Актуальность социально-философской концепции К.Маркса

Следует, однако, заметить, что в рамках индустриальной цивилизации достижения науки воплощаются в сфере материального производства главным образом, если не исключительно, в предметной стороне производительных сил общества – в машинной технике, технологиях, в организации фабрично-заводского труда. Наука как производительная сила в условиях машинного производства противостоит человеку труда, превращенному в придаток машины, в обслуживающий ее физический орган. Поэтому соединение пролетариата с марксовой идеей нового общества и превращение пролетариата в мощную политическую силу могло произойти только после создания на основе этой науки массовой освободительной идеологии, вытесняющей проблему преобразования характера трудовой деятельности рабочего человека на периферию общественного сознания как проблемы малозначительной и вполне разрешаемой впоследствии.

Общественное разделение труда на труд физический и умственный, складывающееся в рамках индустриального капитализма, объективно разъединяет науку и пролетариат, ставит науку в массовом сознании под подозрение. Реальное социальное освобождение человека труда не может начаться и идти вне и помимо преобразований в характере производительных сил, хотя политическая идеология и может распространять различные иллюзии относительно путей освобождения человека труда, выдавать желаемое за реально осуществимое. Тем не менее альтернативный проект Маркса, оказавшись теоретически и политически противопоставленным господствующему типу общественной практики, много сделал для улучшения материального положения человека труда в обществе индустриального капитализма. Невозможно также отрицать прогрессивный характер роста индустриальной мощи Запада на протяжении XIX в. – первой половины XX в.

Но это развитие автоматически вовсе не делало общественный строй более гуманным, не открывало перед человеком труда реальных перспектив по превращению физического труда в содержательный творческий процесс. Две мировые войны, всепроникающий духовный кризис, охватившие западную индустриальную цивилизацию в первой половине XX в., – наглядное тому свидетельство. Серьезных попыток реализации альтернативного проекта Маркса на Западе так и не было сделано в силу многих исторических обстоятельств. Социал-демократические последователи Маркса признали в конце концов господствующий на Западе тип общественной практики единственно возможным и тем самым отказались от главной, основополагающей идеи в социально-философской концепции Марса.

Трагедия государственного социализма в нашей стране, в других странах бывшего социалистического лагеря, которые попытались реализовать на практике освободительный, альтернативный проект Маркса, продолжает оставаться в центре внимания всей марксоведческой мысли. Произошло то, чего больше всего опасался Маркс, а именно: когда экономические и культурные условия для реализации альтернативного проекта еще не созреют, а политическая ситуация поставит проблему проекта в план практической его реализации. Так, собственно говоря, и произошло в России в 1917 г. Последствия случившегося проявили себя в полной мере спустя семь десятилетий, когда строй рухнул. Это стало возможным не просто в силу непоправимых ошибок руководства и отказа ее лидеров от идеи социализма, а как вполне закономерный, хотя и не неизбежный, результат неготовности условий в стране для реализации марксовой концепции социального освобождения человека труда на протяжении длительного исторического времени. Отсюда и проистекала та огромная роль, которую играла советская идеология как прикрытие невозможности решения заявленных властью целей и задач, и постепенное исчерпание этой идеологией своей эффективности. Именно тогда, когда такие условия в мире и в стране стали постепенно создаваться в связи с грандиозными масштабами научно-технической революции, которая привела к революционным преобразованиям в сфере материального производства, строй государственного социализма был разрушен.

Тем не менее со всей определенностью следует сказать, что даже если все попытки реализации марксова альтернативного проекта оказались неуспешными, то они в любом случае были не напрасными. Дело здесь не только в его огромном воздействии на ход всемирно-исторического процесса. Марксова концепция альтернативного проекта не принадлежит только прошлому. Она начинает быть востребованной обществом сегодня в совершенно новых исторических условиях и под новым углом зрения.

Объективная потребность в новом прочтении Маркса, в понимании им природы альтернативного проекта развития общества, его целей и задач постепенно вырастала в последние десятилетия и сегодня выдвинулась в центр научно-теоретической и идейно-политической борьбы в мировой общественной мысли.

Во второй половине XX в. западная цивилизация, сделав огромный технологический рывок вперед, перешла на новую, постиндустриальную стадию развития. Во всех сферах общества – в экономике, политике, культуре – произошли колоссальные изменения. Однако проблема социального освобождения человека труда от всех форм угнетения, отчуждения, несвободы и теперь не выглядит более реальным делом по сравнению с эпохой индустриального капитализма. Скорее даже наоборот.

Стремительное технологическое развитие Запада во многом способствовало резкому обострению глобальных и в первую очередь экологических проблем современности, возникновению в последнее время прямой угрозы мировой экологической катастрофы. Сложившаяся ситуация явилась следствием утвердившегося на Западе еще в эпоху индустриального капитализма агрессивно-активистского отношения к природе как к простому средству удовлетворения постоянно растущих материальных потребностей, превращения общества в сугубо потребительское общество. Причем достижения здесь высоких стандартов потребления в основном обеспечивается за счет присвоения природных богатств и эксплуатации человеческих ресурсов стран третьего, постколониального мира. Но весь мир не может следовать в своем развитии по пути, проложенному западной цивилизацией. Этот путь тупиковый, гибельный. Выход из ситуации просматривается двоякий. 1. Западный мир, который по численности населения составляет “золотой миллиард”, подчиняет себе весь остальной мир и навязывает ему ограничения на использование природных ресурсов и масштабы вмешательства в окружающую среду. Для Запада принятие такого рода ограничений при наличии у него современных “высоких” технологий позволит сохранить неизменными общие условия своего существования, а следовательно, и сложившийся тип общественной практики. Запад в лице своих господствующих финансовых и политических элит всерьез полагает, что глобальные проблемы можно решить именно таким, чисто технологическим способом – через ограничения и технологии, поскольку западная цивилизация по-прежнему остается единственной рационально устроенной и эффективно действующей цивилизацией. Отсюда сохранение либерально-позитивистских оснований у всего комплекса конкретных социальных дисциплин, попытки вновь отодвинуть на периферию общественного сознания философско-историческую проблематику, всяческое превознесение социологии как единственно подлинной науки о законах общества, его функционировании и развитии, максимальное сближение методологии конкретных социальных дисциплин и методологии естественных наук.

2. Остальной мир обяжет Запад пойти на существенные ограничения роста потребностей и пересмотра их структуры. С этой целью ученые и политические деятели разных стран, прежде всего незападных стран, выдвигают и разрабатывают концепцию альтернативной цивилизации, которая будет строить свои отношения как с природой, так и между людьми внутри общества по другим законам по сравнению с потребительской западной цивилизацией. Иногда эту концепцию называют “экосоциализмом”. Но дело здесь, конечно, не в названии. Главное – в тех базовых философских принципах, на которых строится все здание социальных наук и которые должны способствовать пониманию всего богатства содержания нового альтернативного пути развития единого в своих устремлениях человеческого сообщества. Таким образом, в нынешних условиях сама возможность социального освобождения человека труда оказывается в зависимости от решения глобальных проблем современной эпохи. Об альтернативном проекте развития цивилизации пишут и говорят также и на Западе, но создается впечатление, что в основном эти разговоры служат для дезориентации общественного мнения, для идеологического прикрытия продолжающейся прежней практики. Вряд ли здесь послужит исключением и социал-демократическая мысль Запада. В рамках существующих у современного западного общества целей и задач концепция альтернативной цивилизации не может быть правильно поставлена, а тем более реализована.

Современный парадокс западного общества как раз и состоит в том, что в результате стремительного прогресса науки и технологий произошли огромные изменения в сфере материального производства. Оказанием услуг занята теперь большая часть лиц наемного труда. В обществе постепенно складываются объективные условия для преодоления разрыва между учеными и людьми труда.

Дело не только в том, что в эпоху постиндустриализма наука начинает определять дальнейшие направления развития производства, как это имело место, например, с производством компьютеров, электронной и космической техники. Трудовая деятельность в самых различных сферах общественной жизни предполагает не просто постоянный поиск и использование самой различной информации, но и умение творчески, нестандартно подходить к решению повседневных конкретных задач. Уходит в прошлое физический труд на производстве, как и рабочий класс эпохи индустриализма. В этих условиях основным субъектом и носителем идеи новой, альтернативной цивилизации может стать союз науки и труда. Теперь они не столько, как раньше, противостоят друг другу, сколько взаимодополняют друг друга.

Но, с другой стороны, западное общество может и не предоставить возможностей для реализации союза науки и труда, несмотря на наличие для этого объективных условий. Западное общество сегодня приобрело все черты информационного общества. Оно отличается как огромным научно-информационным богатством, так и строжайшим контролем за производством и распространением научных знаний, особенно применительно к обществу. Нередко и не без оснований говорят об информационном тоталитаризме на Западе. Идеи гуманизма ныне сознательно и целенаправленно дискредитируются как полностью исчерпавшие себя на фоне трагических событий XX в. Духовный кризис западного общества – это не идеологический фантом, это всего лишь констатация отсутствия у общества других целей и задач, кроме непрерывного и все возрастающего материального потребления. Таким делают западное общество правящий слой – финансово-банковская олигархия и транснациональные корпорации. В их руках находятся все средства массовой информации. Но тотальное манипулирование массовым сознанием, которое сегодня носит всепроникающий характер, стало возможным только в результате широкого и разнообразного использования современных достижений науки. Наука в западном обществе, и прежде всего социальная наука, пошла на союз с властью. Поэтому меньше всего приходится надеяться на то, что западная социальная наука, почти полностью стоящая на либерально-позитивистских позициях, окажется способной на конфликт с обществом, порождением и слугой которого она является.

Возвращение к Марксу – это прежде всего возвращение к идее гуманного и справедливого общества, к идее освобождения человека от всех форм эксплуатации, угнетения и отчуждения, создания условий для всестороннего и гармоничного развития человека, разумеется, принимая во внимание всю остроту современных глобальных проблем. Но являются ли эти идеи действительно живыми, актуальными и не превратились ли они уже давно в химерические построения и навязчивые образы, как уверяют нас ученые либерально-позитивистских ориентаций? По тому, каков ответ на этот вопрос, сторонники Маркса и сторонники либеральных ценностей расходятся самым кардинальным образом. Признание исторической необходимости и неизбежности социального освобождения человека труда означает обуздание частнособственнического эгоизма во всех его проявлениях – и в отношении к природе, и к другим странам, и к самому человеку. Другими словами, означает решительный теоретический разрыв со всей общественной практикой Запада, создание принципиально новой социально-философской теории и прежде всего новой философии истории, нового видения перспектив развития человечества и человека, и следовательно, нового понимания целей и задач конкретных социальных наук. Марксов альтернативный проект, несомненно, вернется в западное общество, но уже в новом теоретическом обличье и заставит это общество, рано или поздно, принять новую перспективу развития общества.