Основные версии этимологии слова "Русь"

На первом этапе взаимодействия скандинавского и восточно-славянского миров (до середины IX в.) происходит заимствование названия «русь» как этносоциального термина с доминирующим этническим значением («русь» = «скандинавы, шведы»). Проникновение скандинавов к югу от Приладожья до второй половины IX в. было эпизодическим и связанным с выходом отдельных экспедиций к Черному морю.

На втором этапе, во второй половине IX – первой половине Х в., когда формируется Древнерусское раннефеодальное государство, главной его консолидирующей силой становится великокняжеская дружина, куда входили и скандинавы. Термин приобретает социальное значение («русь» = дружина, по преимуществу скандинавская). Распространение названия «русь» на полиэтничные дружины вело к быстрому размыванию первоначальной этнической приуроченности его к скандинавам.

К середине Х в. по всей территории расселения восточных славян от Киева до Ладоги распространяются дружинные древности, складывается «дружинная культура», впитывающая и сплавляющая в единое целое элементы разноэтничного происхождения. Таким образом, названия «русь», «русский» уже не связываются со скандинавами, а все территории, подчиненные великому князю, хотя и заселенные разноэтничными народами, называются «Русской землей» («всякое княжье и все люди Русския земли»). Так в процессе консолидации разноэтничных территорий под эгидой великокняжеской власти возникает расширительное географо-политическое понятие «Русь» и «Русская земля».

Наконец, с середины Х  в., когда в ходе укрепления древнерусской государственности складывается древнерусская раннесредневековая народность, условия этнического смешения в главных центрах Руси, где ведущую роль играла дружина, были благоприятны для распространения названия «русь» и в этническом, и в территориальном плане на огромную подвластную Киеву территорию, по мере интеграции первоначальных носителей этого названия в состав восточнославянского общества. Этнически нейтральное, не связанное ни с одним из племенных этнонимов, что было особенно важно в эпоху борьбы с племенным сепаратизмом, название «Русь» оказалось наиболее приемлемым для повой восточнославянской этнокультурной общности.

Б) Археологические аргументы: Контакты населения Скандинавии, Финляндии  и Юго-Восточной Прибалтики прослеживаются археологами уже с бронзового и раннего железного века. Более  интенсивными становятся они с середины I тыс., в эпоху Великого переселения народов, продолжаются в вендельский период (VI-VIII вв.) и в эпоху викингов. При этом скандинавы, судя по погребальным памятникам, с середины I тыс. проникают в соседнюю западную Финляндию (здесь найдены типично вендельские погребения в ладье), на Аландские острова, где складывается своеобразная метисная финно-скандинавская культура, – а также на восточнобалтийское побережье, где имеются погребальные комплексы, близкие скандинавским. Они свидетельствуют о постоянных контактах скандинавских и прибалтийско-финских племен уже в довикингское время и в эпоху викингов.

Появление скандинавов среди финских  племен Восточной Европы (от Приладожья до Верхнего Поволжья) к концу I тысячелетия н.э. совпало со славянской колонизацией этого региона. Вероятны ранние контакты всех трех этнических компонентов в Ладоге (появление здесь норманнов датируется серединой VIII в.: Рябинин Е.А. Скандинавский производственный комплекс VIII века из Старой Ладоги // СкСб. 1980. Вып. XXV. С. 161-178; Петренко В.П. Финно-угорские элементы в культуре средневековой Ладоги // Новое в археологии СССР и Финляндии. Л., 1984. С. 83-90). Показателен смешанный характер расселения скандинавов, финно-угров, балтов и славян, не образующих в Ладоге компактных этнических массивов (Кирпичников А.Н. Раннесредневековая Ладога (итоги археологических исследований) // Средневековая Ладога. Л., 1985. С. 17-19), финно-славяно-скандинавские контакты отмечены также в Новгороде (после 862 г., если верить летописной датировке), в конце VIII – начале IX в. на мерянском Сарском городище под Ростовом (Леонтьев А.Е. Скандинавские вещи в коллекции Сарского городища // СкСб. 1981. Вып. XXVI. С. 141-149) и, по-видимому, в Ярославском Поволжье. Именно на Северо-Западе, в этой зоне контактов встречаются немногочисленные топонимы – производные от корня рус-.

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

Работы В.А. Назаренко (см. например Назаренко В.А. Имя «Русь» в древнейшей западноевропейской языковой традиции (IX-XII вв.) // Назаренко В.А. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 11-51)

А) Отсутствие (неизвестность) точного  древнескандинавского прототипа финской  формы.

Б) Появление уже в первой половине IX в. форм Ruzzi, Ruzaramarcha в латинских памятниках Каролингской империи (Баварский географ, грамота Людовика Немецкого Нидеральтайхскому монастырю), причем лингвистически эти формы построены так, что явно возникли «в результате непосредственных контактов с носителями» (торговцами на Верхнем Дунае). Т.е. «носители имени “русь” (пусть даже скандинавского происхождения или скандинавского в том числе) уже в первой половине IX в. пользовались СЛАВЯНОЯЗЫЧНЫМ самоназванием» (др.-русск. «русь»).