Настоящий человек А.П. Чехов

                    Министерство образования Московской области

ГАОУ ВПО «МГОСГИ»

Педагогический факультет

Контрольная работа по детской  литературе на тему:

«Настоящий человек А.П. Чехов»

 

 

                                                                             Студентки 3(5) курса з/о

                                                                 Дошкольного образования

                                                                        Галкиной Людмилы Борисовны

                                                                      Преподаватель: Алексеев А.А.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

Введение……………………………………………………………….3

«Талант у нас от отца, а душа - от матери»………………………….4

Дети состоят в ангельском чине…………………………………….12

Заключение……………………………………………………………14

Литература…………………………………………………………….15

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

«Напишите-ка рассказ о  том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз соченный, ходивший по рукам без калош, дравшийся, мучивших животных, любивший обедать у богатых родственников,- напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям и как он, проснувшись в одно прекрасное  утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая…». Это известное письмо А.П. Чехов написал своему другу и издателю  А.С. Суворину 7 января 1889 г. Ему двадцать девять лет. Он известный писатель. Но «настоящая человеческая», а не рабская кровь для него, очевидно, еще живое открытие. Чувство личной свободы не далось ему отроду, как писателям-дворянам-Пушкину, Некрасову, Толстому. К этому пришлось идти, вернее, вести самого себя вопреки жизненным обстоятельствам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Талант у нас от отца, а душа - от матери».

Дед писателя, Егор Михайлович Чехов, был крепостным графа Черткова. Стал приказчиком, удачно вел торговые операции и откупился у барина на волю: за себя и за трех сыновей уплатил, а дочку граф отпустил бесплатно, «в подарок». На старости лет Егор Михайлович служил управляющим в имении атамана Платова-туда, в небольшой домик случалось, приезжали к нему внуки на летние каникулы. Старший сын, Михаил Егорович, держал в Таганроге бакалейную лавку. Младший, Павел Егорович , в молодости гонял гурты скота, служил счетоводом , потом женился на купеческой дочери Евгении Яковлевне Морозовой и тоже занялся «коммерцией» открыл лавку «Чай, кофе и колониальные товары»- растущую семью надо было обеспечивать. Их было пятеро братьев, и сестра. Все окончили гимназию, вышли в люди, а Антон - кто бы ожидал? - оказался великим писателем. Никто не предупредил таганрогского лавочника, что Лев Толстой со временем назовет Антошу «Пушкиным в прозе», да и вряд ли это произвело бы на него впечатление. Он воспитывал детей «по-старинному», как воспитывали его самого: в почитании родителей, в страхе Божьем, в большой строгости и трудах. Старшие сыновья должны были помогать отцу в лавке. Лавка отпиралась в пять утра, а закрывалась в одиннадцать вечера .Зимой там было холодно, как на улице, так что даже уроки за конторкой делать было невозможно-чернила замерзали. Отдежурив с утра в лавке , гимназисты шли учиться, и беда, если они приносили плохие отметки! После обеда, вечером отец опять мог приказать кому-нибудь из мальчиков посидеть в лавке. Или собирал их на спевки церковного  хора-бывало они затягивались до глубокой ночи. И даже на каникулах, вместо того чтобы бегать, ловить рыбу в море и играть с друзьями, юные Чеховы целыми днями отбывали трудовую повинность в лавке, а по вечерам религиозную-в хоре. Таким выглядело детство Чехова в беспросветно мрачных воспоминаниях старшего брата Александра. «Ребенком он был несчастный человек», - пишет он про Антона. А вот младший, Михаил Чехов, рисует Таганрог более жизнерадостными красками : вспоминает озорные проделки братьев, рыбалку, голубей, веселые каникулы, летнюю поездку к дедушке- целое путешествие через степь…

«Я получил в детстве  религиозное образование и такое  же воспитание - с церковным пением, с чтением апостола и кафизм в  церкви, с исправным посещением утрени, с обязанностью помогать в алтаре и звонить на колокольне. И что  же? Когда я теперь вспоминаю о  своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным; религии у  меня теперь нет. Знаете, когда бывало я и два мои брата среди  церкви пели трио «Да исправится»  или же «Архангельский глас», на нас  все смотрели с умилением и  завидовали моим родителям, мы же в  это время чувствовали себя маленькими каторжниками. Да, милый! Писал Рачинский, я понимаю, но детей, которые учатся у него, я не знаю. Их души для меня потемки. Если в их душах радость, то они счастливее меня и братьев, у которых детство было страданием». Так стремление Павла Егоровича к красоте и стройности, эстетизм его натуры превращались в нечто прямо противоположное какой бы то ни было красоте и эстетике, становились самым доподлинным мучительством. Точно так же и любовь Павла Егоровича к строгому и гармоническому порядку, дисциплине в жизни, в труде была грубо искажена и оборачивалась мукой для его детей. Вот штрих, характеризующий его «систему воспитания». После того как, совершенно разорившись, Павел Егорович тайно от своих кредиторов бежал из Таганрога в Москву, к старшим сыновьям, семья Чеховых жила, голодая, в жалком углу в тогдашнем темном районе Москвы, населенном проститутками, на Драчевке, около Трубной площади старший, Александр, учился в университете на физико-математическом факультете и жил отдельно от семьи; Антон заканчивал гимназию в Таганроге. Павел Егорович сохранил в этих условиях таганрогские устои. Он повесил на стене расписание, торжественно называвшееся: «Расписание делов и домашних обязанностей для выполнения по хозяйству семейства Павла Чехова, живущего в Москве». Павел Егорович хотел сделать своих детей разносторонне образованными людьми. Он чувствовал, что, будь он образованным человеком, он мог бы сделать что-то полезное, важное для людей. И он хотел, чтобы его дети были счастливее его. Он отдал их всех в гимназию, нанял для них учителя музыки, рано начал учить их языкам; старшие сыновья уже в отроческие годы свободно говорили по-французски. С детских лет Чехов возненавидел ложь во всех ее видах, - недаром в процитированном письме к Александру он выделил двух врагов, с которыми столкнулся еще в детстве: деспотизм и ложь. Поразительно рано развилось у Антоши Чехова обостренное чувство правды и отвращение ко всяческой лжи. Маленький Антоша чувствовал различие между правдой и ложью на каждом шагу. Он чувствовал ложь во время церковных песнопений, когда все умилялись ангельскими голосками детей Павла Егоровича, а дети ощущали себя маленькими каторжниками. Он чувствовал ложь в склонности отца и дяди к умилению. Он очень рано начал понимать, что умиляться в той жизни, которая окружала его, не было решительно никаких оснований. В этой жизни поминутно оскорбляли и унижали людей, обижали детей, обманывали и обмеривали, сопровождая обман подобострастной или наглой улыбкой. Рано начал догадываться Чехов, что только ложь может скреплять всю эту жизнь. И все глубже учился он ненавидеть все проявления лжи, в том числе и ложь умиления, украшательства, мещанской сентиментальности, прикрывающей грубость и жестокость реальных отношений. Он угадывал во всем этом психологию рабства. Вся окружавшая его жизнь была покушением на его свободу. Еще более сильным врагом его свободы, чем семейный деспотизм, была гимназия. Таганрогская гимназия была идеальной с точки зрения царского министерства народного просвещения. То была настоящая фабрика рабов. Всем известен чеховский «человек в футляре», учитель гимназии Беликов. «Человеки в футляре» держали в своих руках таганрогскую гимназию. Один из них, инспектор Дьяконов, от части и послужил прототипом для учителя Беликова

Постепенно созревал в  душе молодого Чехова его идеал свободы  и свободного человека. Переломными в его внутреннем созревании явились годы 1876-1879, когда он остался один в Таганроге. Вслед за Павлом Егоровичем перебралась в Москву Евгения Яковлевна с Михаилом и Машей; вскоре уехал и Иван. Произошло резкое изменение всего строя жизни Чеховых. Из обеспеченной семьи они стали бедняками. В Москве они спали на сыром полу вповалку. Узнали Чеховы и предательство друзей. Их таганрогский жилец, некто Селиванов, служащий коммерческого суда и карточный игрок, сумевший очаровать доверчивую Евгению Яковлевну и стать «членом семьи», обещал спасти семью от беды и оплатить вексель, предъявленный Павлу Егоровичу. Он действительно оплатил вексель, но зато приобрел дом Чеховых в свою собственность. Часто встречающаяся в произведениях Чехова тема прощания с родным гнездом, переходящим в чужие руки, несомненно, связана с юношескими впечатлениями. Прощание с родным домом было для Антона Павловича одним из тех глубоких переживаний, которые врезываются в память на всю жизнь. Поразило его и вероломство. Тяжело было расставаться с домом, где прошло все детство. Сразу, без переходов, катастрофически резко наступала совсем иная, взрослая жизнь. Приходилось смотреть прямо в лицо грубой, неприкрытой нищете. А. Роскин в своей книжке «Антоша Чехонте» отмечает, что в рассказе Чехова «Чужая беда» разорившееся семейство, вынужденное продать свое имение, гораздо ближе к бедной мещанской семье, чем к поместной дворянской, да и самое имение лишено привлекательных черт,- это, в сущности, домик Чеховых в Таганроге. Когда новые хозяева, говорится в «Чужой беде», перебрались в опустевшее имение, «то первое, что бросилось в глаза... были следы, оставленные прежними жильцами: расписание уроков, написанное детской рукой, кукла без головы, синица, прилетевшая за подачкой. Многое нужно было окрасить, переклеить и сломать, чтобы забыть о чужой беде».

 После окончания гимназии Антоша стал студентом медиком и сотрудником юмористических журналов. Это произошло почти одновременно. Сразу установился строй жизни, наполненной непрерывным трудом. Медицинский факультет считался одним из самых серьезных факультетов, требовавших большой работы от студентов в отличие, например, от юридического факультета, студентов которого называли в шутку бездельниками. Антон Павлович любил медицину, благоговел перед профессорами, среди которых были такие знаменитые ученые, как Захарьин, Склифасовский, - имена, составляющие гордость русской науки. Чехов учился очень основательно, и совмещать с работой в юмористических журналах ему было трудно. А между тем его сотрудничество в юмористических журналах скоро стало главным источником средств к существованию всей семьи. Еще из Таганрога Антоша посылал на суд Александру мелочи - остроты, маленькие анекдоты для передачи в редакции. Александр Павлович был литератором, подававшим надежды. Свои рассказы, печатавшиеся в юмористических журналах, он подписывал различными псевдонимами, чаще всего - «Агафопод Единицын». Он пристраивал в журналы мелочь, посылавшуюся Антошей, критиковал сочинения брата, руководил им, писал ему письма с рекомендацией книг для чтения. Свой первый серьезный литературный опыт - пьесу «Безотцовщина» - Антоша с трепетом послал старшему брату, и тот разнес в пух и прах этот труд. Когда Антон Павлович поселился в Москве, Александр на первых порах оказывал ему покровительство в московских редакциях. Антоша подписывался под своими рассказами разнообразно; был у него и такой псевдоним - «Брат моего брата», подчеркивавший второстепенную роль Антоши по сравнению с Александром. Чаще всего подписывался он псевдонимом «Антоша Чехонте» - прозвище, данное ему смешливым учителем закона божьего в гимназии.

 

Рассказы Антоши Чехонте  пользовались все большим успехом, редакторы начинали даже охотиться  за ним. И уже Антон стал покровительствовать  Александру. Переменились роли братьев  и в более глубоком смысле. Настал момент, когда Александр и с  грустью и с гордостью за талант младшего брата целиком признал  его литературное и моральное превосходство над собой. Как-то незаметно девятнадцатилетний Антоша стал главой семьи, её главным кормильцем и её воспитателем. «Воля Антона сделалась доминирующей, - вспоминает Михаил Павлович. - В нашей семье появились вдруг неизвестные мне дотоле резкие, отрывочные замечания: «Это неправда», «Нужно быть справедливым», «Не надо лгать». Свое отвращение ко лжи Чехов передаст впоследствии всем своим любимым героям. Малейшее отступление от правды, любой оттенок фальши заставляет их страдать, как от острой физической боли. «Тля ест траву, ржа - железо; а лож - душу» - это присловье старика-маляра из повести «Моя жизнь» выражает главное в облике любимых Чеховым героев его произведенийКаких душевных усилий стоило все это Антону Павловичу, какой выдержки требовало от него - об этом мы можем судить по одному признанию, сделанному в письме к его жене, О. Л. Книппер - Чеховой: «Ты пишешь, что завидуешь моему характеру. Должен сказать тебе, что от природы характер у меня резкий, я вспыльчив и проч. проч. Но я привык сдерживать себя, ибо распускать себя порядочному человеку не подобает. В прежнее время я выделывал чёрт знает что. Ведь у меня дедушка по убеждениям был ярый крепостник». Это признание всегда будет казаться неожиданным. Так прочно утвердился во всеобщем представлении образ поразительно деликатного, мягкого, чуткого, скромного «доктора Чехова», что кажется невероятным представить его резким, вспыльчивым, «выделывающим чёрт знает что». А Чехов слов на ветер не бросает: если он сказал, что бывал таким, то мы обязаны ему верить. Тем более, что, как мы знаем, резкость, вспыльчивость - ведь это были фамильные черты Чеховых. Возможно, конечно, что со всею строгостью к себе он судил себя слишком сурово. Но несомненно, что его характер был выработан им в упорном труде самовоспитания, в борьбе с самим собою, начавшейся еще в ранние годы.

В его рассказе «Тяжелые люди», в котором изображается ужасная  по грубости ссора отца с сыном, примечателен вариант конца рассказа, впоследствии отвергнутый автором. По этому варианту между поссорившимися происходит примирение. И сын раздумывает: «Отчего это  в природе ничего не дается даром?.. Даже гуманность, мягкость и кроткий  характер достигаются путем жертв и тяжелых уроков». Много личного для автора было в этом раздумье. Те, кто принимал мягкость Антона Павловича за слабость, глубоко ошибались: под этой мягкостью скрывалась сила человека, сумевшего выйти победителем в борьбе с опасным противником с самим собою. Забота о семье вела к многописанию: гонорар был нищенский, надо было писать как можно больше, писать непрерывно, не разгибая спины, не зная отдыха. Изнуряющее много писание было опасным врагом молодого, только еще созревавшего таланта. Оно опустошало души многих литераторов. Опасно было и то, что Чехов в первые годы не придавал серьезного значения своему литературному труду, считая его десяти степенным по сравнению со своими медицинскими, научными интересами. Но были и еще более грозные опасности, подстерегавшие его талант. Эти опасности были заложены и в условиях самой эпохи и в характере тех юмористических журналов, в которых было суждено Чехову начинать свой литературный путь.Уже в ранних рассказах Чехов выступает как художественный представитель «маленьких людей», их друг и защитник. К некоему «милостивому государю» рассказ «Баран и барышня», на «сытой, лоснящейся физиономии» которого была написана смертельная послеобеденная скука, пришла бедно одетая барышня. Она робко просит у него билет для бесплатного проезда на родину. Она слышала, что он оказывает такую благотворительную помощь, а у нее заболела на родине мать. «Милостивый государь» рад развлечению. Он расспрашивает девушку, где она служит, сколько получает жалованья, кто ее жених. Она доверчиво выкладывает всю свою жизнь, читает письмо, полученное от родителей. Долго длится беседа. Пробило восемь часов. «Милостивый государь поднимается.

«- В театре уже началось... Прощайте, Марья Ефимовна!

- Так я могу надеяться? - спросила барышня, поднимаясь.

- На что-с? 

- На то, что вы мне  дадите бесплатный билет...» 

Посмеиваясь, он объясняет  ей, что она ошиблась адресом: железнодорожник, который может помочь ей, живет  в другом подъезде. «У другого подъезда ей сказали, что он уехал в половине восьмого в Москву».

Сытая пошлость с ее равнодушным  презрением к «маленьким людям», к  «мелюзге» (название одного из ранних чеховских рассказов) нашла в  лице Антоши Чехонте непримиримого  врага. Он великолепно владел оружием  сдержанного, как будто холодного  презрения. Таков, например, рассказ  «Свистуны» - о двух господах, помещике и его брате, " ученом, приехавшем погостить в имение. Они философствуют  в славянофильском духе о замечательных  свойствах «простого русского народа», умиляются моральной чистоте  русского крестьянина и т. п. и  заставляют голодных «девок», которых  они отрывают от обеда, петь и водить перед ними хороводы. «Девками» любуются они отнюдь не только с эстетическим бескорыстием... У Чехова названия удивительно  точно соответствуют настроению рассказов. «Свистуны!» - с презрением скажет читатель вслед за автором.

Сатира Чехова отличалась от гоголевской и щедринской сатиры тем, что в ней почти совсем не было художественного преувеличения - гиперболы.

Дети состоят в ангельском чине….

'Дети святы и чисты.  Даже у разбойников и крокодилов  они состоят в ангельском чине. Сами мы можем лезть в какую  угодно яму, но их должно  окутывать в атмосферу приличную  их чину... Нельзя безнаказанно  поха6ничать в их присутствии,  оскорблять прислугу... Нельзя делать  их игрушкой своего настроения: то нежно лобызать, то бешено  топать на них ногами. Лучше  не любить, чем любить деспотической любовью. А.П. Чехов написал для своих племянников странную историю под названием «Сапоги всмятку» и даже сам ее проиллюстрировал. По этой истории можно заключить, что Чехов не детский писатель. Правду сказать , детских писателей тогда и не было, «у нас не детская литература, а какая-то собачья-для детей все пишут про Бобиков ,и Барбосов»,-говорил Антон Павлович. Сам он тоже писал « про Бобиков и Барбосов» -«Каштанку» , «Белолобого». Дети конечно с удовольствием прочитают о приключениях «дворняжки», похожей на лису ,но всю прелесть рассказа вряд ли оценят . Писалась «Каштанка» не для детей. Читая, воспринимаешь героиню рассказа как личность, с воспоминаниями, характером, талантом, способную пожертвовать блестящей артистической карьерой ради любви и верности. Рассказ «Гриша» несколько напоминает «Каштанку» , во всяком случае принцип тот же: мир, увиденный глазами совсем маленького мальчика . Есть у Чехова совсем другие рассказы о детях – страшные: «Спать хочется» , «Ванька» , «Устрицы» социальная тема приобретает здесь особенно трагический характер , потому что жертвами общества выступают дети , которые должны состоять «в ангельском чине даже у разбойников и крокодилов» . Чехов много видел несчастных деревенских детишек ,отданных в город «в ученье» ,-знали бы родители ,на какую легкую жизнь они их отвезли!..С медицинской точностью Чехов описывает, как сходит с ума девочка Варя , оттого что хозяева не дают ей спать, и убивает кричащего младенца. Как сирота Ванька Жуков , стоя на коленях перед скамьей, пишет в рождественскую ночь письмо на деревню дедушке ,потому что «нету никакой моей возможности»-все колотят и кушать страсть хочется.Как другого голодного мальчика подгулявшие господа кормят устрицами, и он ест их –с ужасом , с отвращением, вместе с раковинами. В общем ,темы «Дети и общество» у Чехова выглядят более чем драматично.