Биография Л.Н.Толстого

   2. Религиозные поиски

Чтобы найти ответ на измучившие его  вопросы и сомнения, Толстой прежде всего взялся за исследование богословия и написал и издал в 1891 году в Женеве своё «Исследование догматического богословия», в котором подверг критике «Православно-догматическое богословие» митрополита Макария (Булгакова). Вёл беседы со священниками и монахами, ходил к старцам в Оптину Пустынь, читал богословские трактаты. Чтобы в подлиннике познать первоисточники христианского учения изучал древнегреческий и

древнееврейский языки (в изучении последнего ему  помогал московский раввин Шломо Минор). Вместе с тем он присматривался к раскольникам, сблизился с вдумчивым крестьянином Сютаевым, беседовал с молоканами, штундистами. Также Толстой искал смысла жизни в изучении философии и в знакомстве с результатами точных наук. Он делал ряд попыток всё большего и большего опрощения, стремясь жить жизнью, близкой к природе и земледельческому быту.

Постепенно  он отказывается от прихотей и удобств  богатой жизни, много занимается физическим трудом, одевается в простейшую одежду, становится вегетарианцем, отдаёт семье всё своё крупное состояние, отказывается от прав литературной собственности. На этой почве беспримерно чистого  порыва и стремления к нравственному  усовершенствованию создаётся третий период литературной деятельности Толстого, отличительною чертой которого является отрицание всех установившихся форм государственной, общественной и религиозной  жизни. Значительная часть взглядов Толстого не могла получить открытого выражения в России и в полном виде изложена только в заграничных изданиях его религиозно-социальных трактатов.

Сколько-нибудь единодушного отношения не установилось даже по отношению к беллетристическим  произведениям Толстого, написанным в этот период. Так, в длинном ряде небольших повестей и легенд, предназначенных  преимущественно для народного  чтения («Чем люди живы» и др.), Толстой, по мнению своих безусловных поклонников, достиг вершины художественной силы — того стихийного мастерства, которое  даётся только народным сказаниям, потому что в них воплощается творчество целого народа. Наоборот, по мнению людей, негодующих на Толстого за то, что он из художника превратился в проповедника, эти написанные с определённою целью  художественные поучения грубо-тенденциозны. Высокая и страшная правда «Смерти Ивана Ильича», по мнению поклонников, ставящая это произведение наряду с главными

произведениями  гения Толстого, по мнению других, преднамеренно  жёстка, преднамеренно резко подчёркивает бездушие высших слоёв общества, чтобы показать нравственное превосходство простого «кухонного мужика» Герасима. Взрыв самых противоположных чувств, вызванный анализом супружеских отношений и косвенным требованием воздержания от брачной жизни, в «Крейцеровой сонате» заставил забыть об удивительной яркости и страстности, с которою написана эта повесть. Народная драма «Власть тьмы», по мнению поклонников Толстого, есть великое проявление его художественной силы: в тесные рамки этнографического воспроизведения русского крестьянского быта Толстой сумел вместить столько общечеловеческих черт, что драма с колоссальным успехом обошла все сцены мира.

В последнем  крупном произведении романе «Воскресение»  осуждал судебную практику и великосветский быт, карикатурно изображал духовенство  и богослужение.

Критики последнего фазиса литературно-проповеднической деятельности Толстого находят, что  художественная сила его безусловно пострадала от преобладания теоретических  интересов и что творчество теперь для того только и нужно Толстому, чтобы в общедоступной форме  вести пропаганду его общественно-религиозных  взглядов. В его эстетическом трактате («Об искусстве») можно найти достаточно материала, чтобы объявить Толстого врагом искусства: помимо того, что Толстой здесь частью совершенно отрицает, частью значительно умаляет художественное значение Данте, Рафаэля, Гёте, Шекспира (на представлении «Гамлета» он испытывал «особенное страдание» за это «фальшивое подобие произведений искусства»), Бетховена и др., он прямо приходит к тому выводу, что «чем больше мы отдаёмся красоте, тем больше мы отдаляемся от добра».

   2.1 Отлучение от церкви

Принадлежа  по рождению и крещению к православной церкви, Толстой, как и большинство представителей образованного общества своего времени, в юности и молодости был равнодушен к религиозным вопросам. В половине 1870-х проявлял повышенный интерес к учению и богослужению Православной церкви. Поворотным в сторону от учения Православной Церкви временем для него стала вторая половина 1879 года. В 1880-е он стал на позиции однозначно критического отношения к церковному вероучению, духовенству, официальной церковности. Публикация некоторых произведений Толстого была запрещена духовной и светской цензурой. В 1899 году вышел роман Толстого «Воскресение», в котором автор показывал жизнь различных социальных слоёв современной ему России; духовенство было изображено механически и наскоро исполняющим обряды, а холодного и циничного Топорова некоторые приняли за карикатуру на К. П. Победоносцева, обер-прокурора Святейшего Синода.

В феврале 1901 года Синод окончательно склонился  к мысли о публичном осуждении  Толстого и о объявлении его находящимся вне церкви. Активную роль в этом сыграл митрополит Антоний (Вадковский). Как значится в камер-фурьерских журналах, 22 февраля Победоносцев был у Николая II в Зимнем дворце и беседовал с ним около часа. Некоторые историки считают, что Победоносцев прибыл к царю прямо из Синода с готовым определением.

24 февраля  (ст. ст.) 1901 года в официальном  органе Синода «Церковныя Вѣдомости, издаваемыя при Святѣйшемъ Правительствующемъ Сѵнодѣ» было опубликовано «Определение Святейшего Синода от 20—22 февраля 1901 г. № 557, с посланием верным чадам Православныя Грекороссийския Церкви о графе Льве Толстом»:

<…>  Известный миру писатель, русский  по рождению, православный по  крещению и воспитанию своему, граф Толстой, в прельщении  гордого ума своего, дерзко восстал  на Господа и на Христа Его  и на святое Его достояние,  явно пред всеми отрёкся от  вскормившей и воспитавшей его  Матери, Церкви православной, и посвятил  свою литературную деятельность  и данный ему от Бога талант  на распространение в народе  учений, противных Христу и Церкви, и на истребление в умах и сердцах людей веры отеческой, веры православной, которая утвердила вселенную, которою жили и спасались наши предки и которою доселе держалась и крепка была Русь святая.

В своих  сочинениях и письмах, в множестве рассеиваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах дорогого Отечества нашего, он проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов православной Церкви и самой сущности веры христианской; отвергает личного живаго Бога, во Святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа — Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мёртвых, отрицает бессеменное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признаёт загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию. Всё сие проповедует граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем неприкровенно, но явно пред всеми, сознательно и намеренно отторг себя сам от всякого общения с Церковию православною.

Бывшие  же к его вразумлению попытки  не увенчались успехом. Посему Церковь  не считает его своим членом и  не может считать, доколе он не раскается  и не восстановит своего общения  с нею. <…> Посему, свидетельствуя об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь  покаяние в разум истины (2Тим.2:25). Молимтися, милосердый Господи, не хотяй смерти грешных, услыши и помилуй и обрати его ко святой Твоей Церкви. Аминь.

В «Ответе  синоду» Лев Толстой подтвердил свой разрыв с Церковью: «То, что  я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё  не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми  силами души желал служить ему». Однако Толстой возражал против предъявленных  ему в определении синода обвинений: «Постановление синода вообще имеет  много недостатков. Оно незаконно  или умышленно двусмысленно; оно  произвольно, неосновательно, неправдиво и, кроме того содержит в себе клевету  и подстрекательство к дурным чувствам и поступкам». В тексте «Ответа синоду» Толстой подробно раскрывает эти тезисы, признавая  ряд существенных расхождений между  догматами Православной Церкви и  его собственным пониманием учения Христа.

Синодальное определение вызвало возмущение определённой части общества; в адрес  Толстого шли многочисленные письма и телеграммы с выражением сочувствия и поддержки. В то же время, это  определение спровоцировало поток  писем и от другой части общества — с угрозами и бранью.

В конце  февраля 2001 года правнук графа Владимир Толстой, управляющий музеем-усадьбой писателя в Ясной Поляне, направил письмо к Патриарху Московскому  и всея Руси Алексию II с просьбой пересмотреть синодальное определение; в неофициальном интервью на телевидении  Патриарх сказал: «<> Не можем мы сейчас пересматривать, потому что  всё-таки пересматривать можно, если человек  изменяет свою позицию». В марте 2009 года Вл. Толстой выразил своё мнение о значении синодального акта: «<…> Я изучал документы, читал газеты того времени, знакомился с материалами общественных дискуссий вокруг отлучения. И у меня возникло ощущение, что этот акт дал сигнал к тотальному расколу российского общества. Раскололись и царствующая семья, и высшая аристократия, и поместное дворянство, и интеллигенция, и разночинские слои, и простой люд. Трещина прошла по телу всего русского, российского народа».

2.2 Московская  перепись 1882 года. Л. Н. Толстой  — участник переписи

Перепись 1882 года в Москве знаменита тем, что  в ней принимал участие великий  писатель граф Л. Н. Толстой. Лев Николаевич писал: «Я предлагал воспользоваться  переписью для того, чтобы узнать нищету в Москве и помочь ей делом  и деньгами, и сделать так, чтобы  бедных не было в Москве».

Толстой считал, что для общества интерес  и значение переписи в том, что  она даёт ему зеркало, в которое  хочешь, не хочешь, посмотрится всё  общество и каждый из нас. Он выбрал себе один из самых сложных и трудных  участков, Проточный переулок, где  находилась ночлежка, среди московской голытьбы это мрачное двухэтажное здание носило название «Ржанова крепость». Получив распоряжение Думы, Толстой за несколько дней до переписи начал обходить участок по плану, который ему дали. Действительно, грязная ночлежка, заполненная опустившимися на самое дно нищими, отчаявшимися людьми, послужила для Толстого зеркалом, отразившим страшную бедность народа. Под свежим впечатлением от увиденного, Л. Н. Толстой написал свою знаменитую статью «О переписи в Москве». В этой статье он пишет:

Цель  переписи — научная. Перепись есть социологическое исследование. Цель же науки социологии — счастье  людей". Наука эта и её приёмы резко отличаются от других наук. Особенность  в том, что социологическое исследование не производится путём работы учёных по своим кабинетам, обсерваториям  и лабораториям, а производится двумя  тысячами людей из общества. Другая особенность, что исследования других наук производятся не над живыми людьми, а здесь над живыми людьми. Третья особенность та, что цель других наук есть только знание, а здесь  благо людей. Туманные

пятна можно исследовать одному, а для  исследования Москвы нужно 2000 людей. Цель исследования туманных пятен только та, чтобы узнать всё про туманные пятна, цель исследования жителей та, чтобы вывести законы социологии и на основе этих законов учредить лучше жизнь людей. Туманным пятнам всё равно исследуют их или  нет, они ждали и ещё долго  готовы ждать, но жителям Москвы не всё равно, особенно тем несчастным, которые составляют самый интересный предмет науки социологии. Счётчик  приходит в ночлежный дом, в подвал, находит умирающего от бескормицы человека и учтиво спрашивает: звание, имя, отчество, род занятий; и после небольшого колебания о том, внести ли его  в список как живого, записывает и проходит дальше.

Несмотря  на декларированные Толстым благие цели переписи, население с подозрением  относилось к этому мероприятию. По этому поводу Толстой пишет: «Когда нам объяснили, что народ уже  узнал об обходе квартир и уходит, мы попросили хозяина запереть ворота, а сами ходили на двор уговаривать  уходивших людей». Лев Николаевич надеялся вызвать в богатых сочувствие к городской нищете, собрать деньги, набрать людей, желающих содействовать  этому делу и вместе с переписью  пройти все притоны бедности. Кроме  выполнения обязанностей переписчика, писатель хотел войти в общение  с несчастными, узнать подробности  их нужды и помочь им деньгами и  работой, высылкой из Москвы, помещением детей в школы, стариков и старух в приюты и богадельни.