Тематика и художественные особенности од Ломоносова

. Тематика и художественные  особенности од Ломоносова.

 

М.В. Ломоносов был первым русским поэтом, произведения которого и по своему содержанию, и по форме явились выражением национального самосознания. В своей поэзии он не стремился к достоверному изображению жизненного материала: его одам свойственна условность, ибо для поэта важно передать те мысли, те идеальные представления, которые могут способствовать развитию просвещения в России, становлению её национальной культуры, национальной государственности. Создавая поэтические образы, Ломоносов исходит в своём творческом методе не из реальности жизненного факта, а из собственных рационалистических представлений о действительности.

 

Поэтому важно силой своего поэтического воображения вызвать у читателя «возбуждение страстей», вызвать определённые чувства: радость, патриотическое воодушевление, стремление к осуществлению мечты. Отсюда и выбор тех средств, тех поэтических фигур, которые могли бы передать торжественное, гражданское содержание од Ломоносова. Отсюда и та напряжённая метафоричность, аллегорическая абстракция, гиперболизм, яркость красок, характерные для его поэзии.

 

Оды Ломоносова были написаны по всем правилам риторической науки, изложенной самим поэтом в его «Риторике», первая редакция которой относится к 1744 году.

 

В силу того что оды Ломоносова по своей природе и жанру должны были восхвалять верховную власть (за что в пылу полемики Тредиаковский и Сумароков упрекали его в «раболепии») и строились по единому композиционному плану, им была свойственна определённая монотонность и однообразие. Этому способствовали одинаковость метра Ломоносовских од, повторяемость одних и тех же образны средств (эпитетов, метафор, сравнений), особенность синтаксической структуры стиха.

 

Вместе с тем стиль од Ломоносова, торжественный, приподнятый, патетичный, полностью соответствовал высокому содержанию его поэзии. В его одической речи много славянизмов, которые и должны передать «пышность», «парение». Красочность стиля создают и разнообразные эпитеты, искусно применяемые поэтом: «пламенные звуки», «багряное око», «жаркие часы», «хладные руки».

 

Приверженность Ломоносова, поэта-мечтателя, к метафорическим образам, гиперболам, сложным ассоциациям, риторическим вопросам и восклицаниям, стремление к «украшению» поэтической речи вызывали критику и насмешки среди части литераторов-современников, и прежде всего Сумарокова. Тот требовал от писателя-классициста рационалистической строгости, ясности языка. Сумароков считал, что писать стихи такими словами, которыми мы никогда не говорим, нельзя.

 

Но поэтика Ломоносова, изложенная теоретически и подтвержденная практикой, соответствовала поэтике классицизма. Однако же классицизм Ломоносова был своеобразным явлением. Как отмечал Гуковский, рационалистическая суховатость классицизма, выключенность из его поля зрения подлинно эмоциональной темы, отказ его от фантазии и в то же время от наблюдения конкретной живой действительности были неприемлемы для Ломоносова: но общественно-государственный, гражданский пафос классицизма был ему близок. Некоторые считали, что идеологические и стилистические отличия творчества Сумарокова и Ломоносова дают основание на вывод последнего за пределы классицизма. Более справедливой нужно считать точку зрения Благого и других исследователей, согласно которой художественное своеобразие поэзии Ломоносова не отступление от эстетики классицизма, а результат проявления разных течений, подчас противоречивых, внутри одного стиля – классицизма.

 

Многие отечественные и зарубежные исследователи считали Ломоносова представителем направления барокко, для которого характерны преувеличенный пафос, напыщенный, приподнятый стиль, причудливые метафоры и сравнения, художественные излишества. Берков же доказывал враждебность Ломоносова к барокко – его витиеватости, мистике. Ломоносов выступал за разумное использование метафор и других тропов.

 

 

^ 16. Полемика "Трутня" и "Всякой всячины".

 

В 1769 г. в Петербурге составился бойкий и несогласный хор из нескольких журналов, в котором выделялись голоса новиковского «Трутня» и официозной «Всякой всячины», объявившей себя «бабушкой» этих изданий. Вторую столицу России – Москву – журнальное поветрие не затронуло. О чем же заговорили новые журналы, что составляло предмет их интересов, по каким вопросам проходили споры между ними и велась полемика? Речь пошла о том, что именно они могут высмеивать и чего касаться нельзя, что должно быть объектом журнальной сатиры и в каких размерах эта сатира вообще допустима в печатных изданиях.

 

Важно сказать о Новикове Николае Ивановиче [1744—1818] — книгоиздателе и публицисте XVIII века. Систематическая работа Новикова как литератора-профессионала началась с 1769 изданием сатирического журнала «Трутень» [1769—1770], за которым последовали сатирические же издания — «Пустомеля» [1770, вышло всего два номера], «Живописец» [1772—1773] и «Кошелек» [1774]. В своей издательской деятельности Новиков делал сознательную установку на «читателей из мещанства и купечества». Огромный успех своих сатирических журналов («Живописец» при жизни Новикова выдержал 5 изданий) сам он объяснял тем, что «у нас те только книги четвертым и пятым изданием печатаются», которые приходятся «во вкус мещан». Особенно ярко выраженной буржуазной идеологией проникнуты сатирические журналы Новикова (Новиков являлся не только издателем журналов, но в значительной степени их автором; однако установить точный объем его авторства не представляется возможным в виду анонимности всего помещавшегося материала). Главной мишенью сатиры в журналах Новикова служит высшее дворянское общество — «большие бояре», «придворная знать», «титлоносные», «случайные» люди. Сатирик беспощадно бичевал их пороки: чванство «пятисотлетней породы», лень, невежество, легкость нравов, модную поверхностную «французскую» образованность. С большим сочувствием относился он к «наукой подкрепленному» рядовому дворянству. Но идеалом Новикова оказался «мещанин» — «человек подлый, по наречию некоторых глупых дворян», на самом же деле «муж совершенный», носитель всех возможных добродетелей. Дворянским персонажам, наделяемым характерными именами — « Недоум», «Худосмысл», «Забыл-честь», — он противопоставлял «мещанина» «Чистосердова» и свое alter ego — выразителя всех основных мыслей издателя — некоего «Правдулюбова». Сатира Новикова до известной степени отвечала намерениям самой Екатерины, опасавшейся в первое десятилетие своего царствования дворянской оппозиции и стремившейся опереться против нее на «людей среднего рода», «создание» которых в России она считала своей прямой задачей. Сама она стояла во главе первого сатирического журнала «Всякая всячина»1, вызвавшего к жизни все остальные, в том числе и сатирические издания Новикова. Но критикуя дворянство, орган екатерининского самодержавия, целиком державшегося на дворянских же крепостнических корнях, оставался на позициях внутриклассовой борьбы. Новиков в своей сатире сошел с этих позиций, атакуя дворянство с точки зрения другого класса — растущей буржуазии. Не ограничиваясь нападками на «порочных» людей, Новиков нападал на «порочность» социальных порядков — феодально-дворянских основ екатерининской России. Одной из центральных тем сатиры Новиков являлось резко отрицательное изображение «рабства» — крепостничества. ». На страницах этого издания перед читателем во всем своем значении возникла крестьянская тема. Новиков открыто заявил, что он сочувствует крепостным, и осудил их бесчеловечных господ. Материалы «Трутня» с большой сатирической остротой показали, что вопрос о положении крестьянства в России имеет важнейшее государственное значение. Так, в таком объеме и с такой силой тема эта еще не ставилась в русской литературе.

 

По представлению «Всякой всячины» сатира должна быть лишена «меланхолии», т. е. мрачного изображения действительности, должна вестись в «улыбательном тоне», памятуя, что ее задача — «увеселять знатных людей». Сатира не должна затрагивать отдельных лиц и конкретных недостатков государственно-политического строя России, а должна выступать лишь против пороков, не целя ни в кого персонально. Императрица не хотела терпеть никакой критики. Все, что было ею заведено в стране, она считала замечательным, совершенным по мысли и по исполнению и не желала слушать советов. Если и были недостатки в управлении Россией, то все они относились за счет предыдущих царствований, а нынешнее, по мнению Екатерины, от этих недостатков стало свободным.

 

Резко оспаривая исходные позиции «Всякой всячины», называя проповедуемое ею «человеколюбие» «пороколюбием», «Трутень» Новикова устами Правдулюбова объявлял целью сатиры «исправление пороков», а не «потакание оным», требовал от сатирика конкретного адреса — «критики на лицо». Смелая социальная сатира «Трутня» вызывала сильное недовольство «Всякой всячины», не раз выступавшей с прямыми угрозами ему. Другие журналы также принимали участие в завязавшейся полемике, причем почти никто из них не поддерживал «бабушку» изданий 1769 г. Журналисты, несомненно, понимая, с кем они имеют дело, под маской анонимности изданий, заявляли, что «бабушка» выжила из ума, стала учиться «лягушечья языка», что она желает ко всем «причитаться в родню», о чем вовсе не просят, и т. д. Это обижало редакцию «Всякой всячины», пытавшуюся, и всегда неудачно, отвечать насмешникам и спорить с ними.

 

Полемика «Трутня» и «Всякой всячины», естественно, не могла оставаться только на литературной почве: орган Екатерины скоро заговорил на языке, «самовластью свойственном», грозя «уничтожить» своего противника. Новиков вынужден был пойти на уступки — ослабить остроту сатиры, торжественно изгнать с листов «Трутня» Правдулюбова за допущенные им «ругательства» против «Всякой всячины», а через некоторое время и вовсе «против желания» прекратить журнал. Приблизительно та же судьба постигла и все остальные сатирические журналы Новикова. От издания к изданию сатира их становилась все менее «когтистой», все более бедной социальным содержанием. Если в «Живописце», к сотрудничеству в котором удалось привлечь самое Екатерину, мы еще находим ряд смелых выпадов против крепостного права, хотя скоро и прекратившихся, то в последнем его сатирическом журнале «Кошелек» сатирическая тематика ограничивается исключительно нападками на французоманию и вообще пристрастие русского дворянства к иностранцам.

 

Для Новикова всё в конечном счёте закончилось арестом его 1792 и разгромом всех его предприятий (сожжение ряда изданий и т. п.). Сам Новиков был приговорен к «нещадной (т. е. смертной) казни», замененной ему 15 годами заключения в Шлиссельбургской крепости, где он оставался до конца царствования Екатерины. Литературно-общественная работа его была прервана навсегда.

 

^ 17. Учение Ломоносова  о трёх штилях и значение  его теории.

 

Исторической задачей, выполненной Ломоносовым, явилось сближение книжной речи и просторечия в один цельный общедоступный язык. Все слова русского языка Ломоносов делит на три рода «речений»

 

слова из речи древних славян и ныне у россиян: Бог, слава, рука, ныне , почитаю и др.

 

церковнославянские, малоупотребительные: господень, взываю, отверзаю.

 

исконно русские: ручей, говорю, пока и др.

 

Особую группу составляют низкие слова, или простонародные. Слова заимствованные он исключает из рус.яза.

 

Соответственно этим трем речениям Ломоносов устанавливает три «штиля» (словарноречевых строя): низкий (русские и простонародные), средний (старославянские и русские), высокий (церковнославянские и старославянские).

 

Теория трех «штилей» положена в основу жанровой иерархии. Высоким стилем Л. Рекомендует писать героические поэмы, оды, прозаические речи о важных материях, средним стилем – театральные сочинения, однако в случаях, когда в пьесах потребно отразить геройство и высокие мысли, можно обратится к высокому стилю. Средним: сатиры, эклоги, элегии, стихотворные дружеские послания, ученые сочинения.

 

Низкий стиль – комедии, эпиграммы, песни ,прозаические дружеские письма.

 

Теория трех «штилей» не была придумана Ломоносовым, о ней говорилось еще в античной поэтике и старых славянских риториках и поэтиках 17-18 в.в., и Л. воспользовался этой теорией. Огромное значение этой теории состоит в том, что она положила начало осознанию языка с точки зрения той эстетической роли, которую язык призван выполнять в произведениях искусства. Трактат Ломоносова имел большое значение в утверждении русского классицизма.

 

 

^ 18. Сатирические произведения  Фонвизина. "Лисица-кознодей", "Послание к слугам моим".

 

Из ранних сатирических произведений Фонвизина до нас дошли немногие. К ним относятся: басня-сатира «Лисица-казнодей», «Послание к слугам моим Шумилову Ваньке и Петрушке». В этих произведениях сказался общественно-социальный пафос и сатирическая острота, составляющие основную силу Фонвизина-сатирика.

 

Сатира басни «Лисица-казнодей» направлена на льва «царя зверей, пресущего скота» и тех, кто окружал его трон, расточая царю безмерное славословие. В «Ливийской стороне» умер царь зверей – Лев. Со всех сторон на похороны стекаются «скоты». Надгробное слово берет лисица-казнодей, произнося Льву елейные похвалы, говоря о добродетели и заслугах. Присутствующий при этом крот шепчет собаке, что все это лесть подлейшая. Крот рассказывает собаке, что «трон кроткого царя был создан «из костей растерзанных зверей», что любимцы и сановники льва драли шкуры с невинных животных.

 

При чтении басни обращает на себя внимание использование в обличительных целях слов «скот» и «скотолюбие». Наряду с прямым значением, эти слова употребляются в переносном. Заключительная фраза басни, слова собаки: Так, видно, никогда ты не жил меж людьми» - раскрывает аллегорический смысл басни.

 

Басня Фонвизина по едкости превосходит многие современные ему басни. С помощью некоторых бытовых деталей Ф. создает портреты персонажей басни.

 

Лисица-проповедник – «с смиренной харею, в монашеском наряде». Ф. прибегает и к речевой характеристике. Речь лисы полна славянизмов (возвыш. Стиль (подмазывается)). Речь собаки и крота характеризуется простотой разговорной речи, употреблением просторечных выражений, говорящих о их соц. положении. Напечатал басню в 1787г, когда славословили Екатерину 2 за предпринятую ее поездку в Крым.

 

«Послание к слугам моим».

 

Обращаясь к слугам автор послания задает им философский вопрос о смысле мироздания. Он предлагает поочередно ответить на вопрос: «На что сей создан свет?». Поставленная философская проблема явилась ля того,чтобы поставить вопрос о социальной несправедливости в жизни общества.

 

В ответе Ваньки мысль , что все построено на обмане:

 

Попы обманывают народ, слуги – дворецкого, дворецкий – господ и т.д.

 

Слуги не смогли ответить на этот вопрос, не смог и автор.

 

Однако, нарисованная Ванькой и Петрушкой картина сего света говорит, что свет сей устроен скверно.

 

«Послание к слугам» отличается большими худ. достоинствами. Оно воспринимается как живой непринужденный разговор между собеседниками, причем, речь каждого индивидуализирована, образы даны правдиво и убедительно. Вот это свидетельствует о тенденциях реализма, которые будут усиливаться в творчестве Ф. по мере углубления и зрелости его политического мировоззрения.

 

 

^ 19. Расцвет русской просветительской  мысли 60-х-70-х годов 18 века.