Готфрид Вильгельм Лейбниц

Готфрид Вильгельм Лейбниц – немецкий философ, юрист, математик, физик и изобретатель. Он оставил после себя множество философских, математических, политических, юридических сочинений, а также сочинения по физике. К основным его философским трудам относят такие как «Рассуждение о метафизике» (1685), «Новая система природы» (1695), «Новые опыты о человеческом разуме» (1704), «Теодицея» (1710), «Монадология» (1714). В данной работе рассматривается как раз последнее сочинение из перечисленных – «Монадология».

В этом произведении Лейбниц, в противовес Декарту (говорящему о существовании двух субстанций – протяженной и мыслящей) и Спинозе (который говорил об одной субстанции – Боге или Природе), вводит бесконечное количество субстанций, называемых монадами. Монады, по утверждению Лейбница, это «суть истинные атомы природы, одним словом, элементы вещей».[1] Однако необходимо заметить, что монады имеют некоторые отличия от атомов Демокрита и Эпикура. Во-первых, монады – это не материальные кирпичики, а духовные единицы бытия. Во-вторых, они обладают внутренними отличиями. Кроме того, Лейбниц пишет: «в простой субстанции необходимо должна существовать множественность состояний и отношений, хотя частей она не имеет»[2].

Необходимо заметить, что термин «монада» был изобретен не Лейбницем, а был введен ещё в платоновской академии в рамках оппозиции «монада – диада» или «единица – двоица». Свою сопряженность с диадой понятие монады утратило в эпоху поздней схоластики и Возрождения в трудах Николая Кузанского и Бруно, а потом это понятие также встречалось в трудах философов Нового времени. Считается, что натурфилософская теория ван Гельмонта, который считал монады исходной единицей бытия, оказала влияние на формирование взглядов Лейбница[3].

Обратим внимание, что монада имеет статус элемента бытия, не в качестве механически неделимой единицы как греческий атом, но как латинский индивидуум.

Что касается вопроса возникновения монад, то тут Лейбниц утверждает, что монады не могут возникнуть естественным путем, так как они не могут образоваться путем сложения, и поэтому монады - суть сотворенные Богом: «Все монады, сотворенные или производные, составляют Его создания и рождаются, так сказать, из беспрерывных, от момента до момента, излучений Божества, ограниченных воспринимающей способностью твари, ибо для последней существенно быть ограниченною».[4] Таким образом, Лейбниц решает этот вопрос при помощи религии, но в отличие от средневековой схоластики, в этой ситуации не философия «служит» религии, а наоборот. Однако без использования религии Лейбниц не смог решить проблему возникновения монад.

Бог, по Лейбницу, является изначальной простой субстанцией, а также «виновником и господином» всего телесного мира. Лейбниц утверждает, что «в Боге заключается могущество, которое есть источник всего, потом знание, которое содержит в себе все разнообразие идей, и, наконец, воля, которая производит изменения или создания сообразно началу наилучшего»[5]. Бог установил порядок между монадами. Поэтому существуют монады, которым присущи лишь смутные представления; монады, представления которых достигли уровня ощущений; а также монады, способные к ясному пониманию и осмыслению. Такие монады, как утверждает Лейбниц, можно назвать душами, так как их восприятия не только более отчетливы, но и сопровождаются памятью. Но памятью обладают не только люди, но и животные. Стало быть, души людей и животных одинаковы? Однако Лейбниц проводит различие и между ними. Животные пользуются лишь связями по последовательности, оказываясь в какой-либо ситуации, они вспоминают аналогичную ситуацию, и испытывают те же чувства, что тогда и действуют также. Увидев палку, животное вспоминает боль, которую она ему причинила. Люди тоже часто пользуются связями по последовательности, например, мы точно знаем, что после ночи настанет утро, потому что так было всегда. Но кроме этого, люди обладают разумом, способным объяснить, почему так происходит. Как пишет Лейбниц, «познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание разумом и науками, возвышая нас до познания нас самих в Боге. И вот это называется в нас разумной душой или духом».[6] Эта цитата разделяет людей и животных, но и возвращает нас к тому факту, что, не смотря ни на что, высшей монадой является Бог.

Рассмотрим ещё некоторые черты монад. Лейбниц говорит об изменениях монад, так как они есть сотворенное бытие. Это изменение беспрерывно происходит в каждой из них и исходит из внутреннего принципа, потому что любая внешняя причина не может оказать какое-либо влияние на монаду. Деятельность внутреннего принципа Лейбниц называет стремлением.

Монады абсолютно замкнуты сами в себе. Лейбниц указывает, что «монады вовсе не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти»[7]. Таким образом, нет путей, по которым субстанция или акциденция могут извне войти в монаду. Но при этом Лейбниц пишет, что «любая простая субстанция имеет отношения, которыми выражаются все прочие субстанции, и, следовательно, монада является постоянным живым зеркалом универсума».[8] Как связать эти два свойства так, чтобы они не противоречили друг другу? Для этого Лейбниц использует такое понятие, как предустановленная гармония. Каждая монада в отдельности представляет собой единство бесконечного содержания. В «Монадологии» используется аналогия с городом, который кажется нам перспективно умноженным в зависимости от того ракурса, с которого мы смотрим. Так и из-за бесконечного множества монад будто возникает такое же число универсумов, которые на самом деле являются единым целым. И, как утверждает Лейбниц, Бог «не мог представить ни одного основания, почему бы была невозможна эта всеобщая гармония, в силу которой всякая субстанция точно выражает все другие субстанции путем отношений, какие она имеет к ним»[9]. Таким образом, все монады относятся к бесконечному, хотя они различаются между собой степенями отчетливости в восприятиях. Поэтому Лейбниц пишет[10], что, не смотря на то, что каждая монада представляет собой весь универсум, лучше всего она представляет тело, с ней связанное, и энтелехию которого она представляет.

Таким образом, по философии Лейбница мир представляет собой единство микрокосма с макрокосмом, обеспеченное предустановленной гармонией. Монадология Лейбница стала одной из первых моделей сложной развивающейся системы в европейской культуре, что позволило ему выработать новые понятия для выражения связей между отдельными частями этой системы.

[1] Лейбниц Г.В. Сочинения в четырех томах. Том 1. М.: Мысль, 1982. С. 413.

[2] Там же. С. 415.

[3] Грицанов А.А. История философии: Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2002. С.636.

[4] Лейбниц Г.В. Указ. соч. С. 421.

[5] Там же. С. 423.

[6] Там же. С. 418.

[7] Там же. С. 413

[8] Там же. С. 424

[9] Там же. С. 426

[10] Там же.