Философские основания ХХ века

Реферат

 

Философские основания ХХ века (по статье Г.- Г. Гадамера с использованием его статей «Философия и поэзия», «Философия и литература», «Введение к работе М.Хайдеггера «Исток художественного творения»)

 

                                                                                                            

 

                                                                                                                       

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

Список литературы 

 

Введение

 

Работы немецкого философа Ганса-Георга Гадамера, являвшимся одним из самых выдающихся мыслителей ХХ века, внесли неоценимый вклад в философию искусства. В университетах Бреслау и марбурга он изучал философию, теологию историю искусств, теорию литературы. Большое влияние на него оказало знакомство в 1923 году с Мартином Хайдеггером, от которого он воспринял основы философской герменевтики. позже свое образование Гадамер дополнил классической филологией. С 1939 по 1947 гг.  являлся профессором, а затем и ректором  Лейпцигского университета. Позже преподавал в университете Гейдельберга вслед за Карлом Ясперсом.

Многие его исследования посвящены феномену языка, философским основаниям литературы и поэзии. В данной работе мы рассмотрим несколько его статей, вошедших в книгу «Актуальность прекрасного», а именно –»Философские основания ХХ века», «Философия и литература», «Философия и поэзия» и, наконец, «Введение к работе Мартина Хайдеггера «Исток художественного творения». В этих работах Гадамер рассмотрел различия между понятием субъективного духа в философии ХХ и XIХ веков и взаимосвязь художественного творения с фундаментальными вопросами философии.

Цель работы – описать философские основания ХХ века, используя статьи Ганса-Георга Гадамера о философии и искусстве

1. Философские основания ХХ века

1.1. Философские основания ХХ века в статьях Ганса-Георга Гадамера

 

В статье «Философские основания ХХ века» Гадамер называет философию Фридриха Ницше как основополагающую для критики понятия сознания ХХ века. При этом он подчеркивает коренное отличие от критики понятия субъективного духа, предложенное немецким идеализмом 19 века и Гегелем в частности. Это различие, по мнению Гадамера, кроется в трех основных «наивностях», содержащихся в немецком идеализме, а именно «наивности полагания», «наивности рефлексии» и «наивности понятия».

«Наивность полагания» в аспекте ницшевских сомнений не выдерживает феноменологической критики. Еще Аристотелем было введено понятие apophasis, то есть «высказывание-суждение», что подразумевает чистое раскрытие сущего лишь в таких видах речи, в которых раскрывается чистое или ложное бытие, и исключает просьбу вопрос, приказ, как виды речи, не имеющие отношение к истинному бытию. В аспекте философии ХХ века это предполагает также наличие «чистого восприятия» и его соответствия аристотелевскому «чистому высказыванию», однако Гадамер пишет, что в контексте современной философской мысли «ни чистого восприятия, ни чистого высказывания не существует»¹.

Понятие «чистое восприятие» рушится усилиями многих исследователей, таких как Макс Шеллер, Ганс Липс, и, наконец, Мартин Хайдеггер. Макс Шелер в книге «Формы знания и общества» называет чистое восприятие абстракцией, подчеркивает невозможность отделения восприятия от возникающих чувственных раздражений, и, таким образом, невозможность восприятия высказывания в такой форме, как оно есть, как «нечто действительно наличное, не больше и не меньше»². Об этом же Гадамер пишет и в статье «Философия и литература», называя абстракцией «чистое», «адекватное раздражению» восприятие и подчеркивая, что «именно Хайдегтеру мы обязаны пониманием того, что причиной фетишизации «чистого восприятия»³, заведшей в тупик нашу гносеологию, является метафизическое учение древних греков».

Мартин Хайдеггер в связи с этим поднимает проблему «герменевтического круга». Субъективное сознание не в состоянии понять высказывание в отрыве от контекста, поскольку все написанное определено той или иной антипацией. «Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное»⁴. Предзнание и предотношение к высказыванию способствующее понимания, одновременно ведет и к непониманию, что и приводит к движению по кругу. Гадамер в своих исследованиях еще более заостряет эту мысль, он пишет, что «понимание может выходить за пределы субъективного замысла автора, более того, оно всегда и неизбежно выходит за эти рамки».

В ХХ веке подрывается и главенство рефлексии, всегда сопровождаемой сопутствующей рефлексией. Гадамер приводит следующий пример: «когда я слышу звук, первичным предметом моего слышания является, разумеется, звук, но я осознаю при этом также и свое слышание звука, причем осознаю его не как предмет последующей рефлексии»⁵, таким образом, «чистая рефлексия» становится невозможной.

В связи с этим Гадамер вспоминает двух философов ХХ века – Ясперса и Хайдеггера. Ясперс пишет о пограничных ситуациях знания, когда «научная и вообще человеческая способность знания наталкивается на собственные границы»⁶, напрямую связанных с понятием экзистенции, используя понятие «высвечивание экзистенции», когда в пограничных ситуациях знания обнаруживается то, что в человеке собственно есть. Примерами таких «пограничных ситуаций» могут являться ситуация смерти и ситуация вины. Эта же мысль развивается и Хайдеггером в работе «Бытие и время», где вводятся такие понятия как «здесь-бытие», которое всегда «мое», «бытие виновным», «движение-к-смерти» и т.п. Одновременно Хайдеггером подчеркивается различие между собственно человеческим бытием и несобственным, заключающимся в поддержании жизни, публичности, понятии «das man» и пр. Хайдеггер призывает к позитивному пониманию конечности как «собственной основы всего состава человеческого бытия»⁷. «Понимание», описанное Хайдеггером как подвижная основа человеческого бытия, – это не «акт» субъективности, а сам способ бытия.

«Наивность понятия» определяется Гадамером как главенствующий аспект данного исследования. Гадамер пишет о языке как о способе мироистолкования, определяющем как возможность мышления, так и его границы. Язык и понятие связаны друг с другом неразрывно, таким образом, «мышление всегда движется в колее, пролагаемой языком»⁸. Упоминая работы Витгенштейна, Гадамер пишет, что «язык есть язык только в том случае, если он представляет собой actus exercitus, то есть совпадает с самовыявлением сказанного, самоустраняясь при этом»⁹. По мнению Гадамеру, «применение» понятий разрушает саму ткань философствования, поскольку единичное сознание вплетено в язык, который «никогда не есть язык говорящего, но всегда язык беседы, которую ведут с нами вещи»¹⁰.

Об автономности языка Гадамер пишет и в статье «Философия и поэзия», где проводит параллель между философской и поэтической речью, объединенных способностью «замыкаться на себе», материализоваться в отвлеченном тексте, в отличие от речи обыденной, направленной вовне. Он упоминает Поля Валери, который приводил притчу, объясняющую это различие: «слово обыденного языка (…) подобно мелкой разменной монете или бума<span class="dash0421_0442_0438_043b_044c3__Char"