Калитки - погребальная обувь

А. Штейнгольд

Об одном погребальном термине староверов Эстонии (калитки) в аспекте этимологии

Погребальная  терминология является важной составляющей частью любого национального лексикона. В силу своей ритуальной специфики она слабо подвержена обновлению и текучести. Язык староверов, компактно проживающих на территории Эстонии в Западном Причудье, является уникальным собранием редких исконнославянских и местных диалектных лексических образований, в том числе описывающих погребальный быт и обрядность (ср.: смеретна'я одежда/смеретно'е ‘заготавливаемая заранее погребальная одежда’, ле'стовка ‘староверские четки, надеваемые на руку покойному’, широкопле'шник ‘женская погребальная одежда в виде сарафана’, халат ‘мужская погребальная одежда наподобие распашного долгополого кафтана’, наряжать покойника ‘одевать покойника в погребальную одежду’, повойник ‘старинный женский погребальный головной убор’, сто'йка ‘круглосуточное чтение Псалтыри над покойным’ и др.). В настоящем небольшом исследовании предлагается выявить истоки слова калитки/калитовки (только мн. ч.), проследить его семантическую мотивацию и культурные связи.

КАЛИТКИ, КАЛИТОВОЧКИ — [удар. ?] туфли или тапки, в которых хоронят покойников.

Рис. 1

Западнопричудские калитки, калитовочки

(Фото  А. Штейнгольд)

К настоящему историческому моменту интересующий нас погребальный термин повсеместно  вытеснен словом тапки, хотя еще совсем недавно его помнили старики. В качестве кали'товок использовались тапочки, сшитые вручную или на машинке (черные для мужчин и белые для женщин — иногда бархатные), по специальной выкройке (Рихтер 1976: 159, 161). В наши дни особенно женские шитые тапочки все чаще заменяются на обычные комнатные тапки промышленного производства, но только новые и неношеные.

В лингвистическом  отношении примечателен тот факт, что значение ‘погребальные туфли’ для форм типа кали'тки, кали'товочки нигде, кроме Западного Причудья, не зафиксировано. В Псковском регионе отмечена форма со звонким -д- в исходе корня (кали'довка, кали'дка), но означает она не обувь, а ватрушку с начинкой из творога или толченого картофеля (СРНГ 13: 353).

То же значение близких по форме  слов, но преимущественно с глухим -т- в исходе корня, обнаруживаем на смежных территориях: далее на север и северо-восток — в землях, исторически заселенных финно-угорскими племенами: ижорой, весью, карелой и мерей.

Русским народным говорам Северо-Запада и отчасти Центрально-Европейской части России хорошо знакомы сходные лексемы, называющие пирог типа ватрушки с завернутыми краями в виде овала или квадрата с разной начинкой (из творога, толокна, разных круп и картофеля). Еще С. В. Максимов отмечал пристрастие кашинцев к калитовкам¹. Ср. также: кали'довка, кали'довочка, кали'дка (Пск.), калитушки, кали'точка, кали'товка (Сев., Твер.), кали'тка (Арх., Олон., Онеж., КАССР, Волог., Ленингр., Новг., Пск., Коми ССР и др.), калита' (Олон.) (СРНГ 12: 353, 359–361).

До сих пор калитки, калитовки известны как традиционное блюдо карело-вепсской кухни (Никольская 1989: 84–86; Похлебкин 1990: 542–543; Лутовинова 1997: 138–139; Пономарева 2007). Ср. финское название калитовок — karjalan piirakka, т.е. буквально «карельский пирог», из чего следует, что финны признавали калитки исключительно карельской выпечкой.

Рис. 2

Карело-вепсские калитки 

(Фото  И. Герасименко (Пономарева 2007))

В соответствии с данными «Словаря вепсского языка» М. И. Зайцевой и М. И. Муллонен, слово kaĺitk ‘калитка (выпечка из пресного ржаного теста в виде небольшого сочня, покрытого кашей, картофелем, творогом и т.д.)’ отмечается как в средневепсском, так и в северновепсском диалекте вепсского языка, т.е. и на территории части Ленинградской области, и в Карелии (Зайцева, Муллонен 1972: 174). Отсутствию соответствующего слова в вепсско-русском словаре М. М. Хямяляйнен и Ф. А. Андреева (Hämäläinen, Andrejev 1936), а также в русско-вепсском словаре И. В. Бродского (Бродский 2008) противоречит иллюстрация к слову печь – paštta, взятая нами из последнего лексикографического источника: «Minun babam paštab magukahid kalitkoid» [‘Моя бабка печет вкусные калитки’] (там же) .

Словарь карельского языка (KKS II: 31) содержит дополнительную информацию: kalitta — «пирог обычно закругленной формы, приготовленный на основе кислого теста, с начинкой из ячменя, рисовой, пшенной каши и толченого картофеля, с защипами по краям» (там же). Р. Ф. Никольская, подробнейшим образом изучавшая карельскую кухню, ее состав, номенклатуру и рецепты, выпустила в 1989 г. популярную книгу «Карельская кухня», в которой немалое место уделила описанию карельских калиток. Она же приводит в качестве синонимов несколько наименований из родственных прибалтийско-финских языков и диалектов для интересующего нас типа выпечки. Это собственно карел. и людик. kalitt, kalittou, ливвик. šipainiekku, вепс. kalitk и финск. karjalan piiras (Никольская 1989: 84). В коллективной научной монографии «Материальная культура и декоративно-прикладное искусство сегозегских карел» Р. Ф. Никольской принадлежит отдельная глава «Пища и кухонная утварь», в которой она помещает фрагменты расшифрованных полевых записей, сделанных в Сегозерском регионе. В сообщениях на кулинарные темы выражения типа ryppikal’itta, kal’ittua встречаются достаточно часто; они называют традиционное праздничное блюдо сегозерских крестьян  (Никольская 1981: 143, 166 и др.).

Возникает закономерный вопрос, имеется  ли какая-то этимологическая связь между наименованием  погребальной обуви и названием карело-вепсской выпечки, полюбившейся русским? Попытаемся ответить на этот вопрос.

В отношении формально-близких  наименований обуви надо отметить, что в русских диалектах сходных вариантов насчитывается больше десятка. Все они представляют собой трансформации сходного звукокомплекса на заднеязычный (г//к) или соответствующий ему исконномягкий согласный (ж//ч) в исходе корня, отражающий результат палатализации: ка'ли'гвы, ка'ли'говки, ка'ли'ги, ка'ли'жки, ка'ли'шки, коли'шки, кли'ки, ка'ли'чки (СРНГ 12: 353–354, 362; 14, 136; Бурнашев 1843–1844 I: 260; Соснина, Шангина 1998: 100–101). Достаточно ранняя фиксация формы калига в транскрипции calïge отмечается в русско-английском словаре Ричарда Джемса (1618–1619). Ср.: calïge et anyche (calceos et lintea) — «это башмаки и полотнища, которыми обычно предохраняют ноги от холода. Их возлагают также на ноги умерших, разумеется с тем, чтобы на Страшном суде, когда восстанут из мертвых, предстали в них перед Судилищем» (Ларин 1959: 113–114). Многие исследователи народного быта видят историческую преемственность между древнерусскими калигами и поршнями, постолами. Близкие варианты обуви из сыромятной кожи использовались с давних времен по всей Европе: ее носили косцы, пастухи, странники. Она была проста в изготовлении, легка и более долговечна, чем лапти. Особая ее разновидность — это сандалии византийско-римских легионеров. Считается, что именно лат. слово caliga ‘обувь солдата’ легло в основу русских наименований крестьянской обуви (ср. также ка'лика перехожий ‘странник нищий, паломник’).

СРНГ  сообщает интересные сведения об употреблении подобной обуви в качестве похоронной в разных областях России: в Тверской, Курской, Архангельской, Вологодской, Пермской губерниях и на юге.

Надо  полагать, что первоначальное старинное (древнерусское) название типа калиги, калиговки (тапки-постолы) староверами было утрачено и заменено, может быть, еще в материнском псковском говоре на калидовки, калитовки под влиянием карело-вепсского субстрата, где созвучное слово kalitkad означает ‘калитки-пироги’. Очень важно также указать на омонимичность в карел. слова kalitta. Кроме кулинарной семантики, оно имеет и другое значение, близкое к наименованию обуви, а именно — вырезанная из кожи подметка («leikattu pohjanahka»), ср. также слово kalittovoi в том же значении ‘подошва обуви’ («kenganpohja») (KKS II: 31). Таким образом, основная причина описываемой фонетической интерференции, наблюдаемой в формах типа калитки, калитовки ‘погребальные тапки’, коренится в семантической двуплановости слова kalitta уже в карельском языке. Из карело-вепсской культуры в русскую перешло само блюдо вместе с наименованием. Замечательно то, что слово kalitka в кулинарном значении также встречалось и в эстонских говорах (Must 2000: 70; со ссылкой на материалы этнографического архива Эстонского национального музея), но обычно интерпретируется как русизм.

Карельское наименование подошвы kalitta по смежности было присвоено уже ставшим славянским наименованию обуви калижки, калички.

Искажение славянского названия обуви  произошло также под влиянием следующих факторов: 1) по причине  фонетического сходства с карело-вепсским наименованием пирогов, ср. калиговки/калидовки – калитовки; кали'жки/кали'чки – калитки — отличие состоит только в одном звуке; 2) в результате внешнего сходства калиги, затянутой с помощью обор, и пирожка овальной формы с защипами по всему краю (Рис. 2). Так, например, другими названиями этого типа выпечки в карельских диалектах являются šipainiekku, буквально понимаемое как «защипнутый, с защипами» и rypitetti «в складку».

Не  последнюю роль в схождении указанных  форм сыграла и обрядовая приуроченность калиток-пирогов. Они пеклись не только по праздникам, но и на поминки. «Поддерживающее» влияние при сближении фонетических форм могла оказать и грамматическая аттракция. До совпадения форм двойственного и множественного числа в XIV–XV вв. наименования обуви как парных объектов преимущественно употреблялись в двойственном числе: кализý, калигви, калиговцý — в зависимости от типа склонения, а наименования пирогов — во множественном (калиткы, прибл. с XIII в. — калитки). Таким образом, тогда формальное сближение было еще недостижимо. После указанной временной границы «победило» множественное число в названиях обуви, и формы типа калички – калитки, калиговки – калитовки и подобные уже имели сходные окончания мн. ч. Если настоящее рассуждение справедливо, то такой процесс подмены исходной формы на фонетически омонимичную (но не родственную!) мог произойти только после утраты двойственного числа. Высказанный тезис позволяет установить наиболее раннюю границу возможного «исхода» западнопричудских русских с территории своей прародины — это рубеж XIV–XV вв., однако совершенно очевидно, что эта временная граница имеет относительный характер.

Архаичная обувь у староверов ассоциировалась  с бытовым укладом предков, со стариной в самом общем смысле, что привело в свое время к перемещению объекта и его наименования в сферу погребальной обрядности. Понимание обрядовой значимости шитых вручную тапок современными носителями староверия в наши дни уже утрачено: «Когда помру, мне обуйте хорошие тапки — с резиновой подошвой: я не хочу там [на том свете] ходить с мокрыми ногами» [цитата из речи Ф. Ф. Карамновой в передаче А. С. Портновой] (Записи КРЯТУ, 2009 г.).

Литература  и источники

1. Бродский И. В. 2008 — Русско-вепсский словарь. Санкт-Петербургское вепсское общество. Piterin vepsän sebr. http://kodima.narod.ru/vajehnik.htm (16.05.2008).

2. Бурнашев В. 1843–1844 — Опыт терминологического словаря сельского хозяйства, фабричности, промыслов и быта народного. СПб.

3. Зайцева М. И., Муллонен М. И. 1972 — Словарь вепсского языка. Л.

4. Записи КРЯТУ — Аудиозаписи диалектной речи, хранящиеся на кафедре русского языка Тартуского университета.

5. Ларин Б. А. 1959 — Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618–1619 гг.). Л.

6. Лутовинова И. С. 1997 — Слово о пище русских (К истории слов в русском языке). СПб.

7. Максимов С. В. 1908–1913 — Собрание сочинений. СПб.

8. Никольская  Р. Ф. 1989 — Карельская кухня. Петрозаводск.

9. Никольская Р. Ф. 1981 — Пища и кухонная утварь. Материальная культура и декоративно-прикладное искусство сегозерских карел конца XIX–начала XX вв. Подг. Р. Ф. Никольская, А. П. Косменко. Л. 138–149.
10. Пономарева В. 2007 — Какова на вкус калитка? Спросим у карел и вепсов. Школа Жизни ру. Журнал вопросов и ответов. http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-5821/ (19.11.2008).
11. Похлебкин В. В. 1990 — Национальная кухня наших народов. М.
12. Рихтер Е. В. 1976 — Русское население Западного Причудья. Таллин.

13. Соснина Н., Шангина И. 1998 — Русский традиционный костюм. Иллюстрированная энциклопедия.  СПб.

14. СРНГ  — Словарь русских народных говоров. М. Л. СПб. 1965–.

15. Hämäläinen M. M., Andrejev F. A. 1936 — Vepsa-venähine vajehnik [Вепсско-русский словарь]. Leningrad.

16. KKS — Karjalan kielen sanakirja. Helsinki. 1968–2005.

17. Must M. 2000 — Vene laensõnad eesti murretes. Tallinn.

 

¹ «Вот и Волга; в г. Кашине, около нее, выпекают особые булки калитовки — четырехугольные, в виде ватрушек с кашей, сметаной и творогом» [Куль хлеба и его похождения] (Максимов 1908–1913 VII, 47).