Третья волна Тоффлера

       Вместе  с тем данная тенденция постепенно становилась объектом острой критики  со стороны противников "массовизации". Многие проницательные авторы отмечали, что машины лишают людей индивидуальности, а технология вносит рутинность во все сферы общественной жизни. Миллионы людей встают примерно в одно время, сообща покидают пригороды, устремляясь к месту работы, синхронно запускают машины. Затем одновременно возвращаются с работы, смотрят те же телепрограммы, что и их соседи, почти одновременно выключают свет. Люди привыкли одинаково одеваться, жить в однотипных жилищах. Тысячи научно-фантастических романов и кинофильмов пронизывала мысль: чем выше уровень развития техники, чем она сложнее, тем более стандартизированными и одинаковыми становимся мы сами.

       Тоффлер полагает, что тенденция к унификации породила контртенденцию. Появился запрос на новую технологию. "Информационный взрыв" рассматривается как порождение отживших структур. В своей книге Тоффлер подчеркивает великую роль техники в истории человечества, стремится обрисовать будущее общество как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе.

       Рассматривая  историю как непрерывное волновое движение, Тоффлер анализирует особенности  грядущего мира, экономическим костяком которого станут, по его мнению, электроника  и ЭВМ, космическое производство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть Третья волна, которая завершает аграрную (Первая волна) и промышленную (Вторая волна) революции.

       Тоффлер исследует общественные изменения  как прямой рефлекс технического прогресса. Он анализирует различные стороны общественной жизни, но при этом берет за доминанту преобразования в техносфере (к ней Тоффлер относит энергетическую базу, производство и распределение). Он много и пространно рассуждает о том, что техника должна соответствовать экологическим и социальным критериям.

       Можно согласиться с тем, что промышленная революция оказала разрушающее  воздействие на большую семью, которая  составляла единое производственное целое. Но так называемая нуклеарная семья (муж, жена, дети) стала доминировать совсем не потому, что она экономичнее, рентабельнее. На ее формирование повлияли многочисленные факторы - отделение трудовой жизни от семейной, рождение иерархической структуры власти, изменение ценностных ориентации.

       Нет сомнений в том, что компьютеры углубят понимание причинно-следственных связей нашей культуры в целом, на что указывает Тоффлер. Обработка информации поможет создать осмысленные "целостности" из бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

       Постиндустриальный  строй сам по себе внутренне связан всеми своими структурами. Раз есть социальные гарантии, значит, сохраняет  свое значение государственное регулирование. Без частного сектора нет конкуренции и, стало быть, нет динамики. Нельзя обойтись и без демократии, ибо только она может быть инструментом взаимного согласования всех сторон. Однако, и это показано в работе Тоффлера, демократия должна развиваться дальше.

       Следуя  логике Тоффлера, можно утверждать, что при феодализме господствовали собственники одного ресурса - земли. При  капитализме - собственники уже всех средств производства. При социализме бюрократия как целое стала коллективным собственником всей экономики. Тоффлер показывает, что в постиндустриальном обществе продолжает господствовать бюрократия. Но ее власть ограничена. Во-первых, в самой экономике - частным и коллективным секторами. Во-вторых, сама бюрократия выступает не как единая структура, а разрозненно. В-третьих, группы бюрократии переплетаются, сращиваются с собственностью, причем в разной степени. Наконец, власть бюрократии реализуется в условиях особого типа демократии.

       По  мнению Тоффлера, вместо длинных "нитей" идей, связанных друг с другом, в сегодняшнем мире мы имеем дело с новыми образами и представлениями - "блипами" информации: короткими сообщениями, объявлениями, командами, заголовками новостей, отрывками из песни или стиха, коллажами и т.д., которые не согласуются со схемами и не поддаются классификации - отчасти потому, что они не укладываются в старые категории, отчасти потому, что имеют странную, текучую, бессвязную форму. Тоффлер считает, что сталкиваясь с блипами люди "третьей волны" чувствуют себя свободнее, так как не пытаются втиснуть новые данные в стандартные категории и рамки "второй волны" или просто заимствовать готовую идеальную модель реальности; вместо этого они желают устроить все на свой собственный лад, снова и снова изобретая приемлемые для себя модели, что ложится грузом тяжкого бремени, но, вместе с тем, и открывает большие возможности для развития индивидуальности, демассификации личности и культуры См: Тоффлер А. Третья волна // США - экономика, политика, идеология. М., 1982. №7, с. 99 .

       Тоффлер называет зарождающуюся цивилизацию "обществом третьей волны", хотя, следует отметить, этот эпитет получил меньшее распространение  и, в общем-то, для научного понятия  носит несколько образный и излишне  метафоричный характер.

       Для того чтобы получить интегральную картину общества, называемого постиндустриальным, информационным или как утверждает Тоффлер “обществом третьей волны”, охарактеризуем его в терминах постмодернистской философии. Будем исходить из того, что основными категориями, описывающими реальность постмодерна, являются плюрализм, децентрация, неопределённость, фрагментарность, изменчивость, контекстуальность. Рассмотрим, какие реальные процессы в обществе "третьей волны" могут быть описаны с помощью данных понятий.

       Принципы  плюрализма, децентрации, фрагментарности, являющиеся определяющими для постмодернизма, выражаются прежде всего в утверждении разнообразия как основного лейтмотива постиндустриального общества. Если говорить об экономике, то разнообразие обнаруживается не только в типах техники, товарном ассортименте и видах услуг, но и в потребности в широком спектре различных профессий. Причем рабочий "третьей волны" мыслится уже не как придаток конвейера, которого можно заменить любым другим, а как разносторонне развитая, изобретательная, инициативная личность. Как справедливо отметил Тоффлер, если технология второй волны содействовала единообразию, технология третьей волны обеспечивает социальное разнообразие. Естественно, разнообразие как характеристика постиндустриального общества воплощается не только в области экономики - оно пронизывает все сферы и подсистемы общества, изменения в которых могут быть описаны при помощи категорий постмодернистского мировоззрения. Утверждение разнообразия как некой фундаментальной основы гарантирует плюрализм, то есть равноправное существования самых разных позиций, и постиндустриальное общество создает определенные условия для реализации этого постмодернистского принципа.

       С принципом плюрализма неразрывно связан принцип децентрации, воплощение явственно прослеживается в постиндустриальном обществе, ведь последнее фактически лишено того единого и основополагающего центра, вокруг которого вращается вся социальная жизнь. Это в полном смысле "мозаичное общество", которое то и дело меняет центры притяжения и отличается предельной подвижностью своих связей и зависимостей. Время начальственных кабинетов, в которых рождались всеобъемлющие планы, во имя которых от каждого можно требовать послушания и согласованности действий, уходит в прошлое вместе с эпохой модерна. Мир больше нельзя моделировать как объект администрирования, обозреваемый с высоты стола генерального директора. Принцип единоначалия, который символизировал индустриальную эпоху, становится неуместным в постиндустриальном обществе. Децентрация охватывает практически все сферы общества наших дней: в производстве мы наблюдаем процессы демассификации и разукрупнения предприятий, в сфере управления происходит перераспределение властных полномочий центра в пользу регионов, а базисное планирование переносится на локальный уровень, а что касается доступа к информации, то новейшие электронные технологии предлагают невиданные доселе возможности для пользователей самостоятельно получать необходимые им сведения, независимо от цензуры центра.

       Здесь следует отметить, что наряду с процессами децентрации и дифференциации в современном обществе имеют место и интеграционные тенденции. Так, налицо процессы экономической интеграции и образования наднациональных экономических и властных структур, например, становление Европейского сообщества. Одновременное наличие процессов дифференциации и глобализации мы имеем и в средствах массовой информации. Но, интеграция в эпоху постиндустриализма не предполагает господства центра, в данном случае речь идет скорее о некой координации, цель которой - успешное функционирование и развитие составных частей. Таким образом, в постиндустриальном обществе "третьей волны", налицо постмодернистские по своему духу процессы децентрации, но никак не анархии, так как децентрированные части не пытаются обособиться, а наоборот, стремятся к совместной деятельности, но уже с учетом индивидуальных, самобытных особенностей.

       Принципы  плюрализма и децентрации вытекают из общей установки постмодерна  неприятия господства целого над  отдельным. На эту же установку опирается и принцип фрагментарности. В общем его содержание сводится к утверждению, что универсальный мир модерна распался на бесчисленное множество разнородных фрагментов, и в этой пестрой мозаики уже невозможно выделить нечто абсолютное. Как отмечает Бауман, "для наших дней наиболее характерна внезапная популярность множественного числа… Сегодня мы живем проектами, а не Проектом" Бауман З. Спор о постмодернизме. С 73. . В постмодерном мире уже нет места суперпроектам, вовлекающим людей в единое поле с целью их осуществления. "Техническая болезнь" гигантизмом, связанная с фетишизацией величины и размеров, уходит в прошлое. Постиндустриальному обществу чужды глобальные, "титанические" начинания, будь то "великие стройки коммунизма", "поворот рек" или отправка человека на луну, и не в силу того, что они не нужны, а из-за того, что им не предается излишнего значения. Эти, и подобные им "великие" проекты, интегрирующие огромные массы людей, а также связанный с ними пафос, неотвратимо уходят в прошлое.

       Социальное  дробление неразрывно связано с  утверждением фрагментарного, децентрированного  образа мышления людей: постиндустриальное общество уходит из-под власти всеобъемлющих  универсалий. А их власть, иногда агрессивную, иногда мягкую и незаметную, но, при этом не менее действенную, не следует недооценивать.

       Процессы  преодоления господства общих понятий  и отождествления индивидов с  ними постепенно набирают силу в постиндустриальном обществе, - Тоффлер смотрит на эту  проблему гораздо оптимистичнее  Маркузе, ведь, по его мнению, приход общества "третьей волны" качественно изменяет проблему идентификаций, которые становятся более кратковременными, так как люди принимают или отказываются от каких либо компонентов своих идентичностей быстрее, чем когда либо Тоффлер А. Раса, власть и культура. С.283. Таким образом, можно сделать вывод, что сознание перестает быть "универсальным" и становится "клиповым", то есть отходит от общезначимых и постоянно воспроизводящихся схем мышления, отдавая предпочтение коротким, но при этом нестандартным и насыщенным мыслям.

Заключение

       "Третья  волна", провозглашенная Тоффлером  См.: Тоффлер. Третья волна. - М.  ООО «Фирма «Издательство АСТ»,1999, стала реальностью в развитых  странах Запада. Россия тоже сегодня  входит в ее воды. Переходный период завершается и страна обретает новую социально-экономическую систему. Однозначного названия у этой системы еще нет. Но ее контуры ясны, а параметры уже сформированы. Это система постиндустриального общества с социально ориентированным рыночным хозяйством и гражданским обществом в качестве формы политической власти.

       Наступление постмодерна (который ассоциируется  с Третьей Волной Тоффлера) связывается  с отказом от универсальности, от стремления охватить все многообразие бесконечной реальности несколькими общими идеями или какой-то исчерпывающей философской концепцией. Предлагаемая в арсенал социальной философии схема предмодерн-модерн-постмодерн не претендует на исключительность и общезначимость. Данная парадигма не в коей мере не отменяет как стадиальный, так и формационный, цивилизационный и другие подходы к видению исторического процесса. Каждый из них имеет свои достоинства и недостатки, в каждом из них фиксируется та или иная грань социальной реальности, исходя из выбранной точки отсчета, и, все они имеют право на существование. Главное - избегать попыток объяснения множества явлений исходя из монистического решения, то есть не класть в основу социального познания какой-то всеобъемлющий "базис", будь то отношения собственности, научные технологии, изменения в культуре, этнические различия. Утверждение постмодерного общества требует и соответственного преобразования устоявшихся способов социального познания.

       Таким образом, научно-технологические достижения конца второго тысячелетия, неразрывно связанные с изменениями в культуре в целом, формируют новый образ реальности, утверждение которого и позволяет говорить о сегодняшнем обществе не только как об информационном, но и как о постмодерном.

Список  используемой литературы

       1. Тоффлер. Третья волна. - М. ООО «Фирма «Издательство АСТ»,1999

       2. Тоффлер А. Третья волна // США  - экономика, политика, идеология.  М., 1982. №7, с. 97-102

       3. А. Пинский. Интеллектуальное  оружие // "Первое сентября" N91, 1999