Слово о полку Игореве

Во всем подобен Игорю и Буй-Тур Всеволод. Он первый, о ком вспоминает автор «Слова», переходя к рассказу о битве, завязавшейся на реке Каяле. Это доблестный воин. Он един со своей дружиной, со своими воинами, которые, «как серые волки в поле, ищут себе чести, а князю славы». Он мужествен, его героические черты проявляются и в бою на Каяле. Подобно былинному богатырю, Буй-Тур Всеволод мечет на врага свои стрелы, гремит о шлемы врагов мечами «харалужными», скачет по полю брани, поражая врагов. Он так увлечен боем, что забывает о своих ранах, об отцовском «золотом» престоле. В его изображении автор использует элементы преувеличения (гиперболизации), следуя художественным принципам фольклора. Наделяя своих героев всеми доблестями храбрых воинов, автор даже изображает их как богатырей народного эпоса, в устно-песенной манере излагая их поведение и поступки. Например, Игорь, отправляясь в поход, садится на коня и едет по «чистому полю», Всеволод, где только не появляется, «тамо лежат поганые головы половецкие».

Автором воссоздаются и героические характеры русских женщин, оплакивающих своих мужей, павших в битве за Русь. Они выражают идею мира, идею дома, подчеркивают созидательное, народное, нравственное начало, противопоставляя мир войне. С особой душевной нежностью и глубокой грустью говорит о них автор. Их плачи соотносятся с описанием печали русской земли. «А Игорева храброго полка не воскресить!

Ярославна скорбит не только об Игоре, но и о всех павших русских воинах. Ее образ воплощает лучшие черты древнерусских женщин, горячо любящих, плач овеян нежностью и состраданием. Сила ее любви помогает Игорю бежать из плена. Она готова полететь кукушкою по Дунаю, омочить шелковый рукав в Каяле и обтереть князю кровавые раны на могучем его теле. Ярославна заклинает ветер не метать стрелы на воинов мужа, Днепр «прилелеять» Игоря. «Ярославна рано по утру плачет в Путивле, на стене зубчатой, причитая: «Светлое и пресветлое Солнце! Для всех тепло и красно ты! Зачем, господин, простер горячие свои лучи на воинов милого; в степи безводной зноем им луки повел, горем им колчаны заплел?». Природа откликается на ее зов.

Особого внимания заслуживает язык, стиль «Слова». Словарь этого небольшого текста очень богат. В нём есть слова, которые отсутствуют во всех других древнерусских памятниках («шереширы», «Див», «харалужный» и др.). Но главное, конечно, не в самом словаре, а в умении им пользоваться. Автор купается в речевой стихии, как рыба в воде. Как уже говорилось, он свободно соединяет книжную и разговорную речь, использует различные риторические приёмы и тропы, обращается к фольклорной образности и создаёт на её основе собственные оригинальные образцы.

Для «Слова» характерны обычные в былинах и песнях постоянные эпитеты: серый волк, сизый орёл, чёрный ворон, храбрая дружина, борзый конь, широкое поле.

В то же время автор может найти эпитет очень оригинальный, даже загадочный, вызывающий многолетние споры. Как неожиданны и красивы рядом с привычными чёрными тучами синии молнии!

Автор «Слова» выстраивает целую лестницу повторов и перекличек: фонетических, лексических, синтаксических, сюжетных.

Подобная повторяемость, пронизанная и подкреплённая всеобъемлющим авторским присутствием, экспрессивными оценками, создаёт лиризм «Слова». Он настолько универсален, что трудную повесть, славу и плач пытаются представить ещё и поэмой, найти в тексте особый ритм. В переводах, даже прозаических, «Слово» часто делят на условные стихи и строфы.

Может быть, наиболее близки чистой лирике, причем лучшим её образцам, возникшим через столетия, не сложные построения, оригинальные метафоры, роскошные аллитерации, а самые простые слова, лирические вздохи, законченные «стихотворения», состоящие из одной-двух коротких фраз.

«О Русская земля! Ты уже за холмом!» (В древнерусском оригинале это восклицание звучит ещё лучше: «О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!» Шеломянь напоминает о шлеме; уходя в поход, воины оставляют Русскую землю за шлемами, за спиной.)

Автор «Слова о полку Игореве» демонстрирует замечательное искусство видеть мир. Он использует огромный контекст русской литературы и фольклора, разные памятники и приёмы, но всё равно остаётся оригинальным.

Но, конечно, «Слово о полку Игореве» — не искусство для словесного искусства. Своеобразие авторского видения вырастает из художественной концепции, оригинального замысла «Слова».

 

5. Образ автора-повествователя, способы выражения авторской  позиции

 

Автор «Слова» утверждает, что он начинает свою песнь «по былям нашего времени, а не по замышлению Бояна». Однако его стиль не только противостоит Бояну, но и наследует ему.

Масштабность изображения, антропоморфизм, метонимичность, отрицательные сравнения – поэтические принципы всего текста «Слова», а не одних «Бояновых» фрагментов. Характерно, что последнюю метонимию-антитезу (трубы – стяги) переводчики то включают в Боянову песнь, то приписывают уже самому автору «Слова» (рукопись «Слова», как мы помним, не имела разделения на слова и предложения и тем более знаков прямой речи).

Мы ничего не знаем об авторе как о человеке, но исследования «Слова», длящиеся уже более двух веков, позволили многое узнать об авторе-художнике.

Прежде всего, для него характерно органичное сочетание письменной, книжной культуры и культуры устной, бытовой, фольклорной. Он, вероятно, знаком с «Повестью временных лет» и другими письменными памятниками. Он хорошо ориентируется в русской истории и географии: в «Слове» достаточно подробно представлены более десятка князей и перечислены многие русские города, реки, местности. Он широко использует риторические вопросы, обращения, восклицания, сложные синтаксические фигуры с многочисленными инверсиями и повторами, свойственные книжной культуре его времени.

«Ты, храбрый Рюрик, и Давыд! Не ваши ли воины злачёными шлемами в крови плавали? Не ваша ли храбрая дружина рыкает, словно туры, раненные саблями калёными, на поле неведомом? Вступите же, господа, в золотое стремя за обиду нашего времени, за землю Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича!» [5, c. 430]

Вместе с тем автор – человек практического знания, глубоко погружённый в быт, знаток народных примет, предсказаний, поверий.

Предметная основа «Слова», источник большинства его тропов находится в двух близких областях, двух главных мужских занятиях эпохи: войне и соколиной охоте.

Автор «Слова» – книжник и воин. Благодаря такому сочетанию «Слово» оказывается уникальным жанром. В нём соединяются традиции письменных жанров – ораторского слова, воинской повести и фольклорных жанров – славы и плача (имеется в виду не только плач Ярославны, но и плач самого автора, плач Русской земли по погибшим). Собственное произведение автор определяет по-разному, сохраняя, однако, фольклорно-литературную двуплановость: «Слово» называется то трудной повестью, то песнью.

Не менее важно и другое сочетание. Автор – христианин, но он связан и с более древним, мифологическим восприятием мира.

Он называет язычников-половцев погаными, утверждает, что бегущему из плена Игорю указывал путь Бог, упоминает о поездке князя к киевскому храму Богородицы Пирогощей, оканчивает «Слово» традиционным «Аминь».

Но одновременно он вспоминает и славянских языческих божеств (Дива, Даждь-Бога, Стрибога), а главное, совершенно по-особому воспринимает природу.

 

 

Список использованных источников

 

1. Водовозов Н. В. «Слово о полку Игореве» // Водовозов Н. В. История древней русской литературы / Н. В. Водовозов. — М. : Просвещение, 1966. — С. 81-97.

2. Гаспаров Б. М. Поэтика «Слова о полку Игореве» / Б. М. Гаспаров. — М. : Аграф, 2000. — 608 с.

3. Древний период истории русской литературы // Гимназия на дому : курс «История русской словесности». — 2-е изд. — Екатеринбург : Урал. культ. центр «Рус. энцикл.», 1995. — С. 58-70. — (Библиотека «Русская энциклопедия»).

4. Исследования «Слова о полку Игореве» / отв. ред. Д. С. Лихачев. — Л. : Наука, 1986. — 295 с. : ил.

5. Карпунин Г. Ф. По мысленному древу : перечитывая «Слово о полку Игореве» / Г. Ф. Карпунин. — Новосибирск : Кн. изд-во, 1989. — 544 с.

6. Кусков В.В. «Слово о полку Игореве» / В. В. Кусков // Кусков  В. В. История древнерусской литературы : учеб. для вузов / В. В. Кусков. — 7-е изд. — М. : Высшая школа, 2002. — С. 99-124.

7. Лихачёв Д. С. «Слово о полку Игореве» : ист.-лит. очерк / Д. С. Лихачев. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Просвещение, 1982. — 175 с. : ил. — Библиогр. : с. 172-174.

8. Лотман Ю. М. «Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII — начала XIX века / Ю. М. Лотман // Лотман  Ю. М. О русской литературе : история русской прозы. (1958- 1993) / Ю. М. Лотман ; вступ. ст. И. А. Чернова. — СПб. : Искусство, 1997. — С. 74-79.

9. Осетров Е. И. Родословное древо / Е. И. Осетров. — М. : Молодая гвардия, 1979. — 382 с. : ил.

10.  «Слово о полку Игореве» : комплекс. исслед. / отв. ред. А. Н. Робинсон. — М. : Наука, 1988. — 439 с.

11. «Слово о полку Игореве» : сб. исслед. и ст. / под ред. В. П. Адриановой-Перетц. — М. ; Л. : Наука, 1950. — 479 с.

12. Шкляревский И. И. Читаю «Слово о полку» : кн. для уч-ся. / И. И. Шкляревский — М. : Просвещение, 1991. — 79 с.