Семантика второго лица в поэзии И. Бродского

                Семантика второго лица в поэзии  И. Бродского.

Филологи обращают внимание на то, что в поэзии Иосифа Бродского второе лицо занимает особое место. 2-е лицо может использоваться канонически для обозначения партнера в диалоге: внутреннем (внутритекстовом) и или «затекстовым». В стихах, представляющих собой диалоги, разговоры, появление второго лица понятно и естественно:

Вам случалось тонуть, лейтенант?" "Никогда. Но акула меня кусала".

Иногда от разговора остаются только ответные реплики:

    «Я позвонил ему и пригласил

     его зайти,  и он сказал: "В субботу".

     С какою  целью? Просто мы давно

     хотели сесть  и разобрать совместно

     один дебют  Чигорина. И всё.

     Другой, как вы тут выразились, цели

     у встречи  нашей не было. При том

     условии, конечно,  что желанье

     увидеться  с приятным человеком

     не называют  целью. Впрочем, вам

     видней... но, к  сожалению, в тот вечер

     он, позвонив, сказал, что не придет.

     А  жаль! я так хотел его увидеть»  («Посвящается Ялте»)

В этом стихотворении  речь идет об убийстве и расследовании  этого убийства. Диалоги у следователя  даны без вопросов следователя, только ответные реплики и переспросы.

Если само стихотворение  является репликой в диалоге, то второе лицо указывает на адресатов Бродского: на реальных адресатов, собеседников Бродского (в посланиях друзьям, возлюбленной, собратьям по перу), на ушедших из жизни, памяти которых Бродский посвящает свои стихи (Ахматову, Гарсию Лорку, Федора Добровольского) на воображаемых адресатов, чьи тексты становятся основой для диалога (Данте). Адресатом может быть вымышленный герой, которому пишется письмо («Письма римскому другу»). В этих случаях мы имеем дело с собственно вторым лицом.

 Референтом  второго лица может быть неодушевленный объект – вещь, часть пространства (например, зеркало или город, сад или трамвай) – в предложениях с обращением, которое в этом случае соединяет функцию обращения и функцию именительного темы (см. об этом [Ковтунова 1986]). При этом второе лицо сближается с третьим в силу неличности референта.

Второе лицо может  семантически сближаться и с 1-м лицом: выражая обобщенно-личность, оно соединяет Я поэта с любым другим Я:

   «... когда плюет на человечество

     твое ночное одиночество, --

     ты можешь

     размышлять о вечности…» («Одиночество»);

   «В ночи, когда ты смотришь из окна

     и  знаешь, как далёко до весны,

     привычным  очертаньям валуна

     не ближе до присутствия сосны» («Без фонаря»)

Обобщенно-личное значение второго лица выражается  в предложениях с обобщенным ТЫ и с синтаксическим нулем [Булыгина, Шмелев 1997]. При этом формы сказуемого могут быть различными (личные изъявительного наклонения, формы повелительного наклонения, инфинитив, слова категории состояния), а референт второго лица – один (сам поэт):

              «Воротишься на родину. Ну что ж. 

              Гляди вокруг, кому еще ты нужен…»;

     «Как хорошо, что некого винить,

     как  хорошо, что ты никем не связан,

     как хорошо, что до смерти любить

     тебя  никто на свете не обязан».

Иная ситуация в стихотворении  «Декабрь во Флоренции», которое представляет собой разговор одного поэта-изгнанника (Бродского) с другим поэтом-изгнанником (Данте). В этом стихотворении местоимение  ТЫ имеет свои референтом Данте («ты не вернешься сюда…» - не вернулся и не вернется даже в виде праха), а обобщенно-личное значение второго лица, соединяющее Бродского и Данте, выражается в односоставном предложении:

                     «...Это -- красивый город,

     где  в известном возрасте просто отводишь взор от

     человека и поднимаешь ворот».

В поэтике второго  лица важен и выбор местоимения  – ТЫ или ВЫ. Этот выбор связывают  с понятием «личной сферы» [Апресян 1995], с приближением или отдалением от говорящего: ТЫ сближает, ВЫ обнаруживает дистанцию. Но есть и ВЫ обобщенно-личное, которое соединяет Я говорящего и  ВЫ читателя.  Много путешествовавший Бродский использует  обобщенно-личное ВЫ в своих «путевых» зарисовках:

   «Здесь снится вам не женщина в трико,

     а  собственный ваш адрес на конверте.

     Здесь  утром, видя скисшим молоко,

     молочник  узнает о вашей смерти»;

   

    «Здесь блеклый парус одинокой яхты,

     чертя  прозрачную вдали лазурь,

     вам не покажется питомцем бурь»;

 

     «Север -- честная вещь. Ибо одно и то же

     он  твердит вам всю жизнь -- шепотом, в полный голос

     в  затянувшейся жизни -- разными  голосами».

 

В «Двадцати  сонетах к Марии Стюарт» Бродский использует оба местоимения  второго  лица:  ТЫ в соединении с обращением Мари и ВЫ в цитатных фразах («Где встретил Вас»; «Я Вас любил так сильно…»). В одной строфе Бродский соединяет ВЫ королевское и ТЫ обычной женщины:

«На склоне лет, в стране за океаном 
(открытой, как я думаю, при Вас), 
деля помятый свой иконостас 
меж печкой и продавленным диваном, 
я думаю, сведи удача нас, 
понадобились вряд ли бы слова нам: 
ты просто бы звала меня Иваном, 
и я бы отвечал тебе "Alas"».

Одной строчкой Бродский сам объясняет подобную постоянную смену местоимений:

   Не то тебя, скажу тебе, сгубило,

   Мари, что женихи твои в бою    

   поднять не звали плотников стропила;

             не "ты" и "вы", смешавшиеся в "ю";

Под «ю» автор подразумевает английское «you», для которого нет различий  между «ты» и «вы».   Автор будто путается в «ты» и «вы», намеренно показывает нам, что не уверен, как же все-таки следует обращаться к Марии – то ли на «Вы», уважительно, официально, то ли на «ты». При этом вспоминается пушкинская строка «Пустое Вы сердечным ты Она, обмолвясь, заменила». Бродский не только использует цитаты из стихотворения Пушкина «Я вас любил», но и отсылает нас  к другому пушкинскому стихотворению –  «Ты и Вы».

Литература

Апресян Ю.Д. Дейксис  в лексике и грамматике и наивная  модель мира//  Апресян Ю.Д. Избранные  труды, т. 2. М., 1995.

Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997.

Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис.  М., 1986.