4Понятие о натурализме
Натурализм — литературное направление, сложившееся
в Европе и США в последней трети XIX века.
Представителями натурализма являются
Эдмон и Жюль де Гонкур, Эмиль Золя, Анри
Сеар, Поль Алексис, Жорис-Карл Гюисманс,
Фрэнк Норрис, Стивен Крейн и др. Отдельные
черты натурализма можно обнаружить в
творчестве писателей-реалистов: Г. де
Мопассана, Т. Гарди, Д. Голсуорси, Т. Драйзера,
Д. Лондона, драматургов Г. Ибсена, А. Стриндберга
и некоторых других.
Основа натуралистической
эстетики – философия позитивизма О.
Конта и И. Тэна (см. выше). Кроме того, большую
роль в формировании натурализма сыграли
достижения в области естественных наук
– биологии, физиологии и психологии.
Писатели-натуралисты проецировали законы
природы, открытые учеными-естествоиспытателями
(Ч. Дарвин, Ш. Летурно, К. Бернар, Ч. Ломброзо),
на жизнь человеческого общества.
Под влиянием философии позитивизма,
провозгласившей истинным только достоверное
знание, полученное и проверенное
опытным путем, в эстетике натурализма
формируется особая концепция
писателя и творчества. Писатель-натуралист является
ученым, который беспристрастно исследует
жизнь человека и общества; творчество
в концепции натурализма становится научным
исследованием, а не игрой воображения
ради эстетического удовольствия. Э. Золя,
теоретик и практик натурализма, характеризуя
свой творческий метод, говорил: «Я не
хочу, подобно Бальзаку, быть моралистом,
политиком, философом. Я хочу быть ученым,
изучать факты, изображать их – вот и вся
моя задача».
Основная задача натуралистической
литературы – правдивое, точное
и всестороннее изображение действительности.
Творчество для писателя-натуралиста
– это акт познания. Художественную
ценность имеет только такое произведение,
которое рисует современное общество
во всех его проявлениях.
Натуралисты настаивали на предельно объективном,
безличном изображении реальности. Автор должен был самоустраниться
из произведения, отказаться от каких-либо
оценочных категорий при изображении
им реальных фактов. В произведении, построенном
на принципах строгого факта, изображаемое
должно говорить само за себя. Оценка явления
должна быть отражена в его изображении.
Таким образом, должна отпасть необходимость
вмешательства писателя с разъяснениями
и обобщениями.
Отсюда вытекает принцип документальности: писатель должен опираться только
на подлинные документы, каждое произведение
должно быть строго документально. Натуралистическая
теория отвергла право автора на воображение,
на вымысел. Например, написанию каждого
романа Э. Золя предшествовала огромная
подготовительная работа: сбор документального
материала, фактов, интервью, наблюдения
и т.д. Создавая «Жерминаль», роман о шахтерах,
писатель побывал в поселках горняков,
спускался в забои, делал зарисовки того,
как работают отбойные молотки, извлекается
порода, движутся вагонетки в стволах
шахт и т.д. Работая над историческим романом
«Разгром», в котором описывается поражение
Франции во франко-прусской войне, Э. Золя
собрал и творчески переработал огромный
документальный материал. Помимо всевозможных
приказов, распоряжений, сводок, донесений,
записных книжек и дневников участников
войны, из которых он черпал многочисленные
детали, писатель собрал целую библиотеку
книг, альбомов, карт, инструкций и наставлений
по военной технике, справочников с описанием
формы и знаков отличия французских и
прусских генералов и офицеров всех родов
оружия и другие документы.
Важнейший принцип натурализма
– детерминизм, т.е. причинная обусловленность
жизненных обстоятельств и ситуаций, предопределенность
характера и темперамента личности различными
факторами. Общество и индивид рассматривались
натуралистами как результат определенных
воздействий, внутренних и внешних, который
можно изучить и объяснить. В этом они
следовали за философом-позитивистом
И. Тэном. Его учение о трех первичных силах
(раса, среда, момент) натуралисты положили
в основу характеристики персонажей.
В соответствии с фактором
расы натуралисты подчеркивали необходимость
изучать наследственность, физиологию
личности, ее темперамент. Э. Золя вслед
за философами-позитивистами утверждал:
«Наследственность определяет лицо
мира».
Характерной чертой натурализма
было обращение к запретным
темам. Натуралисты, исходя из концепции
творчества как научного исследования,
полагали, что искусство должно изображать
все стороны человеческой жизни без исключения.
Отрицая запретные темы в литературе,
натуралисты считали, что безобразное,
достоверно изображенное, приобретает
в художественном произведении эстетическую
ценность. Именно поэтому во многих произведениях
натуралистов воплощаются темы «дна общества»
(проститутки, преступники, бродяги), социальных
пороков, проблема общественного неравноправия
и др. Э. и Ж. де Гонкуры писали: «<...> неужели
так называемые «низкие классы» не имеют
право на роман, неужели этот низший «свет»
– народ – должен оставаться под литературным
запрещением и пользоваться презрением
авторов, обходивших до сих пор молчанием
душу и сердце, которые у него могут оказаться?»
Обращаясь к запретным темам, писатели-натуралисты
не стремились шокировать читателя, они
старались создать в своем творчестве
объемную и достоверную картину жизни
человеческого общества.
Таким образом, натурализм стремился
к предельно объективному изображению
мира, к полной правде, к реальному
факту. Писатель-натуралист должен был
стать объективным ученым и писать
только о том, что он досконально
изучил. Для него не может быть ничего
красивого или некрасивого, он должен
быть эстетически нейтральным по
отношению к изображаемому. Анализ
человека и общества строился натуралистами
на основе строгого биологического, социального
и исторического детерминизма (раса, среда,
момент)[9].
Как самостоятельный метод
к началу XX века натурализм перестает
существовать, но такие принципы этого
направления, как объективизация авторской
позиции, документальность и детальное
воспроизведение физиологических
сторон человеческой жизни, прочно вошли
в арсенал творчества писателей
последующих поколений.
Золя символикаСын принявшего французское подданство
инженера итальянского происхождения (по-итальянски фамилия
читается какДзо́ла), построившего
канал в Эксе. Свою литературную деятельность Золя
начал как журналист (сотрудничество в
«L’Evénement», «Le Figaro», «Le Rappel», «Tribune»); многие
из его первых романов — типичные «романы-фельетоны» («Марсельские тайны» — «Les mystères de Marseille», 1867). На всем последующем протяжении своего
творческого пути Золя сохраняет связь
с публицистикой (сборники статей: «Mes
haines», 1866, «Une campagne», 1881, «Nouvelle campagne»,1886). Эти выступления осуществляют активное
участие художника в политической жизни
его времени.
Политическая биография Золя небогата
событиями. Это — биография либерала,
выступающего в период капиталистического
подъёма. В последний период своей
жизни Золя тяготел к социалистическому
мировоззрению, не выходя за рамкирадикализма.
Как высшая точка политической биографии
Золя должно быть отмечено его участие
в деле Дрейфуса, которое обнажило противоречия Франции 1890-х гг., — знаменитое «J’accuse» («Я обвиняю»), стоившее писателю изгнания в Англию (1898).
Золя скончался в Париже от отравления угарным газом, по официальной версии — из-за неисправности
дымохода в камине. Его последние слова,
обращенные к жене были: «Мне плохо, голова
раскалывается. Посмотри, и собака больная.
Наверное, мы что-то съели. Ничего, все
пройдет. Не надо никого тревожить…».
Современники подозревали, что это могло
быть убийство, но неопровержимых доказательств
этой теории найти не удалось.
В честь Эмиля Золя назван кратер на Меркурии.
Жерминаль
Механик Этьен Лантье,
изгнанный с железной дороги за пощечину
начальнику, пытается устроиться на работу
в шахту компании Монсу, что близ городка
Воре, в поселке Двухсот Сорока. Работы
нет нигде, шахтеры голодают. Место для
него на шахте нашлось лишь потому, что
накануне его прихода в Воре умерла одна
из откатчиц. Старый забойщик Маэ, чья
дочь Катрина работает с ним в шахте второй
откатчицей, берет Лантье в свою артель.
Работа невыносимо трудна, и пятнадцатилетняя
Катрина выглядит вечно изможденной. Маэ,
его сын Захария, артельщики Левак и Шаваль
работают, лежа то на спине, то на боку,
протискиваясь в шахте шириной едва в
полметра: угольный пласт тонок. В забое
невыносимая духота. Катрина и Этьен катают
вагонетки. В первый же день Этьен решает
было покинуть Воре: этот ежедневный ад
не для него. На его глазах руководство
компании разносит шахтеров за то, что
те плохо заботятся о собственной безопасности.
Молчаливое рабство шахтеров поражает
его. Только взгляд Катрины, воспоминание
о ней заставляют его остаться в поселке
еще на некоторое время. Маэ живут в непредставимой
бедности. Они вечно должны лавочнику,
им не хватает на хлеб, и жене Маэ ничего
не остается, как пойти с детьми в усадьбу
Пиолена, принадлежащую помещикам Грегуарам.
Грегуары, совладельцы шахт, иногда помогают
бедным. Хозяева усадьбы обнаруживают
в Маэ и её детях все признаки вырождения
и, вручив ей пару старых детских платьиц,
преподают урок бережливости. Когда женщина
просит сто су, ей отказывают: подавать
— не в правилах Грегуаров. Детям, однако,
дают кусок булки. Под конец Маэ удается
смягчить лавочника Мегра — в ответ на
обещание прислать к нему Катрину. Покуда
мужчины работают в шахте, женщины готовят
обед — похлебку из щавеля, картошки и
порея; парижане, приехавшие осмотреть
шахты и ознакомиться с бытом шахтеров,
умиляются щедрости шахтовладельцев,
дающих рабочим столь дешевое жилье и
снабжающих все шахтерские семьи углем.
Одним из праздников в шахтерской семье
становится мытье: раз в неделю вся семья
Маэ, не стесняясь, по очереди окунается
в бочку с теплой водой и переодевается
в чистое. Маэ после этого балуется с женой,
называя свое единственное развлечение
«даровым десертом». Катрины между тем
домогается молодой Шаваль: вспомнив о
своей любви к Этьену, она сопротивляется
ему, но недолго. К тому же Шаваль купил
ей ленту. Он овладел Катриной в сарае
за поселком.
Этьен постепенно привыкает к работе,
к товарищам, даже к грубой простоте местных
нравов: ему то и дело попадаются гуляющие
за отвалом влюбленные, но Этьен полагает,
что молодежь свободна. Возмущает его
только любовь Катрины и Шаваля — он неосознанно
ревнует. Вскоре он знакомится с русским
машинистом Сувариным, который живет с
ним по соседству. Суварин избегает рассказывать
о себе, и Этьен нескоро узнает, что имеет
дело с социалистом-народником. Бежав
из России, Суварин устроился на работу
в компанию. Этьен решает рассказать ему
о своей дружбе и переписке с Плюшаром
— одним из вождей рабочего движения,
секретарем северной федерации только
что созданного в Лондоне Интернационала.
Суварин скептически относится к Интернационалу
и к марксизму: он верит только в террор,
в революцию, в анархию и призывает поджигать
города, всеми способами уничтожая старый
мир. Этьен, напротив, мечтает об организации
забастовки, но на нее нужны деньги — касса
взаимопомощи, которая позволила бы продержаться
хоть первое время.
В августе Этьен перебирается жить к Маэ.
Он пытается увлечь главу семейства своими
идеями, и Маэ как будто начинает верить
в возможность справедливости, — но жена
его тут же резонно возражает, что буржуи
никогда не согласятся работать, как шахтеры,
и все разговоры о равенстве навсегда
останутся бредом. Представления Маэ о
справедливом обществе сводятся к желанию
пожить как следует, да это и немудрено
— компания вовсю штрафует рабочих за
несоблюдение техники безопасности и
изыскивает любой предлог для урезания
заработка. Очередное сокращение выплат
— идеальный повод для забастовки. Глава
семьи Маэ, получая безбожно сокращенный
заработок, удостаивается также выговора
за разговоры со своим жильцом о политике
— об этом уже пошли слухи. Туссена Маэ,
старого шахтера, хватает только на то,
чтобы испуганно кивать. Он сам стыдится
собственной тупой покорности. По всему
поселку разносится вопль нищеты, На новом
участке, где работает семья Маэ, становится
все опаснее — то ударит в лицо подземный
источник, то слой угля окажется так тонок,
что двигаться в шахте можно, только обдирая
локти. Вскоре происходит и первый на памяти
Этьена обвал, в котором сломал обе ноги
младший сын Маэ — Жанлен. Этьен и Маэ
понимают, что терять больше нечего: впереди
только худшее. Пора бастовать.
Директору шахт Энбо сообщают, что никто
не вышел на работу. Этьен и несколько
его товарищей составили делегацию для
переговоров с хозяевами. В нее вошел и
Маэ. Вместе с ним отправились Пьеррон,
Левак и делегаты от других поселков. Требования
шахтеров ничтожны: они настаивают на
том, чтобы им прибавили плату за вагонетку
лишь на пять су. Энбо пытается вызвать
раскол в депутации и говорит о чьем-то
гнусном внушении, но ни один шахтер из
Монсу еще не состоит в Интернационале.
От имени углекопов начинает говорить
Этьен — он один способен спорить с Энбо.
Этьен в конце концов прямо угрожает, что
рано или поздно рабочие вынуждены будут
прибегнуть к другим мерам, чтобы отстоять
свою жизнь. Правление шахт отказывается
идти на уступки, что окончательно ожесточает
шахтеров. Деньги кончаются у всего поселка,
но Этьен убежден, что забастовку надо
держать до последнего. Плюшар обещает
прибыть в Воре и помочь деньгами, но медлит.
Наконец Этьен дождался его. Шахтеры собираются
на совещание у вдовы Дезир. Хозяин кабачка
Раснер высказывается за прекращение
забастовки, но шахтеры склонны больше
доверять Этьену. Плюшар, считая забастовки
слишком медленным средством борьбы, берет
слово и призывает все-таки продолжать
бастовать. Запретить собрание является
комиссар полиции с четырьмя жандармами,
но, предупрежденные вдовой, рабочие успевают
вовремя разойтись. Плюшар пообещал выслать
пособие. Правление компании между тем
задумало уволить наиболее упорных забастовщиков
и тех, кого считали подстрекателями.
Этьен приобретает все большее влияние
на рабочих. Скоро он совершенно вытесняет
их былого лидера — умеренного и хитрого
Раснера, и тот предрекает ему со временем
такую же участь. Старик по кличке Бессмертный
на очередном собрании шахтеров в лесу
вспоминает о том, как бесплодно протестовали
и гибли его товарищи полвека назад. Этьен
говорит страстно, как никогда. Собрание
решает продолжать стачку. Работает на
всю компанию только шахта в Жан-Барте,
Тамошних шахтеров объявляют предателями
и решают проучить их. Придя в Жан-Барт,
рабочие из Монсу начинают рубить канаты
— этим они вынуждают углекопов покинуть
шахты. Катрина и Шаваль, которые живут
и работают в Жан-Барте, тоже поднимаются
наверх. Начинается драка между бастующими
и штрейкбрехерами. Руководство компании
вызывает полицию и армию — драгун и жандармов.
В ответ рабочие начинают разрушать шахты.
Восстание набирает силу, пожаром распространяясь
по шахтам. С пением «Марсельезы» толпа
идет в Монсу, к правлению. Энбо теряется.
Шахтеры грабят лавку Мегра, погибшего
при попытке спасти свое добро. Шаваль
приводит жандармов, и Катрина едва успевает
предупредить Этьена, чтобы он не попался
им. Этой зимой на всех шахтах расставляют
полицию и солдат, но работа нигде не возобновляется.
Забастовка охватывает новые и новые шахты.
Этьен наконец дождался прямой стычки
с предателем Шавалем, к которому давно
ревновал Катрину, и победил: Шаваль вынужден
был уступить её и спасаться бегством.
Между тем Жанлен, младший из Маэ, хоть
и хромая на обе ноги, выучился довольно
резво бегать, разбойничать и стрелять
из пращи. Его разбирало желание убить
солдата — и он убил его ножом, по-кошачьи
прыгнув сзади, не умея объяснить свою
ненависть. Столкновение шахтеров с солдатами
становится неизбежным. Углекопы сами
пошли на штыки, и, хотя солдаты получили
приказ применять оружие только в крайнем
случае, вскоре раздаются выстрелы. Шахтеры
швыряют в офицеров грязью и кирпичами,
солдаты отвечают пальбой и первыми же
выстрелами убивают двух детей: Лидию
и Бебера. Убита Мукетта, влюбленная в
Этьена, убит Туссен Маэ. Рабочие страшно
испуганы и подавлены. Вскоре в Монсу приезжают
представители власти из Парижа. Этьен
начинает ощущать себя виновником всех
этих смертей, разорения, насилия, и в этот
момент лидером шахтеров снова становится
Раснер, требующий примирения. Этьен решает
уйти из поселка и встречается с Сувариным,
который рассказывает ему историю гибели
своей жены, повешенной в Москве, С тех
пор у Суварина нет ни привязанностей,
ни страха. Выслушав этот страшный рассказ,
Этьен возвращается домой, чтобы провести
в семье Маэ свою последнюю ночь в поселке.
Суварин же идет к шахте, куда рабочие
собираются вернуться, и подпиливает одну
из скреп обшивки, защищающей шахту от
подземного моря — «Потока». Утром Этьен
узнает, что Катрина тоже собирается пойти
в шахту. Поддавшись внезапному порыву,
Этьен идет туда с ней: любовь заставляет
его еще на один день остаться в поселке.
К вечеру поток прорвал обшивку. Скоро
вода прорвалась на поверхность, все взрывая
своим мощным движением. На дне шахты остались
покинутыми старик Мук, Шаваль, Этьен и
Катрина. По грудь в воде они пытаются
выбраться в сухую шахту, блуждают в подземных
лабиринтах. Здесь и происходит последняя
стычка Этьена с Шавалем: Этьен раскроил
череп вечному сопернику. Вместе с Катриной
Этьену удается выскрести в стене некое
подобие скамьи, на которой они сидят над
несущимся по дну шахты потоком. Три дня
проводят они под землей, ожидая смерти
и не надеясь на спасение, но вдруг доносятся
чьи-то удары сквозь толщу земли: к ним
пробиваются, их спасают! Здесь, в темноте,
в шахте, на крошечной полоске тверди,
Этьен и Катрина в первый и последний раз
сливаются в любви. После этого Катрина
забывается, а Этьен прислушивается к
приближающимся толчкам: спасатели дошли
до них. Когда их подняли на поверхность,
Катрина была уже мертва.
Оправившись, Этьен уходит из поселка.
Он прощается с вдовой Маэ, которая, потеряв
мужа и дочь, выходит на работу в шахту
— откатчицей. Во всех шахтах, еще недавно
бастовавших, кипит работа. И глухие удары
кайла, кажется Этьену, доносятся из-под
расцветающей весенней земли и сопровождают
каждый его шаг.
|
5Французская литература рубежа
19-20веков
Рубеж XIX–XX веков — начало Новейшего
времени, эпохи перехода от региональных
к общемировой культуре, расцвета
цивилизации, но также время мировых
войн и революций. Французская литература
этого периода обладает чертами,
присущими другим западным литературам
мира. Социальные, а также в большой мере
эстетические взгляды французских писателей
на рубеже веков складывались под влиянием
значительных социальных процессов, политических
движений, крупных событий общественной
жизни. Монополизация всех сфер производства
становится решающим фактором французской
экономики. Захват Туниса, Вьетнама, экспансия
в Центральную и Западную Африку и т. д.
укрепляют колониальную систему и милитаристский
дух III Республики. Вывоз капитала из страны
приобретает настолько широкий размах,
что в первые годы нового века Франция
предстает образцом «государства-рантье»
(наряду с Голландией и Англией). Среди
отличительных черт периода в первую очередь
нужно выделить следующие: мозаичность
картины литературной жизни, множественность
направлений, течений, школ, отсутствие
магистрального направления, открытость
границ различных художественных систем,
множественность влияний и традиций, расширение
литературной «географии» (включение
в европейский литературный процесс литератур
Скандинавии, славянских народов, «возвращение»
итальянской и испанской литератур и др.).
Декаданс. Глубочайшая
трансформация мирового литературного
процесса (прежде всего в Европе) внешне
выражается как кризис литературы и литературных
традиций. Католическая линия. Ряд писателей, стремящихся к преодолению
декадентской переоценки ценностей, находит
опору в традиционных ценностях католицизма.
Так возникает католическая линия современной
литературы Франции. Ее родоначальниками
были Поль Клодель (Claudel, 1868–1955) и Шарль
Пеги (Péguy, 1873–1914).
Националистичекая
линия. Ряд писателей, не удовлетворенных расслабляющим
духом декаданса, не принял традиционных
духовных ценностей и сделал упор на современной
националистической идее. Представителями
националистической линии стали Морис
Баррес (Barrès, 1862–1923), Шарль Моррас (Maurras,
1868–1952).
Научно-фантастическая
линия. Некоторые писатели противопоставили
декадансу достижения науки, в которых
им виделась перспектива создания нового
общества, решившего проблемы человечества.
Крупнейшим писателем этой линии
стал Жюль Верн (Verne, 1828–1905), один из создателей
жанра научно-фантастического романа.
Он родился в Нанте в семье адвоката, получил
юридическое образование в Сорбонне, начинал
литературную деятельность как автор
водевилей, комедий на бытовые сюжеты.
Увлечение различными науками приводит
Верна к созданию первого романа «Пять
недель на воздушном шаре» («Cinq semaines en
ballon», 1863). Редактор издательства, куда
он отдал свою рукопись, Пьер Жюль Этцель
(Hetzel) увидел в ней возможность создания
нового романного жанра, сочетающего научные
достижения современности, экзотику далеких
стран и фантастику, и немедленно заключил
с автором соглашение на 20 лет (потом продленное
еще на 20 лет), по которому Верн должен был
ежегодно поставлять издателю по два романа.
Так начинает возникать грандиозный цикл
«Необыкновенные путешествия» («Voyages extraordinaires»),
включающий 65 томов. В них содержится множество
фантастических проектов, настолько профессионально
продуманных с научной точки зрения, что
большая их часть впоследствии была осуществлена
наукой. Книги Жюля Верна стали важным
этапом в жизни миллионов подростков,
захватив жажой научного открытия, изобретения,
впоследствии многие из юных читателей
стали учеными, инженерами, путешественниками.
Из романов Жюля Верна выделяется
трилогия романов «Дети капитана Гранта»
(«Les Enfants du capitaine Grant», 1867–68), «Двадцать
тысяч лье под водой» («Vingt milles lieues sous les
mers», 1869–70), «Таинственный остров» («L’Île
mystérieuse», 1874). Сюжет первого романа, построенный
на поисках капитана Гранта по сведениям
из обнаруженной в бутылке записке, в которой
сохранилось указание только на одну координату
— 37° южной широты, позволяет автору провести
читателя по всем странам и континентам
южного полушария, находящимся на этой
широте. Преступник Айртон, играющий в
романе роль тайного злодея, высажен на
необитаемом острове на той же параллели.
Это дает «зацепку» для продолжения цикла.
Во втором романе тоже совершается кругосветное
путешествие, но уже под водой на чуде
техники — подводной лодке «Наутилус»,
управляемой таинственным капитаном Немо.
В третьем романе, «Таинственный
остров», рассказывающем о бегстве группы северян,
участвовавших в гражданской войне в США,
из под носа южан на воздушном шаре и занесенных
бурей на необитаемый остров, соединяет
сюжетные линии трилогии: на этом же острове
обитает одичавший Айртон, здесь же в подводной
пещере доживает последние свои дни в
«Наутилусе» капитан Немо.
С середины 1880-х годов Верн начинает
высказывать опасение, что технические
достижения могут привести мир к
катастрофе. В романах «Плавучий
остров» («L’Île à hélice», 1895), «Необыкновенные
приключения экспедиции Барсака» («Les
Aventures exstraordinaires de l’expédition Barsaque», издан
посмертно, 1914) и ряде других эта мысль
звучит со всей определенностью.
Романы Верна вызвали обновление приключенческого
романа, который стал трактоваться как
путешествие в экзотические страны. Таковыми
были многочисленные романы Луи Жаколио
(Jacoliot, 1837–1890), Луи Буссенара (Bussenard, 1847–1910),
Пьера Лоти (Loti, наст. имя Луи Мари Жюльен
Вио, 1850–1923), вошедшего в историю литературы
в качестве создателя жанра «колониального
романа», где восточная экзотика, романтика
моря сочетаются с подчеркиванием превосходства
белого человека. Но ни один из них не достиг
популярности романов Жюля Верна. Творчество
Верна высоко оценивали И. С. Тургенев,
Л. Н. Толстой, А. М. Горький.
Унанимизм. Протест
против декадентского символизма выразился
в создании особого течения в литературе
рубежа веков, получившего название «унанимизм»
(unanimisme, от лат. unanimus — единодушный). Группа
молодых писателей объединилась вокруг
издательства «Аббатство» на основе преобразования
не только литературы, но и общественной
жизни. В качестве философской основы
они выбрали идеи Анри Бергсона и особенно
социологию Эмиля Дюркгейма, в которой
выделили мысль о коллективных представлениях,
объединяющих людей. Группа возникла в
1906 г., ее основателями были Ш. Вильдрак
и Ж. Дюамель, в нее вошли писатель Р. Аркос,
художник А. Глез, композитор А. Дуайен.
Вскоре группу возглавил Жюль Ромен.
|