Война на страницах повести В.Быкова "Знак беды"

Война на страницах повести В.Быкова- Знак беды.

 

Знак беды» (1983) (ЗБ) 

 

 

 

На примере данной повести мы покажем, что нового появилось в поэтике писателя. Новое - это прежде всего сны. В ЗБ отметим два сна Петрока: «Петроку долго снились какие-то черви, целый клубок» (5, 16); «Петрок увидел дурной сон... Из крысиной норы высунулось какое-то противное существо с клыкастым рылом... крыса пряталась... Петрок запустил колуном в угол». (5, 42); и  два сна Степаниды, жены Петрока: «Степаниде не раз снилось ночью, что горит ее дом» (5, 32). «Снилось ей, будто она  взбирается на высокую гору... Груз влечет ее вниз, а ноги скользят» (5, 122).

Сны в повестях Быкова мы встречали и прежде. Например, в «Журавлином крике» только один сон и это - сон-воспоминание. В ДдР, когда незадолго до смерти Ивановский вспоминает о любви, мы не может сказать определенно: сон это, страшное забытье, вызванное желанием героя освободиться от боли, или просто болезненное состояние. Писателю важно только то, что герой вспоминает.

Совсем иное - в анализируемой повести. В  ЗБ  сон - продуманный литературный прием, сон уже не смешивается с воспоминаниями, а является самостоятельным художественным средством. Три сна из четырех предваряют события произведения, четвертый сон, сон Степаниды - в финале повести.

Герои видят качественно разные сны. Если сны Петрока - темные, страшные, то сны Степаниды – вещие: в финале повести она гибнет в собственном доме. О горе, появляющейся в ее последнее сне, скажем отдельно. Центральный символ повести - Голгофа. Он пронизывает все повествование, появляется во всех трех временных планах: в 20ые годы, в 30ые, в ходе событий, описываемых в повести. В начале повествования это гора с землей, очень трудной для вспашки. Петрок «побеждает» землю - и потому гора получается название Петроковой Голгофы. В дальнейшем ходе повествования образ горы превращается в  символ страдания. Центральный символ всего творчества  писателя - символ Восхождения (отсюда и название фильма), но в контексте ЗБ символ смыкается с библейским. В предсмертном сне Степанида видит свою Голгофу, причем Быков точен в мотивации: перед смертью Степанида, желая взорвать мост, долго возится с бомбой, едва находя силы хоть чуть-чуть ее сдвинуть.

Почему герой противопоставлены по характеру снов? Сны Петрока непроясненные - и так же страшна и неожиданна его смерть; сны Степаниды - вещие, и умирает она сознательно: героиня поджигает дом и в нем задыхается, сгорает сама. Характеры героев движутся рядом в прошлом и настоящем, но реализуются они по-разному: Петрок гибнет, не начав борьбы, Степанида начинает бороться. Для Быкова это  различие очень важно. Степанида выдаивает корову в траву, лишь бы молоко не досталось немцам, прячет винтовку в колодец, пытается взорвать мост и, чтобы бомба не досталась немцам, сжигает свой дом и в нем себя. Петрок - контрастный характер: чтобы развеселить немцев, он играет на скрипке; по приказу делает в огороде туалет для немецкого офицера; чтобы угодить и немцам, и полицаям, гонит самогонку. Петрока к смерти привело искреннее желание выжить, Степаниду – стремление бороться.

В первом сне Степаниды горит дом. Символ сгоревшего дома в повести - один из главных; начало произведения - сгоревший дом, конец - горящий дом. Кольцевая композиция, причем конец повести «упирается в ее начало. Прием «обратной перспективы» (сначала дом горит, а уж потом сгорает) не только в этом. Петрока убивают, но его прошлое живет после его смерти. Прошлое отделяется от героя и живет самостоятельно, у него свое право на жизнь. Повесть начинается с будущего и обращена к будущему не одним смыслом повествования, но и всей структурой.

Короткий, страшный сон имеет огромную литературную традицию. Роль снов у Быкова - не только в их традиционности. Важнейшая функция снов - создать непрерывность действия; на протяжении всего повествования сознание героев не прерывается, мы видим, что в нем происходит. Впечатление текучести, непрерывности сознания создается и особым качеством героев писателя: они ясно видят то, что вспоминают, их прошлое и настоящее равноправны. Мы отмечали непрерывность психологического времени в ДдР. В анализируемой повести эта непрерывность подчеркивается.

Переходя к рассмотрению прошлого, отметим его возросшую мотивацию. В ДдР  читателю не   понятно,  почему именно в    такой последовательности даны воспоминания Ивановского. Имеет значение и другое: личный характер воспоминаний. Если память Ивановского только о нем самом и о том, что непосредственно связано с заданием, то память Петрока и Степаниды шире: история их жизни - история всей страны.

Место прошлого в структуре таково: Война - 30 годы – война - 20ые годы – война – 30-ые годы - война. Воспоминания, как всегда у Быкова, «прокладывают» события войны, но в ЗБ, в отличие от других произведений, композиция самих воспоминаний симметрична и  гармонирует с общей композицией повести. Образно говоря, герои делают витки в структуре, постоянно возвращаясь в события войны. Возвращение из прошлого - это уже обогащенное возвращение, герой уже «нагружен» памятью, он действует, исходя из своего прошлого.

К воспоминаниям герои обращаются в горе. Убили корову Боровку, Степаниде очень больно - и Быков делает «мостик» в прошлое так: «Успокаиваясь, она уже видела другое время и слышала в нем другие голоса людей, сопровождавших ее всю жизнь» (с.64). Постепенности перехода помогает предварительное замечание: «Степанида перестала ощущать себя в этом суматошном мире, который суживался вокруг нее, уменьшался» (с. 64).

Прошлое Степаниды и Петрока по замыслу Быкова не разделены, у героев много общих забот, они во многом друг на друга похожи, и только страшные события, описываемые в повести, выясняют, насколько  различны эти близкие люди.

Первый, самый важный переход к описанию прошлого, мотивирован точно: убийство отца  глухонемого подростка Янко в прошлом связано с убийством самого подростка в настоящем. В сознании Петрока убийство рождает память об убийстве, но в контексте повести мотивировка шире такой сугубо эмоциональной: одно убийство, говорит писатель, не только рождает другое, но и объясняет его. Именно объясняет, ибо прошлое оживает в конфликте: противостояние Петрока, Степаниды с одной стороны, и полицая Гужа – с другой; противостояние и во время войны, и прежде, в 30ые годы. Быков показывает, что мирное время не менее трагично, чем военное, что война - продолжение мирного времени.

Особенность ЗБ - подчеркнутая эмпиричность образов героев: их хозяйственные заботы ни в одной из повестей так подробно не описывались. Отметим живописнуюпластику  этих описаний. Писатель показывает движения героев, ему важно, чтобы читатель видел, как движется герой «Подробность описаний создает  «эффект присутствия»: мы постоянно  рядом с героями. Здесь уместно привести мнение критика Ю. Бондарева: «Характер героя у Быкова - это еще и подробность жеста. Жест - это мысль, слово, состояние, психический настрой» (16, 137).

Остановимся на структуре характеров Степаниды и Петрока. Самое главное в нем - забота о земле, о доме, о детях, о жене. Непрерывностью сознания героя, частым подробным описанием хозяйственных забот писатель подчеркивает вечность таких людей, как Петрок. Восприятие героя не прерывается   даже во сне, он постоянно движется во  времени повести, неся свои вечные хозяйственные дела, и сам писатель требует безграничного доверия к герою, к его заботам, его памяти. Только у вечного, находящегося вне времени персонажа, прошлое может оживать после его смерти; земля, дом живы заботой Петрока - и сам Петрок вечен, как земля, как  люди, как их дома. Вот логика Быкова. Это та  основа, на которой строится характер, но сам характер складывается из рядов деталей.

Деталь у Быкова - не только фактическая точность, но и психологический элемент образа. В ЗБ у детали особенная преувеличенная характерность: несколько раз повторяясь, деталь в ходе повествования обрастает смыслом, превращается в символ. Так хозяйственные заботы, лейтмотив повести, вырастают в символ вечной жизни. Произведение прозрачно по структуре, мы видим целый ряд хорошо просматриваемых деталей-символов. Это дом, липа, огород, корова, куры, поросенок, картошка. Например, проследим по тексту символ липы:

«Изуродованная липа, знак давней беды» (стр.6).

Повествование начинается с будущего: мы видим дом после пожара. Как выясняется, после давнего пожара.

Важный штрих Быкова: рядом с липой растет тоненькая молодая рябинка, которая «в дерзкой своей беззащитности кажется гостьей из иного мира» (с.6).

«Липы осенью густо осыпают усадьбу. Липы сильно  разрослись за последние  годы. Липы росли при всей его (Петрока) жизни» (cтр. 13).

«На мокрой и поникшей, с поредевшей листвой липе начала каркать ворона» (стр. 26).

Липа предвещает приезд немцев. Не только сны героев, но и липа предвещает беду. Поселившиеся в доме немцы стреляют в липу, связанную со всей жизнью героев, а ворону убивают. С появлением немцев липа надолго исчезает из повествования.

«Из-под липы появился рыжий коник с телегой, в которой подергивал вожжами полицай» (с. 100). 

Именно  «коник». В тексте много уменьшительных суффиксов. Впечатление интимности рядом со страшными событиями.

«Остатки пожухлых листьев отчаянно трепетали в черных, скрюченных сучьях лип». (5, 91).

А вот липы перед смертью Петрока: «Сучья лип тревожно метались, сгибаясь под напором ветра» (5, 126).

Липы перед смертью Степаниды.

Мы видим, образ липы пронизывает все  повествование и, поскольку предваряет события, он как бы «подгоняет» их ход. Такая символика действий не случайна. Символичны и действия Петрока, связанные со скрипкой: она покупается ценой больших лишений в голодные двадцатые годы, на ней герой играет немцам, а затем скрипка обменивается на самогонный аппарат. Скрипка на войне гибнет, гибнет и сам Петрок. Отметим традиционность образа  «скрипка на  войне». Шпильман в «Нибелунгах», ваганты, Сашка в «Гамбринусе» Куприна и т. д. Традиция огромна, как и у короткого  страшного сна.

Мы уже указали, что, если в прежних повестях центральный символ всего творчества Быкова касался только нравственной проблематики, «восхождение» было только нравственное, - то  в ЗБ символ восхождения Голгофа присутствует в самом тексте, окрашивая все повествование. Смысл символа - не только в его непосредственном присутствии, ибо восхождение Петрок свершает дважды: двадцать лет назад до описываемых событий герой вкладывает в распашку земли много усилий, но земля остается непокоренной, лошадь гибнет, сам Петрок физически разбит. У Петрока два восхождения, но если первое - ради земли, ради жизни, то второе - убийствоПетрока - бессмысленно и страшно. Во второй Голгофе героя Быков отразил Голгофу своего поколения: девяносто семь процентов его ровесников нашли Голгофу на войне.

Еще один  традиционный образ повести: образ юродивого Янко. Если в прежних произведениях появлялись образы женщин и детей (вспомним мальчика в сцене казни в «Сотникове»), то в анализируемой повести писатель выбирает образ невинности, освященный многовековой традицией. Последней повестью Быков прикоснулся к традициям мировой литературы. Пронизанность ЗБ традиционными символами    резко углубляет философский смысл повести.

Мы говорили о конкретных символах. Отметим абстрактный символ «сознание»: «Степанида переживала события краешком  сознания» (5, 52).

«Эта  ночь что-то сдвинула  в сознании Петрока, безнадежно сломила, сбила ход его мыслей»(с.91). Последняя бессонная ночь героя.

«Последний проблеск  растерзанного сознанмя» (стр. 91). Степанида перед смертью задыхается в дыму.

Быков описывает духовный мир героев через их восприятие. Сознание героев ЗБ не прерывается во времени повести. Однако объекты восприятия быковских героев меняются от повести к повести. Писателя  обвиняют   в структурном однообразии, но это «однообразие» - умение работать в похожих структурах, умение углублять один и тот же тип структуры. Оно порождается литературными задачами Быкова. Сравнивая ЗБ, например, с МнБ, мы видим, какой огромный путь проделал писатель от аморфных структур до четких, продуманных. Изменилось понимание жанра, появились чисто литературные средства.

Если во ФС герои всецело ведомы автором и резко противопоставлены друг другу, если в ЖК герои противопоставлены не по отношении друг к другу, а лишь по отношении к выполнению задания, то в ЗБ  связь действующих лиц сделана более тонко, продуманно: героям противостоит группа персонажей. Это полицаи. Прошлое героев связано с прошлым полицаев. Противостояние до войны продолжено в события на войне. Контраст героев и персонажей дополнен противоречиями среди самих персонажей. А как неожиданно, но закономерно в рамках поэтики Быкова меняется Степанида! Она, еще не зная о смерти мужа, решается взорвать мост. Подвиг не свершен, и даже сама его попытка привела  героиню к  смерти, но нравственное восхождение свершено, а это, по мысли Быкова, самое важное. Мы не видим, как именно происходит страшная ломка в душе Степаниды, Быков описывает лишь ее последствия.

Писатель всегда очень внимателен к последним минутам героев.

«Петрок (привязанный веревкой к лошади) не успевал, спотыкался... Лицо его снова стало мокрым от слез, и порывисто дувший навстречу ветер уже не успевал осушать их» (с.96).

«Между тем, дышать становилось невозможно, Степанида окончательно задыхалась, тлели волосы на  голове и удушливой вонью дымился ватник. Кажется, загорелись и рукава на локтях, которыми оно закрывала лицо» (стр. 128).

Перед смертью Быков показывает лица героев - черта, характерная и для ранних повестей. Например, в МнБ говорится о «слишком сосредоточенном лице Юрки»  (29, 46).

На этом разговор о творчестве Василя Быкова мы и закончим.