Философия Ле-цзы (Ле Юйкоу)

Этот фрагмент можно интерпретировать по-разному, но, главное, Чжуан-цзы рассматривал смерть как естественное превращение, часть космических перемен, часть Пути - Дао. Скорбеть по поводу чьей-то смерти или бояться собственной смерти - значит произвольно подходить к естественному, закономерному процессу. Однако, учитывая сильное стремление даосов к физическому бессмертию и долголетию, апеллирующее именно к “Чжуан-цзы”, этот отрывок следует рассматривать и в ироническом ключе.

Чжуан-цзы полагал, что совершенно бессмысленно и глупо противопоставлять себя природе. Мы можем смотреть на это по-разному, и почему бы тогда в случае смерти предаваться веселью, а не горю? Почему не рассматривать смерть всего лишь как очередное природное превращение? То, чем была жена Чжуан-цзы до ее появления на свет, совсем не то, чем она была при жизни, а после смерти она станет чем-то совсем иным.

И речь здесь идет вовсе не о каком-то бытии после смерти или форме личного бессмертия. Речь идет о том, что смерть ведет к новой жизни точно так же, как жизнь естественным образом ведет к смерти. Аргументом может служить то, например, что прах мертвого удобряет почву и дает возможность расти другим живым существам. Жизнь продолжается несмотря на то, что нас уже нет, и лучше принять ту точку зрения, что жизнь просто постоянно изменяется, нежели абсолютизировать жизнь.

 

§7. Идеал личности

 

В конце второй главы “Чжуан-цзы” находится один из наиболее известных фрагментов: Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он - бабочка, порхающая в воздухе и довольная собой. Он не знал, что он - Чжуан Чжоу. Вдруг он проснулся и понял, что он - Чжуан Чжоу. Только он не знал, кто он - то ли Чжуан Чжоу, которому снилось, что он - бабочка, или же он бабочка, которой снится, что он - Чжуан Чжоу. Но ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой есть же различие! Вот это и называется превращением десяти тысяч вещей!

Очень важно, что тут возникает образ именно бабочки - он как бы суммирует в себе главные идеи Чжуан-цзы. Бабочка - то живое существо, что может служить символом превращения. Она подчиняется дуновению ветра и вместе с тем всегда садится на нужный цветок. Ее движения естественны и легки. Она не изнуряет себя напрасной борьбой с природными силами.

Чжуан-цзы использовал несколько терминов для обозначения личности, достигшей идеала, человека, усвоившего Дао. Среди них - чжэнь жэнь - “истинный муж”, “чудесный человек” - шэнь жэнь, “совершенный человек” - чжи жэнь. Возможно, такой человек в чем-то напоминает бабочку - он (или она) достиг такой внутренней гармонии и совершенства, что способен остаться невозмутимым, причаститься к “Великому Пределу” - тай цзи, и ему ничто не повредит.

Даосский мудрец пребывает в гармонии мира, подходит к нему точно так же, как ось к отверстию в колесе, он находится в центре пересечения всех полярностей. Он смешивается с окружающим и действует совершенно без помех, беспрепятственно и легко.

 

 

Глава 3. Философия Ле-цзы (Ле Юйкоу)

 

Авторство:  предполагаемый автор трактата «Ле-цзы» (IV в. до н.э.), одного из основополагающих памятников даосизма

Время составления:  около 300 г. н.э., на основании более ранних источников.

 

§1. Главные идеи

 

*Жизнь и смерть – это фазы природного цикла; бессмысленно пытаться остановить его в какой-то одной точке, нужно спокойно подчиниться судьбе.

*Чтобы твои действия гармонировали с Дао, необходимо избавиться от эгоизма и целеустремленности.

*Жизнь – всего лишь сон, а сон – это реальность.

*Практическое значение и условности лишь мешают человеку действовать спонтанно.

*Мир безграничен.

*Хотя люди постоянно к чему-то стремятся, они обречены получить лишь то, что им предназначено.

*Только отказавшись от здравого смысла и предрассудков, можно добиться спонтанности действия и гармонии с Дао.

*Жизнь коротка, и поэтому не следует терять времени, нужно наслаждаться ею.

«Ле-цзы» – третий по значимости философский даосский текст. Как и в случае двух других текстов – «Дао дэ цзина» и «Чжуан-цзы», - традиционно указываемое время его составления и авторство сомнительны. Впрочем, такая туманность и расплывчатость сведений о текстах, а также связанные с ними легенды вполне соответствуют даосскому мировоззрению: не может быть никаких четких ответов на все вопросы. Причастность к Дао непременно проявляется в загадочности, мистичности и творческой продуктивности.

Многие ученые, как китайские, так и западные, считают, что Ле-цзы как реальная личности никогда не существовал. А.Грээм произвел тщательный анализ традиционных сведений и самого текста современными филологическим методами и сделал вывод, что текст «Ле-цзы» появился на свет около 300 г. н.э., вскоре после чего Чжан Чжань (ок. 370 г.) написал комментарий к памятнику. Точка зрения Грээма считается в настоящее время самой авторитетной.

Многие фрагменты «Ле-цзы» напоминают отрывки из «Чжуан-цзы», «Дао дэ цзина», «Люй-ши чуньцю», «Мо-цзы». Вполне возможно, что некогда действительно существовал даосский мудрец по имени Ле-цзы, но вряд ли он записывал свои высказывания. Если это делали его ученики и друзья, то вполне возможно, что позднее какой-то даосский философ воспользовался именем Ле-цзы, чтобы придать больше авторитета своей работе. Очевидно, что он старался писать в той же манере, в какой написаны «Чжуан-цзы» и «Дао дэ цзин».

Самое ранее упоминание о человеке по имени Ле-цзы мы находим в «Чжуан-цзы». Там говорится, что Ле-цзы был способен путешествовать, ухватившись за ветер. В 7-й главе «Чжуан-цзы» имеется интересный рассказ о том, как Ле-цзы учился у некоего Ху-цзы (он встречается также и в самом «Ле-цзы»): Ле-цзы заинтересовался идеями некоего шамана и привел его к Ху-цзы. Тот впал в транс, чем страшно напугал шамана, а Ле-цзы понял, что сильно сглупил, и изменил образ жизни.

Рассказывают, что Ле-цзы жил в царстве Чжэн, когда первым министром Чжэн был Цзы-чань (умер в 522 г. до н.э.). Другие считают, что он жил в то время, когда первым министром был Цзы-ян (умер в 398 г. до н.э.). Известно, что настоящее имя Ле-цзы было Юй-коу. 32-я глава «Чжуан-цзы» так и называется «Ле Юйкоу», но только первый абзац ее связан с Ле-цзы.

Несмотря на проблемы авторства, «Ле-цзы» имеет совершенно особое значение, так как там даосская философия изложена особенно четко и ясно. «Ле-цзы» состоит из восьми глав, причем для этого памятника характерно единство стиля, что является косвенным свидетельством того, что текст написан одним человеком. Принято считать, что 7-я глава, «Ян Чжу», принадлежит кисти другого автора, однако А.Грээм утверждает на основании исследований стилистики текста, что все главы принадлежат одному и тому же автору, просто текст «Ян Чжу» может относиться к более раннему, «гедонистическому» периоду в его творчестве.

 

§2. Жизнь и смерть: круговращение жизни

 

Первая глава памятника называется «Дар Неба». В ней излагается характерная для даосизма (как он известен нам по «Чжуан-цзы» и «Дао дэ цзин») концепция, согласно которой жизнь и смерть всего лишь фазы природного цикла, элементы естественного порядка вещей. Человек не должен фиксироваться на какой-то из этих частей – например, на жизни, - а просто жить и умирать в соответствии с этим циклом. В тексте приводятся многочисленные доказательства необходимости принимать смерть естественно, и не только смерть, но даже и конец мира. Полярности связаны и взаимосвязаны, в том числе жизнь и смерть – одно без другого не существует.

Даосы считали отдельную личность иллюзией, возникающей благодаря социальным условностям. Приверженность жизни или смерти – всего лишь абсолютизация этих условностей. На самом деле жизнь и смерть – лишь формы превращения космической пневмы ци, как и человеческая личность как таковая. Особенное – всего лишь момент в цикле космических превращений.

Все вещи появляются из первозданного космического хаоса, космического ничто, и исчезают в нем. Это ничто – вернее, не-нечто – и есть то, откуда мы появились и куда вернемся. Мы ведь совсем не знаем, что уготовано нам после смерти – возможно, нас ждет блаженство? – поэтому не стоит бояться смерти. Наконец, и сама жизнь отнюдь не является сплошной радостью, так что смерть можно воспринимать как заслуженный покой.

 

§3. Даосское действие

 

Глава «Желтый император (Хуан-ди)» посвящена отношению даосов к человеческой активности. Здесь приводится немало историй о Ле-цзы, Конфуции и о даосских мудрецах. Их суть состоит в том, чтобы показать, что действовать, не разрушая гармонию с Дао, можно, только отказавшись от своего «я», от эгоизма и целеустремленности. Важна не сама по себе форма активности, не ее внешнее выражение, а внутреннее ощущение, внутренние намерения деятеля, которые и являются решающими.

Эта концепция иллюстрируется многочисленными притчами и историями. Например, пьяница, выпавший из повозки, почти не получает травм потому, что не сознает, что происходит, он расслаблен и не напряжен. Такая целостность, ограничность сознания достигаются благодаря следованию своей природе.

Рассказывается эпизод из жизни Ле-цзы: однажды он решил продемонстрировать свое умение стрелять из лука. Учитель попросил его сделать это, стоя на краю отвесной скалы. Тогда Ле-цзы задрожал и вспотел от страха. Учитель упрекнул его – человек, который живет в гармонии с Дао, не станет волноваться, даже если гибнет Вселенная. Главная опасность не снаружи, а внутри человека. Опасность представляет собой целенаправленное действие. Истинный хаос действует не рассуждая, не напрягаясь – вот это и есть действие недеянием.

 

§4. Жизнь всего лишь иллюзия

 

В третьей главе «Чжоусский царь Му» автор излагает свое представление о том, что такое реальность и что такое иллюзия. Основная идея: жизнь – это сон, а сон – это явь. В отличие от других мистиков, даосы не отрицали целиком реальности жизни и этого мира. Они даже не стремились к какой-то высшей реальности, наоборот, они стремились слиться с миром, с природой. Ле-цзы считал, что жизнь – это просто сон, или иллюзия, но это необходимая иллюзия. То, что это так, доказывается в следующей притче.

Пневма всех живых существ, все вещи, обладающие формой, - всего лишь иллюзия…Только когда ты поймешь, что иллюзии и чудесные превращения ничем не чудеснее, чем жизнь и смерть, будет смысл заниматься с тобой магией. Ведь ты и я тоже всего лишь иллюзия – что же тогда изучать?

 

§5. Ограниченность знания

 

Четвертая глава имеет заголовок «Кун-цзы», то есть Конфуций. Старый даосский риторический прием использования историй о Конфуции для критики конфуцианства используется и в «Ле-цзы». Конфуцианцы не уставали говорить о необходимости образования и накопления знаний. Даосы отвергали этот подход: с их точки зрения, знание и опыт лишь искажают свойственную Космосу спонтанность. Когда некто начинает проводить тончайшие различия между понятиями, это верный признак того, что человек утратил гармонию с Высшим Путем.

В пятой главе, «Вопросы Тана», приводится несколько притч о жившем в далеком прошлом царе Тане и его подданных. Основная идея – у мира нет пределов, пространство и время безграничны. Даосы всегда утверждали, что человеческое знание ограничено, отдельный человек не может видеть слишком далеко. В мире происходит немало чудесного и загадочного – эти истории не следует понимать буквально, они служат только уели разрушения здравого смыслы.

§6. Даосская концепция судьбы

 

В шестой главе «Стремление и Судьба» излагается спор Судьбы и Стремления. Стремление символизирует собой путь человека; Судьба символизирует путь Космоса. Хотя люди выбиваются из сил, чтобы достичь своих целей, все, что им удается, в действительности просто суждено им. Буквальная интерпретация этой концепции ведет к фатализму и апатии. Однако тщательный анализ текста показывает, что на самом деле даосская концепция судьбы, как и даосская концепция недеяния, призвана побудить читателя вступить на путь признания спонтанности природных изменений. Главная идея заключается в том, чтобы отказаться от преднамеренных действий и просто реагировать на обстоятельства по мере их возникновения. Так опытный пловец старается следовать течению бурной реки и не пытается бороться с ним.

Восьмая глава, «Объяснение совпадений», самая разнородная по составу, составлена из разных притч, входящих в более ранние тексты, однако все они касаются одной темы: то, как человеку нужно действовать и понимать происходящее, зависит от совпадения событий. Главное – следовать принципу спонтанности и пребывать в гармонии с Дао, а для этого нужно освободиться от шор здравого смысла, рабского следования внешним обстоятельствам.

Например, Ху-цзы как-то сказал Ле-цзы, что будет учить его только тогда, когда тот научится держаться позади. Ле-цзы не понял смысла его слов, а Ху-цзы посоветовал ему обратить внимание на свою тень, полностью повторяющую очертания тела. Пример тени говорит о том, что нас надлежит следовать обстоятельствам, а не собственным мыслям.

 

§7. Даосский гедонизм

 

Название седьмой главы – «Ян Чжу», приписывается она тому самому отшельнику Ян Чжу, которого часто критиковали конфуцианцы, особенно Мэн-цзы, за то, что тот отказался пожертвовать волоском со своей руки ради спасения императора. На самом деле Ян Чжу, если он существовал, мог учить скорее способам сохранения и продления жизни, и отголоски этих идей слышны в «Люй-ши чуньцю».

Но в «Ян Чжу» эти идеи доведены до степени полного гедонизма: жизнь коротка, и нужно наслаждаться ею, радоваться красивым одеждам, вкусной еде, приятной музыке или сексу. В других фрагментах говорится о том, что следует не только наслаждаться самому, но и помогать другим достичь освобождения. При этом Ян Чжу предупреждает, что чрезмерное стремление к наслаждениям может привести к беде, так что нужно быть начеку. Хотя в нескольких местах текста речь идет о том, что следует наслаждаться жизнью, было бы несправедливо думать, что эта глава целиком написана в даосских традициях. Вообще, если считать, что даосские тексты никогда не следует принимать буквально, что часто их риторика направлена на сокрытие истинных мыслей авторов, то и к этому тексту следует подойти с той же меркой – не стоит принимать гедонизм автора всерьез. Если недеяние и следование судьбе соответствуют философии даосизма и являются путем к сохранению гармонии с природой, то и гедонизм и наслаждение радостями жизни также могут быть путем к овладению спонтанностью. Ясно, что гедонизм, к которому призывает Ян Чжу, тоже является всего лишь средством разрушить здравый смысл, после чего человек должен найти свой путь в жизни, следовать своей судьбе, а не пытаться ее преодолеть, истощая свои силы в тщетных попытках достичь не положенной ему славы, богатства и власти. Это, несомненно, и есть подлинный даосизм.