Образ собаки в прозе А.И. Куприна

Выполнила: Симухина Ю.А.

Образ собаки в прозе Куприна

Анимализм – это одна из существенных черт поэтики художественного мира. Но в настоящее время данная тема является малоизученной.

В творчестве Александра Ивановича Куприна очень часто встречаются анималистические образы. Писатель легко находил «общий язык» с животными – лошадьми, собаками, кошками и т.д. Об этом неоднократно засвидетельствовано в воспоминаниях современников А.И. Куприна.

Практически в каждом произведении встречается анималистический образ. Мы можем подтвердить это , проанализировав рассказы Куприна, написанные с 1889 по 1905 гг, то есть его первые 82 рассказа. Из них только в шести рассказах («Безумие», «На разъезде», «Просительница», «Кровать», «Чары», «Первенец») не встречается ни одного анималистического образа и даже сравнений человека с животным. Теперь посмотрим, какие образы чаще всего встречаются в данных 76 рассказах.

Первое место по частотности занимает образ лошади, он встречается в 30 рассказах. Друзья писателя вспоминали, как он водил некоторое время к себе в комнату лошадей и наблюдал за ними, пытаясь понять «психологию» лошади. У Куприна встречаются рассказы, в которых образ лошади олицетворен, например, в рассказе «Изумруд».

На почетном художественном втором месте находится образ собаки, он встречается в 23 из рассмотренных нами рассказов.

И это не случайно. Любимыми животными Куприна были именно собаки, у них он находил те чувства, которых так не хватает людям.

Критик Олег Николаевич Михайлов в книге «Александр Иванович Куприн»описывает следующий случай:

«Как только Куприны возвращались, у них в комнате появлялась Белочка – маленькая собачка неизвестной породы, с гладкой белой шерстью и черными глазами. Она поднималась на задние лапки, и тыкалась мордочкой в колено Марии, и, тихонько повизгивая, просилась на руки.

              - Приблудная она у меня, – объяснял хозяин. – Ишь ты, хитрюга, куда забралась. Ступай домой!

              Но Белочка только повиливала хвостом и не сходила с колен.

              - Люблю собак и умею с ними обращаться, - сказал Куприн, поглаживая Белочку.

              Он повернул к себе ее пушистую умную мордочку.

              - Ты когда-нибудь обращала внимание, Машенька, как смеются собаки? Одни, словно благовоспитанные люди, только вежливо улыбаются, слегка растягивая губы. Но большие добродушные умные псы смеются откровенно – во весь рот, видны зубы, десны, влажный розовый язык….

              Куприн еще раз погладил Белочку, та благодарно зевнула, подтверждая его слова своей собачьей улыбкой.

              Большие добрые собаки часто бывают лучше людей, - убежденно сказал он. – Как весело, умело и осторожно они играют с детьми! Собаки чувствуют, когда человек любит их и безбоязненно подходит к ним. И не было еще примера, чтобы я, если собака мне нравилась, с ней не подружился. За всю жизнь неудача постигла меня только с одной собакой. Хочешь, об этом редком случае расскажу тебе?

              Старик столяр унес Белочку. Мария уютнее устроилась на диванчике, служившем им и стульями и постелью.

              - Это было в Киеве, - начал Куприн. – Я возвращался домой поздно вечером. На площадке лестницы лежала большая собака. Едва я открыл дверь, она быстро прошмыгнула в коридор, а потом и в мою комнату. Я зажег свечу и увидел, что это был огромный серый дог. Догов я вообще люблю меньше других собак. Они глупы, злы, непривязчивы. И вот не успел я как следует осмотреться, как дог вспрыгнул на мою кровать и улегся прямо на подушке. В комнате из мягкой мебели было только старое кресло с изодранной обивкой, из которой вылезало мочало. Я отодвинул его в угол и словами и жестами стал приглашать дога перейти с кровати на кресло. Но лишь только я приближался к собаке, она издавала зловещее утробное рычание. Глаза его горели фосфорическим огнем. Ты знаешь, Машенька, мне казалось, что в образе дога в мою комнату проник злой дух. Мне стало жутко. Я предлагал собаке остаток колбасы, хлеба, налил в тарелку воды – все было напрасно. Она не двигалась с места. Пришлось расстелить на столе свое единственное пальто – под голову подложить было нечего, - и так провести всю ночь. Я задолжал хозяйке, и она мою комнату не топила, накрыться мне было нечем, и к утру я страшно промерз. А утром, как только я открыл дверь, дог выбежал в коридор, оттуда на лестницу и скрылся. Больше я его не видел.

              Куприн помолчал, пожал плечами.

- Это была единственная собака, которой я боялся и о которой вспоминаю неприязненно. Наверно, она сразу почуяла, что я ее испугался, и в этом-то заключалась причина моей неудачи. Собака никогда не бросится на человека, который ее не боится, и всегда кинется на труса, который будет перед ней заискивать. Я обязательно напишу что-нибудь о собаках, напишу с любовью, на какую только способен».

И действительно, у Куприна есть немало рассказов, посвященных собакам. Чаще всего прототипами этих произведений являлись собаки писателя, например, маделянский пес Сапсан, пудель Негодяй, сенбернары Сашка и Бернар и др. Но есть рассказы, в которых автор повествует о собаках, с которыми он был не знаком. Например, в рассказе «Барри» Куприн описывает сенбернара, спасшего жизнь сорока человекам.

Близость и внимание к собакам повлиял на привычки и особенности характера автора. Некоторые знакомые писателя отмечали, что у Куприна были «собачьи» повадки. Например, Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк говорил: «А вот Куприн. Почему он большой писатель? Да потому что он живой. Живой он, в каждой мелочи живой. У него один маленький штришок – и готово: вот он весь тут… Кстати, он, знаете, имел привычку настоящим образом, по-собачьи, обнюхивать людей». Ему вторила писательница Надежда Александровна Тэффи: «Вы обратите внимание, как он всегда принюхивается к людям! Потянет носом, и конец-знает, что это за человек».

Для анализа темы анимализма в произведениях Куприна нужна концепция. Такую попытку мы обнаружили у исследователя Алексея Владимировича Караковского, который достаточно глубоко занимался этой темой.

Караковский в статье «Анимализм: проба метода» выделяет 5 аспектов анимализма по направлению от доминирования зоологического к доминированию антропологическому: классический натурализм, эмпатический натурализм, метафорическая антропология, сентиментальная анималистика и басни.

На наш взгляд, в произведениях Куприна наиболее ярко представлен эмпатический натурализм. Это наиболее логичный аспект применения метода, хоть и наиболее тяжёлый для человеческой психики: попытаться примерить на себя восприятие животного. На практике это означает следующую реализацию тезиса, например, «представьте себя птицей»: 1) соберите воедино все мельчайшие аспекты жизни птицы: где и как она живёт, как передвигается, как размножается, какие эмоции при каких обстоятельствах испытывает, построив, таким образом, полную синтетическую модель птичьей онтологии; 2) полностью дистанциировавшись от привычного человеческого бытия, попытайтесь интернализовать и присвоить получившуюся модель.

Мы попытаемся построить модель собачьей онтологии, на примере рассказа «Мысли Сапсана о людях, животных, предметах и событиях».

В этом рассказе повествование ведется от имени собаки: «Я Сапсан, большой и сильный пес редкой породы…» Здесь происходит психологическая примерка состояния человека на животного. Далее переносится эмоциональное восприятие автором жизни людей на восприятие собаки: ««Я позволяю людям гладить себя. Но я предпочитаю, если мне протягивают сначала открытую ладонь. Лапу когтями вверх я не люблю. Многолетний собачий опыт учит, что в ней может таиться камень». То есть, произошло перевоплощение. Душа Куприна и Душа Сапсана поменялись местами.

Мы только попытались создать модель собачьей онтологии. Это начало. В дальнейшем нашей задачей будет построение онтологической модели собаки у Куприна как приема, который может работать и в других произведениях.

Данный анималистический образ на протяжении всей жизни привлекал писателя. В 1930 году он со скорбью говорил одному из журналистов: «А вы заметили, что сейчас в литературе почти не осталось ни собак, ни лошадей?»

В годы эмиграции Куприн писал своей сестре: «Ничего не увлекает, не веселит, не интересует. Собаку и ту запрещают держать». И как бы желая восполнить образовавшийся пробел, Куприн в последние годы задумал целую книгу о собаках – «Друзья человека». Но осуществить свой замысел писатель не успел.