Культура как социальное явление

Различие здесь зависит  во многом от положения человека в  системе производства. Живой труд и даже в его развитой профессиональной форме обычно имеет низший статус по сравнению с предпринимательством, бизнесом в разных его вариантах. Но этические принципы применимы по обе стороны этого совокупного процесса. От рабочего требуется добросовестность, дисциплина, сноровка, профессиональная ориентация.

Вместе с тем важное значение имеет и этическая ориентация предпринимательства.

Широко обращаются к  ценности труда различные идеологические учения, прежде всего социалистические.

В эмпирических исследованиях находим такие варианты ценностных ориентации в труде:

— через труд человек вступает в контакт с окружающим миром (всем космосом), выходит за рамки своих внутренних переживаний и непосредственного мирка;

— труд — источник отношений вне рамок нуклеарной семьи и непосредственного окружения, он обогащает рамки межличностных отношений, делает человека членом более широкого коллектива, сословия, класса;

— работа является важным, хотя и не единственным источником ценности. Через работу люди устанавливают свое место в групповых отношениях и социальной иерархии и тем самым обретают чувство безопасности, принадлежности, самооценку и самоощущение своего значения, а следовательно, существенной части своей сущности. Конечно, этот фактор варьируется в разных типах социальности и разных культурах.

Наибольшее значение работа как источник идентичности имеет в индустриальном обществе, основанном на привязанности значительной части населения к промышленному производству. Потеря работы, безработица ведут в таком обществе к утрате рабочей идентичности, что воспринимается как беда и личное крушение.

В доиндустриальном и  постиндустриальном типах общества этот фактор менее значим, так как  в первом случае преобладает родственная, клановая, сословная, религиозная идентичность, а во втором — создаются дифференцированные и гибкие структуры, замещающие «рабочую идентичность»;

— работа — источник обязательной деятельности, регулятор и организатор личного поведения. Оставаясь без работы, люди могут проводить целые дни пассивно, предаваясь сну или мечтам наяву (вспомним образ Ильи Обломова из романа А. Гончарова «Обломов»). Такой образ жизни чреват понижением самооценки личности или приводит к попыткам компенсаторного самооправдания ссылками на обстоятельства;

— труд помогает развитию творческих способностей и профессиональных навыков, что дает возможность гордиться своими способностями, создает чувство уверенности и безопасности;

— работа структурирует психологическое время, заполняет и организует день — год — жизнь. Конечно, эта структура во многом зависит от общей системы культуры и локальной культурной среды.

2.3.2. Механизм действия ценностей.

Ценности создают более  гибкий уровень регуляции общества, подчиняя себе функционирование обычаев, норм и значений, особенно важных для общества. Наряду с обычными нормами, утверждавшимися силой привычки и обыденными средствами, которыми располагает, например, семья или соседская община, выделяются и особые нормы, получающие высшую санкцию через механизм религиозной сакрализации или правовое требование. Нормы «не убий», «не укради», «не лги» являлись священными запретами, нарушение которых обрекало человека на тяжелое наказание, отторжение от общества или муки совести. Предписания «чти отца и мать», «поклоняйся Богу единому», «трудись в поте лица своего» становились теми позитивными заповедями, соблюдение которых повышало престиж человека в глазах окружающих и его самого.

Ценности не только преобразуют  механизм нормативности.

Они принципиально перестраивают  и те системы значений, через которые человек познает окружающий мир. На обыденном уровне дуальность предстает как важная характеристика всего многообразия мира: небо — земля, солнце — луна, свет — тьма, день — ночь, мужское — женское. верх — низ, горячее — холодное и т.д. Эти оппозиционные начала и характеристики предметов и процессов выступали как равно необходимые для обеспечения органических процессов в природе, обществе и человеке. На обыденном уровне основным механизмом организации многообразных значений является градация оппозиций: высокое—среднее—низкое, день—сумерки — ночь, горячее — теплое — холодное, большое — среднее — малое, молодой —взрослый —старый и т.д¹².

Впрочем, некоторые начала с трудом поддаются градации и устойчиво сохраняют свою дуальность: небо — земля, мужское — женское, солнце — луна, жизнь — смерть, хороший — плохой и т.д. Эти оппозиционные начала или градуированные характеристики предметов и процессов выступают как равно необходимые для обеспечения органичности и непрерывности процесса в целом — в природе, обществе, человеке. В мифологии они подвергаются витализации и персонализации и могут действовать в постоянном соотношении или соперничестве между собой. Подвергаясь воздействию ценностных принципов, градация или дуализм принимают вертикальную структуру — иерархического или полярного типа, придающую разную степень достоинства и значения тем или иным элементам. Соответственно, все «высокое» и «светлое» получает более достойный статус. Во всех развитых религиях небо «ценится» больше, чем земля. На некоторой ступени развития мифологии главные боги делаются небесными или же само небо приобретает божественный характер, как это было в Древнем Китае. Формируется ценностно-семантический комплекс: небо = верх = благо = власть = недостижимость = вечность и т.д. Быть наверху, высоко над другими означает править и достичь высокой степени блаженства¹³.

Даже в христианской символике Бог помещался на небе. Соответственно где-то под землей находилось царство мертвых, а на еще более низком уровне — в Преисподней — царил Сатана как воплощение зла и погибели. Подвергаются ценностному разделению и другие дуальные пары, хотя и в разной степени. Если прежде свет сменялся тьмой, и наоборот, чередовались жизнь и смерть, то теперь между ними возникает противостояние, соперничество и непримиримая борьба — за «Вечную жизнь» и «Торжество света», «Победу Добра и Правды» и т.д.

Такого рода ценностная оппозиция создает в культуре поле напряженности, в котором формируется ориентация субъекта. Человек не может одинаково относиться к противоположностям, из которых состоит мир, он должен оказывать предпочтение позитивному началу:

добру, а не злу; свету, а не тьме; правде, а не кривде;

любви, а не ненависти; жизни, а не смерти и т.д.

Во всякой зрелой, устойчивой культуре формируются различные механизмы внедрения ориентации на достижение ценностей и отторжение неценностей как принципов, вносящих деструктивное начало в жизнь человека и общества. Конечно, разработанную систему такого внедрения воплощает в себе всякая религия («добродетель — грех»). По мере секуляризации внедрение ценностей все больше берет на себя светская культура, допускающая значительно большую степень дифференциации ценностных ориентации и более гибкую систему путей и средств их реализации.

2.3.3. Ценностные расхождения и полиморфизм культуры.

Чем сложнее общество, тем значительнее дифференциация присущих ему ценностей, что создает полиморфизм культуры, не сводимый к каким-либо однозначным характеристикам.

Это многообразие вытекает из нескольких источников:

— социальная разнородность общества (элита — народ, дворянство — духовенство — крестьяне, город — деревня и т.д.), а соответственно и его культурное разнообразие;

— различие в содержании каждого социокультурного компонента (разные элиты, разные этнические группы, конфессии, страты и т.д.);

— функциональное различие ценностей по уровням и сферам.

Символическим выражением такого расхождения для европейской  культуры эпохи Возрождения и Реформации стала формула «дворец, собор, костер». Известная метафорическая формула для русской культуры определяет ее как «икона и топор», для японской — «хризантема и меч», а для филиппинской «сампагита (местный цветок), крест и доллар».

Еще в античной культуре полиморфизм витальных ценностей  выражался в поклонении различным богам и богиням, с которыми связывались разные начала и функции. Культ богини-матери Геи дополнялся культом любви, олицетворенном в Афродите, а наряду с ними почетное место отводилось властной и ревнивой Гере и вечной девственнице Артемиде.

Хорошо известны практические оппозиции, часто встречающиеся  в жизни и получившие основательную разработку в философии и социологии: быть — иметь, работа — досуг, богатство — солидарность, наука — мораль и т.д. Эти оппозиции по-разному распределяются в зависимости от социальной принадлежности индивида, или от типа культуры, или от характера функциональной деятельности. Культивирование досуга — в большой степени привилегия богатых и знатных, а солидарность имеет более высокий статус, чем «бессердечный капитал» в среде с устойчивой религиозной регуляцией. Конечно, в каждой среде признаются так или иначе и другие ценности, что и служит одним из факторов той коммуникации, которая обеспечивает поддержание социального взаимодействия. Но когда эти различия переносятся в идейную сферу, возникает острая идеологическая борьба — «трудящихся» против «праздных», «мира» против «кулаков» (или «кровопийцев»), «высокой человеческой морали» против «бесчеловечной науки и техники» и т.д.

Одно и то же, казалось бы, явление может приобретать различное значение в зависимости от типа общества или социальной среды. В неразвитом традиционно обществе красота может не иметь ценности, так как слишком ненадежны условия выживания отдельного индивида, семьи или коллектива.

В более развитом обществе красота может стать как предметом бескорыстного созерцания или идеализированной любви, так и предметом расчетливой коммерции, стимулом для расширенного потребления и т.д. Здесь возможно множество градаций в соответствии как с классовыми критериями, так и делением на субкультуры. Различные социальные страты вырабатывают специфические наборы ценностей, вступающие в сложное взаимодействие друг с другом и теми ценностями, которые утверждаются как общее достояние в национальных, цивилизационных или интернациональных рамках.

Но в рамках собственно духовной системы преданность ценностной ориентации может вступать в противоречие со сложившимися «устоями». Всякое художественное новаторство, например, означает в той или иной степени нарочитое нарушение уже принятого стиля в стремлении к открытию новых вариантов эстетического или морального видения мира. На рубеже XIX—XX вв. во Франции и других европейских странах такие прорывы сопровождались общественными скандалами вокруг импрессионистов, постимпрессионистов и т.д. Однако позднее «перманентный» авангардизм стал признанным явлением художественной жизни и общественное сознание спешило признать очередное необычное явление в искусстве.

Таким образом, при социологическом  рассмотрении культуры ценности предстают как подвижная и зависимая сфера культурной регуляции, обусловленная общей динамикой, вовлекающей в свое движение и то, что утверждалось как бы бесспорным, нерушимым, однозначным, вечным и священным. Свидетельством тому могут служить не только разрушенные древние храмы и святилища, но и недавно ниспровергнутые культы, символы, верховные законы, снятые нерушимые границы и т.д. В условиях социальных потрясений как простые человеческие нормы, так и высокие ценности могут быть подвергнуты интеллектуальной критике и отменены.

В условиях резких сдвигов (революций) в обществе могут возникать тенденции к быстрому и радикальному ниспровержению прежде высоко почитавшихся ценностей в пользу новых, подчас прямо противоположных. Однако в устойчивых культурах вырабатываются свои способы и механизмы преодоления противостояния разных ценностных мотиваций без их взаимного разрушительного столкновения.

В упорядочивании ценностного  противостояния и разброса можно выделить три основных принципа. Первый основан на иерархизации, на выделении доминантных ценностей, по отношению к которым остальные выступают как вторичные. Это помогает обществу или индивиду уладить проблему столкновения любви и долга, человеческого отношения с практичностью, общегосударственного и локального интересов, власти и личности и т.д.

Принципиальное решение  дает уже христианская формула «Богу богово, а кесарю кесаревом: во властной и духовной сферах должны действовать разные принципы, не устраняя друг друга.

В полемике средневекового рыцаря и крестьянина по поводу того, идти или не идти в крестовый поход на неверных, второй собеседник выставляет достоинство своего труда, благо своей семьи и личную безопасность как аргументы против выполнения высокого долга, но в конце концов соглашается с рыцарем и идет в поход.

В известном «деле  Рушди» его «Сатанинские стихи» вызвали  обвинение в религиозном кощунстве  и заочный смертный приговор. Принятие в мировом общественном мнении разделения религиозных ценностей и моральных норм привело к резкому протесту со стороны многих людей в разных странах против такого фанатичного проявления религиозности. Оба суждения, вынесенные в разных системах ценностей, остаются в силе.

Другой способ упорядочивания ценностей, как и норм, состоит  в их распределении по разным сферам деятельности. Жесткая рациональность профессиональной работы может смениться духовным восхождением через музыку, молитву или медитацию — или же игрой и развлечением, чтобы внутренне расслабиться.

Третий способ — распределение ценностей по разным социальным слоям. Так, даже господствующие элиты сами по себе не представляют собой единого слоя, а делятся на типы, осуществляющие разные функции и придерживающиеся разных ориентации. Для политической элиты главная ценность—власть, для военной — сила, для религиозной — моральные ценности, а для интеллектуальной — знания. И хотя правильно организованное общество нуждается во всех этих компонентах регуляции, между этими элитами неизменно возникают разногласия, отражающиеся в напряженных идеологических спорах относительно того, кто важнее.