Феноменология

Возникновение феноменологии  как философского течения связано  с творчеством Эдмунда Гуссерля (1859 — 1938). После защиты диссертации  по математике, он начал свою научную  деятельность в качестве ассистента выдающегося математика конца XIX в. К. Т. В. Вейерштрасса. Однако постепенно происходит изменение его научных интересов в пользу философии.

Философские взгляды Э. Гуссерля формировались  под влиянием крупнейших философов XIX в. Особую роль в формировании его  взглядов сыграли идеи Бернарда Больцано (1781 — 1848) и Франца Брентано (1838 — 1917). Первый критиковал психологизм и полагал, что истины могут существовать независимо от того, выражены они или нет. Этот взгляд, будучи воспринятым Гуссерлем, содействовал его стремлению очистить познавательный процесс от наслоений психологизма.

От Брентано Гуссерль воспринял  идею интенциональности. По Брентано, интенциональность «есть то, что  позволяет типизировать психологические  феномены». Интен-циональность в феноменологии  понимается как направленность сознания на предмет, свойство переживать.

Свои идеи Э. Гуссерль изложил в  следующих работах: «Логические  исследования» (1901), «Философия как  строгая наука» (1911), «Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913), «Трансцендентальная  логика и формальная логика» (1921), «Картезианские размышления» (1931). В 1954 г. была опубликована рукописная работа «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», написанная за два года до смерти, и другие работы.

Значительная часть работ мыслителя  переведена на русский язык.

Особенность философии Э. Гуссерля состояла в выработке нового метода. Суть этого метода отразилась в лозунге  «Назад к вещам!» Разобраться  в том, что такое вещи, по Гуссерлю, можно лишь через описание «феноменов», т. е. явлений, «которые предстают сознанию после осуществления «эпохе», т. е. после заключения в скобки наших философских воззрений и убеждений, связанных с нашей естественной установкой, которая навязывает нам веру в существование мира вещей».

Феноменологический метод, по мнению Э. Гуссерля, помогает постичь сущность вещей, а не факты. Так, «феноменолога не интересует та или иная моральная норма, его интересует, почему она — норма. Изучить обряды и гимны той или иной религии, несомненно, важно, но важнее понять, что такое религиозность вообще, что делает разные обряды и несхожие песнопения религиозными». Феноменологический анализ вникает в состояние, скажем, стыда, святости, справедливости с точки зрения их сущности.

«Предмет феноменологии — царство  чистых истин, априорных смыслов  — как актуальных, так и возможных, как реализовавшихся языке, так и мыслимых. Феноменология определяется Гуссерлем как «первая философия», как наука о чистых принципах сознания и знания, как универсальное учение о методе, выявляющее априорные условия мыслимости предметов и чистые структуры сознания независимо от сфер их приложения. Познание рассматривается как поток сознания, внутренне организованный и целостный, однако относительно независимый от конкретных психических актов, от субъекта познания и его деятельности.

Феноменологическая установка  реализуется с помощью метода редукции (также эпохе). На этом пути достигается понимание субъекта познания не как эмпирического, а  как трансцендентального субъекта», т. е. перешагивающего, выходящего за пределы  конечного эмпирического мира, способного иметь доопытное знание. Способность к непосредственному усмотрению объективно-идеальной основы языковых выражений называется Гуссерлем идеацией. Допущение возможности исследования этой способности в рамках феноменологии превращает ее в науку о способе постижения мира через анализ «чистого сознания». Так как сознание, субъективность нельзя взять в скобки, оно и выступает основанием всякой реальности. Мир, по мнению Гуссерля, конструируется сознанием.

Судя по высказываниям Э. Гуссерля, феноменологический метод призван был превратить философию в строгую науку, т. е. теорию научного познания, способную дать правильное представление о «жизненном мире» и его конструировании.

Новая философия с ее особым, обещающим  достижение более глубоких знаний методом, согласно Э. Гуссерлю, необходима потому, что старая философия не давала того уровня глубины знания, опираясь на которое человечество могло бы развиваться благополучно. Именно в недостатках прежней философии, по Гуссерлю, надо искать причины кризиса европейских наук и кризиса европейской цивилизации. Такие мысли мы находим в ранее упоминавшихся работах Э. Гуссерля: «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» (1934 — 1937), «Картезианские размышления» (1931), «Кризис европейского человечества и философия» (1935).

По мнению Гуссерля, кризис науки  и философии обусловлен тем, что  удовлетворявшие всех ученых, ранее  существовавшие критерии научности  перестали действовать. Прежние  нормативные устои миропонимания, мироустройства стали зыбкими.

«Поскольку вера в абсолютный разум, придающий смысл миру, рухнула, постольку рухнула и вера в смысл истории, в смысл человечества, его свободу, понимаемую как возможность человека обрести разумный смысл всего индивидуального и общественного бытия».

Мир как бы борется против стремящейся  его упорядочить с помощью  нормативных установок философии и науки. Но для обеспечения жизни людей он нуждается в организации с помощью норм. Эта нужда постоянна, она изнуряет познающий разум. Философия и наука в некоторые моменты истории «устают» и начинают отставать в своих реакциях на запросы мира. Философия и наука как бы попадают в состояние растерянности. В них начинается разнобой.

В этот период, что характерно и  для Европы в XX в., «вместо единой живой философии, отмечает Гуссерль, мы имеем выходящий из берегов, но почти бессвязный поток философской литературы: вместо серьезной полемики противоборствующих теорий, которые в споре обнаруживают свое внутреннее единство, свое согласие в основных убеждениях и непоколебимую веру в истинную философию, мы имеем лишь видимость научных выступлений и видимость критики, одну лишь видимость серьезного философского общения друг с другом и друг для друга. Это менее всего свидетельствует об исполненных сознания ответственности совместных научных занятиях в духе серьезного сотрудничества и нацеленности на объективно значимые результаты. Объективно значимые — т. е. именно очищенные во всесторонней критики и устоявшие перед всякой критикой результаты. Да и как были бы возможны подлинно научные занятия и действительное сотрудничество там, где так много философов и почти столько же различных философий».

Для преодоления этого Гуссерль считает необходимым «привести  латентный (скрытый — С. Н.) разум  к самопознанию своих возможностей и тем самым прояснить возможность  метафизики как истинную возможность  — таков единственный путь действительного осуществления метафизики или универсальной философии».

Приведение разума к познанию своих  возможностей и раскрытие возможностей мудрости осуществляется для Гуссерля с помощью философии.

По его мнению, философия «в изначальном смысле обозначает не что иное как универсальную науку, науку о мировом целом, о всеохватывающем единстве всего сущего». Далее он продолжает: «Философия, наука — это название особого класса культурных образований. Историческое движение, принявшее стилевую форму европейской сверхнауки, ориентировано на лежащий в бесконечности нормативный образ, не на такой однако, который можно было бы вывести путем чистого внешнего морфологического наблюдения структурных перемен. Постоянная направленность на норму внутренне присуща интернациональной жизни отдельной личности, а отсюда и нациям с их особенными общностями и, наконец, всему организму соединенных Европейских наций».

Согласно Гуссерлю, стремление к  идеальному нормированию жизни и  деятельности, возникнув в Древней Греции, открыло для человечества путь в бесконечность. Это стремление к идеальному формированию и организации жизни основано на определенной установке. Известны мифо-религиозная, практическая и теоретическая установки. Западная наука базируется, согласно Гуссерлю, на теоретической установке. Теоретическая установка западного философа предполагает включение в интеллектуальную деятельность, направленную на поиск норм, облегчающих познание и практику. Гуссерль полагал, что благодаря философии, идеи которой передаются в ходе образования, формируется идеально ориентированная социальность. Мыслитель пишет: «В этой идеально ориентированной социальности сама философия продолжает выполнять ведущую функцию и решать свою собственную бесконечную задачу — функцию свободной и универсальной теоретической рефлексии, охватывающей все идеалы и всеобщий идеал, т. е. универсум всех норм».

Проверка представлений о содержании норм с точки зрения их правильности основывается на критериях рациональности. Эти критерии различаются у разных групп, классов, наций. Причем «именно отсутствие, — как полагает Гуссерль, — у всех сторон истинной рациональности и есть источник ставшего невыносимым непонимания людьми своего общественного существования и собственных бесконечных задач». Достижение такой истинной рациональности — задача философии, по Гуссерлю.

Гуссерль считал, что объяснение кризиса науки кажущимся крушением  рациональности неоправданно. Он подчеркивал: «Причина затруднений рациональной культуры заключается… не в сущности самого рационализма, но лишь в его овнешнении, в его извращении «натурализмом» и «объективизмом»». Приводит к правильному пониманию рациональности феноменологическая философия, которая строится на анализе и прояснении феноменов сознания и черпает из них подлинное знание, которое призвано сложиться в философию как строгую науку, объединяющую все человечество.

Субъективно-идеалистические допущения  в философии Гуссерля в понимании  явлений сознания превращают ее в  далекий от современной науки  миф. Однако многие идеи и догадки, содержащиеся в работах Гуссерля о природе и значении нормативности, о связи интеллектуального развития человечества и его культуры с развитием математики и другие, представляются полезными для дальнейшего развития философии.

В дальнейшем идеи феноменологической философии развивали Макс Шелер, М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти в России и Г. Г. Шпет и др.