Поэмы Гомера "Илиада" и "Одиссея"

 В итоге Одиссей  все же добирается до дому, вместе со своим сыном Телемахом  перебивает всех женихов, и, подавив  мятеж сторонников женихов, воцаряется  в своем собственном доме и  начинает счастливую мирную жизнь  после 20-летнего перерыва.

 Несмотря на то, что  путешествие Одиссея домой длилось 10 лет, "Одиссея" охватывает еще  меньше времени, чем "Илиада" и  действие развертывается в течение 40 дней.

"Одиссея" тоже может  излагаться по отдельным дням, в течение которых происходят  изображаемые в ней события. Совершенно  очевидно, что составитель или  составители поэмы разделяли  изображение происходящего по  дням, хотя у Гомера это разделение  кое-где не вполне точно выражено.

 Если подвести итог  распределению действия по дням  в "Одиссее", то необходимо отметить, что из 40 дней, по крайней мере, 25 дней не находят для себя  подробного изложения. Т.е. из 10 лет  странствования Одиссея поэма  изображает только последние  дни перед Итакой и несколько  дней на Итаке. Обо всем остальном  времени, т.е. в сущности, о 10 годах, либо  рассказывается самим Одиссеем  на пиру у Алкиноя, либо о  них только упоминается.

 Несомненно, что "Одиссея" куда более сложное произведение  античной литературы, чем "Илиада". Исследования "Одиссеи" с литературной  точки зрения и с точки зрения  возможного авторства ведутся  и по сей день. В результате  обзора критики "Одиссеи" можно  придти к следующим выводам:

1. В "Одиссеи" обнаруживается  соединение элементов двух самостоятельных  поэм. Из них одну можно назвать  собственно "Одиссеей", а другую "Телемехией".

2. "Одиссея" представляла  возвращение Одиссея от Калипсо  через Схерию на родину и  его месть женихам в заговоре  с сыном так, как она изображена  в XVI песне. Пенелопа узнавала здесь  мужа уже после того, как женихи  были им перебиты.

3. Автор этой древней "Одиссеи" уже сам пользовался более  древними песнями: он соединяет  отдельную песнь "Калипсо", свободную  фантазию на тему "Кирка", с "Феакидою", заметна его переработка  рассказа в третьем лице в  рассказ самого Одиссея.

4. В "Телемахии", рассказывающей  о путешествии Телемаха в Пилос  и Спарту, замечается упадок искусства  композиции по сравнению с "Одиссеей". Соединение "Калипсо" с "Феакией" сделано настолько искусно, что  связность и последовательность  рассказа вполне безукоризненна. Напротив в "Телемахии" само  путешествие Телемаха и рассказы ему Нестора и Менелая весьма слабо связаны с остальным действием поэмы и для внимательного читателя здесь открываются даже прямые противоречия.

5. Эпилог "Одиссеи" представляет  контаминацию отдельных частей  двух вышеупомянутых поэм и  более древнего происхождения, чем  окончательная редакция "Одиссеи".

6.        Деятельность  последнего редактора "Одиссеи" заключалась в соединении частей  древней "Одиссеи", "Телемахии" и той обработке эпилога, о  которой было упомянуто. Вставки  редактора характерны некоторыми  особенностями языка, заимствованием  многих стихов из древних поэм, неясностью и непоследовательностью  изложения. В некоторых случаях  вставки составлены по отрывкам  древних источников. Также редактор  вносит в "Одиссею" содержание  циклических поэм.

V. Переводы Гомера.

Древнерусский читатель мог найти упоминания о Гомере (Омире, как его называли на Руси, следуя византийскому произношению) уже в "Житии" первоучителя Кирилла, а о троянской войне прочесть в переведенных уже в киевскую эпоху византийских всемирных хрониках.

 

 Первая попытка стихотворного  преложения небольших фрагментов  гомеровских поэм принадлежит  Ломоносову. Тредиаковский перевел  гекзаметром - тем же стихотворным  размером, которым писал Гомер  роман французского писателя  Фенелона "Приключения Телемаха", написанный по мотивам "Одиссеи", а точнее "Телемахии", о которой  упоминалось выше. "Телемахия" Тредиаковского содержала ряд  вставок - прямых переводов с греческого. Во второй половине XVIII века поэмы  Гомера переводил Ермил Костров. В XIX веке были сделаны тавшие  классическими переводы "Илиады" Гнедичем и "Одиссеи" Жуковским. По поводу перевода Гнедича  Пушкин написал гекзаметром сначала  такую эпиграмму:

"Крив был Гнедич  поэт, преложитель слепого Гомера  Боком одним с образцом схож  и его перевод". Потом Пушкин  тщательно вымарал эту эпиграмму  и написал следующую:

"Слышу умолкнувший  звук божественной эллинской  речи

 Старца великого тень  чую смущенной душой".

 После Гнедича перевод "Илиады" был осуществлен еще  и Минским, а затем, уже в советское  время - Вересаевым, однако эти переводы  были не столь удачны.

 Переводом же "Одиссеи" после Жуковского долгое время  никто не занимался и все-же  через почти 100 лет после Жуковского "Одиссею" перевел Шуйский, а  затем и Вересаев, но опять  же, эти переводы не получили  столь широкого распостранения  и признания.

VI. Заключение.

Поэмы "Илиада" и "Одиссея", приписываемые слепому старцу Гомеру, оказали огромнейшее, ни с чем не сравнимое влияние на всю историю античной культуры, а позже и на культуру нового времени. Огромное мастерство слагателя этих поэм, их эпохальность, красочность, колорит привлекает читателя и поныне, несмотря на огромную временную пропасть, лежащую между ними.

 К сожалению, великое  множество вопросов, связанных с  поэмами Гомера, еще не разрешены, и вряд ли будут разрешены  уже когда-нибудь. Особенно остро  стоит вопрос об авторстве  этих поэм, но ничего действительно  определенного на этот вопрос  ответить нельзя, как нельзя было  ответить и сто и тысячу  лет назад.

 При написании этой  работы мы не ставили себе  цель ответить на какие-либо  вопросы, а просто попытались  сделать некий небольшой общий  обзор на тему о Гомере и  его поэмах.