Русская свадебная обрядность в контексте русской культуры: история и современность

Существовало несколько  способов сватовства. Например, родители жениха ехали в дом невесты  и начинали переговоры. В других случаях в дом невесты засылали сваху или свата, и они спрашивали разрешения приехать с женихом и  его родителями. Иногда жених сам  предупреждал невесту о том, что  приедет свататься, и с разрешения ее родителей ехал со своими родителями к ней в дом для смотра невесты.

Нередко сваты сначала  приезжали в деревню, где жила предполагаемая невеста, останавливались  у какого-нибудь знакомого или  родни и ждали, когда стемнеет, в это время расспрашивали  о невесте, ее родных, их материальном положении. В сумерках посылали спросить, можно ли прийти, и, получив разрешение, начинали сватовство. Бывало, что парень еще не сделал окончательного выбора, тогда он вместе с родителями приезжал в деревню, где жила невеста, расспрашивал о ней и в зависимости от собранных сведений уезжал или начинал  сватовство.

После того, как невеста  была одобрена, родители жениха приступали к выбору свата или свахи. Выбор  сватов был ответственным делом. Обычно ими были духовные родители жениха — крестный отец или мать, или же кто-нибудь из родственников.

Иногда сватом становился отец жениха или в роли сватов выступали  оба родителя. Но более почетным считалось посылать кого-нибудь из односельчан, обладающих красноречием, или сватью – ловкую, бойкую бабу, известную своим красноречием и  умением устраивать свадебные дела.

В монастырских селах и  в городах прибегали к помощи профессиональных свах. Сватовство сопровождалось особыми магическими действиями. Для сватовства выбирал легкие дни  недели–воскресенье, вторник, четверг и субботу, избегая постных дней – понедельника, среды и пятницы. Наиболее подходящим временем суток считались вечер и даже ночь, но сватали и днем. Обычно время выхода сватов и путь, по которому они ехали, держали в тайне. Чтобы быть незамеченными, выезжали «через зады» (задний двор и огороды) и ехали не прямо, а с объездами. Сватов редко спрашивали, куда они едут, да они бы и не ответили. В Тверской губернии перед тем как ехать в дом невесты, опутывали вожжами стол или печную трубу, чтобы удачно «опутать», то есть склонить к согласию невесту. В Рязанской губернии перед отправкой свахи связывали кушаком четыре ножки стола, чтобы лучше «вязалась» свадьба, а в спину уходящей свахи бросали специально приготовленный старый лапоть. Сваты наряжались в праздничную одежду, украшали лошадей хорошей сбруей. Свахи-женщины нередко покрывались большой шалью и независимо от времени года обували валенки, надевали шубу и подпоясывались кушаком. Во многих местах непременной принадлежностью свахи была палка, кочерга или сковородник. Эти атрибуты свидетельствовали, что она пришла с целью «выгрести девку». Иногда она брала с собой кусок рыболовной сетки, «чтобы невеста была поймана как рыбка» [11].

Приход сватов в дом  невесты обставлялся множеством магических действий. Так, сваха, подъехав к дому, соскакивала с повозки  и бегом направлялась в избу с  тем, чтобы и родители невесты  так же скоро склонились бы на ее сватовство. Войдя во двор, сваха  отыскивала ступу, в которой девушка  толкла лен, и трижды оборачивала  ее вокруг себя, чтобы хозяйка ступы  так же трижды была обведена вокруг аналоя, то есть повенчана. Широко распространен  был обычаи садиться свахе на длинную  лавку. В некоторых местах сваты, наоборот, не садились, а все переговоры велись стоя, чтобы невеста не засиделась в девках и быстро вышла замуж. Чтобы дело сладилось, иные свахи выбирали мох, которым были проконопачены стены в доме невесты, и приносили его в дом жениха для «привлечения сердца невесты» к его дому. В Пермской губернии сваха, войдя в дом, ударяла пятою в порог, чтобы невеста «не попятилась», а иногда, ударяя, приговаривала: «Колотим о порог, чтобы не говорили с нами поперек».

Совершив необходимые  действия, помолясь Богу и поздоровавшись с хозяевами, сваты приступали к переговорам. Иногда они прямо говорили о цели своего прихода, но чаще пользовались традиционными иносказательными формулами типа: «у вас товар – у нас купец» и т.п. Иногда они представлялись охотниками, которые идут по следу зверя, (куницы, лисицы), рыбаками или людьми, ищущими потерявшуюся телку. Родители невесты просили сватов садиться, благодарили за честь: «Бог вас спасет, что и нас из людей не выкинули», и угощали их чаем или вином. Сваты расхваливали жениха и старались побольше узнать о невесте. Если жених был известен родителям и устраивал их, то они давали согласие на дальнейшие переговоры. Если же жених не был известен, то сватов просили прийти еще раз, чтобы расспросить о нем. Сразу отдать дочь считалось неприличным. Если родители невесты не хотели отдавать дочь за предложенного жениха, то, стараясь не обидеть сватов, отговаривались.

Начальный период свадьбы  состоял из сватовства, сговора (это  название могли носить и акт, выражающий согласие на брак, и акт, завершающий  предсвадебный период), осмотра хозяйства  жениха, смотрин невесты, богомолья, рукобитья и запоя. Каждый из этих этапов в разных местах имел свои названия.

Эти основные акты в разных уголках России прихотливо сочетались между собой и выстраивались  в определенной последовательности. В соответствии с местной традицией  они могли меняться местами или  несколько актов объединялись в  одном. Например, в один день совершались  сговор, рукобитье и богомолье, а  для пропойки назначали специальный день. Однако часто для каждого акта отводился особый день, хотя это требовало больших материальных затрат.

В конечном итоге все эти  действия сводились к получению  согласия на брак, выяснению экономических  отношений между двумя семьями  и так сказать обрядовому и  юридическому (по обычному праву) оформлению переговоров, а многочисленные сидения (застолья) и взаимные гостевания способствовали знакомству сторон, привыканию невесты и жениха к своему новому положению.

Говоря о русской свадьбе, нельзя не упомянуть о праздничном  застолье. Деревенские свадьбы гуляют по 2-3 дня, с размахом, весельем, песнями  и драками. Именно особое, праздничное  поведение отделяет праздники от будней. Следует отметить наличие  в российской традиции связи понятия  праздник с обильным употреблением  алкогольных напитков. Последние явно считаются едва ли не обязательными атрибутами настоящего праздника, что особенно ярко отразилось в русских пословицах («Без вина не праздник», «Кто празднику рад, тот до свету пьян», «Праздник любить, так и пивцо варить» и т.д.). Характерно, что существует несколько выражений, устойчиво связывающих празднование с пьянством («допраздновать до утра», «пропраздновать всю ночь») [25]. Не понимая смысла такого неумеренного потребления спиртного на праздник, некоторые этнографы пытались объяснить его просто народной тягой к пьянству. Между тем, народная традиция предписывала употребление спиртных напитков только в определенных случаях: «Пиво и вино пьют дома только в храмовые праздники, во время свадеб, поминок, при заключении сделок», то есть в будни практически не пили [7, 8]. Таким образом, именно состояние опьянения отличало праздники от будней. Для праздника было характерно не только пьянство и веселье, но и драки: «Редкий праздник обходится без крупных драк, что же касается мелких ссор, то таковые на праздник положительно обязательны» [25]. В наиболее общем случае этикетные правила и запреты образуют тот нейтральный фон, на котором ритуальное поведение воспринималось как особо отмеченное, выпадающее из нормы. Вне всякого сомнения, праздничное поведение за столом противостоит норме, то есть является ритуальным.

1.3 Обряд венчания

Кульминацией свадьбы  является обряд венчания. Венчание у славян в дохристианский период проводилось обычно либо весной, либо осенью на фоне природы. Жених с невестой в сопровождении молодежи шли  на луг или лесную поляну. Там  на них надевали пышные венки из цветов, водили хороводы вокруг украшенной лентами березы, пели обрядовые песни  и устраивали веселые игры. Сам  обряд бракосочетания состоял в  том, что жениха и невесту водили вокруг дуба, ели или раскидистого куста, о чем и говорит сохранившаяся до наших дней

поговорка: «обручается, вокруг ракитного куста венчается». А  выражение «играть свадьбу» напоминает нам о тех древних языческих  играх.

С приходом христианства народное венчание было заменено церковным –  церемонией заключения брака по обряду православной церкви. Со времен Петра I.

до марта 1917 г. для всех православных жителей Российской империи  считался действительным лишь брак, заключенный  путем венчания. Венчание всегда проходило  в храме. Венчание не может иметь  место во время поста, накануне постных  дней и некоторых религиозных  праздников. Обряд венчания состоит  из обручения и собственно венчания. Во время обручения священник  при совершении установленных молитвословий  спрашивает брачующихся об их добровольном согласии вступить в брак и надевает им освященные кольца. Во время венчания звучат песнопения церковного хора, священник  благословляет общую чашу, а затем  молодые троекратно вкушают из нее  разбавленное водой вино. Священный  покров и венцы возлагаются на головы жениха и невесты, священник  соединяет их руки и троекратно обводит  вокруг аналоя, затем молодые обмениваются обручальными кольцами.

Итак, рассмотрев и анализировав русскую свадебную обрядность, можно прийти к следующим выводам. Обряд и ритуал бракосочетания является важнейшим событием и ритуалом в жизни человека. В одном из древнейших письменных документов Руси – Повести временных лет, датируемой IX веком нашей эры, содержатся сведения о множестве вариантов свадебных обрядов у разных славянских племен.

В Х веке на Русь пришло христианство. Его ввел князь Владимир, чтобы  сплотить раздробленное феодальное государство. Язычество было крайне разнообразным, даже у разных сословий были свои боги-покровители, не говоря уже о разных племенах. Первоначально  Владимир сделал попытку государственным  путем утвердить официальный  языческий пантеон во главе с  Перуном, но его затея особого  успеха не имела. Перун был далеко не самым главным богом в языческом  пантеоне, и покровительствовал он довольно малочисленному сословию воинов-дружинников. В основном, славяне почитали Рода, Велеса, Макошь и других, не воинственных богов. Владимир выбрал христианство, и сделал его государственной религией.

Разумеется, многовековые традиции язычества не могли быть мгновенно  заменены на христианские. Так как князь Владимир вводил христианство мирно, оно постепенно переплеталось со старой верой, старым богам давало новые имена, но не меняло их сущность. Языческие обычаи самым причудливым образом переплелись с христианскими, и в итоге на Руси вплоть до XV-XVI веков вполне мирно сосуществовали две религии.

Что касается собственно свадебного обряда, то в деревнях вплоть до XVI века христианству не удалось полностью  вытеснить язычество. В городах  ситуация была не такой резкой, однако языческие суеверия были все еще  прочно закреплены в памяти людей. Во второй половине XVI – начале XVII в. народный обряд все еще оставался бытовой  нормой. Он по-прежнему содержит множество  разнохарактерных в разновременных элементов. С одной стороны, в нем сохранялось много обычаев с дохристианского времени, с другой – в обряде явно усилились церковные элементы. Лишь к XVII в. церкви удалось прочно ввести освященную религией форму брака. Под влиянием христианства постепенно стали исчезать и трансформировались старые обычаи и обряды. Так же постепенно складывались нормы брачного права.

Во второй половине XVII в. более резкой стала граница между господствующими классами и народом. Социальное расслоение сказалось и на отношении к старому свадебному обряду. Этот обряд, ранее распространенный во всех слоях общества, становится в основном привилегией простого народа.

Деревенская свадьба отличалась красотой и монументальностью, была сложна по композиции и состояла из множества различных по происхождению, характеру и функции элементов. Разнообразие этих элементов связано  с региональными и социальными  особенностями. В свадебном обряде того времени отчетливо просматривались  не только «пространственные» различия, но и «временные» напластования, пережитки разновременных форм брака. В обрядах причудливо переплетались  действия, связанные с языческими верованиями и христианской религией.

Вплоть до XIX–начала XX в. в свадебном ритуале сохранялись элементы, характерные для сознания человека, воспитанного на анимистических и магических архетипах. К ним можно отнести, например, множество действий, оберегающих участников свадьбы от враждебных сил или направленных на умиротворение предков (своих родовых и домашних духов). Например, на свадьбах нередко стреляли в воздух, расчищали перед молодыми дорогу веником, обметали свадебный поезд, а в определенные моменты громко кричали и шумели. Также особо следует выделить обряды, направленные на обеспечение молодых многодетством и богатством. Это обсыпание молодых зерном или хмелем, сажание на шубу, вывернутую вверх мехом (символ богатства и многодетства), расстилание ее под ноги, угощение яйцами или яичницей, раскидывание по полу соломы или сена, и т.д. Целая группа обрядов была направлена на укрепление связи молодых друг с другом. К ним можно отнести смешение вина из стаканов молодых, совместную еду и питье, отражение пары голубков на свадебном каравае, совместное глядение молодых в зеркало, протягивание нити от дома невесты до дома жениха, угощение жениха пирогом, лежащим за пазухой у невесты, связывание рук жениха и невесты платком, и т.п. Было бы не совсем верно полностью отождествлять содержание древних магических ритуалов и обрядов, бытовавших в XIX–начале XX в., так как многие из них, сохраняя свое место в обряде, постепенно утратили первоначальные смысл, выродившись в суеверия, или приобрели новое значение, например, в качестве игры, развлечения.

В свадебном обряде был  своя постоянный состав действующих лиц – «чинов», исполнявших определенные традицией роли. Основными, центральными фигурами были жених и невеста, хотя сами они чаще всего вели себя пассивно. У невесты была своя роль - с момента сватовства до отъезда в церковь она горько оплакивала свою девичью жизнь в родительском доме и всячески выражала свое нерасположение к жениху (чужому человеку). Ее «горе» достигало эмоциональной кульминации во время девичника и при расставании с родным домом. С момента же отъезда из дома невеста прекращала плакать, как бы смирившись со своей новой жизнью.