Духовный потенциал советского народа как фактор Победы в Великой Отечественной войне

Духовный потенциал  советского народа как фактор Победы в Великой Отечественной войне

М.И. Козлов, г. Архангельск

 Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. – знаковое событие не только отечественной, но и мировой истории. Её шестьдесят пятая годовщина побуждает всех нас вновь обратиться к событиям военной поры, к истокам мужества и патриотизма тех, кто выстоял и победил в самой тяжёлой и кровопролитной в истории человечества войне. Именно Советский Союз, его сражающаяся армия и народ стали главной силой, преградившей путь германскому фашизму к мировому господству.

В объективных исследованиях отечественных и зарубежных авторов выделяется целый ряд (группа) взаимосвязанных факторов, неодинаковых, естественно, по своему характеру и значению, позволивших советскому государству взять верх над мощнейшей гитлеровской военной машиной, планомерно, без сбоев проутюжившей до этого своим безжалостным коричневым катком почти все страны Западной и Центральной Европы. Это и огромные пространства нашей страны, и ее огромные материальные и людские ресурсы, и помощь союзников, и просчеты противников. Однако, признавая существенную роль данных факторов, следует иметь в виду, что в многовековой истории не раз случалось так, что воюющая сторона, обладая значительными территорией, военно-экономическим потенциалом, численностью населения и, не уступая противнику в количестве и оснащении войск, а иногда и превосходя его, тем не менее, терпела поражение.

Подобные факты имели место и во Второй мировой войне, неотьемлемой (и решающей!) частью которой была Великая Отечественная война. Пример тому – Франция, которая в 1940 году, имея армию, равную по многим параметрам немецкой, через 40 дней, далеко не исчерпав возможностей сопротивления, капитулировала. Основная причина произошедшего заключалась в том, что в стране не оказалось правительства, которое бы сумело опереться на народ, использовать в борьбе с внешним врагом силу духа своих сограждан, не чуждых, и это широко известно, патриотизма и национальной гордости, сплотить их в единое целое и сражаться до конца.

Зная из опыта кампаний на Западе, как может быть подавлено морально-политическое и психологическое состояние  населения страны – объекта агрессии, фашистские стратеги, однако, не могли  даже предполагать, сколь крепкими окажутся идейные убеждения советских людей. Готовясь к «молниеносной войне» против Советского Союза, гитлеровцы рассчитывали ошеломить, парализовать, духовно сломить советских людей. Но неудачи первых месяцев войны на фронтах не сломили духа советского народа к сопротивлению. Вместо духовной податливости враг столкнулся с огромной моральной стойкостью; вместо торжества «пятой колонны» - с беспримерным размахом партизанского движения; вместо национальной вражды - с монолитным интернациональным единством всего советского народа.

Таким образом, исторический опыт учит, что война это противоборство не только физических, но духовных сил противников. На особую роль духовности в военном деле обращали внимание философы – классики, видные представители современной военной и общественной мысли. «Во всякой войне, - писал, например, В.И. Ленин, - победа, в конечном счете, обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь» [1]. Крупный военный теоретик, начальник Академии Генерального Штаба РККА (в 1919-21 гг.) А.Е. Снесарев отмечал, что «эпицентр проблем познания войны - основной закон войны, закон главенства духовной стороны в явлениях боя» [2]. Известный исследователь отечественной истории В.В. Кожинов, тщательно проанализировав все причины победы наших войск под Москвой в конце 1941 года, пришел к выводу, что главной среди них оказался духовный фактор [3]. Выдающийся русско-советский писатель – фронтовик, наш земляк Фёдор Абрамов, размышляя о будущем литературы о войне,  говорил, что оно «не столько в описании отдельных схваток и сражений (хотя и это немаловажно), сколько в углублённом осмыслении нравственных, идеологических и социально-философских основ минувшей войны» [4].

В современной научной литературе для обозначения возможностей, заложенных в духовной жизни общества, которые могут быть использованы в случае ведения войны для достижения ее политических целей, используется категория «духовный потенциал общества (народа)».  Содержание духовного потенциала «находит свое выражение в определенных ценностях, идеалах, идеях, теориях, концепциях, программах и лозунгах, общественных символах, взглядах, традициях, привычках, нравах, которые, как правило, базируются на общенациональных ценностях» [5].

В Великой Отечественной войне противоборствовали не только противоположные социально-экономические системы, вооружённые силы и военные стратегии, но и две принципиально различные системы ценностей и идеологий. Фашизм как идеология проповедовал культ силы, расизм и крайний шовинизм – «превосходство арийской расы», необходимость завоевания для Германии «жизненного пространства». В этом духе пропагандистские службы нацистской Германии вели интенсивную идеологическую обработку населения. Особое значение придавалось воспитанию ненависти к коммунизму, коммунистам, советским людям.

Что касается духовного потенциала советского народа, то он был сформирован  всем предвоенным социалистическим бытием, которое во многих  своих  проявлениях оказалось адекватным историческому бытию  русского и других народов, связавших с ним свою судьбу. «Социалистичность в русской культуре, отмечает В.А. Сапрыкин, - это вечный поиск Правды, Справедливости, Добра, Нестяжательства, <…> общинные, коллективистские традиции, уходящие в глубокую древность и пронизывающие весь уклад жизни русского народа от истоков и до сегодняшнего дня, все сферы его бытия: труд, быт, досуг... Русские, говоря словами Бердяева Н.А., умудрялись быть социалистами даже при крепостном праве и самодержавии» [6].  

Трудно не согласиться и со следующей оценкой социалистичности России и русского народа, данной современным отечественным философом А.И. Субетто: «Россия – цивилизация «цивилизационного социализма», что означает, что она в своих цивилизационных основаниях всегда была цивилизацией антикапиталистической, исторически была устремлена к правде, взаимопомощи, к любви и добротолюбию, к трудовому созиданию, к заботе о социально ущемленной части населения. В этом ее качестве большая заслуга принадлежит русскому народу. Русский народ – не только государствообразующий народ, но и исторический строитель российской цивилизации, носитель культа правды, защиты Отечества, народ, постоянно жертвующий ради сохранения жизни и мира между народами и людьми на территории России» [7].

Схожей точки зрения на судьбоносную и первопроходческую роль России в установлении справедливости на Земле придерживаются                  многие современные отечественные авторы: М.Ф. Антонов, Г.А. Зюганов, А.А.Зиновьев,  А.С. Панарин, С.Г. Кара-Мурза, В.С. Семенов и др.  Именно выдвижение на передний план традиционных ценностей, ключевое место среди которых занимает социальная справедливость, предопределило исход революции 1917 года, позволило в короткие исторические сроки осуществить грандиозную программу социалистической модернизации страны. Идея социальной справедливости вкупе с другими важнейшими ценностями советского общества, наполняла общественное бытие и жизнь личности смыслом, обращалась к лучшим её сторонам, резко повышала уровень общественной солидарности и активности. «У России, - пишет А.А. Проханов, - есть грандиозный опыт «работы» со Справедливостью. Вся русская история - это часто надрывное, непосильное, но пламенное стремление к Справедливости от ранних христиан до толстовцев и революционеров.  ... Триумфом русского сражения за Справедливость стала Победа 45-го года, когда на русской крови и слезах мир сокрушил фашизм, не позволил согнуться земной оси, затоптал «черную революцию» фашизма» [8].

Следует отметить, что  формирование советской духовности в послереволюционный период происходило с учетом базовых характеристик русского менталитета, которые в течение столетий культивировались в российском обществе православным христианством. Социалистическое общество, став официально атеистическим, сохранило «почвенные» основания традиционной русской духовности, продолжая многие явления жизни воспринимать по-религиозному и испытывать влияние авторитета священных символов - Родины, государства, армии. «Мы побеждаем смерть не потому, что мы неуязвимы, – писал в октябре 1942 г. матери с фронта летчик Ю. Казьмин, – мы побеждаем потому, что мы деремся не только за свою жизнь; мы думаем в бою о жизни мальчика-узбека, грузинской женщины, русского старика. Мы выходим на поле сражения, чтобы отстоять святая святых – Родину» [9].

Основой светской (атеистической) духовности стала вера людей в  социалистические идеалы. П. Сорокин прямо указывал: «В 1917 году социализм стал религией большинства масс… Маркс и другие идеологи стали божествами…» [10]. Действительно, несмотря на то, что советское государство неминуемо вступило в конфликт с Русской Православной Церковью, которая была важнейшей частью старой государственности, оно не утратило своего (предопределенного всей тысячелетней историей) идеократического характера. Религиозная составляющая советского общества под влиянием марксизма, ставшего государственной идеологией, в основном трансформировалась в социально-идеологическую, социалистическую (коммунистическую) с сохранением традиционных нравственных ценностей, таких как коллективизм, духовность, социальная справедливость, совестливость, державность, патриотизм.

Глубоко закономерно, что  в ходе войны произошло определенное изменение в отношениях государства  с религией, прекращена грубая антицерковная кампания. Уже в июле 1941 года состоялась первая краткая встреча Сталина с митрополитом Сергием (в миру Страгородским И. Н.), на которой обсуждался вопрос об участии Русской Православной Церкви в Отечественной войне [11]. Забыв прошлые обиды и гонения, Церковь поддержала Советское государство, призывала народ сплотиться вокруг державного вождя И. В. Сталина. Митрополит Вениамин (Федченков) писал в 1945 году: «После недоразумений не случайно сотрудничество Церкви и Советского Союза, а искренно... Религиозный дух Церкви, независимо от политического строя, пойдет вслед и параллельно с социализмом...» [12]. Ответственные за судьбу народа и страны, государство и церковь стали опираться на богатейшую русскую духовную традицию. Служители всех конфессий разделили судьбу своего народа в нелёгкую годину войны. Исполняя свой патриотический долг, они совершали служение Отечеству как в традиционных, разрешенных церковью, так и в диктуемых военным временем формах.

Советское руководство в то судьбоносное для нашей Отчизны время обратилось к историческому прошлому, к образам героев – «освободителей земли Русской». В речи на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года перед красноармейцами, идущими на фронт, И. В. Сталин провозгласил: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского. Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!» [13]. По предложению Верховного Главнокомандующего были учреждены ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого, Ушакова, Нахимова. В январе 1943 года, когда шла Сталинградская битва, был опубликован приказ о введении новой формы и офицерских погон. В том же году были учреждены суворовские военные и нахимовские военно-морские училища. Возрождение традиций старой русской армии проявилось и в самом объявлении войны с фашистской Германией Отечественной, по примеру памятных событий 1812 г.

На страницах официальной  печати, в научных журналах и трудах, в кинокартинах военной поры раскрывался вклад русского и других народов СССР в мировую науку и культуру. Большое внимание уделялось истории России. Осуждалось западническое эпигонство. Все эти важные меры, принятые по инициативе Сталина, привели к духовно-нравственному возвышению России, укрепляли моральные силы и мужество народа, что было так необходимо для достижения победы в Отечественной войне. И что особенно ценно, этими важными государственными актами подчеркивалась преемственность поколений, единство нашей тысячелетней истории, что построенное новое советское общество не только не порывает, но, напротив, вбирает в себя все то лучшее, что было в прошлой истории России.

Великая Отечественная  война убедительно доказала, что в послереволюционный период отечественной истории в стране сформировались и новые, священные для советских людей, символы. «Под Сталинградом город не сдался именно потому, - справедливо отмечает известный философ и социолог А.А. Зиновьев, - что он назывался Сталинград. Ленинград выстоял до конца, потому что он назывался Ленинград, а не Санкт-Петербург. Немцы, да и многие в мире не понимали, почему Ленинград не сдается, вот здесь и проявилась сила «духа народа» [14].  Но это хорошо понимали миллионы советских солдат на фронтах Великой Отечественной, поднимавшиеся в атаку под лозунгом «За Родину, за Сталина!»

Великий немецкий философ Георг Гегель говорил: «Истинное мужество просвещённых народов состоит в готовности к самопожертвованию во имя родины» [15]. И такая готовность жила в сердцах миллионов советских людей. Новая историческая общность - многонациональный советский народ, системообразующим ядром которого был русский народ, сплотился перед общей бедой, перед лицом угрозы порабощения и физического уничтожения немецко-фашистскими захватчиками, проявив невиданные стойкость, мужество и самопожертвование. На борьбу с германским нашествием поднялись все: стар и млад, мужчины и женщины, все нации и народности СССР. Чувство патриотизма советских людей в годы войны достигло своего наивысшего накала. Ни одна война в тысячелетней военной истории не давала столь массовых примеров беспредельной самоотверженности, мужества, героизма. Готовность к самопожертвованию стала массовой нормой, и в его основе был не фанатизм, не слепая экзальтация духа, а глубоко осознанное стремление сделать все возможное и невозможное для защиты социалистического общества.

В ходе боевых действий было совершено 595 воздушных, 160 танковых, 16 морских таранов. 506 экипажей по примеру  Н.Ф. Гастелло направили свои самолеты на войска и технику врага. 470 воинов, следуя примеру гвардии рядового А.М. Матросова, закрыли своими телами амбразуры фашистских дотов и дзотов. 1206 героев подорвали себя вместе с солдатами, танками и другой техникой противника, вызвали на себя огонь наших батарей [16].