Патриарх Тихон

Патриарх Тихон (в миру — Василий Иванович Беллавин; в советской литературе и публикациях МП — Белавин; 19 (31 января) 1865, Клин, Псковская губерния — 7 апреля 1925, Москва) — первый Патриарх Московский и всея России в XX веке, после восстановления патриаршества, (1917—1925). Канонизирован Русской православной церковью в лике святителей в 1989.

Образование, постриг, рукоположение

Будущий Патриарх родился в селе Клин Псковской губернии, в семье  потомственного священника Иоанна Тимофеевича Беллавина. Эта фамилия была довольно распространена на Псковщине среди лиц духовного звания . По словам современника, «с детства Тихон был очень добродушным, кротким и богобоязненным без лукавства и святошества».

В 1888 окончил Академию и был определен  преподавателем Основного, Догматического и Нравственного богословия в  Псковской духовной семинарии; преподавал также французский язык.

В декабре 1891 пострижен в монашество с именем Тихон; 22 декабря рукоположен  во иеромонаха.

В марте 1892 назначен инспектором Холмской духовной семинарии; в июле — ректором Казанской, а затем Холмской духовной семинарии; состоял председателем Епархиального Училищного Совета, председателем православного братства и цензором изданий.

19 октября 1897 хиротонисан во епископа Люблинского, викария Холмско-Варшавской епархии. Хиротония была совершена в Троицком соборе Александро-Невской Лавры митрополитом Петербургским и Ладожским Палладием (Раев-Писаревым).

Деятельность в Северной Америке

14 сентября 1898 назначен епископом Алеутским и Аляскинским; с 1900 — Алеутский и Северо-Американский.

По его предложению, в 1905 Синод  перенёс епископскую кафедру  из Сан-Франциско в Нью-Йорк, где  его стараниями в 1902 выстроен кафедральный Свято-Николаевский собор в Манхэттене.

В епископство Тихона имели место  случаи перехода ряда американцев из инославия в лоно Российской Церкви. Так, бывший священник Епископальной Церкви США Ингрэм Ирвин (Ingram N. W. Irvine) был рукоположен Архиепископом Тихоном в Нью-Йорке 5 ноября 1905.

При его деятельном участии начался  перевод богослужебных тесктов на английский язык: выполнен г-жой Изабель Хэпгуд (Isabel F. Hapgood).

При нём были открыты десятки  новых храмов; для подготовки пастырей созданы духовное училище в Кливленде  и Духовная семинария в Миннеаполисе — впоследствии именуемая Свято-Владимирской и находящаяся с 1983 штате Нью-Йорк. В г. Скрантоне (Scranton, Pennsylvania), штат Пенсильвания, им был основан Свято-Тихоновский монастырь, при котором устроена школа-приют для сирот.

При Преосвященном Тихоне в состав епархии вошли 32 карпаторусских общины, пожелавших перейти из униатства в православие.

Возвращение в Россию

В начале 1907 последовал перевод на кафедру Ярославскую и Ростовскую; а с начала Первой мировой войны — в Литве. Он всё время в дороге: освящает лазареты, обходит тяжелораненых, исповедует и причащает войска на передовой, отпевает убитых. В это время владыка Тихон пользуется большой популярностью в народе, по некоторым источникам, для благословения к нему приходили даже католики и староверы.

Был почетным председателем ярославского отделения Союза русского народа.

Тихон после революции

В 1917, после Февральской революции, в Церкви, как и во всем государстве, происходят значительные перемены. Обер-прокурор Синода при Временном Правительстве  Львов объявил себя «центром религиозного и общественного движения» на основании того, что «демократия  и социализм ничем не отличаются от христианства». Львов подобрал новый состав Святейшего Синода, все прежние члены, в том числе и архиепископ Тихон, были уволены, только архиепископ Сергий (Страгородский), обещавший своим собратиям не входить в состав нового Синода, нарушил свое обещание. 19 июня 1917 в Москве состоялся Съезд духовенства и мирян Московской епархии для выборов возглавителя епархии: 21 июня, посредством тайного голосования, правящим архиереем Москвы был избран Архиепископ Тихон; с 13 августа 1917 — митрополит Московский и Коломенский.

15 августа 1917, в день Успения,  в московском Кремле открылся  Всероссийский Поместный Собор  1917—1918[1]. Более половины участников  собора были миряне, хотя и  без права голоса при принятии  решений. На соборе разгорелась  оживленная дискуссия о потребном  высшем церковном управлении. Далеко  не все участники высказывались  за реставрацию патриаршества.  После Октябрьского переворота, 28 октября (10 ноября), было принято  решение о восстановлении патриаршества.

Выборы было решено проводить в  два этапа: голосованием и посредством  жребия. Наибольшее число голосов  получили (по убывающей) архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) и Тихон, митрополит Московский. Избрание по жребию происходило 5 (18) ноября в храме Христа Спасителя, куда для этого случая была перенесена из Успенского собора величайшая московская святыня — Владимирская икона Владимирской Божией Матери. Избранником оказался кандидат, набравший наименьшее количество голосов — Преосвященный Тихон.

Интронизация состоялась 21 ноября 1917 (4 декабря по н. ст.) в кремлевском  Успенском соборе, в праздник Введения.

Деятельность Поместного собора

Первая сессия собора приняла ряд  нормативно-правовых документов для  устроения церковной жизни в  новых условиях: Определение о  правовом положении Церкви в государстве, которое в частности предусматривало: первенствующее публично-правовое положение  Православной Церкви в Российском государстве; независимость Церкви от государства  — при условии согласования церковного и светского законоуложений; обязательность православного исповедания для главы государства, министра исповеданий и министра народного просвещения. Было утверждено Положения о Священном Синоде и Высшем церковном совете как высших органах управления под верховным начальственным наблюдением Патриарха.

Вторая сессия открылась 20 января (2 февраля) 1918 и закончилась в  апреле. В условиях крайней политической нестабильности собор поручил Патриарху  тайно назначить своих местоблюстителей, что он и исполнил, назначив митрополитов Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенского) и Петра (Полянского) в качестве возможных своих преемников. Поток вестей о расправах над духовенством, в особенности убийство м-та Киевского Владимира (Богоявленского), побудил учредить особое поминовение исповедников и мучеников, «скончавших жизнь свою за православную веру». Были приняты Приходской устав, призванный сплотить прихожан вокруг храмов, а также определения о епархиальном управлении (предполагающее более активное участие в нем мирян), против новых законов о гражданском браке и его расторжении (последнее ни в коей мере не должно было затрагивать церковного брака) и другие документы.

Анафема

19 января по ст. ст. 1918 Патрирх Тихон издаёт своё знаменитое Воззвание[2], которое в частности гласило:

Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите  вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите  вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей земной. Властью, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое либо общение: «Измите злаго от вас самех» (1 Кор. V, 13).

Хотя в общественном сознании закрепилось  мнение, что анафема была провозглашена  большевикам, внимательное прочтение  документа удостоверит всякого, что, в строгом смысле, сие не верно. Патриарх осудил тех, кто:

"гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово, и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани. Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до Нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чем не повинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных только разве в том, что честно исполнили свой долг перед Родиной, что все силы свои полагали на служение благу народному. И все это совершается не только под покровом ночной темноты, но и въявь, при дневном свете, с неслыханной доселе дерзостью и беспощадной жестокостью, без всякого суда и с попранием всякого права и законности совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей отчизны: и в столицах, и на отдаленных окраинах (в Петрограде, Москве, Иркутске, Севастополе и др.). Все сие преисполняет сердце Наше глубокою болезненной скорбью и вынуждает Нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения по завету св. апостола: «Согрешающих же пред всеми обличай, да и прочии страх имут» (1Тим. V, 20).

Более определёнен адресат его  Обращения к Совету Народных Комиссаров [3] от 13 октября 1918: Все взявшие меч  мечом погибнут (Матф. 26:52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб  нашего отечества, называющие себя «народными комиссарами». Целый год держите  вы в руках своих государственную  власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды. Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания? По истине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7, 9, 10). Народу, изнуренному кровопролитной войной, вы обещали дать мир «без аннексий и контрибуций». От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша родина завоевана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.

Уголовное преследование

Урожай 1921 во многих регионах страны был плохим; начался голод.

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 23 февраля 1922 (н. ст.) опубликовал  декрет, в котором постановлял  местным Советам «изъять из церковных  имуществ, переданных в пользование  групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные  предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно  затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного  Комиссариата Финансов для помощи голодающим». Декрет предписывал «пересмотр договоров и фактическое изъятие по описям драгоценных вещей производить с обязательным участием представителей групп верующих, в пользование коих указанное имущество было передано»[4].

В тот же день была издана специальная  инструкция о порядке изъятия  церковных ценностей, предусматривающая  точные условия производства работ  по изъятию и гарантирующая правильность этого изъятия.

В связи с декретом Патриарх Тихон  обратился к верующим с Воззванием от 15 (28) февраля 1922[5]:

<...> Мы нашли возможным разрешить церковноприходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, о чем и оповестили Православное население 6(19) февраля с.г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения. Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10(23) февраля ВЦИК, для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви подобный акт является актом святотатства, и Мы священным Нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад Наших. Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, неосвященных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство — миряне отлучением от Нее, священнослужители — извержением из сана (Апостольское правило 73, Двухкратн. Вселенск. Собор. Правило 10).

Послание Патриарха было разослано  епархиальным архиереям с предложением довести его до сведения каждого прихода.

В марте в ряде мест произошли  эксцессы, связанные с изъятием ценностей, особоенно большой резонанс имели события в Шуе. В связи с последними 19 марта 1922 Председатель Совнаркома В. И. Ленин составил секретное письмо. Письмо квалифицировало события в Шуе как лишь одно из проявлений общего плана сопротивления декрету Советской власти со стороны «влиятельнейшей группы черносотенного духовенства».

30 марта заседало политбюро,  на котором по рекомендациям  Ленина был принят план разгрома  церковной организации, начиная  с «ареста Синода и Патриарха.  Печать должна взять бешеный  тон… Приступить к изъятию по всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей».

В марте начались допросы Патриарха  Тихона: он вызывался в ГПУ на Лубянку, где ему дали под расписку прочесть официальное уведомление  о том, что правительство «требует от гражданина Беллавина как от ответственного руководителя всей иерархии определенного и публичного определения своего отношения к контрреволюционному заговору, во главе коего стоит подчиненная ему иерархия».

5 мая 1922 Патриарх был вызван  на допрос на процесс московского духовенства. Суд вынес частное определение о привлечении гр-на Беллавина к уголовной ответственности. После сего Патрирх находился под арестом в Донском монастыре, практически в полной изоляции. Находясь под арестом, в своём заявлении от 16 июня 1923 в Верховный Суд РСФСР, написал, что раскаивается в своей антисоветской деятельности и что он теперь «не враг советской власти», после чего был освобождён.

Церковная смута

12 мая 1922 протоиерей Александр  Введенский с двумя своими  единомышленниками священниками  Боярским и Евгением Белковым  в сопровождении сотрудников  ГПУ прибыл в Троицкое подворье  на Самотеке, где тогда находился  под домашним арестом Патриах Тихон. Обвинив его в опасной и необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством, Введенский потребовал, чтобы Тихон на время ареста отказался от своих полномочий. По некотором размышлении Тихон подписал резолюцию о временной передачи церковной власти с 16 мая митрополиту Ярославскому Агафангелу.

14 мая 1922 в Известиях появляется  Воззвание верующим сынам Православной  Церкви России, где содержалось  требование суда над «виновниками  церковной разрухи» и заявление  о прекращении «гражданской войны  Церкви против государства».

15 мая депутация обновленцев  принята Председателем ВЦИК М.  Калининым и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Последнее полностью состояло из сторонников обновленчества. Первым его руководителем стал епископ Антонин Грановский, возведенный обновленцами в сан митрополита. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции. К концу 1922 года обновленцы смогли занять две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов.