Фрейд "неудовлетворенность культурой"

Домашнее задание

по дисциплине: социология

"НЕУДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ  КУЛЬТУРОЙ" Зигмунд Фрейд

Огай Марина 
ДС-102

Введение

Зигмунд Фрейд родился  в 1856 году. Он является известным австрийским  психиатром и психоаналитиком. В  своем мировоззренческом развитии Фрейд прошел очень сложный и  противоречивый путь. Делая свои первые шаги в области психиатрии, он руководствовался постулатами естественнонаучного  материализма ХХ века, но как творец психоанализа ученый отошел от них  в сторону "философии жизни", под влиянием которой сложилось  представление об основополагающем значении для человеческого поведения "психической энергии", присущей инстинктивно-физиологическим влечениям  индивидов.

Вопрос о смысле человеческой жизни ставился бесчисленное количество раз; на этот вопрос никогда не было дано удовлетворительного ответа. "Если бы оказалось, что жизнь не имеет  никакого смысла, то она потеряла бы для нас и всякую ценность". Чего люди требуют от жизни и него стремятся в ней достичь? Трудно ошибиться, отвечая на этот вопрос: люди стремятся к счастью, они  хотят стать и пребывать счастливыми. Это стремление имеет две стороны: отсутствие боли и неудовольствия, с одной стороны, переживание  сильных чувств наслаждения —  с другой. В узком смысле слова  под “счастьем” подразумевается  только последнее.

"НЕУДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ  КУЛЬТУРОЙ" – книга Зигмунда  Фрейда, посвященная теме извечного  противостояния людей и культуры.

Фрейд исходил из гипотезы о том, что в человеческой психике  всегда присутствуют в видоизмененной форме следы прошлого опыта как  индивидуального, так и родового. Так, в религиозном чувстве, по мысли  Фрейда, присутствуют, с одной стороны, элементы детской беспомощности  и потребности в защите, с другой - "океаническое чувство" причастности к вечности и бесконечности, которое  Фрейд связывает с отсутствием  в психике грудного ребенка различения своего "Я" и внешнего мира.

Развитие человека, по Фрейду, движется от главенства "принципа удовольствия" к признанию "принципа реальности", устанавливающего пределы удовлетворения инстинктивных влечений. То, что  понимается под счастьем в строгом  смысле этого слова, проистекает  скорее из внезапного удовлетворения потребности, достигшей высокой  напряженности, и по своей природе  возможно лишь как эпизодическое  явление. Продолжительность ситуации, к созданию которой так страстно стремится принцип наслаждения, дает лишь чувство прохладного довольства; мы так устроены, что можем интенсивно наслаждаться только контрастом, и  весьма мало — самим состоянием. В целом, по мнению Фрейда, люди стремятся, прежде всего, к достижению счастья, трактуемого им как исключение боли и неудовольствия и получение  интенсивного удовольствия. Таким образом, целью человеческой жизни, согласно Фрейду, фактически является реализация программы "принципа удовольствия". Однако достижение сильного чувства  удовольствия сталкивается, по мнению Фрейда, со значительными сложностями, в том числе с адаптацией организма  к испытываемому наслаждению. Этот принцип главенствует в деятельности душевного аппарата с самого начала; его целенаправленность не подлежит никакому сомнению, и в то же время  его программа ставит человека во враждебные отношения со всем миром, как с микрокосмосом, так и  с макрокосмосом.

Такая программа неосуществима, ей противодействует вся структура  вселенной; можно было бы даже сказать, что в плане “творения” отсутствует  намерение сделать человека “счастливым”. Человек постоянно подвержен  угрозе страданий, источниками которых  являются: собственный организм, который  неизбежно стареет, разрушается, причиняет  боль и беспокойство; внешний мир, содержащий превосходящие индивида и неподконтрольные ему силы; недостатки институций, регулирующих отношения  в семье, государстве и обществе. Не приходится поэтому удивляться, что, под давлением этих угрожающих людям страданий, их требования счастья становятся более умеренными; так же как и сам принцип наслаждения трансформируется под влиянием внешнего мира в более скромный принцип реальности, так и человек считает себя уже счастливым, когда ему удается избежать несчастья, превозмочь страдания, когда вообще задача уклонения от страдания оттесняет на второй план задачу получения наслаждения. Имеются способы крайние и умеренные, односторонние и такие, которые действуют сразу в нескольких направлениях. Сознательный уход от людей, одиночество — самый обычный способ защиты от страданий, возникающих от общения с людьми. Разумеется, счастье, обретаемое таким путем, это счастье покоя. Если задача ставится в индивидуальном плане, от опасностей внешнего мира можно защищаться лишь тем или иным способом ухода из него. Конечно, имеется иной и лучший путь — в качестве члена человеческого общества перейти в наступление на природу и подчинить ее человеческой воле при помощи науки и создаваемой ею техники. Тогда человек действует вместе со всеми ради счастья всех. Наиболее интересными методами предотвращения страданий являются, однако, те, которыми человек пытается воздействовать на собственный организм. Ведь в конечном счете всякое страдание есть лишь ощущение и существует лишь постольку, поскольку мы его испытываем, а мы его испытываем только в силу определенного устройства нашего организма.

Методики защиты против страданий по Фрейду.

Удовлетворение наших  первичных позывов дает нам счастье, но они же являются источником мучительных  страданий, когда внешний мир  отказывается дать им удовлетворение и обрекает нас на лишения. При  помощи воздействия на влечения первичных  позывов можно, рассчитывать на освобождение от какой-то части страданий. Радикальный  способ заключается в умерщвлении  первичных позывов, как этому  учит восточная мудрость и проводит в жизнь практика йогов. Если это  удается, то мы отказываемся от всех иных форм деятельности (приносим в жертву жизнь) и лишь другим путем достигаем  того же счастья покоя. Ощущения счастья  при удовлетворении диких, не обузданных нашим “Я” влечений несравненно  более интенсивно, чем насыщение  укрощенного первичного позыва.

Другая методика защиты против страданий пользуется доступными нашему душевному аппарату смещениями либидо, благодаря чему его функция приобретает  столь большую гибкость. Удовлетворения такого рода, как радость художника  от процесса творчества при воплощении образов его фантазии, как радость  исследователя при решении проблем  и в познании истины, имеют особое качество.

Никакая другая техника поведения  в жизни не связывает человека с реальностью так, как это  делает увлечение работой, вводящей его прочно по крайней мере в одну часть реальности — в реальность человеческого общества. Профессиональная деятельность дает особенное удовлетворение, когда она свободно выбрана, когда она позволяет использовать путем сублимации существующие наклонности, сохранившие свою силу или усиленные влечения. И тем не менее люди мало ценят труд как путь к счастью. Люди не так охотно прибегают к нему, как к другим формам удовлетворения. Большинство людей работает только по необходимости.

Цивилизация, по Фрейду, синонимична  культуре и представляет собой всю  сумму достижений и правил, которые "отличают наши жизни от существования  животных предков и... служат двум целям, а именно: защитить людей от природы  и урегулировать их взаимные отношения". Цивилизация включает все средства, используемые людьми для защиты от угроз, возникающих из источников страданий. Она характеризуется овладением природой, признанием ценности "чистоты" и порядка, уважением и одобрением интеллектуальных, научных и творческих достижений, заменой индивидуальной власти властью сообщества. В то же время цивилизация накладывает  всеобщие ограничения на удовлетворение индивидуальных желаний, укорененных  в эгоистической природе человека. Фрейд полагает, что человеческие конфликты порождены преимущественно  противоречием запросов индивида и  культурных запросов группы. Возникновение цивилизации он связывает с действием двух факторов: любви (сексуальной, лежащей в основе семьи, и "любви с подавленной целью", способствующей установлению дружеских отношений) и необходимости (побуждавшей к созданию сообществ, более жизнестойких по сравнению с отдельным индивидом).

Однако, по Фрейду, в процессе развития цивилизации между необходимостью и любовью возникает антагонизм, выражающийся в конфликте между  семьей и более крупными сообществами и во враждебности к цивилизации  со стороны женщин, вызванной отчуждением  мужчин от обязанностей мужа и отца. В целом, по мысли Фрейда, цивилизация  накладывает ряд ограничений  на сексуальную жизнь, ибо культура санкционирует сексуальные отношения  только между мужчиной и женщиной и только в качестве способа размножения людей, но не признает сексуальности как источника наслаждения. Мы упорно продолжаем искать счастья на пути, на котором впервые с ним встретились. Но мы никогда не бываем более беззащитными по отношению к страданиям, чем когда мы любим, и никогда не бываем более безнадежно несчастными, чем когда мы потеряли любимое существо или его любовь. Жизненное счастье ищется преимущественно в наслаждении прекрасным, где бы оно ни предстало перед нашим чувственным или рассудочным взором — в области ли человеческих форм и жестов, в области ли творений природы или в ландшафтах, в области ли художественного или даже научного творчества. Такое эстетическое отношение к жизненной цели не дает достаточной защиты от грозящих нам страданий, но может нас во многом компенсировать.

Наслаждение прекрасным носит особый, слегка дурманящий эмоциональный характер. Польза прекрасного отнюдь не ясна, его культурная необходимость тоже не очевидна, и все же культура не может без него обойтись. “Прекрасное” и “возбуждающее” — первоначально это свойства сексуального объекта. Счастье, в том умеренном значении, в котором оно рассматривается как возможное, есть проблема индивидуальной экономии либидо. И тут нельзя дать пригодного для всех совета — каждый сам должен пытаться стать счастливым на свой собственный лад. Самые различные факторы будут оказывать влияние на направление его выбора. Дело зависит от того, насколько велико реальное удовлетворение, которого человек ждет от внешнего мира, и в какой мере он намерен стать от него зависимым; наконец, на какие собственные силы он рассчитывает, чтобы изменить этот мир согласно своим желаниям. И уже поэтому, помимо внешних обстоятельств, решающую роль будет играть психическая структура личности. Человек преимущественно эротический поставит на первое место эмоциональные взаимоотношения с другими людьми; человек скорее самоудовлетворенного, нарцисстического характера будет искать удовлетворение в основном в своих внутренних душевных процессах; человек действия не оставит внешний мир, на арене которого он может испытывать свои силы. Для человека, принадлежащего к среднему из этих типов, область, на которую он должен будет обратить свои интересы, определится характером его дарований и мерой возможного для него сублимирования первичных позывов. Каждое крайнее решение будет наказано тем, что избравший его человек подвергнет себя риску, связанному с недостатками той или иной исключительно избранной житейской методики.

Тысячелетний опыт нас  убедил, что если и не все, то хотя бы некоторые страдания мы можем  устранить, а другие смягчить. Однако если мы обратим внимание на то, как  плохо нам удалось создать  себе защиту от этих страданий, то возникнет  подозрение, а не скрывается ли здесь  какая-то часть непобедимых сил  природы. Большую долю вины за наши несчастья несет так называемая культура: мы были бы гораздо счастливее, если бы от нее отказались и восстановили первобытные условия. Я нахожу это  утверждение поразительным, так  как, что бы мы ни подразумевали под  понятием культуры, несомненно одно: все то, чем мы пытаемся защищаться от источников страдания, принадлежит именно этой культуре.

Было обнаружено, что человек  становится невротиком, потому что  он не может вынести суммы ограничений, налагаемых на него обществом, преследующим свои культурные идеалы; из этого было сделано заключение, что можно  было бы вернуть потерянные возможности  счастья, если бы эти ограничения  были сняты или значительно понижены.

Инстинкт Жизни  и инстинкт Смерти.

В течение жизни последних  поколений люди достигли необычайного прогресса в области естественных наук и их технического применения, человеческое господство над природой утвердилось так, как раньше трудно было себе и вообразить. Люди гордятся своими достижениями и имеют на это  право. Но им показалось, что все  недавно достигнутое господство над пространством и временем; подчинение себе сил природы, исполнение чаяний тысячелетней давности не увеличили  меру удовлетворения жажды наслаждения, ожидаемую ими от жизни, и не сделали  их более счастливыми. Следовательно, власть над природой не является единственным условием человеческого счастья, так  же как она не является и единственной целью культурных устремлений.

Рассматривая вселенские силы инстинкта жизни (Эроса) и инстинкта  смерти (Танатоса) как фундаментальные влечения человеческой природы, Фрейд полагает, что подавление стремления человека к агрессии и разрушению - проявлению инстинкта смерти - становится необходимым условием существования цивилизации. В противном случае цивилизованное общество оказывается подвержено постоянно существующей угрозе дезинтеграции. Фрейд оценивает цивилизацию как инструмент инстинкта жизни, реализующий его цель - объединить изолированных индивидов, затем семьи, затем расы, народы и нации в единое человечество. Эволюция цивилизации рассматривается им как борьба между Эросом и Танатосом за жизнь человеческого рода. Сдерживание агрессивных импульсов осуществляется через побуждение людей к идентификации с общностью и "подавляемым" отношениям любви (т. е. дружеским отношениям), через страх перед властью (перед наказанием и перед потерей любви) и через формирование внутриличностной инстанции контроля над агрессивностью - Супер-Эго.

Установление Супер-Эго, согласно Фрейду, является наиболее мощным средством контроля над нежелательными импульсами. Его результатом становится утрата счастья, связанная с усиливающимся чувством вины. Помимо подавления инстинктов, утрата в рамках цивилизации личного счастья связывается Фрейдом с необходимостью распределения энергии инстинкта жизни при объединении с другими людьми. По мысли Фрейда, судьба человеческого рода зависит от того, "удастся ли развитию культуры, и в какой мере, обуздать человеческий первичный позыв к агрессии и самоуничтожению, нарушающий сосуществование людей".

Заключение.

Мы всегда будем склонны  рассматривать несчастье объективно, т. е. переносить себя, с нашими требованиями и восприимчивостью, в соответствующие  условия, чтобы проверить, какие  могли бы там быть найдены мотивы для наших ощущений счастья или  несчастья. Но ведь счастье есть нечто  сугубо субъективное. Нас сколько угодно может ужасать определенная обстановка, в которой находились древние рабы на галерах, крестьяне во время тридцатилетней войны, жертвы священной Инквизиции, еврей в ожидании погрома, но мы не можем вжиться в душевный мир этих людей и постичь изменения, происшедшие в их восприимчивости по отношению к ощущениям наслаждения и неприятностей вследствие прирожденной нечувствительности, постепенного отупения, потери надежд, грубых или мягких форм дурмана. В случае самых тяжелых испытаний вступают в строй определенные душевные защитные механизмы.