Философия и наука

 

Все эти закономерности преобразования личностных свойств субъекта выявляют сложный, неоднозначный характер его  развития, происходящего под влиянием компьютеризации, и показывают зависимость  его не только от особенностей профессиональной деятельности и типа компьютеризации, но и от самого субъекта, от его исходных психических и личностных свойств.

 

В историческом развитии человека компьютер можно рассматривать  как новое сложное орудие, облегчающее  умственную деятельность человека, которому передаются исполнительные интеллектуальные функции, но никак не более того.

 

В относительно элементарных видах умственной деятельности, имеющих  преимущественно шаблонный характер, компьютер может замещать человека, вытесняя его из выполнения этих видов  деятельности; при этом компьютеру могут передаваться компоненты творческого процесса.

 

В более сложных, динамически  меняющихся видах умственной деятельности, характеризующихся возникновением новых проблемных ситуаций, компьютеру интеллектуальные функции передаются лишь частично и функции решения задач распределяются между человеком и компьютером.

 

Передавая интеллектуальные функции компьютеру, составляя для  него программу, человек на этапе  подготовки работы компьютера как орудия играет ведущую роль.

 

На следующем этапе, при функциональном выполнении компьютеризированной деятельности, человек по отношению к компьютеру как орудию может выполнять подчиненную или ведущую роль либо динамически менять эти роль в процессе длительной работы с ним.

 

Таким образом, сейчас уже  очевидно, что компьютеризация может  привести не только к позитивным, прогрессивным  изменениям в жизни человека, но и спровоцировать негативные изменения, например, такие как уменьшение интеллектуальной активности человека, сокращение в его деятельности творческих компонентов и усиление шаблонности.

 

Является очевидным, что  темпы развития компьютерной техники  опережают исследование и рассмотрение проблем, связанных с ее эксплуатацией.

 

 

 

1.3. Наука и развитие  человека

 

 

Первичным в понимании природы науки является ее воздействие на самого человека, на систему его интересов, потребностей и воз­можностей к действиям в организации своего бытия и его совершенствования. Наука не является чем-то внешним по отношению к сущ­ности человека, скорее она связана с самой его сутью. Последняя выражается, прежде всего, в потребностях человека. Именно потреб­ности, их так или иначе упорядоченные системы, определяют то, что можно назвать феноменом человека.  Потребности человека весь­ма разнообразны, иерархически организованы и исторически многие из них обновляются. В наше время  принято  выделять  три  вида  основных  потребностей:  витальные (биологические), социальные (принадлежность к определенной группе) и потребность познания. “Последнюю группу исходных потребностей составляют идеальные потребности познания окружающего мира и своего места в нем, по­знания смысла и назначения своего существования на земле как путем присвоения уже имеющихся культурных ценностей, так и за счет открытия совершенно нового, неизвестного предшествующим поколениям. Познавая действительность, человек стремится уяснить пра­вила и закономерности, которым подчинен окружающий мир. Его загадочность так трудно переносится человеком, что он готов навя­зать миру мифическое, фантастическое объяснение, лишь бы избавиться от бремени непонимания, даже если это непонимание непо­средственно не грозит ему ни голодом, ни опасностью для жизни” [7].

 

Необходимо отметить, что  потребность познания никоим образом  не является производной от биологической и социальной потребно­стей, а, наоборот, ведет свое происхождение от универсальной, свойственной всему живому потребности в информации. Если не при­знать жажду познания в качестве основной потребности человека, то ее нишу займут иные, вспомогательные потребности. Словами Г. Башляра: “…пока мы не признаем, что в глубинах человеческой души присутствует стремление к познанию, понимаемому как долг, мы будем склонны растворять это стремление в ницшеанской воле к власти” [1].

 

Удовлетворяя и развивая потребности познания, человек делает возможным свое комплексное, целостное развитие. Наука создает иде­альный мир, систему идеальных представлений о мире, предваряя этим практические действия. Тем самым наука характеризуется ря­дом взаимодополняющих функций в жизнедеятельности, как личности, так и общества. При общей оценке идеального мира - мира зна­ний особо обращают внимание на два аспекта. Прежде всего, отмечается, что вовлечение в научную деятельность, приобщение к сфе­ре знаний повышает общую культуру человека. Как сказал А. Пуанкаре: “Человек не может отказаться  от знания, не опускаясь, поэтому-то интересы науки священны” [3].

 

Данная оценка науки дополняется  ее характеристикой как стратегического  ресурса общества. “В качестве показателя национального бо­гатства выступают не запасы сырья или цифры производства, а количество способных к научному творчеству людей” [2].

 

В развитии науки воплощена,  прежде всего, эволюция мышления человека, его интеллекта. Именно наука радикальным  образом содей­ствует становлению и обогащению абстрактно-логического мышления, делая его все более  утонченным и изощренным.  Вместе с тем природа человека далеко не  сводится  к мыслительной деятельности. Важнейшей характеристикой жизнедеятельности человека явля­ется ее эмоционально-нравственный аспект, представления о котором воплощены главным образом в искусстве. Соответственно этому взаимодействие науки и искусства определяет целостное развитие человеческой личности, по меньшей мере, ее духовного мира.

 

 

2. Философия и наука

 

 

И вот, наконец, то, из-за чего собственно и была выбрана именно эта тема, а не какая-либо другая: отношение философии и науки. Да, я думаю, что не ошибся, поставив философию на первое место перед  наукой, дальше я попытаюсь объяснить  почему. Если воспринимать эту фразу как логическую комбинацию переменных “философия” и “наука”, то можно заметить, что в выражении между этими переменными стоит логическая “И” – операция умножения, конъюнкции. Таблицу же истинности для данной логической операции можно нарисовать следующего вида:

 

Таблица 1.

Логические переменные 

 

Функция логических переменных

 

Философия 

Наука 

 

 

0 

0 

0

 

1 

0 

0

 

0 

1 

0

 

1 

1 

1

 

 

 

В качестве функции данных логических переменных здесь понимается возможность существования каждой из этих областей человеческого знания, и даже нет, не знания, потому что  это было бы слишком узко и однобоко, а человеческой сущности, того, без  чего человек не был бы человеком.

 

Как видим, из различных комбинаций: науки нет без философии, а  философии – без науки.

 

Философия в том виде, в каком она есть сейчас, не была бы возможна без внешних по отношению  к человеку, ее источнику, условий: уровень, достигнутый наукой в быту, высвобождает колоссальное количество времени для  размышлений, никак не связанных  с заботой о добывании куска хлеба насущного, защиты себя и близких от внешней среды. Только того,  что сейчас человек спит в достаточно хороших условиях, хорошо питается, конечно, явно не достаточно для “производства” философской мысли, но это является хорошим подспорьем. Необходимо отметить, что слово “хороший” имеет сугубо индивидуальное, зависящее от конкретного человека, значение. И в самом деле, вряд ли первобытный человек, живя в пещерах и постоянно охотясь за животными, не имея в своем распоряжении никаких “благ цивилизации” (сейчас я имею ввиду не то, что подразумевают обычно под благами цивилизации, но к своему сожалению не могу найти достойный эквивалент этому), был способен философствовать. И дело здесь не только в его недостаточно адаптированном для этого мозговом аппарате.

 

И наоборот, наука (настоящая  наука) без философии невозможна вдвойне, так как научные открытия (да и просто научную работу) необходимо осознавать, осмысливать, переживать, иначе это не будут открытия,  а будет простая механическая работа по добыванию, отниманию у Природы новых, мертвых знаний. Мертвое же знание не может дать человеку ничего хорошего. Именно поэтому настоящий ученый должен быть, прежде всего, философом, а лишь затем естествоиспытателем, экспериментатором, теоретиком.

 

Из написанного выше, я надеюсь, прослеживается мое отношение к вопросу, является ли философия наукой, но хотелось бы об это несколько подробнее.

 

Нет, философия не наука, она выше, хотя так напрямую в  лоб их сравнивать наверное нельзя. Выше в том плане, что в ней “задействованы” более высокие чувства, нежели в науке.

 

Что есть наука? Наука (в чистом виде, пока в ней не участвует  философия) есть некий процесс, начинающийся с жажды знаний, проходящий через  процессы практического добывания  этих знаний, затем их теоретического обоснования и, наконец, выявления, фиксации и систематизации этих закономерностей.

 

Аналогичный простой вопрос по поводу философии вовсе не так  прост, как кажется. Говоря ученым языком, философия – сфера мысли, направленная на определение сущности человеческого бытия. Таким образом, она представляет собой особую форму человеческой мысли. Мысль эта разумна, то есть, в соответствии с тремя актами разумной деятельности, она свободная, понимающая, сочувствующе-любящая. Следовательно, носителем философии, нет даже не носителем, а философом может быть только любящий человек.

 

Напрашивается вопрос: если философия мыслит разумно, то, как  же мыслит наука и мыслит ли она  вообще. Первым, кто сказал “наука не мыслит” был Мартин Хайдеггер, кстати, тот же самый Хайдеггер расценивал вопрос о взаимоотношениях философии и науки как очень трудный. Наверное, очевидным является то, что при этом нужно говорить не о науке, а о людях – носителях науки, то есть ученых, так как сама наука, не являясь предметом одушевленным, не может мыслить вообще никак – ни разумно, ни рассудочно (кстати, то же самое можно сказать и по поводу философии).

 

Когда Хайдеггер говорил, что люди еще не мыслят по-настоящему, может быть, он имел в виду мыслить  разумно? Возможно, но в таком случае, если не мыслит никто из людей (в том числе и он сам!), то куда уж там самой науке, которая делается людьми, причем по большей части молодыми, которые-то как раз и не успели накопить достаточного жизненного опыта, чтобы начать мыслить разумно. Бесспорно, не только жизненный опыт влияет на “начинание разумного мышления”, но его роль, пожалуй, определяюща.

 

Да, конечно, ученый в процессе своих научных изысканий не мыслит разумно (или по Хайдеггеру не “мыслит  по-настоящему”), но ведь это ему  и не нужно. По словам того же Хайдеггера немышление науки как раз и является преимуществом, а не недостатком, ведь “…именно благодаря тому, что наука не мыслит, она может утверждаться и прогрессировать в сфере своих исследований” [10].

 

В рамках той современной  европейской, (причем с большой вероятностью тупиковой) науки разумная мысль не обязательна на этапе непосредственно научных изысканий (общеизвестный пример - хирург у операционного стола со скальпелем в трясущихся руках, проливающий слезы о своем пациенте, вместо того, чтобы оперировать с холодным рассудком). Разумное осмысление, разумная оценка нужна уже после совершения открытия, завершения какого-либо этапа научной работы, иначе наука превратится непонятно во что. Почему современная наука тупиковая? Потому что она уже довольно долго развивается не интенсивно, как нужно было бы, а экстенсивно, не в глубь, а вширь. Настанет момент, и возможно очень скоро, когда развиваться ей дальше уже будет некуда и придется вернуться к науке Средневековья, Древней Греции, а возможно и начать ее с чистого листа, если конечно нам, землянам, не поможет в этом плане какой-то инопланетный Разум.

 

Если наука не мыслит разумно, то она мыслит рассудочно, то есть согласно аристотелевским законам формальной логики и кантовскому транцендентальной аналитики и эстетики. И того, что наука имеет рассудочный характер, наверное, вполне достаточно.

 

 

Разумеется, то, что наука  не мыслит разумно, должно приводить  к различиям в истинах: Истине философской и Истине научной. То, что слово “истина” в предыдущем предложении стоит во множественном числе, должно вроде как приводить в замешательство, так как Истина одна, она абсолютна и не может быть конкретной для какого-либо случая. Но почему же тогда философы пользуются этими терминами? Мне кажется, хотя может быть я и не прав, что при такой постановке вопроса имеет место подмена одного понятия другим в силу может быть даже несовершенства языка. Ведь, как известно, выразить словами то, что у тебя в голове бывает порой очень трудно, а иногда просто невозможно. Мое же мнение заключается в том, что Истина действительно всеобща и абсолютна, и эта истина и есть Бог. И к этой Истине человек идет на протяжении всей своей жизни, и многие до нее не доходят, даже за очень длинную жизнь. И дело тут вовсе не в том, что он проживает “правильную” жизнь, следуя всем канонам и заповедям церкви, при этом тоже можно не прийти к Истине, а как я думаю, прежде всего, во внутренней, может быть даже неосознаваемой, готовности человека к этой Истине. И предрасположенность к этой готовности человеку дается от рождения, а в процессе жизни она обостряется или же притупляется, превращаясь в саму готовность или угасая. Однако эта готовность не обязательно должна реализоваться в Веру в Бога, и наоборот, угасшая готовность может возродиться с новой силой. Для того чтобы подойти к Богу нужно прожить достаточную жизнь, накопить жизненный опыт, решить многие проблемы – вот почему к этому приходят, как правило, уже зрелые, умудренные опытом, люди. И вот этот опыт, прежде всего чувственных переживаний, необходим человеку для Истины. Чувственные переживания тем сильней, чем более любящим оказывается человек. Ведь, наверное, никто не станет отрицать, что, переживая за своих любимых близких, детей он испытывает сильнейшие чувства, которые только существуют. Кроме огромного опыта подтолкнуть к Богу человека может и состояние опасности, когда он или его близкие находятся у “последней черты”, проще говоря, страх смерти. Здесь проявляются чувства, по времени очень короткие, но их сила такова, что, даже не имея жизненного опыта, человек рывком приближается к тому, к чему многие идут годами.

 

Но вернемся к философской  и научной истине (причем не в  значении, описанном выше).

 

Истина научная являет собой объективное знание. Она  делает человека богаче в материальном плане, сильнее, здоровее, может быть даже повышает его самооценку. То есть она сугубо материальна, не сама по себе конечно, а по проявлениям.