Лингвистическая концепция Ф. Ф. Фортунатова

  Министерство  образования и науки Российской  Федерации

 

Федеральное государственное  бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

«Брянский государственный  университет 

имени академика  И.Г. Петровского»

 

Филологический факультет

 

Кафедра русского языка

 

 

 

 

РЕФЕРАТ ПО ИСТОРИИ  ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ

 

НА ТЕМУ

 

 

 

Лингвистическая концепция Ф. Ф. Фортунатова

 

 

 

 

 

 

	Выполнила
	студентка VI  курса заочной формы обучения Рада Эльза
	Преподаватель
	доцент кафедры русского языка
	Грибанова Лилия Владимировна

             

 

 

 

 

БРЯНСК  2013

Неизгладимый след в истории  русского языкознания оставил выдающийся ученый-лингвист, индоевропеист-компаративист, славист, индолог, литуанист, знаток многих индоевропейских языков (ведийский, санскрит, пали, греческий, латинский, старославянский, готский, литовский, латышский, армянский, бактрийский), специалист в области сравнительно-исторической фонетики и акцентологии, палеографии и орфографии, теоретической грамматики, воспитатель блестящей плеяды языковедов Филипп Федорович Фортунатов (1848-1914), научная деятельность которого длилась 43 года (начиная с изучения литовских говоров в 1871). Ему принадлежат 37 научных трудов, изданных в основном в специальных журналах или литографическим способом (для студентов Московского университета); значительной по объему была редакторская работа. Он создает первые в России систематические лекционные курсы индоевропейской и славянской сравнительно-исторической грамматики.  
Во многом Ф.Ф. Фортунатов был близок к методологическим принципам младограмматического направления, предлагая одновременно оригинальное решение многих теоретических вопросов. Многие существенные результаты в области сравнительной фонетики и сравнительной морфологии ставили Ф.Ф. Фортунатова впереди немецкой лингвистики периода младограмматизма. Он фактически различает синхронический и диахронический подходы. Им принимается младограмматический постулат о безысключительности звуковых законов и тут же подчеркивается необходимость при описании фонетических процессов учитывать структурные особенности языков и конкретные исторические условия, хронологию изменений в языке. Указывается на общественный характер языка и связь истории языка с историей общества.  
В трудах по сравнительно-историческому языкознанию он пересмотрел и обновил трактовку ряда сложных идей, касающихся сути древнейших процессов в индоевропейских языках. Фортунатов сформулировал положение о том, что индоевропейский язык, как и всякий другой, должен иметь свою историю и диалектное членение. В результате этих изысканий Фортунатов открыл закон о передвижении ударения от начала слова к его концу в славянских и балтийских языках, что некогда было обусловлено фонетической позицией. Этот закон получил название "закон Фортунатова - де Соссюра" (оба лингвиста открыли его независимо друг от друга).  
Фортунатов много занимался также теорией правописания. Он внес большой вклад в подготовку реформы русской орфографии, которая была осуществлена уже после его смерти. Идеи Фортунатова продолжили развивать его ученики - М.Н. Петерсон, А.М. Пешковский, Д.Н. Ушаков и др. (первое поколение Московской лингвистической школы) и ученики его учеников – Р.И. Аванесов, А.А. Реформатский, П.С. Кузнецов, Г.О. Винокур и др.  
В наше время, к сожалению, имя Филлипа Федоровича, вспоминается редко. Именно поэтому тема данной работы является актуальной.  
Работа состоит из введения, двух глав и заключения. В первой главе в общих чертах рассмотрена биография ученого. Во второй главе рассматриваются исследования Фортунатова в языкознании и так называемая «фортунатовская школа».

Биография Ф.Ф. Фортунатова 

Фортунатов Филипп Федорович - выдающийся русский языковед. Фортунатов, профессор сравнительного языкознания в Московском университете. И ординарный академик по отделению русского языка и словесности Санкт-Петербургской Академии Наук.  
Родился в 1848 г., учился в петрозаводской гимназии, в которой его отец был директором, и в московском университете, в котором окончил курс в 1868 г. В1871 г. предпринял, вместе с В. Ф. Миллером, научное путешествие в Литву, результатом которого был ценный сборник литовских народных песен ("Известия Московского Университета", 1872 г. и отд.).[1]  
Вслед за этим он уехал в заграничную командировку. По возвращении в 1875 защитил в Московском университете магистерскую диссертацию по древнеиндийским ведам и в 1876 был избран профессором по кафедре сравнительной грамматики индоевропейских языков. Этот пост занимал вплоть до своего переезда в Санкт-Петербург в 1902. За четверть века преподавательской деятельности в Москве Фортунатов прочел множество разнообразных университетских курсов по сравнительно-исторической грамматике, общему языкознанию и древним индоевропейским языкам и стал основоположником Московской (ее называют также Московской формальной, или Фортунатовской) лингвистической школы. Его учениками и учениками его учеников (в особенности Д.Н.Ушакова) были десятки выдающихся российских и зарубежных, в том числе Р.Якобсон, много сделавший для популяризации имени Фортунатова и его идей за рубежом. 
В 1884 Фортунатов по представлению Московского и Киевского университетов без защиты диссертации получил почетную степень доктора сравнительно-исторического языкознания. В 1898 был избран членом-корреспондентом, а в 1902 действительным членом Российской академии наук. В Санкт-Петербурге Фортунатов сосредоточился на работе в Отделении русского языка и словесности Академии и редактировании академических изданий. Фортунатов был также действительным членом Сербской Королевской академии, почетным доктором университета Христиании (ныне Осло) и действительным членом Финно-угорского общества в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки). В 1902 г., после 30-летней профессорской деятельности, оставил Москву и переселился в Петербург. 
Умер Фортунатов в Косалме, недалеко от Петрозаводска, 20 сентября 1914.  

Исследования  Ф.Ф. Фортунатова в языкознании

 

Отличное знакомство со славянскими  и балтийскими или литовскими языками характеризует все работы Фортунатова, из которых особо выдающееся значение имеют исследования литво-славянского  и индоевропейского ударения, пролагавшие пути в область в то время еще нетронутую и получившую с тех пор громадную научную важность.  
Можно сказать, что в этой области Фортунатов является первым тонером и одним из основателей современного учения об индоевропейском ударении, родоначальником исследований Левкина, Гарта, Штрейтберга и других новейших акцентологов. К заслугам Фортунатова относится и то, что он первый в наших университетах начал читать курсы по литовскому языку, столь важному для сравнительного языкознания вообще и славянского в особенности. 
Кроме того, он читал и общие курсы по фонетике и морфологии индоевропейских языков, а также специальные по старославянскому и готскому языкам. По литовскому языку он напечатал несколько статей в"Beitrage zur vergl. Sprachforschung" Куна и Шлейхера, в "Beitrage zurKunde der indogerm. Sprachen" Бецценбергера и в московском "Критическом Обозрении".  
Кроме того, в 80-х и 90-х годах явился ряд его статей и рецензий в "Mittheilungen der litanischen litterarischen Gesellschaft",в геттингенских "Gelehrte Anzeigen" и в латыш. журнале "Austrums". В 1897 г. под его редакцией вышел первый выпуск "Литовского словаря А.Юшкевича", изданного академией наук и составляющего в высшей степениценное научное приобретение, благодаря полноте и новизне материала. Фонетике санскрита посвящены: статья "L+dental im Altindischen", в"Beitrage" Бецценбергера (т. VI), и позднейшая работа о том же предмете:"индоевропейские плавные согласные в древнеиндийском языке", явившаяся в юбилейном сборнике в честь О. Е. Корша Caristhria (1896). Немецкийперевод ее, сделанный проф. Сольмсеном, появился в "Zeitschrift fur vergleich. Sprachforschung" Куна (т. XXXVI), где напечатан и другой интересный этюд Ф.: "Ueber die schwache Stufe des urindogermanischenavokals". 
Главное значение в научной деятельности Фортунатова имеют его труды в области литво-славянской акцентологии, открывающиеся весьма ценной статьей: "Zur vergleichenden Betonunglehre der lituslavischen Sprachen",в "Archiv fur slavische Philologie" Ягича (т. IV, 1880 и т. XI).  
Здесь установлен ряд новых законов ударения и количества, давших отправную точку для исследований Лескина и др., высказаны важные замечания относительно русского полногласия и связи некоторых особенностей его сотношениями ударения и т. д.  
Дальнейшее развитие взглядов Фортунатова в этой области дает его исследование "Об ударении и долготе в балтийских языках. I. Ударение в прусском языке", явившееся в "Русском Филолог.Вестнике", 1895 (нем. перевод проф. Сольмсена в "Beitrage"Бецценбергера, т. XXII). Фонетика общеславянского и старославянского языков служила предметом интересных и во многом самобытных университетских курсов Фортунатова.  
Издание этих лекций его (в "Известиях" моск. унив.) давно уже начато (равно как немецкий перевод Бернекера, печатающийся в Лейпциге), но до сих пор они еще не обнародованы. 
Некоторые основные положения учения Фортунатова изложены им в его статье в"Архиве" Ягича (т. XI-XII), где он излагает свои взгляды на формы общеславянского языка, часто несогласные со взглядами Миклошича.  
Ценны и критические статьи Фортунатова, часто излагающие и собственные взгляды критика на затронутые ее авторами вопросы. Таковы: отзыв о "Синтаксических исследованиях" А. В. Попова, талантливого, рано умершего ученика Потебни (в "Отчете о присуждении Уваровских премий", 1884), где находим ряд оригинальных гипотез Ф. о происхождении некоторых падежных окончаний индоевропейских языков, - и рецензия на сочинение ученика Фортунатова, проф. Ульянова: "Значения глагольных основ в литовско-славянском языке" ("Отчеты о присуждении Ломоносовской премии",1895). 
К ученикам Фортунатова принадлежат проф. варшавского университета, ныне его ректор, Г. К. Ульянов, академик А. А. Шахматов, приват-доцент московского унив. В. К. Поржезинский, В. Н. Щепкин, Яблонский и др.  
До некоторой степени учениками Фортунатова могут считаться профессора казанского унив. Е. Ф. Будде и одесского Б. М. Ляпунов. Из нерусских ученых, занимавшихся у Фортунатова, назовем проф. боннского унив. Сольмсена, проф. гельсингфорского унив. Миккола, доктора Бернекера и т. д. Среди современных лингвистов Фортунатов занимает совершенно самостоятельное и независимое положение. В начал своей научной деятельности он несколько отражал влияние геттингенской школы (Фик) и отчасти Шлейхера, но впоследствии совершенно эманципировался от него.   
Характерной особенностью метода Фортунатова является наклонность объяснять различные позднейшие фонетические особенности индоевропейских языков существованием соответствующих минимальных разниц уже в индоевропейском праязыке - прием, не составляющий исключительной особенности Фортунатова (на нем основаны гипотезы о двух и трех рядах заднеязычных согласных в индоевропейском праязыке Асколи-Фика-Шмидта, современное учение об индоевропейском вокализме и т. д.), но никем, вероятно, из лингвистов не применявшийся так широко и систематически. 
Фонетические гипотезы Фортунатова отличаются остроумием и сложностью комбинации, но страдают некоторой схематичностью и отвлеченностью, лишающими их иногда убедительности. Эта отвлеченность или метафизичность построений Фортунатова объясняется отсутствием у них надлежащей антропофонической или звуко-физиологической основы.  
Вследствие этого у Фортунатова нередко решение известной фонетической проблемы только отодвигается в область праязыка, но не разрешается действительным образом, и таким образом трудность"wird verschoben, aber nichtgehoben".  
Важное научное значение трудов Фортунатова, впрочем, не колеблется этим недостатком, так как, несмотря на него, они в высшей степени возбуждают научную мысль и вызывают дальнейшую научную работу над затронутыми имвопросами. 
Ф.Ф. Фортунатову принадлежат специальные исследования в области древнеиндийского языка. Он изучал тексты ведийских памятников в связи с подготовкой к изданию текста Samaveda, его толкованием и переводом, составлением словаря. Исследователь стремился не вносить исправления в сам текст, используя для этой цели комментарии. Он открыл получивший большой резонанс в мировой лингвистике того времени звуковой закон, касающийся соотношения между древнеиндийскими церебральными и группой l +зубная в других индоевропейских языках. Позднее он выдвинул предположение о существовании в общеиндоевропейскую эпоху (на основании разных рефлексов в отдельных индоевропейских языках) не двух, а трех плавных. Он сделал ряд открытий, касающихся состава индоевропейского вокализма, лабиального ряда заднеязычных, слабой ступени аблаута, связи долготы и характера слоговой интонации, относительной хронологии первой и второй палатализации в праславянском. Вел он исследования и в области славяно-балтийской акцентологии. Он открыл закон передвижения ударения от начала к концу слова в определенных фонетических позициях (закон Фортунатова-Соссюра).  
Ф.Ф. Фортунатов активно разрабатывал учение о грамматической форме вообще и грамматической форме слова в частности. Он фиксировал наличие формы лишь там, где она имеет специальный морфологический показатель и выводил форму из наличия в языке соотносительных рядов слов, сходных и различающихся по формальным признакам. Допускалось существование слов, не имеющих формы. Ему принадлежит сугубо формальная классификация частей речи (без учета семантических и функционально-синтаксических критериев). Получило развитие учение о формах словосочетаний. Предложение было отнесено к числу словосочетаний. Формализм как методологическое кредо Ф.Ф. Фортунатова и его последователей отразился впоследствии в иммантентизме Ф. де Соссюра и особенно Л. Ельмслева.

 

Вокруг Ф.Ф. Фортунатова  сложилась Московская (фортунатовская) лингвистическая школа. Его учениками  были: в России – Алексей Александрович  Шахматов (1864–1920), Григорий Константинович Ульянов (1859–1912), Вячеслав Николаевич Щепкин (1863–1920), Михаил Михайлович Покровский (1868 или 1869–1942), Борис Михайлович Ляпунов (1862–1943), Виктор Карлович Поржезинский (1870–1929), Александр Иванович Томсон (1860–1935), Дмитрий Николаевич Ушаков (1873–1942), Николай Николаевич Дурново (1876–1937), Степан Михайлович Кульбакин (1873–1941), Евгений Федорович Будде (1859–1929), Михаил Николаевич Петерсон (1885–1962), Александр Матвеевич Пешковский (1878–1933), Василий Михайлович Истрин (1865–1937); из зарубежных ученых – Олаф Брок, Торе Торнбьернссон, Хольгер Педерсен, Николас ван Вейк, Краузе ван дер  Коп, Поль Буайе, Ф. Сольмсен, Эрих Бернекер, Александр Белич, Йоан Богдан, Иосиф  Юлиус Миккола, Матиаш Мурко.  
Эта школа внесла большой вклад в исследования в области реконструкции праславянского языка, присущих ему тенденций к палатализации и к открытому слогу, в области праславянской акцентологии, морфологии, этимологии, лексикологии. Они разграничивали буквы и звуки, графику, орфографию и орфоэпию. Ими создавались системные описания русских говоров и первые диалектологические карты восточнославянских языков. По инициативе А.А. Шахматова была образована Московская диалектологическая комиссия (1903--1931). В нее входили Н. Н. Дурново, Н.Н. Соколов, Д.Н. Ушаков, и она функционировала по существу в качестве лингвистического общества, объединявшего московских ученых и контактировавшего с Московским лингвистическим кружком. На ее заседаниях выступали с докладами А.И. Соболевский, А.М. Селищев, Г.А. Ильинский, Н.Ф. Яковлев, Е.Д. Поливанов, Р.О. Шор, Р.И. Аванесов. Н.С. Трубецкой с опорой на учение Ф.Ф. Фортунатова об "общественных союзах" разграничил понятия языковых семей и языковых союзов.  
Фортунатовцы строго разграничивали формы словоизменения и словообразования. Они многое сделали в разработке основ современной морфологии, заменившей "этимологию" с ее зыбкими границами между современным и историческим словообразованием, между собственно этимологией и морфологией. Был заимствован бодуэновский термин морфема. Критерий морфологического строения слова использовался в типологической классификации языков, которой был придан динамический подход. Чисто генетический подход к реконструкции древнейшего состояния языка был заменен подходом генетико-типологическим. Получил развитие теоретический синтаксис (А.А. Шахматов, А.М. Пешковский, М.Н. Петерсон). Выделилась в самостоятельную дисциплину семасиология, исследующая законы семантических сдвигов с учетом системных связей – синонимии, места в семантическом поле, морфологического оформления (М.М. Покровский). Было принято противопоставление – вслед за И.А. Бодуэном де Куртенэ и Н.С. Трубецким – фонетики и фонологии. Наметилось разграничение сравнительно-исторической грамматики славянских языков и грамматики общеславянского языка, исторической грамматики и истории литературного языка. В научных исследованиях и университетском преподавании утверждался приоритет синхронического подхода к языку. Был создан ряд университетских курсов по введению в языкознание, продолжающих традицию фортунатовского курса сравнительного языковедения (А.И. Томсон, В.К. Поржезинский, Д.Н. Ушаков, А.А. Реформатский, О.С. Широков). Методы исследования, выработанные в фортунатовской школе, в нашей стране переносились в финно-угроведение, тюркологию, кавказоведение, германистику.  
Фортунатовская школа представляла собой школу формальной лингвистики, которая способствовала закладыванию основ лингвистического структурализма. Ее формализм заключался в стремлении исходить не из внешних по отношению к языку категорий логики, психологии, истории, физиологии, а из фактов самой языковой системы. Впоследствии многие представители этой школы отказывались от крайностей формализма фортунатовской школы. Эта школа оказала влияние на деятельность Московского лингвистического кружка (1915–1924), Пражской лингвистической школы, Копенгагенского лингвистического кружка, массачусетской ветви американского структурализма (Р.О. Якобсон).  
В основном в русле фортунатовского направления, но с существенной опорой на идеи И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы, Н.С. Трубецкого происходило формирование и развитие Московской фонологической школы (Александр Александрович Реформатский, 1900–1978; Петр Саввич Кузнецов, 1899–1968; Владимир Николаевич Сидоров, 1902 или 1903–1968; Рубен Иванович Аванесов, 1902–1982; Алексей Михайлович Сухотин, 1888–1942; давший итоговое обобщение ее идей в 60-х–70-х гг. Михаил Викторович Панов, 1920). Представители МФШ опирались на учения И.А. Бодуэна о фонеме и альтернациях, на идеи Николая Феофановича Яковлева (1892–1974) и постоянно полемизировала с Ленинградской / Петербургской фонологической школой (Л.В. Щерба и его ученики и последователи), критикуя ее за учет "внеязыковых" факторов, в первую очередь за психологизм и интерес к звуковой субстанции. МФШ преимущественно ориентировалась на формальные, имманентно-структуралистские критерии. Здесь понятие фонемы было соотнесено с понятием морфемы (а не слова в тексте, словоформы, как в щербовской школе), что обусловило более абстрактный и в силу этого более удаленный от физической реальности уровень фонологического анализа. Было принято понятие нейтрализации фонологических оппозиций, выдвинутое пражцами. Было принято различать сильные и слабые фонологические позиции. Допускалась возможности пересечения в одной слабой позиции (позиции нейтрализации) двух или более фонем. Были введены понятия гиперфонемы, слабой фонемы, фонемного ряда.

 

 

Заключение 

Ф.Ф. Фортунатова характеризуют  внимание к живому языку, бережное отношение  к произведениям народного творчества, подчеркивание важности для истории  языка изучения территориальных  народных говоров, нередко сохраняющих  черты глубокой древности и различающихся  между собой даже на незначительном расстоянии в этимологическом, фонетическом и лексическом отношении. Выдвигалось  требование высокой степени точности фактического материала и его  глубокого теоретического осмысления. Ученый стремился к созданию целостных  описаний диалектов (на материале литовского языка, которым Ф. Ф. Фортунатов занимался  всю жизнь). Изменения языка во времени характеризуются как  способ существования языка.  
Фортунатов был, прежде всего, индоевропеистом, своей деятельностью обеспечившим восприятие разработанных младограмматистами методов лингвистического исследования (на то время наиболее строгих) отечественным сравнительно-историческим языкознанием.  
В то же время Фортунатов разделял не все познавательные установки младограмматизма, что проявлялось, прежде всего, в его интересе к общей теории грамматики, многие из вопросов которой рассматривались им безотносительно к истории языка. Фортунатов особенно активно занимался морфологией; ему принадлежат: определение формы слова как психологически значимой способности слова члениться на основу и окончание; разграничение форм словоизменения и форм словообразования, а также положительной и отрицательной (не имеющей звукового выражения) формы, – в дальнейшем эти идеи были развиты структуралистами в учение о грамматическом нуле. Фортунатовым была предпринята также попытка построения чисто формальной классификации частей речи, сильно отличающейся от традиционной, и формального определения словосочетания и предложения. Хорошо знавший математику, Фортунатов стремился к достижению в грамматике максимально возможной точности и строгости описания (в то время присущей лишь сравнительно-историческому языкознанию); позднее подобная абсолютизация строгости надолго станет характерной чертой структурализма и сыграет важную роль в развитии лингвистики.  
Будучи блестящим лектором, Фортунатов, подобно Соссюру и некоторым другим «устным» ученым, очень мало публиковался; не оставил он и какого-либо обобщающего труда. Творческое наследие ученого состоит из нескольких десятков посвященных частным вопросам статей и рецензий, а также литографированных материалов для студентов. Два тома избранных работ Фортунатова были изданы лишь в 1956, а многие работы поныне остаются неопубликованными.