Особенности национальной проституции

Глава 2: Особенности  распространения проституции в  современной России.

2.1 История проституции в России

Древние русские летописцы  не упоминают о существовании проституции в России как об отдельном проявлении общественной жизни, и надо думать, что ее и не было в первое время на Руси. Но это еще не говорит, конечно, за то, чтобы на Руси в древности не было разврата; он несомненно был у наших предков, но выражался не в виде проституции. Что разврат существовал в России, это видно уже из того, что Владимир Святой до своего крещения, как свидетельствуют летописцы имел целый гарем наложниц, которых можно было считать целыми сотнями. Итак разврат был, но не было продажи каждому желающему тела женщины ею самой для разврата за определенное денежное вознаграждение. Может быть отсутствие проституции в древней Руси лежало в том складе образа жизни, в котором находились в то время русские женщины. В то время боярыни постоянно сидели взаперти, в своих высоких теремах, окруженные дворней, и не только девицы, но и замужние женщины почти не встречались с мужчинами, даже на своих пирах и увеселениях, разве только в церкви, и таким образом проходила почти вся жизнь более знатных русских женщин, вначале, в девицах, под властью отца, а затем позднее под властью мужа. И жизнь эта протекала при суровой обстановке, где кулачная расправа бывала обычным явлением, а вследствие этого женщина апатично покорялась своей участи, проводя время в объедении и сне, трепетно благоговея перед грозной властью "самого".

Часто, выданная за нелюбимого человека, страдавшая от его деспотизма и самодурства, женщина скоро  делалась озлобленной, раздраженной и  вечно недовольной всем окружающим, но будучи в такой суровой обстановке, о которой я выше упомянул, она редко имела возможность встретить какого либо другого мужчину из своей среды и полюбить его. Да и что могло выйти из этой любви, кроме еще более тяжелого ее положения во власти того же самого мужа; а потому она или одиноко влачила свою постылую жизнь, или заводила связь со слугой или кем-нибудь из дворовых мужчин. Мужья, в свою очередь, при таком браке бежали от немилых жен и удовлетворяли свою страсть на стороне в среде женщин, хотя и низкого, но свободного сословия, где безнравственность была широко распространена. Общественное мнение смотрело в то время очень снисходительно, если какой-нибудь боярин заводил на стороне связь с какой-либо вдовой или девицей не своего круга, этому не придавали никакого значения.

Женщины не боярского  круга были, в большинстве случаев, очень бедны, и к тому же их общество всегда было доступно мужчинам; ввиду  этого вполне понятно, почему богатые  бояре и боярские сынки частенько  захаживали к таким женщинам и  там заводили интрижки. 
Но никто столько горя не принес русским женщинам и так не развратничал, как Иоанн Грозный и его сподвижники. Учрежденная им для охраны его особы опричнина была, можно положительно сказать, одной из главных виновниц начала публичного разврата. Часто эта вольница проделывала такие вещи, считая себя под покровительством самого царя, что кажется все это просто невероятным.

Похитить каждую женщину, приглянувшуюся кому-нибудь из них, изнасиловать невинную девушку,— это было для  опричников делом самым обычным и история полна рассказами об этом. Александровская слобода, где жили в то время опричники, была одной сплошной клоакой всяких подобных безобразий. Ужасные, часто кровавые, оргии разврата являлись почти ежедневными событиями этой слободы и картины всех этих явлений носят почти сказочный характер. Сам же их грозный покровитель был едва ли лучше их всех, а скорее даже превзошел их в своих оргиях и разврате. Вот как описывает иностранный писатель Петрей этого нашего русского царя. "В блудных делах и сладострастиях,— говорит Петрей,— Иоанн Грозный перещеголял всех. Он часто насиловал самых знатных женщин и девиц, после чего отсылал их к мужьям и родителям. Если же какая-нибудь из этих женщин, хотя чем-нибудь давала заметить, что блудит с ним неохотно, то он, опозорив, отсылал ее домой и там приказывал повесить нагой над столом, за которым обедали ее родители или муж; последние не смели ни обедать, ни ужинать в другом месте, если не хотели распрощаться с жизнью таким же образом. Трупы висели до тех пор, пока мужья и родные по усиленному ходатайству и заступничеству не получали позволения похоронить их. Грозный всегда менялся любовницами со своим сыном Иваном и не боялся огласки всех его подобных дел".

В XVII веке патриарх Филарет  обличал служилых людей в том, что они, отправляясь на отдаленную службу, часто закладывали жен своим товарищам и вместо процентов предоставляли им право пользоваться своими заложенными у них женами. Если должник не выкупал в срок своей супруги, то заимодавец продавал ее для блуда другому, другой третьему и т. д. О том, как торговали своими женами наши предки, дает понятие следующее описание: "Когда,— говорит Петрей,— бедные и мелкие дворяне или горожане придут в крайность и у них не будет денег, они бродят по всем закоулкам и смотрят, не найдется ли каких-нибудь богатых молодчиков и, предлагая им для блуда своих жен, берут с них по 2—3 талера, смотря по красоте и миловидности жены. Муж все время ходит за дверью и сторожит, чтобы никто не помешал им".

Во время Петра Великого вместе с началом наших торговых сношений с западноевропейскими государствами и в наше отечество стало проникать понятие о проституции, как о ремесле, и она начала распространяться между народом, понижая значительно нравственность во всех слоях общества. Европа в это время и сама не отличалась особенной нравственностью, и самый блестящий в то время двор Людовика XIV поражал каждого своим развратом. Начало проституции появилось, надо думать, от тех иностранцев, которые переселились в Россию, но не желали бросить своих приобретенных в отечестве порочных привычек, вследствие чего они завели по примеру своей родины проституцию и в России, а от них проституция проникла уже в русское общество. Не отличался нравственностью и самый двор Петра I, где придворные дамы распутничали с дьяками. По раскольничьим известиям "царевна Софья была блудницей и блудно жила с боярами, как и другая царевна, сестра ее; и бояре ходили к ним и ребят те царевны носили и душили и иных на дому кормили". Вообще нравственность в это время так пала в обществе, что даже и монашество не являлось примером добродетели и предавалось почти открыто возможным безнравственным порокам и разврату.

Насколько разврат свободно практиковался между высшим обществом  тогдашней России, это достаточно ясно видно из тех похождений Петра Великого и его спутников, которые у них были в Германии и Париже. Начало появления разврата, конечно, надо считать прежде всего с Петербурга, так как там сосредоточивались иностранцы, а оттуда уже он перешел в Москву и другие города России. Итак, хотя проституция и разврат, во всех утонченных формах Запада, уже в это время существовали в России, тем не менее все это вовсе не было узаконено правительством, даже, напротив, преследовалось законами и целым рядом карательных мер. Так, в числе наказаний в XVII и XVIII веке было установлено присуждать женщину и ее соблазнителя, особенно если еще был при этом незаконный ребенок, к розгам, а если женщина не знала своего соблазнителя или не хотела его указать, то подвергалась тому же наказанию вдвойне, и за себя и за него, после чего преступников заключали в монастырь.

В 1743-м году в царствование Елизаветы Петровны было обращено особое внимание на уничтожение обычая париться в торговых банях мужчинам с женщинами  и это запрещение было вновь подтверждено в 1760 и 1762 году. В это же царствование есть указание на существование одного публичного дома, который был устроен уже не тайно, а явно, наподобие современных домов терпимости.

Тем не менее, проституция  все увеличивалась и в царствование Екатерины II стала резко влиять на нравственность и здоровье народа. Число незаконнорожденных детей, подкидышей и детоубийств все увеличивалось, несмотря на карательные меры и законы против этого. Для возможного сокращения проституции и все увеличивающегося сифилиса, сенат постановил всех женщин, одержимых венерическими болезнями, забирать, излечивать и ссылать на поселение в Нерчинск.

Наряду с этим было узаконено лечить даром всех публичных  женщин, заболевших сифилисом или  венерическими болезнями. В Петербурге была отведена определенная местность для публичных домов, но кроме правильной организации проституции и ее надзора, смерть не дала возможности сделать это мудрой государыне. При ее преемниках, Павле 1 и Александре 1, проституция вновь подверглась гонению и при первом из этих государей было предписано всех публичных женщин ссылать в Иркутск на фабрики, вследствие чего 139 проституток, найденных в Москве, отправились в Сибирь. В царствование Николая 1 проституция была признана терпимой в России и подчинена врачебно – полицейскому надзору в половине девятнадцатого столетия.

В России можно встретить  все виды проституции, которую мы видим у других народов, а именно: гостеприимную, религиозную и гражданскую. Гостеприимная проституция особенно резко была наблюдаема в России во время крепостного права, когда помещики обыкновенно приглашали соседей, нередко устраивали целые оргии в честь гостей. Ввиду этого более состоятельные из дворян в своих имениях имели целые гаремы, то танцовщиц, а то просто дворни, которые и были всегда наготове угождать соседям—гостям.

Проявлением религиозной  проституции может служить наблюдаемое  и поныне отправление обрядов  в секте хлыстов, причем, как утверждают, хлысты ночью собираются в определенно  установленные дни в один какой-нибудь дом, где, преимущественно в подвальном этаже, женщины и мужчины в длинных белых рубахах начинают под влиянием религиозного экстаза хлестать себя (откуда и слово "хлыст"), и, приходя все в большее и большее возбуждение, впадают в полное неистовство, кончая свальным грехом и кровосмешением, так как при этом уже не разбираются родственные и близкие лица. Гражданская проституция проявляется в России, как в виде явной зарегистрированной, которая, впрочем, не особенно многочисленна, так и в виде тайной, количество которой, вероятно, так же как и в других государствах, и в ней громадно.

Прежде всего, рассмотрим, каковы семейные особенности падших девушек, могли ли они в своей  родной семье найти ту необходимую  нравственную, а подчас материальную поддержку, которая могла бы удержать их от падения в тот момент, когда они очутились на краю пропасти, когда перед ними распахнулись двери публичного дома. Тут приходится констатировать весьма грустный факт: оказывается, что отец и мать в живых были только у 18 девушек из 100, 40 имели только одного из родителей и 27 были круглые сироты – ни отца, ни матери; остальные 15 если и имели кого-либо из родителей, то во всяком случае такого, от которого нельзя было ожидать помощи: так, у некоторых из них были матери-проститутки, у других родители были сосланы в Сибирь, у третьих — горькие пьяницы, эпилептики и проч.

Оставляя в стороне  упомянутых 27 девушек, бывших круглыми сиротами еще с раннего детства, мы остановимся на тех, которые имели  обоих родителей (18) и затем на имевших одного из родителей (40). И тут наталкиваемся на грустное явление: для подавляющего большинства девушек обеих категорий морализующее влияние семьи было чистой фикцией,— эти девушки еще детьми 8—9 лет покинули родной кров, будучи отданы частью в ученье (бурнусные, белошвейные, ткацкие, золотошвейные, зонточные и т.п. заведения), причем большинство из них по 6—7 лет служили в качестве учениц, не получая ни одной копейки жалованья, частью же были отданы в услужение тоже с 9 – 10 лет (горничные, няни и т.п.), и тоже или ничего не получали, или же если и имели небольшой заработок, не свыше 2 руб. в месяц, то и тот забирался у них кем-нибудь из их родных. Если обратить внимание на то, сколько из этих девушек до поступления их в публичные дома уже были жертвами разврата, то оказывается, что только 23 девушки перешли туда из рядов тайной проституции, все же остальное количество, т.е. большинство (77), было вытянуто из среды свежего населения и обращено в проституток исключительно благодаря сложной и широко разветвленной системе капиталистической эксплуатации разврата.

Группируя тех же девушек  пред поступлением в публичные дома по степени их материальной обеспеченности, мы находим, что 73 из них находились в этот момент в крайне тяжелом  положении, потерявши прежний источник средств к жизни и не находя в течение довольно продолжительного времени нового заработка (причем многие девушки перед тем вышли из больниц, где им пришлось пролежать около полугода и, следовательно, истощить все свои сбережения). Только остальные 27 ушли в дом разврата, бросив сравнительно обеспеченную жизнь у родных или хорошо оплачиваемый труд; но и тут следует оговориться, что многие девушки этой категории сделались жертвами эксплуататоров разврата благодаря такого рода обстоятельствам, как тяжелые условия жизни у родных, преследования мачехи, желание уехать из того города, где стал известен факт их внебрачной связи с любимым человеком и т.п.

Небезынтересно будет  остановиться еще и на том возрасте, по достижении которого девушки впервые  попадают в дома терпимости; оказывается, что подавляющее большинство поступило в дома разврата имея 16 и 17 лет, т.е. в таком возрасте, когда сообразить все последствия своего шага они не имели возможности.

Правила для содержательниц публичных домов, утвержденные министром  внутренних дел 28 июля 1861 г., параграф 54 гласит: "Женщина, находящаяся в публичном доме, если пожелает обратиться к честной жизни, может, не заплатив долга хозяйке, оставить публичный дом, но не иначе, как доказав свое желание исправиться, пробыв положенное время в общине сестер милосердия или в другом подобном учреждении". Вот этим-то узаконением и злоупотребляют хозяева публичных домов. Если девушка захочет возвратиться на родину, ей, как проститутке, за которой необходим надзор в целях общественного здравия, не дают паспорта, а дают проституционную книжку, с которой, из одного стыда, девушка, желающая оставить это позорное ремесло, не может явиться домой. Для города Москвы единственным местом, пребывание в котором считается доказательством исправления падшей девушки, а следовательно и позволяет оставить публичный дом – есть приют св. Магдалины. Кроме того, девушка может быть освобождена и в том случае, если она найдет такое лицо, которое даст поручительство пред врачебно – полицейским комитетом в том, что этот поручитель гарантирует для данной девушки своими средствами возможность ее существования без занятия проституцией; и, наконец, девушка может быть освобождена из публичного дома ее родителями. Если обратимся к действительности, то увидим, что этими средствами к освобождению могут воспользоваться только очень и очень немногие из желающих.

1. Приют Св. Магдалины имеет только 30 мест и более этого числа принять девушек не может. Кроме того, здесь полагается 3-х летний срок пребывания, следовательно, каждая вакансия открывается не скоро.
2. Найти себе какого-либо поручителя и этим путем освободиться из публичного дома девушка не может потому, что она завезена из другого, зачастую очень отдаленного, города, и в Москве не имеет ни родных, ни знакомых; последних она даже и приобрести почти не может, ибо ее никуда не выпускают иначе, как в сопровождении доверенного лица, да и то на самое короткое время. Искать же поручителей в среде обычных гостей публичных домов – неисполнимая надежда, которая если и осуществляется в очень редких случаях, то на условиях очень и очень низменного характера.