Сюзанне удаётся во время молитвы передать
бумаги сестре Урсуле, которая относится
к Сюзанне по-дружески; эта монахиня все
время устраняла, насколько могла, препятствия,
чинимые Сюзанне другими монахинями. Сюзанну
обыскивают, везде ищут эти бумаги; её допрашивает
настоятельница и ничего не может добиться.
Сюзанну бросают в подземелье и на третьи
сутки выпускают. Она заболевает, но скоро
выздоравливает. Между тем приближается
время, когда в Лоншан съезжаются послушать
церковное пение; поскольку у Сюзанны очень
хороший голос и музыкальные способности,
то она поёт в хоре и учит петь других монахинь.
Среди её учениц — Урсула. Сюзанна просит
её переправить записки какому-нибудь
искусному адвокату; Урсула это делает.
Сюзанна имеет большой успех у публики.
Кое-кто из мирян с ней знакомится; она встречается
с г-ном Манури, который взялся вести её дело,
беседует с приходящими к ней людьми, стараясь
заинтересовать их в своей участи и приобрести
покровителей. Когда в общине узнают о желании
Сюзанны расторгнуть обет, то её объявляют
проклятой Богом; до неё нельзя даже дотрагиваться.
Ее не кормят, она сама просит еду, и ей дают
всякие отбросы. Над ней всячески издеваются
(перебили её посуду, вынесли из кельи мебель
и другие вещи; по ночам в её келье шумят,
бьют стекла, сыплют ей под ноги битое стекло).
Монахини считают, что в Сюзанну вселился
бес, и сообщают об этом старшему викарию,
г-ну Эберу. Он приезжает, и Сюзанне удаётся
защититься от обвинений. Ее уравнивают
в положении с остальными монахинями. Между
тем дело Сюзанны в суде проигрывается.
Сюзанну обязывают в течение нескольких
дней носить власяницу, бичевать себя,
поститься через день. Она заболевает;
сестра Урсула ухаживает за ней. Жизнь
Сюзанны в опасности, но она выздоравливает.
Между тем тяжело заболевает и умирает
сестра Урсула.
Благодаря стараниям г-на Манури Сюзанну
переводят в Арпажонский монастырь св.
Евтропии. У настоятельницы этого монастыря —
крайне неровный, противоречивый характер.
Она никогда не держит себя на должном расстоянии:
или чересчур приближает, или чересчур
отдаляет; то все разрешает, то становится
очень суровой. Она невероятно ласково
встречает Сюзанну. Сюзанну удивляет поведение
одной монахини по имени Тереза; Сюзанна
приходит к выводу, что та ревнует к ней
настоятельницу. Настоятельница постоянно
восторженно хвалит Сюзанну, её внешность
и душевные качества, засыпает Сюзанну
подарками, освобождает от служб. Сестра
Тереза страдает, следит за ними; Сюзанна
ничего не может понять. С появлением Сюзанны
сгладились все неровности характера
настоятельницы; община переживает счастливое
время. Но Сюзанне иногда кажется странным
поведение настоятельницы: она часто осыпает
Сюзанну поцелуями, обнимает её и при этом
приходит в сильное волнение; Сюзанна по своей
невинности не понимает, в чем дело. Однажды
настоятельница заходит к Сюзанне ночью.
Ее знобит, она просит разрешения лечь
к Сюзанне под одеяло, прижимается к ней,
но тут раздаётся стук в дверь. Выясняется,
что это сестра Тереза. Настоятельница
очень гневается, Сюзанна просит простить
сестру, и настоятельница в конце концов
прощает. Наступает время исповеди. Духовник
общины — отец Лемуан. Настоятельница
просит Сюзанну не рассказывать ему о том,
что происходило между ней и Сюзанной,
но отец Лемуан сам расспрашивает Сюзанну
и все узнает. Он запрещает Сюзанне допускать
подобные ласки и требует избегать настоятельницы,
ибо в ней — сам сатана. Настоятельница
говорит, что отец Лемуан не прав, что нет
ничего греховного в её любви к Сюзанне.
Но Сюзанна, хотя, будучи очень невинна,
и не понимает, почему поведение настоятельницы
грешно, все же решает установить сдержанность
в их отношениях. Между тем по просьбе настоятельницы
меняется духовник, но Сюзанна строго следует
советам отца Лемуана. Поведение настоятельницы
становится совсем странным: она по ночам
ходит по коридорам, постоянно наблюдает
за Сюзанной, следит за каждым её шагом,
страшно сокрушается и говорит, что не может
жить без Сюзанны. Весёлым дням в общине
приходит конец; все подчиняется строжайшему
порядку. Настоятельница от меланхолии
переходит к благочестию, а от него — к бреду.
В монастыре воцаряется хаос. Настоятельница
тяжко страдает, просит за неё молиться,
постится три раза в неделю, бичует себя.
Монахини возненавидели Сюзанну. Она делится
своими огорчениями с новым духовником,
отцом Морелем; она рассказывает ему историю
своей жизни, говорит о своём отвращении
к монашеству. Он тоже полностью ей открывается;
выясняется, что он также ненавидит своё
положение. Они часто видятся, их взаимная
симпатия усиливается. Между тем у настоятельницы
начинается лихорадка и бред. Она видит ад,
языки пламени вокруг себя, о Сюзанне говорит
с безмерной любовью, боготворя её. Она
через несколько месяцев умирает; вскоре
умирает и сестра Тереза.
Сюзанну обвиняют в том, что она околдовала
умершую настоятельницу; её горести возобновляются.
Духовник убеждает её бежать вместе с ним.
По дороге в Париж он покушается на её честь.
В Париже Сюзанна две недели живёт в каком-то
притоне. Наконец она бежит оттуда, и ей удаётся
поступить в услужение к прачке. Работа
тяжёлая, кормят скверно, но хозяева относятся
неплохо. Похитивший её монах уже пойман;
ему грозит пожизненная тюрьма. О её побеге
тоже повсюду известно. Г-на Манури уже
нет, ей не с кем посоветоваться, она живёт
в постоянной тревоге. Она просит маркиза
де Круамара помочь; говорит, что ей просто
нужно место служанки где-нибудь в глуши,
в безвестности, у порядочных людей. Автор пересказа:
А. А. Фридрих
Дени Дидро
1713−1784
Племянник
Рамо
Краткое содержание повести
Читается за 10–15 мин
Оригинал — за 130−140 мин
Произведение написано в форме диалога.
Герои его — рассказчик (подразумевается
сам Дидро) и племянник Жана-Филиппа Рамо —
крупнейшего представителя классицизма
во французской музыке времён Дидро. Рассказчик
вначале даёт характеристику племяннику
Рамо: аттестует его как одного «из самых
причудливых и странных существ в здешних
краях»; он не кичится своими хорошими качествами
и не стыдится дурных; он ведёт беспорядочную
жизнь: сегодня в лохмотьях, завтра — в роскоши.
Но, по словам рассказчика, когда такой
человек появляется в обществе, он заставляет
людей сбросить светскую маску и обнаружить
свою истинную сущность.
Племянник Рамо и рассказчик случайно
встречаются в кафе и заводят беседу. Возникает
тема гения; племянник Рамо считает, что
гении не нужны, так как зло появляется
в мире всегда через какого-нибудь гения;
кроме того, гении разоблачают заблуждения,
а для народов нет ничего вреднее правды.
Рассказчик возражает, что если ложь и полезна
на краткий срок, то с течением времени оказывается
вредна, а правда — полезна, и есть два рода
законов: одни — вечные, другие — преходящие,
появляющиеся лишь благодаря слепоте
людей; гений может стать жертвой этого
закона, но бесчестие со временем падёт
на его судей (пример Сократа). Племянник
Рамо рассуждает, что лучше быть честным
торговцем и славным малым, чем гением
с дурным характером, таким образом в первом
случае человек может накопить большое
состояние и тратить его на удовольствия
свои и ближних. Рассказчик возражает,
что от дурного характера гения страдают
лишь люди, живущие возле него, зато в веках
его произведения заставляют людей быть
лучше, воспитывать в себе высокие добродетели:
конечно, лучше было бы, если бы гений был
столь же добродетелен, сколь и велик, но согласимся
принять вещи такими, какие они есть. Племянник
Рамо говорит, что хотел бы быть великим
человеком, известным композитором; тогда
у него были бы все жизненные блага и он наслаждался бы
своей славой. Потом он рассказывает, как
его покровители прогнали его, потому
что он один раз в жизни попробовал говорить
как здравомыслящий человек, а не как шут
и сумасброд. Рассказчик советует ему вернуться
к своим благодетелям и попросить прощения,
но в племяннике Рамо взыгрывает гордость,
и он говорит, что не может этого сделать.
Рассказчик предлагает ему тогда вести
жизнь нищего; племянник Рамо отвечает,
что он презирает сам себя, так как мог бы
жить роскошно, будучи прихлебателем у богачей,
выполняя их щекотливые поручения, а он не использует
свои таланты. При этом он с большим искусством
разыгрывает перед своим собеседником
целую сценку, самому себе отводя роль
сводника.
Рассказчик, возмущённый циничностью
своего собеседника, предлагает сменить
тему. Но, прежде чем сделать это, Рамо
успевает разыграть ещё две сценки: сначала
он изображает скрипача, а затем, с неменьшим
успехом, — пианиста; ведь он не только племянник
композитора Рамо, но ещё и его ученик и неплохой
музыкант. Они заговаривают о воспитании
дочери рассказчика: рассказчик говорит,
что танцам, пению и музыке будет учить
её по минимуму, а основное место отведёт
грамматике, мифологии, истории, географии,
морали; будет также немного рисования.
Племянник Рамо считает, что невозможно
будет найти хороших учителей, ведь изучению
этих предметов им пришлось бы посвятить
всю свою жизнь; по его мнению, самый искусный
из нынешних учителей тот, у кого больше
практика; поэтому он, Рамо, приходя на урок,
делает вид, что у него уроков больше, чем
часов в сутках. Но сейчас, по его словам,
он даёт уроки неплохо, а раньше ему платили
ни за что, но он не чувствовал угрызений
совести, так как брал деньги не честно
заработанные, а награбленные; ведь в обществе
все сословия пожирают друг друга (танцовщица
выманивает деньги у того, кто её содержит,
а у неё выманивают деньги модистки, булочник
и пр.). И здесь не подходят общие правила
морали, ведь всеобщая совесть, как и всеобщая
грамматика, допускает исключения из правил,
так называемые «моральные идиотизмы».
Племянник Рамо говорит, что если бы разбогател,
то вёл бы жизнь, полную чувственных удовольствий,
и заботился бы лишь о себе; при этом он замечает,
что его точку зрения разделяют все состоятельные
люди. Рассказчик возражает, что гораздо
приятнее помочь несчастному, прочесть
хорошую книгу и тому подобное; чтобы быть
счастливым, нужно быть честным. Рамо отвечает,
что, на его взгляд, все так называемые
добродетели не более чем суета. К чему
защищать отечество — его нет больше, а есть
только тираны и рабы; помогать друзьям —
значит делать из них неблагодарных людей;
а занимать положение в обществе стоит
только для того, чтобы обогащаться. Добродетель
скучна, она леденит, это очень неудобная
вещь; а добродетельные люди на поверку
оказываются ханжами, лелеющими тайные
пороки. Лучше пусть он составит своё счастье
свойственными ему пороками, чем будет
коверкать себя и лицемерить, чтобы казаться
добродетельным, когда это отвратит от него
его покровителей. Рассказывает, как он унижался
перед ними, как в угоду своим «хозяевам»
он и компания других прихлебателей поносили
замечательных учёных, философов, писателей,
в том числе и Дидро. Он демонстрирует своё
умение принимать нужные позы и говорить
нужные слова. Говорит, что читает Теофраста,
Лабрюйера и Мольера, и делает такой вывод:
«Сохраняй свои пороки, которые тебе полезны,
но избегай свойственного им тона и внешнего
вида, которые могут сделать тебя смешным».
Чтобы избежать такого поведения, надо
его знать, а эти авторы очень хорошо описали
его. Он бывает смешным лишь когда хочет;
нет лучшей роли при сильных мира сего,
чем роль шута. Следует быть таким, каким
выгодно; если бы добродетель могла привести
к богатству, он был бы добродетельным или
притворялся им. Племянник Рамо злословит
о своих благодетелях и говорит при этом:
«Когда решаешься жить с людьми вроде нас <…>,
надо ждать бесчисленных пакостей». Однако
люди, берущие к себе в дом корыстных, низких
и вероломных шутов, прекрасно знают, на что
идут; все это предусмотрено молчаливым
соглашением. Бесполезно пытаться исправить
врождённую порочность; наказывать такого
рода заблуждения должен не человеческий
закон, а сама природа; в доказательство
Рамо рассказывает скабрёзную историю.
Собеседник Рамо недоумевает, почему племянник
Рамо так откровенно, не стесняясь, обнаруживает
свою низость. Рамо отвечает, что лучше
быть большим преступником, чем мелким
мерзавцем, так как первый вызывает известное
уважение масштабами своего злодейства.
Рассказывает историю про человека, который
донёс инквизиции на своего благодетеля,
еврея, бесконечно доверявшего ему, и к тому же
обокрал этого еврея. Рассказчик, удручённый
таким разговором, снова меняет тему. Речь
заходит о музыке; Рамо высказывает верные
суждения о превосходстве итальянской
музыки (Дуни, Перголезе) и итальянской
комической оперы-буфф над французским
музыкальным классицизмом (Люлли, Рамо):
в итальянской опере, по его словам, музыка
соответствует смысловому и эмоциональному
движению речи, речь великолепно ложится
на музыку; а французские арии неуклюжи,
тяжелы, однообразны, неестественны. Племянник
Рамо очень ловко изображает целый оперный
театр (инструменты, танцоров, певцов),
удачно воспроизводит оперные роли (у него
вообще большие способности к пантомиме).
Он высказывает суждения о недостатках
французской лирической поэзии: она холодна,
неподатлива, в ней отсутствует то, что
могло бы служить основой для пения, порядок
слов слишком жёсткий, поэтому композитор
не имеет возможности располагать целым
и каждой его частью. Эти суждения явно
близки суждениям самого Дидро. Племянник
Рамо говорит также о том, что итальянцы
(Дуни) учат французов, как делать музыку
выразительной, как подчинить пение ритму,
правилам декламации. Рассказчик спрашивает,
как он, Рамо, будучи так чувствителен к красотам
музыки, так бесчувствен к красотам добродетели;
Рамо говорит, что это врождённое («отцовская
молекула была жёсткая и грубая»). Разговор
переходит на сына Рамо: рассказчик спрашивает,
не хочет ли Рамо попытаться пресечь влияние
этой молекулы; Рамо отвечает, что это
бесполезно. Он не хочет учить сына музыке,
так как это ни к чему не ведёт; он внушает
ребёнку, что деньги — все, и хочет научить
сына самым лёгким путям, ведущим к тому,
чтобы он был уважаем, богат и влиятелен.
Рассказчик про себя замечает, что Рамо
не лицемерит, сознаваясь в пороках, свойственных
ему и другим; он более откровенен и более
последователен в своей испорченности,
чем другие. Племянник Рамо говорит, что
самое главное — не в том, чтобы развить
в ребёнке пороки, которые его обогатят,
а в том, чтобы внушить ему чувство меры,
искусство ускользать от позора; по мнению
Рамо, все живущее ищет благополучия за счёт
того, от кого зависит. Но его собеседник
хочет перейти от темы нравственности
к музыке и спрашивает Рамо, почему при
его чутье к хорошей музыке он не создал
ничего значительного. Тот отвечает, что
так распорядилась природа; кроме того,
трудно глубоко чувствовать и возвышаться
духом, когда вращаешься среди пустых
людей и дешёвых сплетен.
Племянник Рамо рассказывает о некоторых
превратностях своей жизни и делает вывод,
что нами распоряжаются «проклятые случайности».
Говорит о том, что во всем королевстве
ходит только монарх, остальные лишь принимают
позы. Повествователь возражает, что и «король
принимает позу перед своей любовницей
и пред Богом», и в мире каждый, кто нуждается
в помощи другого, вынужден бывает «заняться
пантомимой», то есть изображать разные
восторженные чувства. Не прибегает к пантомиме
лишь философ, так как ему ничего не нужно
(в качестве примера приводит Диогена и киников),
Рамо отвечает, что ему необходимы разные
жизненные блага, и пусть он лучше будет
обязан ими благодетелям, чем добудет
их трудом. Потом он спохватывается, что
ему пора в оперу, и диалог завершается
его пожеланием себе жить ещё лет сорок. Автор пересказа:
А. А. Фридрих
РУССО Ж.ЖД. «Юлия, или Новая
Элоиза»
Юлия, или Новая Элоиза
«Я наблюдал нравы своего времени и выпустил
в свет эти письма», — пишет автор в «Предисловии»
к настоящему философско-лирическому
роману.
Маленький швейцарский городок. Образованный
и чувствительный разночинец Сен-Пре,
словно Абеляр, влюбляется в свою ученицу
Юлию, дочь барона д'Этанж. И хотя суровая
участь средневекового философа ему не
грозит, он знает, что барон никогда не
согласится выдать дочь за человека неродовитого.
Юлия отвечает Сен-Пре столь же пылкой
любовью. Однако воспитанная в строгих
правилах, она не мыслит себе любви без
брака, а брак — без согласия родителей.
«Возьми суетную власть, друг мой, мне
же оставь честь. Я готова стать твоей
рабой, но жить в невинности, я не хочу
приобретать господство над тобой ценою
своего бесчестия», — пишет Юлия возлюбленному.
«Чем более я тобою очарован, тем возвышеннее
становятся мои чувства», — отвечает он
ей. С каждым днем, с каждым письмом Юлия
все сильнее привязывается к Сен-Пре, а
он «томится и сгорает», огонь, текущий
по его жилам, «ничто не может ни потушить,
ни утолить». Клара, кузина Юлии, покровительствует
влюбленным. В её присутствии Сен-Пре срывает
с уст Юлии восхитительный поцелуй, от
которого ему «никогда не исцелиться».
«О Юлия, Юлия! Ужели союз наш невозможен!
Ужели наша жизнь потечет врозь и нам суждена
вечная разлука?» — восклицает он.
Юлия узнает, что отец определил ей супруга
— своего давнего друга, господина де
Вольмара, и в отчаянии призывает к себе
возлюбленного. Сен-Пре уговаривает девушку
бежать с ним, но она отказывается: её побег
«вонзит кинжал в материнскую грудь» и
«огорчит лучшего из отцов». Раздираемая
противоречивыми чувствами, Юлия в порыве
страсти становится любовницей Сен-Пре,
и тут же горько сожалеет об этом. «Не понимая,
что я творю, я выбрала собственную гибель.
Я обо всем забыла, думала только о своей
любви. Я скатилась в бездну позора, откуда
для девушки нет возврата», — доверяется
она Кларе. Клара утешает подругу, напоминая
ей о том, что жертва её принесена на алтарь
чистой любви.
Сен-Пре страдает — от страданий Юлии.
Его оскорбляет раскаяние любимой. «Значит,
я достоин лишь презрения, если ты презираешь
себя за то, что соединилась со мной, если
радость моей жизни для тебя — мучение?»
— вопрошает он. Юлия, наконец, признает,
что только «любовь является краеугольным
камнем всей нашей жизни». «Нет на свете
уз целомудреннее, чем узы истинной любви.
Только любовь, её божественный огонь
может очистить наши природные наклонности,
сосредоточивая все помыслы на любимом
предмете. Пламя любви облагораживает
и очищает любовные ласки; благопристойность
и порядочность сопровождают её даже на
лоне сладострастной неги, и лишь она умеет
все это сочетать с пылкими желаниями,
однако не нарушая стыдливости». Не в силах
долее бороться со страстью, Юлия призывает
Сен-Пре на ночное свидание.
Свидания повторяются, Сен-Пре счастлив,
он упивается любовью своего «неземного
ангела». Но в обществе неприступная красавица
Юлия нравится многим мужчинам, и в том
числе знатному английскому путешественнику
Эдуарду Бомстону; милорд постоянно возносит
ей хвалы. Как-то раз в мужской компании
разгоряченный вином сэр Бомстон особенно
пылко говорит о Юлии, что вызывает резкое
неудовольствие Сен-Пре. Любовник Юлии
вызывает англичанина на дуэль.
Влюбленный в Клару господин д'Орб рассказывает
о случившемся даме своего сердца, а та
— Юлии. Юлия умоляет возлюбленного отказаться
от поединка: англичанин — опасный и грозный
противник, к тому же в глазах общества
Сен-Пре не имеет права выступать защитником
Юлии, его поведение может бросить тень
на нее и раскрыть их тайну. Юлия пишет
также сэру Эдуарду: она признается ему,
что Сен-Пре — её любовник, и она «обожает
его». Если он убьет Сен-Пре, он убьет сразу
двоих, ибо она «и дня не проживет» после
гибели возлюбленного.
Благородный сэр Эдуард при свидетелях
приносит свои извинения Сен-Пре. Бомстон
и Сен-Пре становятся друзьями. Англичанин
с участием относится к бедам влюбленных.
Встретив в обществе отца Юлии, он пытается
убедить его, что брачные узы с безвестным,
но талантливым и благородным Сен-Пре
отнюдь не ущемляют дворянского достоинства
семейства д'Этанж. Однако барон непреклонен;
более того, он запрещает дочери видеться
с Сен-Пре. Во избежание скандала сэр Эдуард
увозит друга в путешествие, не дав ему
даже попрощаться с Юлией.
Бомстон возмущен: непорочные узы любви
созданы самой природой, и нельзя приносить
их в жертву общественным предрассудкам.
«Ради всеобщей справедливости следует
искоренять такое превышение власти, —
долг каждого человека противодействовать
насилию, способствовать порядку. И если
б от меня зависело соединить наших влюбленных,
вопреки воле вздорного старика, я бы,
разумеется, довершил предопределение
свыше, не считаясь с мнением света», —
пишет он Кларе.
Сен-Пре в отчаянии; Юлия в смятении. Она
завидует Кларе: её чувства к господину
д'Орбу спокойны и ровны, и отец её не собирается
противиться выбору дочери.
Сен-Пре расстается с сэром Эдуардом и
отправляется в Париж. Оттуда он посылает
Юлии пространные описания нравов парижского
света, отнюдь не служащие к чести последнего.
Поддавшись всеобщей погоне за наслаждениями,
Сен-Пре изменяет Юлии и пишет ей покаянное
письмо. Юлия прощает возлюбленного, но
предостерегает его: ступить на стезю
разврата легко, но покинуть её невозможно.
Неожиданно мать Юлии обнаруживает переписку
дочери с любовником. Добрая госпожа д'Этанж
не имеет ничего против Сен-Пре, но, зная,
что отец Юлии никогда не даст своего согласия
на брак дочери с «безродным бродягой»,
она терзается угрызениями совести, что
не сумела уберечь дочь, и вскоре умирает.
Юлия, считая себя виновницей смерти матери,
покорно соглашается стать женой Вольмара.
«Настало время отказаться от заблуждений
молодости и от обманчивых надежд; я никогда
не буду принадлежать вам», — сообщает
она Сен-Пре. «О любовь! Разве можно мстить
тебе за утрату близких!» — восклицает
Сен-Пре в горестном письме к Кларе, ставшей
госпожой д'Орб.
Рассудительная Клара просит Сен-Пре больше
не писать Юлии: она «вышла замуж и сделает
счастливым человека порядочного, пожелавшего
соединить свою судьбу с её судьбой». Более
того, госпожа д'Орб считает, что, выйдя
замуж, Юлия спасла обоих влюбленных —
«себя от позора, а вас, лишившего её чести,
от раскаяния».
Юлия возвращается в лоно добродетели.
Она вновь видит «всю мерзость греха»,
в ней пробуждается любовь к благоразумию,
она восхваляет отца за то, что тот отдал
её под защиту достойного супруга, «наделенного
кротким нравом и приятностью». «Господину
де Вольмару около пятидесяти лет. Благодаря
спокойной, размеренной жизни и душевной
безмятежности он сохранил здоровье и
свежесть — на вид ему не дашь и сорока…
Наружность у него благородная и располагающая,
обхождение простое и искреннее; говорит
он мало, и речи его полны глубокого смысла»,
— описывает Юлия своего мужа. Вольмар
любит жену, но страсть его «ровна и сдержанна»,
ибо он всегда поступает, как «подсказывает
ему разум».
Сен-Пре отправляется в кругосветное плавание,
и несколько лет о нем нет никаких известий.
Вернувшись, он тотчас пишет Кларе, сообщая
о своем желании повидаться с ней и, разумеется,
с Юлией, ибо «нигде, в целом мире» он не
встретил никого, «кто бы мог утешить любящее
сердце»…
Чем ближе Швейцария и селение Кларан,
где теперь живет Юлия, тем больше волнуется
Сен-Пре. И наконец — долгожданная встреча.
Юлия, примерная жена и мать, представляет
Сен-Пре двух своих сыновей. Вольмар сам
провожает гостя в отведенные ему апартаменты
и, видя его смущение, наставляет: «Начинается
наша дружба, вот милые сердцу узы её. Обнимите
Юлию. Чем задушевнее станут ваши отношения,
тем лучшего мнения о вас я буду. Но, оставаясь
наедине с нею, ведите себя так, словно
я нахожусь с вами, или же при мне поступайте
так, будто меня около вас нет. Вот и все,
о чем я вас прошу». Сен-Пре начинает постигать
«сладостную прелесть» невинных дружеских
отношений.
Чем дольше гостит Сен-Пре в доме у Вольмаров,
тем большим уважением он проникается
к его хозяевам. Все в доме дышит добродетелью;
семья живет зажиточно, но без роскоши,
слуги почтительны и преданы своим хозяевам,
работники усердны благодаря особой системе
поощрений, словом, никто не «скучает от
праздности и безделья» и «приятное соединяется
с полезным». Хозяева принимают участие
в сельских празднествах, входят во все
подробности ведения хозяйства, ведут
размеренный образ жизни и уделяют большое
внимание здоровому питанию.
Клара, несколько лет назад потерявшая
мужа, вняв просьбам подруги, переезжает
к Вольмарам — Юлия давно решила заняться
воспитанием её маленькой дочери. Одновременно
господин де Вольмар предлагает Сен-Пре
стать наставником его сыновей — мальчиков
должен воспитывать мужчина. После долгих
душевных терзаний Сен-Пре соглашается
— он чувствует, что сумеет оправдать
оказанное ему доверие. Но прежде чем приступить
к своим новым обязанностям, он едет в
Италию к сэру Эдуарду. Бомстон влюбился
в бывшую куртизанку и собирается жениться
на ней, отказавшись тем самым от блестящих
видов на будущее. Сен-Пре, исполнившийся
высоких моральных принципов, спасает
друга от рокового шага, убедив девушку
ради любви к сэру Эдуарду отвергнуть
его предложение и уйти в монастырь. Долг
и добродетель торжествуют.
Вольмар одобряет поступок Сен-Пре, Юлия
гордится своим бывшим возлюбленным и
радуется соединяющей их дружбе «как беспримерным
преображением чувств». «Дерзнем же похвалить
себя за то, что у нас хватит силы не сбиться
с прямого пути», — пишет она Сен-Пре.
Итак, всех героев ждет тихое и безоблачное
счастье, страсти изгнаны прочь, милорд
Эдуард получает приглашение поселиться
в Кларане вместе с друзьями. Однако неисповедимы
пути судьбы. Во время прогулки младший
сын Юлии падает в реку, она бросается
ему на помощь и вытаскивает его, но, простудившись,
заболевает и вскоре умирает. В свой последний
час она пишет Сен-Пре, что смерть её —
благодеяние неба, ибо «тем самым оно избавило
нас от ужасных бедствий» — кто знает,
как все могло бы измениться, если бы они
с Сен-Пре вновь стали жить под одной крышей.
Юлия признается, что первое чувство, ставшее
для нее смыслом жизни, лишь укрылось в
её сердце: во имя долга она сделала все,
что зависело от её воли, но в сердце своем
она не вольна, и если оно принадлежит
Сен-Пре, то это её мука, а не грех. «Я полагала,
что боюсь за вас, но, несомненно, боялась
за самое себя. Немало лет я прожила счастливо
и добродетельно. Вот и достаточно. А что
за радость мне жить теперь? Пусть небо
отнимет у меня жизнь, мне о ней жалеть
нечего, да еще и честь моя будет спасена».
«Я ценою жизни покупаю право любить тебя
любовью вечной, в которой нет греха, и
право сказать в последний раз: «Люблю
тебя».
Жан-Жак Руссо
1712−1778
Исповедь
1789
Краткое содержание романа
Читается за 10–15 мин
«Я рассказал правду. Если кому-нибудь
известно что-нибудь противоположное
рассказанному здесь, ему известны только
ложь и клевета».
Первым своим несчастьем автор данных
строк называет собственное появление
на свет, стоившее жизни его матери. Ребёнок
растёт, проявляя недостатки, присущие
его возрасту; «я был болтун, лакомка, лгун
иногда», — признается Жан-Жак. С детства
разлучённый с отцом, он попадает под опеку
дяди, и тот отдаёт его в учение. От наказаний
наставницы в восьмилетнем мальчике пробуждается
ранняя чувственность, наложившая отпечаток
на все его последующие отношения с прекрасным
полом. «Всю жизнь я вожделел и безмолвствовал
пред женщинами, которых больше всего
любил», — пишет автор, делая «первый и самый
тягостный шаг в тёмном и грязном лабиринте»
своих признаний.
Подростка отдают в ученики к граверу;
в это время у него впервые обнаруживается
тяга к воровству. «В сущности, эти кражи
были очень невинны, так как все, что я таскал
у хозяина, употреблялось мною для работы
на него же», — журит себя Жан-Жак. Одновременно
с пагубными привычками в нем пробуждается
страсть к чтению, и он читает все подряд.
В шестнадцать лет Жан-Жак — это юноша «беспокойный,
недовольный всем и собой, без расположения
к своему ремеслу».
Внезапно молодой человек все бросает
и отправляется странствовать. Судьба
сводит его с очаровательной двадцативосьмилетней
госпожой де Варанс, между ними завязываются
отношения, во многом определившие жизнь
Жан-Жака. Госпожа де Варанс убеждает юношу
перейти из протестантства в католичество,
и тот отправляется в Турин, в пристанище
для новообращённых. Вырвавшись после
свершения обряда на волю, он ведёт беспечную
жизнь, гуляет по городу и его окрестностям
и влюбляется во всех хорошеньких женщин.
«Никогда ещё страсти не были так сильны
и так чисты, как мои; никогда любовь не была
более нежной, более бескорыстной», — вспоминает он.
Когда у него кончаются деньги, он поступает
лакеем к некой графине. На службе у неё
Жан-Жак совершает проступок, о котором
потом жалеет всю жизнь: взяв у хозяйки
серебряную ленту, он обвиняет в этой краже
юную служанку. Девушку выгоняют, репутация
её непоправимо испорчена. Желание, наконец,
признаться в этом грехе является одной
из причин, побудивших его написать настоящую
исповедь. Хозяйка Жан-Жака умирает; молодой
человек поступает секретарём в богатое
семейство. Он много и прилежно учится,
и перед ним открываются пути дальнейшего
продвижения по службе. Однако тяга к бродяжничеству
пересиливает, и он отправляется обратно
в Швейцарию. Добравшись до родных краёв,
он является к госпоже де Варанс. Та радостно
принимает его, и он поселяется в её доме.
Госпожа де Варанс пристраивает его в певческую
школу, где он основательно занимается
музыкой. Но первый же концерт, который
дерзает дать юный Жан-Жак, с треском проваливается.
Разумеется, никто даже не подозревает,
что пройдёт время, и произведения сегодняшнего
неудачника будут исполняться в присутствии
короля, и все придворные будут вздыхать
и говорить: «Ах, какая волшебная музыка!»
А пока расстроенный Жан-Жак вновь пускается
странствовать.