Конфликтология

     Надо  отметить, что большие социальные группы в развитых странах Запада, объединенные на какое-то время попытками добиться перераспределения ресурсов и власти в свою пользу, постоянно стремятся ограничить власть традиционных групп. Именно поэтому конфликт приобретает там, как правило, форму так называемого демократического движения против бюрократизации и коррупции государственной власти. Демократически ориентированные социальные общности стремятся ослабить или заменить существующую власть. В случае успеха направленность деятельности государственного аппарата будет ограничена или изменена в желаемых целях либо путем персональных замен в правящих структурах, либо путем создания юридических противовесов со стороны других органов государства или же неправительственных организаций. В большинстве случаев частный сектор и его институты полностью подчиняют себе государственный аппарат, что приводит к нарушению существующего общественного равновесия. И тогда начинается обратное движение - в пользу государственного сектора как рычага восстановления утраченного равновесия.  
 

     4 Koнфликты переходного периода в России 

     Россия  переживает кризис, причины которого настолько глубоки и многообразны, что их трудно однозначно оценить. В отличие от восточноевропейских стран изменения в общественных отношениях сопровождаются беспрецедентным расширением сферы появления конфликтов, поскольку в нее вовлекаются не только большие социальные группы, но и территории, как однородные в национальном отношении, так и населенные различными этносами.

     В свою очередь межнациональные конфликты  порождают территориальные, конфессиональные, миграционные и другие проблемы. Однако, на наш взгляд, корни всеохватывающего российского конфликта легко прослеживаются именно через отношения неравенства крупных групп - субъектов интересов. В этой связи неверным представляется утверждение, что при социализме все группы и слои находятся примерно в одинаковом положении. Скорее, их интересы совпадали ровно настолько, насколько тоталитарный режим стремился "скрепить", сцементировать многонациональное общество, обеспечивая удовлетворение минимума всеобщих потребностей и игнорируя индивидуальные и специфические требования различных социальных групп. Такое положение было внутренне чрезвычайно напряженным, изначально чреватым глубоким конфликтом, который и разразился на рубеже 90-х гг.

     Еще несколько лет назад социальная структура общества представлялась совершенно иной. Во всяком случае, некоторые ученые еще в 70-80-е гг. руководствовались известной формулой "2+1" (рабочий класс, колхозное крестьянство и интеллигенция), признавая слои в качестве внутри - и внеклассовых элементов.

     В наше время в результате глубоких экономических и социальных преобразований российского общества социальная структура  выглядит по-другому - более дифференцирование. Появились новые социальные группы, которые можно рассматривать  в качестве классов. Так, открыто заявила о себе буржуазия (спекулятивно-финансовая, промышленная и т.д.), создающая собственные политические организации, кардинально изменяющая отношения собственности. Формируются новые группы маргинального типа (промежуточные, опосредующие, более поляризованные и контрастные). В целом в стране идет своеобразная "декомпозиция" социальной структуры, которой присуще все большее расхождение характера труда, размера доходов, уровня образования и престижа. Такое положение не может не быть чревато множеством конфликтов.

     Класс отечественной буржуазии находится  еще в стадии становления, хотя и  развивается в достаточно благоприятных  условиях. Ее слабыми сторонами являются весьма условное признание со стороны  широких слоев населения, привязанность  к международному капиталу (компрадоры), широко распространенные криминальные методы ведения дел и пр.

     Однако  кристаллизация интересов этого  класса происходит довольно быстро. От индифферентности в реализации своих  интересов буржуазия постепенно переходит к прямому и открытому вмешательству в политическую жизнь.

     Ее  конфликт с другими классами (группами) развертывается вокруг распределения  кредитов, механизмов приватизации, налогового законодательства, правил ведения внешнеэкономических  операций. Ныне каждая группа промышленников и предпринимателей на центральном и региональном уровнях пытается реализовать свои интересы, организуя лоббистское давление на исполнительную и законодательную власти. Не ограничиваясь этим, бизнес ищет способы объединения в политические партии и организации (Партия экономической свободы. Союз промышленников и предпринимателей и т.д.).

     Следует, однако, признать хаотичность и слабость действий российских предпринимателей в реализации своих устремлений. Аккумуляция интересов буржуазии, достаточно полная идентификация ее представителей - дело будущего. Пока же отсутствие явно выраженной идеологии этого класса, низкая политическая культура его лидеров приводят не к сужению, а к расширению конфликтного пространства в России.

     В целях предотвращения социальных коллизий, многие исследователи, действующие политики возлагают большие надежды на так называемый средний класс, который в будущем включил бы в себя значительную, если не большую, часть населения. Известно, что, по западным стандартам, эта общность охватывает мелких бизнесменов, промышленников, профессиональных и образованных рабочих, процветающих фермеров, высокооплачиваемых служащих, журналистов, артистов и т.д. Все они имеют некоторые совпадающие интересы, их объединяют достаточные, но не слишком разнящиеся доходы, образовательный уровень, семейные и религиозные идеалы.

     Применительно к России тезис о существовании  среднего класса в качестве стабилизирующего фактора по меньшей мере сомнителен и преждевремен. Достаточно в этой связи напомнить, что за 1991-1998 гг. шесть человек из десяти стали гораздо беднее и лишь один значительно увеличил свой доход. Большая же часть населения представляет собой (в социальном смысле) аморфную массу с ослабленными социальными связями. Значительная поляризация общества не способствует появлению среднего класса, она лишь порождает конфликтные отношения внутри общества, а также различных групп - с государством, ослабленным до предела допустимого.

     Безрадостную, но не безнадежную картину нынешних социальных отношений дополняют все увеличивающиеся по численности деклассированные группы, включающие в себя социальное "дно": преступников, проституток, бомжей, бродяг, попрошаек и пр.

     В заключение отметим еще раз, что  конфликты между макрогруппами, ведущие к дезинтеграции существующего общества, нельзя однозначно поместить на шкалу основных человеческих ценностей в качестве исключительно отрицательной величины по одной простой причине: они все же могут выполнять (разумеется, при определенных обстоятельствах) функции не разрушения, а поддержания социально-политической стабильности.

     В самом деле, если исходить из тезиса, согласно которому столкновения, основанные на сходстве и расхождении интересов, воспринимаются как естественные и  неизбежные, то открыто проявляемые  противоречия представляются нужными для стабилизации социальных отношений. Проблема не в снятии напряженности, не в устранении самого конфликта, а в сведении к минимуму риска, т.е. в управлении столкновениями. Подобный подход предполагает видеть в противнике будущего партнера.

     Во  всяком случае необходимы фундаментальные  исследования различных условий, благодаря  которым действия, направленные на эскалацию или погашение конфликтов, становятся (или не становятся) плодотворными  в деле их улаживания. Методы разрешения конфликта требуют дополнительных знаний о его обстоятельствах, а также возможных последствиях его разрешения. Главное же, что характеризует социальные процессы в России последних лет, - явная дезинтеграция сложившихся ранее социальных структур и связей, утрата прежней и поиски новой социальной идентификации на разных уровнях, от индивида до больших социальных общностей (отсюда и множество суверенитетов). Эта картина не зависит от выбора теоретической позиции, но вот основные события в обществе можно рассматривать с определенной точки зрения как процесс перехода от интеграции и дифференциации одного типа к интеграции и дифференциации другого типа. 
 
 
 

     Заключение 

     Итак, основные подходы к пониманию  и объяснению конфликта складывались в рамках рассмотрения особенностей взаимодействия крупных социальных общностей. Личностный анализ в конфликтологии занимает, пожалуй, второстепенное положение. Он, безусловно, важен, но при изучении, к примеру, девиантного поведения единичное, индивидуальное имеет тенденцию к превращению в общее, групповое, т.е. становится доступным для понимания и объяснения лишь при анализе социальных общностей.

     Наш весьма краткий обзор исследований в сфере конфликтов приводит к  выводу, что именно изучение напряженности, столкновений, борьбы между социальными общностями выступает в качестве одного из основных методов выявления предмета конфликтологии как относительно самостоятельной области научных социальных исследований. И в любом случае система ее основных категорий оказывается тождественной тому аппарату, которым руководствуется теория социальной структуры. А это в свою очередь предрешает многие ответы на важные вопросы и о субъектах конфликта, и о направленности их действий.

     В России создается общество с новым  соотношением классов и социальных групп, где велики и, возможно, будут возрастать различия в доходах, статусе, культуре. Именно поэтому особое значение приобретают усилия законодательных, исполнительных и судебных структур власти по смягчению нынешних и грядущих конфликтов. Общество, устранившее преграды к выдвижению индивидов по их классовой (групповой) принадлежности, становится более стабильным, легче решает свои конфликты мирным образом, путем компромиссов и переговоров. 
 
 

     Список  использованных источников 

     1 Андреев В.И. Конфликтология: учебник  / В.И. Андреев. – Питер, 2008. – 142с.

     2 Громова О.Н. Конфликтология: курс  лекций / О.Н. Громова. – М, 2008. –  320с.

     3 Конфликтология: учебник / под ред.  А.С. Кармина. – СПб., 2008. – 448с.

     4 Социальная конфликтология: учебное  пособие / под ред. А.В. Морозова. – М., 2008. – 336с.