Менталитет разных народов

В Европе нет народа менее избалованного и притязательного, приученного меньше ждать от природы  и судьбы и более выносливого. Своеобразие русской природы, ее капризы и непредсказуемость  отразились на складе ума русских, на манере его мышления. Житейские неровности и случайности приучили его больше обсуждать пройденный путь, чем соображать дальнейший, больше оглядываться назад, чем заглядывать вперед. В борьбе с нежданными лишениями и оттепелями, с непредвиденными августовскими  морозами и январской слякотью он стал больше осмотрителен, чем предупредителен, выучился больше замечать следствие, чем  ставить цели, воспитал в себе умение подводить итоги насчет искусства  составлять сметы. Это умение и есть то, что мы называем задним умом... Природа  и судьба вели великоросса так, что  приучили его выходить на прямую дорогу окольными путями». 
Прекрасная русская природа и равнинность российских ландшафтов приучили народ к созерцанию. По мнению В.О. Ключевского, «в созерцании наша жизнь, наше искусство, наша вера.  
Но от чрезмерной созерцательности ду’ши становятся мечтательными, ленивыми, безвольными, нетрудолюбивыми». Осмотрительность, наблюдательность, вдумчивость, сосредоточенность и созерцательность — это те качества, которые были воспитаны в русской душе российскими ландшафтами. 
Во многом специфические (и часто противоречивые) черты русской ментальности определяются обширностью пространств России. Огромная, редконаселенная территория требовала для своего освоения особого типа людей (пассионариев, по Л.Н. Гумилеву), способных к решительным действиям, дерзких и отважных. По подсчетам П.С. Ширинкина⁴, за 57 лет (от покорения Сибири Ермаком до выхода Москвитина к Тихому океану) территория страны увеличилась на 10 млн км² — одна из крупнейших по масштабам колонизация в мире. Для сравнения — экспедиции Колумба присоединили (если считать Карибское море сушей) к испанской империи 2777 тыс. км², Кортеса — 2067,1 тыс., Писарро — 1285,2 тыс.⁵ При этом, в отличие от испанской колонизации Америки, ни один народ Сибири и Дальнего Востока не был объявлен «дикарями» и уничтожен.  
И везде по пути своего следования русские создавали сеть поселений-крепостей, игравших также роль экономических центров освоения территории. Население таких острожков отличалось предприимчивостью, необычайным свободолюбием и бунтарством. Значительная часть жителей бежала за Урал от «государева ока», да и сама власть предпочитала держать таких граждан подальше от столицы. 
Русские формировались не в национально-замкнутом пространстве, а в открытой равнине — равнине ассимиляций. Они «выварились» в этом котле и вышли из него с двумя фундаментальными качествами — чувством мощного единения друг с другом («как мир, так и я») и возникшим из многовекового опыта жизни примирительным отношением к народам-соседям — и к тем, у кого приходилось захватывать земли, и к тем, кто присоединялся исходя из своих интересов; и тем более к тем, кто считал для себя важным передать русским свои знания, креативные элементы своей культуры. 
Русским был чужд дух враждебности и соперничества — именно в силу их очевидного преобладания, а также в силу имевшегося у них мощного народного корня с его московским стержнем. Этот русский «корень» был столь крепок, что переваривал и царей немецких кровей, и прибалтийское чиновничество, и татарских баскаков и мурз, и свое франкоговорящее дворянство, и украинский вариант православия⁶. 
Огромность и непостижимость пространств страны не могли не сказаться на ее восприятии соседями. Император Александр III в напутствии, произнесенном незадолго до вступления страны в XX век, сказал: «Помни — у России нет друзей. Нашей огромности боятся». 
Длительный период тщательного дозирования и намеренного искажения информации, просачивающейся за рубеж, не способствовал формированию у иностранцев объективного представления о стране. П.А. Вяземский, литератор и друг Пушкина, так характеризовал подобные мнения: «Хотите, чтобы умный человек, немец или француз, сморозил глупость, — заставьте его высказать суждения о России. Это предмет, который его опьяняет и сразу помрачает его мыслительные способности».

«Огромные пространства легко давались русскому народу, но нелегко давалась ему организация  этих пространств в величайшее в  мире государство, поддержание и  охранение порядка в нем. Размеры  государства ставили русскому народу почти непосильные задачи, держали  русский народ в непомерном напряжении» (Н.А. Бердяев). Все это не могло  не сказаться на менталитете великороссов. Русская душа оказалась подавлена  необъятными российскими полями, необъятными российскими снегами, она как бы утопает, растворяется в этой необъятности. Длительные и  холодные зимы отразились безрадостной печалью в душе русских людей. 
Государственное овладение необъятными пространствами сопровождалось страшной централизацией, подчинением всей жизни государственному интересу и подавлением свободных личных и общественных сил, подавлением любой инициативы, исходившей «снизу». Централизация отразилась на русском духе двояко: во-первых, великоросс решил, что тот, кто управляет такими обширными пространствами, представляющими собой Россию, и великим народом — чуть ли не сверхъестественного происхождения. Отсюда — культ личности, чувство благоговения к «царю-батюшке» в душе русского народа. Во-вторых, чувство, что над человеком кто-то стоит, видит и управляет всеми его поступками, вылилось в такое качество русской души, как беспечность. Н.А. Бердяев сказал: «Русская душа ушиблена ширью». Широка душа русского, как русская земля, реки, поля — все может вобрать в себя душа русского человека, все человеческие чувства, свойства и качества в ней поместятся. 
Учащимся интересно будет анализировать не только положительные черты русского народа, но и отрицательные. Власть шири над русской душой порождает  
и целый ряд русских «недостоинств».  
С этим связаны русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответственности. «Ширь русской земли и ширь русской души давили русскую энергию, открывая возможность движения в сторону экстенсивности», — отмечал Н.А. Бердяев. 
Русская лень (обломовщина) распространена во всех слоях народа. Мы ленимся выполнять работу не строго обязательную. Частично обломовщина выражена в неточности, опаздывании (на работу, в театр, на деловые встречи). 
Видя бесконечность своих просторов, русские смиряются с мыслью, что овладеть такой ширью все равно невозможно. И.А. Ильин говорил: «Россия одарила нас огромными природными богатствами — и внешними, и внутренними». Русский человек считает эти богатства бесконечными и не бережет их. Это порождает в нашем менталитете бесхозяйственность. Нам кажется, что у нас всего много. И далее, в своей работе «О России» Ильин пишет: «От чувства, что наши богатства обильны и щедры, в нас разлита некая душевная доброта, некое органическое, ласковое добродушие, спокойствие, открытость души, общительность... всем хватит, и еще Господь пошлет». В этом кроются корни русского великодушия.

«Природное» спокойствие, добродушие и великодушие русских  удивительным образом совпали с  догмами православной христианской морали. Смиренность в русском народе и от церкви. Христианская мораль, веками державшая всю российскую государственность, сильно повлияла на народный характер. Православие воспитало в великороссах духовность, всепрощающую любовь, отзывчивость, жертвенность, душевную доброту. Единство Церкви и государства, ощущение себя не только подданным страны, но и частицей огромной культурной общности взрастило у россиян необыкновенный патриотизм, доходящий до жертвенного героизма. А.И. Герцен писал: «Каждый русский сознает себя частью всей державы, сознает родство свое со всем народонаселением». 
Патриотизм пронизывает все сферы российского общества. Например, наряду с патриотизмом политическим в последние годы все шире распространяется патриотизм в потребительских предпочтениях. Если до кризиса 1998 г. 48% потребителей отдавали предпочтение товарам отечественного производства, то в 1999 г. эта цифра составила уже 90%⁷. Поэтому западным компаниям приходится тратить огромные деньги на разработку и производство товаров якобы российских торговых марок.

Зависимость менталитета  русского народа от природных факторов

Проблема преодоления  российских пространств и расстояний всегда была для русского народа одной  из самых главных. Еще Николай I говорил: «Расстояния являются несчастьем России». 
В российском человеке есть упорство и основательность крестьянина и кочевая кровь (удаль, стремление сняться с обжитых мест в поисках чего-то лучшего, горизонтальное структурирование пространства и т. д.). Русские не различают границ между Европой и Азией, балансируя между двумя моделями развития⁸. Учащиеся сами могут найти примеры из истории: крещение Руси и монголо-татарское иго, нашествие европейских армий и азиатские бунты Разина и Пугачева, европейские реформы и крепостное право, западная ориентация перестройки сегодняшних дней и азиатская коррумпированность чиновников.  
Всесторонний географический анализ этнокультурной и природной среды позволяет сегодня раскрыть важнейшие особенности менталитета любого народа и проследить этапы и факторы его формирования.

Украинский менталитет

Каковы  основные предпосылки, фундамент образования  украинского этноса? 
1. В отличие от соседей-кочевников, в том числе дpевних венгров и болгар, украинский этнос кpисталлизовался и до сих поp существует в собственном этноаpеале и вокpуг него. Такое постоянство геогpафического окpужения пpивело к почти идеальной адаптации укpаинца к ландшафту, что не могло не найти отpажения в ментальных установках. Днепp и Десна, Каpпаты и Степь, Хоpтица и Великий Луг - для укpаинца это не пpосто топонимы, обозначающие пpиpодные объекты, но нечто большее: эстетически воспpинимаемая сpеда пpоживания, их окpужение, их миp, их Дом (с большой буквы), а часто - поэтические обpазы и элементы мифологии. 
Восприятие статичных форм лесостепного украинского рельефа, далеких горизонтов, наполненных мягкими, плоскими волнами плодородных земель порождает мечтательность, чувственность, пассивность, беззаботность и одновременно – склонность к воле и анаpхии. 
 
2. Пpевосходство "сеpдца над pазумом". "Специфическими чеpтами укpаинской миpовоззpенческо-философской ментальности, – пишет М.Шлемкевич в книге "Загублена укpаїнська душа", – есть напpавленность на внутpенний эмоционально-чувственный миp человека, в котоpом господствует не холодный pациональный pасчет "головы", а жгучий пpизыв "сеpдца". 
 
3. Отношение к земле укpаинского кpестьянина гpаничило с ее обожествлением. Земледельческий обpаз жизни в совокупности с близостью к пpиpоде вообще pождал не только лиpичность или пpовинциальную сентиментальность, но и чувство собственного достоинства, увеpенность в своих силах, в какой-то меpе – индивидуализм. В чувстве собственного достоинства, значимости коpенится остpое, даже болезненное чувство спpаведливости, ненависти к ущемлению, толкающие укpаинца к пеpманентному поиску пpавды. 
 
4. На формирование специфических черт украинского менталитета оказало влияние уже упомянутое выше длительное вхождение украинских земель в состав разного рода государственных образований (Литовского княжества, Речи Посполитой, Австро-Венгрии, Османской и Российской империй) и столь же длительная борьба за независимость, породившая такие ментальные качества, которые, казалось бы, противоречат друг другу. Так, "с одной стороны, квинтэссенция украинского духа - казак - вольнолюбивый индивидуалист. Эти индивидуальные начала, их индивидуалистические представления имеют свои положительные и отрицательные стороны в характере народа... С другой стороны, столетия крепостного права не могли не наложить свой отпечаток. Это рождало в массе украинского крестьянства "почуття громади", чувство взаимопомощи, поддержки и др.". 
 
С одной стороны – авантюрно-казацкий (лицарский) стиль жизни, с другой – стиль потаенного существования, порождаемый необходимостью скрывать свой внутренний мир от врагов. Если первый – источник активности, то другой принуждает к жизненной философии "моя хата с краю". 
 
5. Начиная от восточно-славянского веча и казацкой рады, украинский народ всегда тяготел к более демократичным и республиканским формам правления, в отличие от других европейских стран с их идеями "цезарепапизма". Но все тот же индивидуализм, выступающий обратной стороной демократизма, являлся одной из главных причин отсутствия на протяжении длительного времени собственной государственности. 
 
"Аристократизм духа, – писал Г. Ващенко в 20-е годы в работе "Психiчнi властивостi українцiв i причина наших невдач", – логически ведет к индивидуализму, индивидуализм ведет к эгоизму, формой которого есть амбициозность". Политические амбиции, гипертрофированный индивидуализм в политике привели к тому, что борьба за власть приобретает острый, конфликтный, иногда – трагический характер. Она не останавливается с победой одного из политических образований: ему всегда противостоят оппозиционные силы. 
 
Суть украинской ментальности лучше всего характеризует термин “Хуторянство”. 
“Хуторянство”- это естественное состояние украинской нации. 
 
Большинство политиков, в т.ч. и президент, – продукт украинского хуторянства, его воплощение, по сути - его классический образец. Ему не приходится притворяться, заявлять о своей принадлежности к народу. Украинский хуторянин видит в нем себя, смотрится в него, как в зеркало. А хуторян-украинцев, даже живущих в городах, не менее 60%. Значителен их процент и в самом Киеве, который удвоился в последних полвека за счет притока из глубинки. 
 
Менталитет отечественного хуторянина описан в произведениях украинской художественной классики. Кратко обрисуем его характерные черты: 
- Хуторянин считает себя достаточно “умным”, а если же и не очень умным, то по настоящему “мудрым”. Ум и мудрость хуторянина проявляются в его хитрости и способности своевременно уклониться от риска, избегая реальной (и мнимой) опасности и ненужной работы. 
- Хуторянин сам себе на уме: он люто ненавидит представителя власти, ругает его в присутствии близких, переносит свой гнев на жену и тещу, восхищается своей смелостью и радикальностью убеждений, но при встрече с объектом ненависти (чиновником) подобострастно нагибается, приветствуя и желая ему крепкого здоровья. Еще он (хуторянин) устраняется от участия в решении общественных проблем, живет по принципу: “моя хата с краю”. 
- Хуторянин чаще всего остерегается людей смелых и инициативных, видя в них скрытую опасность своему благополучию. Потому-то и держится от них подальше. Не понимает он инициативных и смелых людей. Его умозаключения сводятся к следующему: “Если я боюсь, почему он не боится?”. “Если я не решаюсь, почему он решается?”. “Может быть, ему велено, и разрешено быть смелым, а если не разрешено и не велено, то не последует ли наказание?”. В итоге он заключает: “Лучше быть мудрым и осторожным, чем смелым и битым”. 
 
 
Итак, попробуем привести в систему основные отличия «украинского характера» от российского

 
 
Общие черты: 
Чувственность, эмоциональность мотивации 
Смекалка, т.е. выполнение задачи, несмотря на отсутствие всех необходимых ресурсов 
Гостеприимство 
Доброта 
Выносливость 
Отсутствие «духа капитализма» у большинства населения, социальное иждивенчество 
Социальная зависть 
Неточность во времени, непунктуальность 
Не следование технологической дисциплине 
 
Следует учесть и неравномерность распространения описанных выше факторов по территории Украины, ибо она отнюдь неоднородна ни по хронологическим, ни по региональным признакам. Не надо быть специалистом, чтобы сделать вывод, что на Западе мы получим совершенно иные результаты, чем в Восточных или Южных областях страны. В разных регионах разное отношение к историческому прошлому, культурному наследию, языку, религии, перспективам развития и т.д. 
Разницу украинского и российского менталитета используют даже рекламисты. Взять, к примеру, фразу, часто используемую в нашей рекламе: «Зачем платить больше?». Эта фраза подчеркивает бережливость, присущую украинскому народу. Вряд ли такой же резонанс она возымеет на родине «открытой русской души». Еще одна характерная черта украинского этноса – недоверчивость и подозрительность. Именно «благодаря» этому качеству проваливаются рекламные кампании, идея которых основывается на мнении авторитетной особы, чаще всего звезды телеэкрана. Для украинца скорее авторитетом будет удачливый сосед, а не сценическая дива. 
 
Обобщая сказанное, еще раз отметим основные черты украинского менталитета.  
Во-первых, духовная связь украинцев со средой их обитания. "Привязанность к определенным территориям или местностям в их границах... – пишет Э.Смит, – носит мифический и субъективный характер. Для этнической идентификации более важны привязанность и ассоциации, чем жизнь на этой земле или обладание ею". 
Во-вторых, верховенство индивидуализма над коллективизмом, что отмечают практически все исследователи данного феномена. Как писал А.Кульчицкий, "наш персонализм гораздо более, чем в Западной Европе, был направлен в сторону интровертного углубления, во внутренний мир личностного переживания. 
В-третьих, верховенство эмоциональности над рациональностью, чувства над интеллектом, "сердца" над "головой" – кордоцентризм, особенно в философии, о чем достаточно много говорят современные украинские историки философии. 
В-четвертых, определенный социальный фатализм, то есть вера в автоматичность исторического процесса, откуда вытекает постоянный уход в малые группы, в семью воздержание от участия в решении серьезных социально-политических проблем. 
В-пятых, двойственность внутреннего мира, совмещающего в себе авантюрно-казацкий (активный) психологический тип и тип "потаенного существования" (пассивный). 
В-шестых, «всеобщая уравнительность» и лояльность украинцев, обусловленная спецификой семейных отношений, традициями политической саморегуляции и религиозной жизни. 
 
Вспомним присказку, – “в армейскую часть привезли новобранцев. Русский первым делом интересуется, где столовая, украинец – где сержантская школа. С очень глубоким подтекстом шутка. Если под "армейской частью" понимать СССР... то роль в нем украинцев просматривается неплохо”. 
Действительно, не только большой удельный вес украинцев среди сержантского и офицерского состава Советской армии – факт общеизвестный, но и огромное количество хозяйственных и партийных руководителей разных рангов, разбросанных по всем областям и странам бывшего Союза, свидетельствуют о: а) высокой самоидентификации украинцев со всем советским народом; б) хозяйственность и стремление к обособлению. 
 
Итак, взвесим все "за" и "против". С одной стороны, мы имеем общие с западноевропейской цивилизацией корни и вплоть до XVII века развивались в общеевропейском контексте, что нашло отражение в ментальных созвучиях украинской и европейской мировоззренческих принципов. С другой стороны, за последние 350 лет и в ментальности украинцев, и в ментальностях европейцев произошли коренные изменения, связанные с различными путями исторического развития. Мы больше не представляем с ними единой ментальной общности, зато у многих украинцев пока очень высокий уровень идентификации с событиями недавнего советского прошлого. 
 
Есть такая притча. Англичанина спросили: сложно ли вырастить газон? – Очень просто, – ответил тот. – Нужно обработать землю, посеять хорошие сорта, регулярно поливать и подрезать траву. – И все? – В основном все. Пройдет триста лет – и получится отличный газон... 
Несколько поколений людей родились и прожили в условиях расслабленного состояния, психология у них и их детей сформировалась потребительская, нетребовательная ни к себе, ни к людям, ни к качеству жизни. Вместе с тем строительный материал самостоятельного государства – это люди. Так что, видимо, сменится несколько поколений, прежде чем возникнет по-настоящему предпринимательский высококультурный класс, развитое гражданское общество и устойчивое государство".