Периодическая печать в современном мире

 Возникновение периодической печати в России происходило много позже и в других социально-экономических условиях, чем в Западной Европе. Опоздание составило почти столетие. До появления печатных журналов и газет в Европе использовались рукописные листки, так называемые реляции. Наиболее ранние - в Вене в 1488 г. Характерно, что они широко распространялись и после появления периодической печати. В России ее прообразом были рукописные известия под названием "Вестовые письма, или Куранты" (наиболее ранний экземпляр относится к 1621 г.). На Западе периодическая печать возникла в большинстве случаев по частной инициативе, которая шла навстречу уже существовавшей в обществе или его отдельных группах потребности в оперативной и систематической информации. В России, наоборот, она возникает по монаршей воле  Петра I. После его указа от 16 декабря 1702 г. уже 2 января 1703 г. в Москве появился первенец русской периодической печати - "Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти". Правда, с организацией Академии наук, научных обществ, с разрешением заводить частные типографии появились и неофициальные периодические издания. Но над ними всегда висел дамоклов меч (русского царя и его правительства).

      В истории русской библиографии есть одна работа, которая как-то остается вне поля зрения современных библиографов. В данном случае речь идет о статистико-библиографическом обзоре русских периодических изданий Н.М.Лисовского "Периодическая печать в России"  Он подводит своего рода итог развития периодической печати за двести лет и может служить образцом библиографического обзора как пособия (издания). В обзоре показано, что лишь к концу XVIII в. с переменным успехом накапливается определенный массив русских периодических изданий (119 изданий). Естественно, что потребность в библиографическом репертуаре их возникает лишь в начале XIX в., когда уже к 1806 г. выпускается 30 журналов (само понятие "газета" появляется позже).

Проблема репертуара русской  периодической печати должна решаться в трех основных направлениях: 1) полный библиографический учет самих периодических изданий, 2) полный библиографический учет публикаций на страницах периодической печати, 3) разработка библиографии второй степени русской периодической печати. И, примечательно, именно так решалась эта проблема в процессе исторического развития русской дореволюционной библиографии. В частности, полный библиографический учет периодики, или повременных изданий, как их тогда называли, начинается с текущего и лишь затем появляются опыты ретроспективного учета. Согласно данным  ПН.В.Здобнова [История русской библиографии... С. 402], первые опыты текущего учета повременных изданий относятся к 1814 г., когда в "Сыне отечества" Н.И.Греча была введена библиографическая регистрация по обязательному экземпляру Публичной библиотеки. В рамках этой регистрации в первых книжках за каждый год в период 1814-1828 гг. печатался перечень "Журналы и ведомости", отражавший выходящие в данном году периодические издания на русском и других языках. Эта инициатива затем в течение нескольких десятилетий была продолжена в других журналах, например: "Библиографические листы"  П.И.Кеппена , "Московский телеграф" Н.А.Полевого , "Журнал Министерства народного просвещения" , три специальные работы В.И.Межова в "Библиографических записках" и в "Книжном вестнике" .  В.И.Межов вел также учет периодических изданий в своих библиографических ежегодниках в "Журнале Министерства народного просвещения" и в "Журнале Министерства внутренних дел". О характере и объеме проводимой работы можно судить по двум примерам - "Журналу Министерства народного просвещения" и "Книжному вестнику". В первом из них за 1834-1836, 1839-1859 гг. (по полугодиям) библиографический обзор важнейших статей по различным отраслям знаний велся на материале 67 периодических изданий. За это время отражено около 40000 статей. Еще более впечатляют данные о публикациях в разделе "Содержание журналов" "Книжного вестника" за восемь лет (1860-1867): расписано в общей сложности 45 изданий, из которых учтено около 80000 статей.

В дальнейшем такой беспрерывности текущего учета периодических изданий  в России уже не было. Правда, помимо отдельных списков, сведения о новых  периодических изданиях регулярно  печатались в повременных изданиях: "Правительственный вестник" , "Указатель по делам печати" (1872-1878), "Российская библиография" (1879-1881), "Книжный вест-ник" (1884-1917), "Библиограф" (1884-1894) и др. Наиболее активно роспись периодической печати велась в "Российской библиографии" и "Библиографе". В первом из них с 14 апреля 1879 по декабрь 1881 г. отражено около 16000 статей более чем из ста периодических изданий. Материал располагался в систематическом порядке, внутри разделов - в алфавите заглавий статей, с апреля 1881 г. - в алфавите названий самих периодических изданий. В "Библиографе" расписано в общей сложности свыше 140 изданий за 1885-1892 гг., из которых отражено более 40000 статей. Материал сгруппирован по годам, в пределах года - в систематическом порядке, с 1888 г. - в алфавите названий периодических изданий. Все это лишь в незначительной степени удовлетворяло потребности в информации о периодических изданиях и публикуемых в них статьях. Проблема текущего учета периодической печати по-прежнему была актуальной в русской дореволюционной библиографии.

В определенной мере отсутствие надлежащего текущего учета мог  бы компенсировать хорошо налаженный ретроспективный учет периодических изданий. Первые опыты такого рода относятся к началу XIX в. Так,  В.Г.Анастасевич публиковал свое "Краткое известие о всех с 1707 по 1823 год выходивших в России повременных изданиях и ведомостях" в прибавлениях к "Русскому инвалиду" .В течение последующих двадцати лет В.Г.Анастасевич занимался этой проблемой. По воспоминаниям  И.П.Сахарова, "план библиографии был обширный, нескончаемый. Все свои записи вел на лоскутках, на бумаге промокаемой, которых никто кроме его не мог ни прочитать, ни привести в порядок" .Как известно, архив В.Г.Анастасевича не сохранился, значит, пропали и все материалы его по репертуару русской периодической печати. Важна еще одна идея из наследия В.Г.Анастасевича. Видимо, на основе своего личного опыта, он понял, что следует наладить учет не только самих периодических изданий, но и публикаций в них. Более того, такое дело "требует единодушного сословия или общества, которое разделило бы такой труд между своими членами по способностям и знаниям каждого, в отношении к разным отделениям наук". Так писал он в своей статье "О необходимости в содействии русскому книговедению" [Благонамеренный. 1820. № 7 (апрель). С. 36-46]. Но этой идее так и не суждено было осуществиться в дореволюционной России.

Правда, нельзя пройти мимо довольно обширного труда, выпущенного  Н.Д.Бенардаки и Ю.М.Богушевичем, - "Указателя статей серьезного содержания, помещенных в русских журналах прежних лет" .Каждый выпуск был посвящен одному из следующих журналов: "Сын отечества" , "Библиотека для чтения", "Финский вестник" и "Северное обозрение" , "Репертуар и пантеон" , "Московский телеграф" . Всего выборочно отражено 5666 статей. Материал в каждом выпуске расположен в систематическом порядке, причем внутри основных разделов даны более узкие тематические рубрики. Каждый выпуск снабжен вспомогательным указателем авторов. Поскольку основное внимание здесь уделено реакционным журналам того времени, Н.В.Здобнов негативно отнесся к этому изданию [История русской библиографии... С. 304]. В определенной мере такая оценка обусловлена критикой "Указателя..." Н.Д.Бенардаки и Ю.М.Богушевича со стороны Н.А.Добролюбова [Современник. Но последний, между прочим, больше говорил о методике подготовки такого рода библиографического труда, чем об идеологии, хотя и отмечал научную и библиографическую несостоятельность составителей ("их неспособность к серьезному труду, даже библиографическому (самому механическому из ученых трудов)".

В целом Н.А.Добролюбов выделяет две цели такого библиографического труда: общая и чисто библиографическая. "Общая цель состоит в том, чтобы отделаться от этого хлама; это та же самая цель, которую имеет человек, принимаясь перебирать бумаги, в несколько лет накопившиеся в его шкафах... То же самое и с старыми журналами. Если уж человек имеет столько самоотвержения, что решается на неблагодарную работу составления указателя, то пусть же он примется за это по крайней мере с тем, чтобы покончить дело однажды навсегда. Пусть он прочтет все журнальные статейки затем, чтобы иметь уже полное право сказать, что их не надобно читать. Их даже можно вовсе и не вносить в указатель: кому они нужны? Но из двух-трех сот статеек всегда выберется одна, которая может быть не бесполезна и для нынешних читателей. Это, разумеется, почти исключительно статьи, относящиеся к русской истории и литературе. На них-то следует уже обратить внимание и выбрать из них все, что в них есть замечательного и что не вошло еще в учебники". И теперь следует важный вывод Н.А.Добролюбова, характерный вообще для его понимания социальной сущности библиографии, но и в данном случае - сути возможного репертуара публикаций из русской периодической печати. "Вообще, нужно стараться, - подчеркивает он, - чтобы указатель имел характер обозрения и мог бы отчасти даже заменить чтение самого журнала. Можно сделать с журналами нечто вроде того, что сделал Востоков с рукописями Румянцевского музеума в своем описании, - хотя, разумеется, журнальные статьи не стоят такой тщательности". В данном случае речь идет о труде  А.Х.Востокова "Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума" (1842).

Что касается цели "чисто библиографической, то, подчеркивает  Н.А.Добролюбов, - надобно указывать все, и опять-таки с замечаниями, чтобы библиограф мог понять, о чем идет дело в статье. И уж при этом не нужно ни выбора, ни систематического расположения статей в каждом отделе, ни даже самых отделов. Библиографу нужно знать журнальные статьи вовсе не для изучения предметов, которые в них излагаются, а для изучения самых статей: на то уж он библиограф есть! Для него всего лучше перепечатать полное оглавление журнала, с исчислением страниц, алфавитным списком собственных имен, указанием времени выхода каждой книжки и т.п. Такой указатель для него, разумеется,будет неоценимым сокровищем, хотя мир и посмеется над ним".

Здесь Н.А.Добролюбов опять  возвращается к вечной пока и для  нас проблеме соотношения, с одной  стороны, учетной и критической (научно-вспомогательной) библиографии, а с другой - универсальной  и отраслевой (специальной) библиографии. Цели "чисто библиографические" преследует, прежде всего, универсальная и специальная учетная библиография, "общая цель", т.е. оценка и выбор лучших, социально и научно значимых публикаций, - решается именно критической (научно-вспомогательной) библиографией, причем как в целом (на универсальном, общекультурном, общенаучном уровне), так и применительно к определенной отрасли, теме, проблеме и т.п.

Вывод относительно "Указателя..." Н.Д.Бенардаки и Ю.М.Богушевича, сделанный Н.А.Добролюбовым, весьма примечателен: "Общая цель не достигается от того, что, во-первых, внесен в указатель всякий вздор, неизвестно для какой надобности... во-вторых, статьи, имеющие значение, здесь ничем не отмечены и не оговорены, так что теряются в массе ненужного хлама, все равно, как и в забытом журнале... Цели чисто библиографической указатели, очевидно, не достигают по причине своей неполноты. Впрочем, может быть, библиографы и останутся довольны: они ведь проливают слезы умиления при одном имени - указатель!" В данном случае ирония Н.А.Добролюбова относительно указателя вполне оправдана. В "Указателе..." библиографическая систематизация забавно перемешала все отделы, сочиненные составителями. В результате, "если статья чуть-чуть двусмысленна по своему содержанию, так что может относиться к двум отделам, то наверное она запрятана туда, где по здравому смыслу всего меньше ожидать ее". Нужна "хоть какая-нибудь общая точка зрения, которая бы руководила ими. Да и могла ли у них быть какая-нибудь точка зрения, когда они не читали статей, вносимых ими в указатель..." И общее заключение Н.А.Добролюбова: "Нет, - верно и для составления указателя не мешает здравый смысл и некоторое понятие о деле, за которое берешься. Риторические фразеры и тут едва ли годятся..., и выйдет из него не дело, только мука..."

Мы потому так пространно остановились на рецензии Н.А.Добролюбова, что она не теряет своей значимости и для современной нам библиографии, когда составление репертуара русской  периодической печати, особенно публикаций, приобретает чрезвычайную трудность  в силу уже безмерного потока таких  публикаций даже по отдельным отраслям знаний. А в свое время рецензия Н.А.Добролюбова стала научно-методической базой, своего рода вехой для последующих  библиографических репертуаров.

Но с точки зрения разработки репертуара журнальных и газетных статей важно обратное хронологическое  движение - от текущего к ретроспективному. Естественно, если хорошо налажена текущая библиография журнальных и газетных статей. Пусть выборочно, но в начале XX в. такая база уже существовала. Этим и воспользовался Н.А.Ульянов, приступив к изданию своего "Указателя журнальной литературы " .В третьем, несостоявшемся, выпуска автор предполагал дать указатель содержания отраслевых периодических изданий гуманитарного профиля за 1896-1910 гг. (например, "Вопросы философии и психологии", "Право", "Научное обозрение", "Русская школа", "Вестник воспитания").

Работа  Н.А.Ульянова вызвала многочисленные положительные отзывы современников. Несмотря на незаконченность, по оценке   М.В.Машковой [История русской библиографии... это наиболее оригинальное и значительное явление в ретро-спективной библиографии журнальных статей. Во многом это определяется тем, что был выбран наиболее простой, зато и эффективный путь библиографической работы. Исходя из поставленной цели - облегчить литературному работнику и особенно провинциальному читателю, занимающемуся самообразованием, использование популярных, так называемых "толстых" журналов общей и общественно-политической тематики, - автор в первом выпуске расписал содержание следующих шести из них за 1906-1910 гг.: "Вестник Европы", "Образование", "Русская мысль", "Русское богатство", "Современный мир" и "Мир божий" (описано 2272 статьи); во втором выпуске - содержание тех же журналов, но уже за предшествующее десятилетие, с 1896 по 1905 г., правда, с добавлением статей из других журналов - "Жизнь", "Начало" и "Новое слово" - за тот же период (описано 5636 статей). Другими словами, таким вот нарастающим итогом, но в обратной хронологической, ретроспективной, последовательности и должен бы составиться искомый репертуар журнальных и газетных статей.

Оригинальность и значительность труда Н.А.Ульянова проявились в библиографической методике его реализации. Свои взгляды на общественное значение, особенности и структуру аналитической библиографии автор подробно изложил во вступительной статье "Задачи указателя журнальной литературы" (вып. 1). Они и получили практическое применение в его собственном труде. В этой первой и единственной в дореволюционной библиографии методической работе (раньше мы знали лишь рецензию Н.А.Добролюбова) были поставлены и в определенной мере решены такие важные вопросы библиографирования периодической печати, как отбор материала из журналов, полнота описания комплекта издания, систематизация материала применительно к задачам указателя и т.д.

Это своего рода и первая попытка обобщения уже накопленного в русской библиографии практического  опыта, а также стремление выявить  наиболее рациональные подходы к  различным этапам и аспектам в  процессе библиографирования содержания периодических изданий. Так, в отборе материала   Н.А.Ульянов преследовал не механически исчерпывающую, а практически целесообразную, "деловую" полноту (основанную на здравом смысле. - Н.А.Добролюбов). Он совершенно отказался от учета журнальной беллетристики, которую хотя и непоследовательно, но все же регистрировали библиотечные каталоги. Н.А.Ульянов из научных отделов журналов вообще отбросил отделы рецензий как излишне громоздкие и перегруженные мелкими заметками. При группировке библиографических записей он использовал три ряда - алфавитный, предметный и систематический, отдавая явное предпочтение предметному, который содержал у него около 1500 рубрик. Именно библиографическую предметизацию Н.А.Ульянов считал более важной и нужной читателю, предполагая, что даже самую тщательно проверенную систематизацию, погрешности любой схемы классификации можно исправить и усовершенствовать с ее помощью.

В.И.Срезневский (1869-1936) - русский филолог, специалист в области рукописной книги, член-корреспондент Петербург-ской академии наук (1906). Окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1893-1931 гг. работал в БАН, где руководил Рукописным отделением [подробнее о нем: Копанев А.И. В.И.Срезневский - библиотекарь Библиотеки Академии наук. Одной из первых его работ в БАН и стало составление "Списка русских повременных изданий с 1703 по 1889 год с сведениями об экземплярах, принадлежащих библиотеке имп. Академии наук" . Список был издан в крайне незначительном количестве (100 экз.) и роздан небольшому кругу лиц для проверки.

Своим изданием В.И.Срезневский  преследовал решение двух основных задач: частной - выяснить полноту фонда  периодики БАН и общей - дать возможно полное отражение репертуара русской периодической печати XVIII-XIX вв. Но частная задача преобладала, о чем свидетельствуют весьма скудные сведения, приводимые по каждому изданию. Например, даже аннотации отражали лишь степень полноты (экземплярности) соответствующего издания в академической библиотеке; сами описания сведены к точному воспроизведению заглавий и подзаголовков, а также к указанию места и даты выхода в свет. Правда, даны весьма полезные в общем сведения о всех изменениях в заглавиях изданий, о переходе одних изданий в другие. А такие, например, сведения, как имена издателей и редакторов, в большинстве случаев игнорируются. В то же время весьма полезен вспомогательный указатель к "Списку..." В.И.Срезневского, систематизирующий провинциальные повременные издания по городам, в которых они выходили. В целом в издании нашли отражение 3124 названия (3051 в основной части и 73 в прибавлении).

Что касается Н.М.Лисовского, то именно его работы по репертуару русской периодической печати отличаются необходимой фундаментальностью и  обозначают важную веху в этом библиографическом  направлении.