Герменевтика как универсальный аспект философии

                          ГЕРМЕНЕВТИКА  КАК «УНИВЕРСАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ФИЛОСОФИИ»

Особое место в современной  западной философии занимает проблема языка как универсальной и  фундаментальной реальности, с которой  связана жизнь человека, культуры, истории. Проблема языка решается здесь по-разному: в сциентистски-ориентированных учениях (лингвистический и логический позитивизм, аналитическая философия, структурализм), рассматривается операциональный аспект языка, его структура и механизм, а философии отводится роль описания функций языка в рамках правил определенной языковой игры, т.е. аналитического прояснения языка; в несциентистских учениях встает вопрос о смысле языка, о соотнесении языка с бытием и человеком (феноменология, экзистенциализм, герменевтика).

Под герменевтикой (от греч. hermeneutike – искусство разъяснения, родоначальником которого называют олимпийского бога Гермеса – вестника богов) в широком смысле понимают теорию и практику толкования текстов. Своими корнями она уходит в древнегреческую философию, где практиковалось искусство толкования различного рода иносказаний, священных и философских терминов. В Средние века появляется особая практика токования Библии (экзегетика), которой занимались образованные теологи для прояснения сложной религиозной терминологии, символики и библейских философских размышлений с целью устранения противоречий и выявления истинного смысла Священного Писания. В эпоху Реформации ситуация обострилась: филологи, историки и юристы вели нескончаемые дебаты об аутентичности и сакральности текстов. Герменевтика становится критической: она допускает отступления от богословских догм. Это связано с тем, что реформаторы выдвинули идею «личной веры», что означает возможность самостоятельного (не зависимого от церковников, требующих понимание Библии на латыни) открытия и толкования любым человеком Священного Писания. Одновременно с этим в эпоху Возрождения формируется и филологическая герменевтика, т.к. с реабилитацией древней культуры возникает необходимость очищения античных и других восточных текстов от схоластических искажений, возвращения им первоначального смысла.

Таким образом, основным понятием герменевтики становится «понимание», которое определяется как процедура (метод) раскрытия смысла языкового сообщения и сам результат этого метода. Почему возникает проблема понимания? Это связано с уникальностью и неповторимостью «человеческих сообщений» и различию «точек отсчета» авторского смысла и смысла «расшифрованного» читателем сообщения, с наличием «исторических и культурных горизонтов». Задача усложняется, если сообщение рассматривать не просто буквально как письменный текст, но шире - как явление культуры и истории.

В Новое время появляется философская герменевтика как метод познания культурно-исторических реальностей, как метод исторической интерпретации. Возникновение философской герменевтики было реакцией на позитивистское мышление в европейской философии, а одним из непосредственных ее источников был немецкий романтизм, который отстаивал своеобразие и взаимную несводимость различных культур. Фридрих Шлейермахер (1768-1834) помимо простой техники толкования разных сочинений осваивает саму интерпретативную структуру, характеризующую понимание как таковое. Герменевтика, по Шлейермахеру, есть философское учение о понимании чужой индивидуальности, выраженной в языке текста. Интерпретатор должен суметь настроиться на волну индивидуального мышления автора, как бы стать на время другим человеком. Процесс интерпретации оказывается «воспроизведением первичного производства» как акт мышления. В этом смысле герменевтический метод Шлейермахера тяготеет к рационализму.

Вильгельм Дильтей (1833-1911) видел в герменевтике основание всех «наук о духе» (т.е. гуманитарных), метод исторического познания и открытие историчности самого человека. В ходе развития гуманитарных наук у них складываются особые методы постижения своего предмета, к которым можно отнести исторический, психологический, феноменологический, логико-семантический, структуралистский и собственно герменевтический. Если науки о природе прибегают к методу объяснения, который имеет дело с внешним опытом и связан с деятельностью рассудка, то специфичность всех гуманитарных наук заключается в работе именно с текстом как особой системой знаков, в которой заключены «человеческие»

(духовные) смыслы. Иначе говоря, отражение  действительности в гуманитарном  исследовании опосредовано текстом.  Проблема осложняется уникальностью  и неповторимостью такого рода  сообщений, т.к. уникально и  неповторимо (по определению)  любое «человеческое» явление  и его отражение в авторском  тексте. У Дильтея герменевтик, постигая историю через текст, должен одновременно понять и свой собственный дух. Иными словами, чтобы понять свой дух, необходимо обратиться вовне, ибо достичь этого путем самосозерцания невозможно. Таким образом, у Дильтея герменевтика действительно выполняет универсальную функцию – познания духа как такового.

Эмилио Бетти (1890-1970) выдвигает требование автономности текста как обладающего собственной логикой. Отсюда следует необходимость ввести в метод исследования принцип так называемого герменевтического круга, когда единство целого проясняется через отдельные части, а смысл отдельных частей проясняется через единство целого (слово в предложении, предложение в целом контексте, мысли автора в духовном контексте эпохи, творчество художника в рамках определенного стиля, научная концепция в рамках научной картины мира эпохи и т.п.). Из герменевтического круга невозможно выйти, тем более логическим путем. Здесь помогает только интуиция. Еще один канон – канон актуальности понимания – говорит о бессмысленности устранения субъективного фактора. В этих канонах Бетти усматривал критерий «правильности» и «объективности» герменевтической интерпретации.

Мартин Хайдеггер (1889-1976) пошел по пути онтологизации герменевтики, способствуя превращению ее в учение о бытии и тем самым закрепляя ее философский статус. Хайдеггер сделал понимание не столько инструментом, сколько структурой, конституирующей Dasein (бытие человека), внутренним онтологическим измерением человеческого бытия, формой человеческой жизни, тем самым специфически человеческим «просветом» бытия. Онтологизация герменевтической проблематики означает отказ от интерсубъективности: на первый план выходит герменевтическая саморефлексия, самоистолкование. Понимание, как онтологическая характеристика бытия, по мнению Хайдеггера, избавляет философию от ненужных усилий познавать мир: человек находится в рамках своего собственного мира и познает именно его.

Ганс Георг  Гадамер (1900-2002), ученик Хайдеггера, опубликовал ставшую классической работу «Истина и метод» (1960). Он оттолкнулся от мнения Хайдеггера о том, что герменевтический круг нельзя трактовать как порочный или как неустранимое неудобство. В нем заключена позитивная возможность постижения изначального смысла. Человек, читающий текст всегда имеет некий проект, так называемый «предрассудок» («пред-понимание»), т.е. свой социальный, исторический, личный опыт, знания, мнения. Это невозможно исключить. Причем по мере погружения в текст у интерпретатора меняется и сам предрассудок. Тот, кто ищет понимания, а не самоутверждения, готов к признанию собственных ошибок, вытекающих из неподтвержденных ожиданий и предположений. Лишь последующий анализ текста и контекста покажет, насколько верен первый проект. Если текст оказывает сопротивление, рождается второй проект, и так до бесконечности, поскольку бесконечны возможности герменевтики. Растут знание и понимание контекста. Изменения, более или менее существенные, в сфере пред-понимания дают повод для прочтения заново, поэтому новые интерпретации текста не иссякают. Однако надо учитывать, что понимание приходит лишь тогда, когда изначальные предположения не во всем произвольны. Позитивный смысл рождается в подлинном контакте с текстом. Текст сам, со своей стороны, задает условия понимания. Интерпретатор подходит к тексту со своими предрассудками. Так происходит слияние «горизонтов». Если Шлейрмахер и Дильтей пытались «переместить» интерпретатора в историческую ситуацию автора текста и игнорировали его собственную историческую обусловленность, то Гадамер требует сближения, слияния горизонтов того и другого. Абсолютное слияние горизонтов, конечно, невозможно. Понимание есть именно слияние этих исторических горизонтов. Причем если горизонты различных интерпретаторов не совпадают, то получается, что история продолжает сама развиваться через этот диалог двух горизонтов.

Поскольку объективация всех смыслов  осуществляется в языке и любая  традиция нерасторжимо связана с  языком, то первейшим предметом и  источником герменевтического опыта  является именно язык как структурный  элемент культурного целого. Всё  есть в языке, язык есть мир, который  окружает человека, без языка невозможны ни жизнь, ни сознание, ни история, ни общество. Нас определяет язык, «в котором  мы живем». Язык есть не только «дом бытия» (Хайдеггер), но и способ бытия человека, его сущностное свойство. Отсюда язык становится и условием познавательной деятельности человека. Понимание считается неотъемлемой функцией языка наряду с говорением. Вследствие этого понимание из свойства познания превращается в свойство бытия, а основной задачей герменевтики становится выяснение онтологического статуса понимания как момента жизни человека. «Задача философской герменевтики состоит в том, чтобы расширить герменевтическое поле во всем его объеме и подчеркнуть его фундаментальное значение для всего нашего миропонимания, во всех его формах: начиная от межличностных коммуникаций до общественных манипуляций, от опыта, получаемого индивидом в обществе, от традиции, созданной религией и правом, искусством и философией, до освобождающей рефлексивной энергии революционного сознания»,- пишет Гадамер в «Истине и методе». Стремясь постигнуть сущность человеческого бытия, герменевтика выступает как своеобразная философская антропология.

Как узнать, что раскрывающееся нам  в языке бытие истинно? Гадамер сразу оговаривает, что рассматриваемая им истина – это не научная истина. Научная истина – это искусственное изобретение, истина герменевтического опыта – онтологически присуща самому опыту, имманентно содержится в нем, она не указывает на отношение субъекта и объекта, поэтому не может быть ни субъективной, ни объективной. Гадамер выступает против теории корреспондентной истины, суть которой можно выразить кратко: если положение самой вещи тождественно высказыванию о ней, то это высказывание истинно. Речь идет о гносеологической истине, которая, по сути, является лишь правильностью логического суждения, т.е. полностью зависит от законов логики, а, следовательно, от субъекта познания. Истина, по Гадамеру, может возникнуть только в разговоре, только речь «показывает вещи, как они есть». Следовательно, один человек не может достичь истины, необходимы, как минимум, двое. В разговоре может устанавливаться «тождество смысла вещи», когда каждый из говорящих понимает один и тот же смысл по отношению к одной вещи. Это и есть момент истины в разговоре. В этом смысле понимание и истина одно и то же.

Возможно ли абсолютное понимание (истина)? Нет, т.к. понимание всегда есть интерпретация и слияние  горизонтов. Любое сообщение –  предмет множества интерпретаций, которые находятся за пределами  мыслительных намерений автора. По Гадамеру, автор – «элемент почти случайный», однажды созданный им текст начинает жить независимо от своего творца. Смысл начинает зависеть от интерпретаторов. Поэтому понимание есть не только открытие смыслов, но их постоянное и многократное порождение. Более того, интерпретатор может понять автора даже лучше, чем он сам. (Скажем, обладая б?льшим знанием, опытом, историческим горизонтом).

И, наконец, еще одна герменевтическая идея Гадамера, связанная с определением понимания – идея игровой сущности языка. Встречу прошлого с настоящим, различных культур и различных текстов Гадамер раскрывает как разговор, в основе которого онтологически лежит игра. «Взаимопонимание, которое происходит в разговоре, есть скорее всего игра». Гадамер определяет игру как «живую подвижность без субстрата». Игра сама себе субъект. Человек втянут в игру, полностью от нее зависит: «мы попадаем в разговор, ... мы впутываемся в разговор». Игра – это нечто объективное по отношению к играющим. Она не имеет внешней цели, а есть непрерывное повторение и имеет цель сама в себе. Так как это безсубстратное движение, то игру можно назвать «чистой» реализацией движения. Она первична по отношению к сознанию играющего. Ее бытие – самовыражение через играющих. В разговоре происходит встреча Я и Ты, двух горизонтов. Но их отношение в разговоре не непосредственное, а рефлективное, через живую подвижность игры. Я и Ты не есть субъекты разговора: игра через них как бы играет сама с собой, не Я и Ты отражаются в разговоре, а наоборот – разговор отражается в Я и Ты, он связывает их между собой. От разговаривающих зависит направление игры-разговора, а, следовательно, и возможность самого понимания.

Вывод. Герменевтика является несциентистским, иррационалистическим, языкоцентристским учением, которое поднимает важные философские проблемы понимания культуры, интерпретации, методологии гуманитарного познания, истины, межличностного и межкультурного общения и вплотную приближается к переходу от модернистского стиля мышления к философии постмодернизма.