Философия еды II. Фурье

Философия еды II. Фурье

Один из основателей  утопического социализма Шарль Фурье (1772-1837) разработал оригинальную философию  еды. Он критиковал современную ему  философию, которая, претендуя на решение  «великих вопросов», не способна решить проблему питания. Более того, «философы», инвективы в адрес которых  – постоянная тема Фурье, не способны даже оценить саму значимость проблемы еды.

Философия, говорит  Фурье, подвергает жестокой критике  страсть к еде. Не на одну страсть  моралисты не смотрят так плохо, как на страсть к еде. При этом очевидно, что влечение к гастрономическим удовольствиям является универсальной  и основной потребностью человека. Поэтому, замечает Фурье, философам стоило бы понять, что Бог (деистический Бог, условный творец мироздания) «имел в виду отвести этой страсти важную роль в механизме общественного строя» (Цит. по: Ю. Василькова. Фурье. М., «Молодая гвардия», 1978. С. 121).

Фурье посвящает  особое внимание идее качества еды. Он критикует современное ему общество за то, что на рынке появляются некачественные и сфальсифицированные продукты. Фурье отмечает, что репрессивная «цивилизация», как он называет существующий порядок вещей, приводит к тому, что  люди не могут получить хорошего питания,  и, следовательно, удовлетворить естественную потребность питаться вкусно. Так, он восклицает: «То, что у них подается под названием бульона, - варево из несвежей воды и прогорклого жира или сала» (Там же).

Фурье разработал серию  утопических проектов общества будущего. В центре его философии – характерный  для общества Модерна урбанистический  проект большой коммуны «идеального  города» («cité idéale»). Эта коммуна получила название «Фаланстер». Само слово происходит от греческого терминаφάλαγξ, означавшего  военное подразделение. Фаланстер представляет собой тотально распланированное пространство, полностью подконтрольное идеям разумности, порядка и «гармонии».

Фаланстер – яркий пример воображаемой архитектуры,  типичной для утопического сознания. Как отмечает Р. Барт, «топография фаланстера вычерчивает оригинальное место, в общей сложности заполненное дворцами, монастырями, где организация здания сочетается с организацией территории» (Р. Барт. Сад, Фурье, Лойола. М., «Праксис», 2007. С. 148). Это такое же «не-место», как и замки Сада, монастыри романтиков, или работные дома Бентама. Фаланстер – отражение дисциплинарного пространства общества Модерна: казармы, тюрьмы, интерната, завода. 
 
 

Главный тезис Фурье  – это то, что идея разума, в  современном обществе противостоящая удовольствию, в Фаластере претерпевает кардинальное изменение. Если в обществе «цивилизации» всякое удовольствие так или иначе определяется как неразумное, то в обществе «гармонии» разумно то, что приносит удовольствие. Философия, замечает Фурье, «приучает считать пороком желание подлинных благ» (Цит. по: Р. Барт. Сад, Фурье, Лойола. М., «Праксис», 2007. С. 108). Новая рациональность Фурье опирается на принцип удовольствия.

Радикальный эвдемонизм Фурье приходит к выводу о том, что моралистические выпады против естественных желаний человека как  якобы чрезмерных, уводят нас в  мир ложных представлений о самих  себе. Цивилизация постоянно стремится  ограничить потребности человека, умеренность  и отказ выдает за главную добродетель. Напротив, провозглашает Фурье, «наша вина состоит не в том, чтобы, как полагали, желать слишком много, но в том, чтобы желать слишком мало» (Там  же. С. 110).

Удовольствия в  философии Фурье сосредоточены  вокруг двух вещей – секса и  еды. В утопии Фурье видно увлечение  Просвещения позитивной эстетизацией воображаемого «первобытного общества», якобы основывающегося на «простых», естественных потребностях, к которому «ложная» цивилизация должна вернуться.

Освобождение влечения к сексу описывается у Фурье  как, прежде всего, отмена запрета на гомосексуальные связи. Фурье преимущественно  говорит о женском гомосексуализме, потому что в его логике мужской  гомосексуализм по-прежнему табуирован.

Хорошая и вкусная  еда должна стать в «фаланстерах»  наряду с сексом главным наслаждением и наградой за труд. Возникает образ  гастрономического Эдема коллективного  труда: «Все люди объединятся для  производственной деятельности во имя  гастрономии, которая будет лежать в основе всех человеческих стремлений. Если желают воздвигнуть прочный общественный строй, то в основу следует положить гастрономию» (Цит. по: Ю. Василькова. Фурье. М., «Молодая гвардия», 1978. С. 122).

Как очевидно, у  Фурье еда выступает символом сексуальности. Риторика мифа, характерная  для утопического социализма, заставляет его разработчиков буквально повторят те же метафорические системы, которые приписываются логике первобытного мышления. Еда становится образом воспроизводства общественных отношений и самого человека. Достаточно вспомнить наблюдения О. М. Фрейденберг, которая отмечает: «Еда – центральный акт в жизни общества – осмысляется космогонически. В акте еды космос (= тотем, общество) исчезает и появляется. Почему именно в акте еды? Потому что она связана с производством и трудовыми актами в большей степени, чем что-либо другое» (О. М. Фрейденберг. Поэтика сюжета и жанра. М., «Лабиринт», 1997. С. 64). 

Как в христианской литургии все обряды представляют собой  всего лишь освящение процедуры  еды (о литургии см: Там же. С. 53-56), а еда и ее добыча и поглощение символически описывают весь жизненный цикл человека, так и в утопическом социализме всё удовольствие от жизни в обществе гармонии связано с насыщением едой.

Главной задачей  утопического общества Фурье является поддержание аппетита. Если насыщение  состоялось, то как избежать неудовольствия от пресыщения. «Секрет гармонийской политики», по выражению Фурье, состоит в том, чтобы «сделать так, чтобы ваш аппетит непрерывно возобновлялся» (Цит. по: Р. Барт. Сад, Фурье, Лойола. М., «Праксис», 2007. С. 110).

Фурье полагает, что  общество «гармонии» сумеет добиться изменения физической природы человека, научит его делать свое тело орудием  гастрономического удовольствия. Утопизм  Фурье доходит до идеи изменения  всей устоявшейся природы человека и общества. Так, Фурье предлагал: «Необходимо, чтобы на протяжении столетия существовал третий пол, сразу и мужской и женский, и сильнее мужчины» (Там же. С. 157). 
 
              В своем образе будущего Фурье рисует мир, где человек не только меняет себя, но и природу Земли, изменять климат на планете, и даже, в перспективе, Вселенной: «Человек призван к тому, чтобы смещать и перемещать небесные светила» (Там же. С. 156).

Удовольствие от еды в философии Фурье –  это метафора удовольствия вообще. Фурье подчеркивает необходимость  избавиться от тех черт раннего капитализма, которые связаны с экономностью, самоконтролем и самоограничением. Эстетика порицания удовольствия всячески отвергается: «Ищите движимое имущество: золото, серебро, драгоценные камни и предметы роскоши, презираемые философами» (Там же. С. 114).

Мир Фурье – это  мир метафорического изобилия, проекция инфантильного сознания. Как позже  в утопии Маркузе возникает апология возврата на новом уровне к детской  полиморфной сексуальности как цели общественного развития, так и у Фурье уже заметно подобное регрессивное  движение мысли. Не случайно, что он неоднократно предлагал построить «детские фаланстеры» в которых утопические эксперименты будут проводиться на детях.

В центре воображаемой Вселенной Фурье – Бог, метафизический образ удовольствия. Как писал  Фурье, «наслаждение – вот орудие, которым может пользоваться Бог, чтобы править нами и заставлять нас выполнять его волю. Влечение властвует во Вселенной, и потому чувственные утехи занимают почетное место в расчетах Бога» (Цит. по: Ю. Василькова. Фурье. М., «Молодая гвардия», 1978. С. 231).