Этика экзистенциализма

Экзистенциализм, который  возник перед Первой мировой войной и окончательно сформировался в 30-е годы XX века, не одно десятилетие относили к ведущим направлениям в западноевропейской философии. Как учение он имеет ярко выраженный морально-этический характер.

1. Альбер Камю (1913 — 1960)

эссе “Бунтующий человек” (1951). Камю не сомневался в реальности мира, отдавал он себе отчет и в важности движения в нем. Мир, по его мнению, не устроен разумно. Он враждебен человеку, и эта враждебность восходит к нам сквозь тысячелетия. Все, что мы о нем знаем, малодостоверно. Мир постоянно ускользает от нас. В своем представлении о бытии философ исходил из того, что “бытие может выявить себя только в становлении, становление же ничто без бытия”. Бытие отражается в сознании, но “до тех пор, пока разум безмолвствует в неподвижном мире своих надежд, все взаимно перекликается и упорядочивается в столь желанном ему единстве. Но при первом же движении весь этот мир трещит и разрушается: познанию предлагает себя бесконечное множество мерцающих осколков”. Познание Камю рассматривает как источник преобразования мира, но он предостерегает от неразумного использования знаний. Альбер Камю считал, что жить означает исследовать абсурд, бунтовать против него. По мнению А. Камю, человек имеет выбор: либо жить в своем времени, приспосабливаясь к нему, либо пытаться возвыситься над ним, но можно и вступить с ним в сделку: “жить в своем веке и веровать в вечное”.В эссе “Бунтующий человек”, размышляя о своем времени как о времени торжества абсурда, Камю пишет: “Мы живем в эпоху мастерски выполненных преступных замыслов”. Предшествующая эпоха, по его мнению, отличается от нынешней тем, что “раньше злодеяние было одиноким, словно крик, а теперь оно столь же универсально, как наука. Еще вчера преследуемое по суду, сегодня преступление стало законом”. Философ отмечает: “В новые времена, когда злой умысел рядится в одеяния невинности, по страшному извращению, характерному для нашей эпохи, именно невинность вынуждена оправдываться”. При этом граница между ложным и истинным размыта, и правила диктует сила. В этих условиях люди делятся “не на праведников и грешников, а на господ и рабов”. Камю полагал, что в нашем мире господствует дух нигилизма. Осознание несовершенства мира порождает бунт, цель которого — преображение жизни. Время господства нигилизма формирует бунтующего человека.

Согласно Камю, бунт —  это не противоестественное состояние, а вполне закономерное. По его мнению, “для того чтобы жить, человек должен бунтовать”, но делать это надо, не отвлекаясь от первоначально выдвинутых благородных целей. Мыслитель подчеркивает, что в опыте абсурда страдание  имеет индивидуальный характер, в  бунтарском же порыве оно становится коллективным. Причем “зло, испытанное одним человеком, становится чумой, заразившей всех”.

В несовершенном мире бунт выступает средством предотвращения упадка общества и его окостенения  и увядания. “Я бунтую, следовательно, мы существуем”, — пишет философ. Он рассматривает здесь бунт как  непременный атрибут человеческого  существования, объединяющий личность с другими людьми. Итогом бунта  выступает новый бунт. Угнетенные, превратившись в угнетателей, своим  поведением подготавливают новый бунт тех, кого они превращают в угнетенных.

Согласно Камю “в этом мире действует, один закон — закон  силы, и вдохновляется он волей  к власти”, которая может реализовываться  с помощью насилия.

2. Этика «благоговения перед жизнью» Альберта Швейцера.

«Этика благоговения перед  жизнью» разработана и подтверждена практической деятельностью Альберта Швейцера.

Основные идеи:

кризис современной культуры грозит гибелью цивилизации, средство возможного преодоления духовного  кризиса — новая общечеловеческая этика («душа культуры»);

новая этика (универсальная, оптимистическая, гуманистическая, практически-действенная) должна базироваться на принципе благоговения перед жизнью, который выступает  в качестве критерия различения добра  и зла (все, что сохраняет, одухотворяет, возвышает жизнь, есть добро; все, что  наносит ей ущерб — зло);

значимость нравственного  самосовершенствования (на основе понимания  ценности «благоговения перед жизнью»  и веры в его конструктивные возможности), которое следует подтверждать «личным действием» (имеющим «чистую» мотивацию и осуществляемым «чистыми» средствами).

В начале XXI века стало очевидным, что существование цивилизации  невозможно без пересмотра взглядов на взаимоотношение человека и природы.

Согласно этике благоговения, главной ценностью является жизнь  во всех ее проявлениях, и если человек  способствует сохранению и процветанию  жизни, он поступает естественно  и правдиво - творит добро, если уничтожает любую жизнь и препятствует ей — совершает зло. Уничтожение  без нужды, походя, любого придорожного цветка есть зло; спасение раненого животного  вне зависимости от его пользы — добро.

Швейцер говорит о сострадании и сочувствии ко всем живым существам, независимо от их положения и иерархии в природе, как о норме сосуществования в мире. Благоговение перед Жизнью требует сочувствия, любви в самом высоком смысле, т.е. любви как служения всем творениям, независимо от их близости к человеческой природе. Учение Швейцера расширяет христианскую этику любви до вселенских масштабов.

Концепция А. Швейцера, получившая название «Этика благоговения перед жизнью», строится на следующих основных положениях:

1. Безжизненная идея мира  должна быть заменена реальным  миром, полным жизни.

2. О мире человек знает  только то, что все существующее, как и он сам, является проявлением  воли к жизни. К этому миру  человек имеет как пассивное,  так и активное отношение. Как существо, стоящее в пассивном отношении к миру, он приходит к душевной связи с ним через смирение; как существо, стоящее в активном отношении к миру, он приходит к духовной связи с ним благодаря тому, что не живет для себя одного, а чувствует себя одним целым со всей жизнью, которая находится в сфере его влияния.

3. Начав думать о тайне  своей жизни и о связях, соединяющих  его с жизнью, человек уже не  может относиться к своей и  окружающей его жизни иначе,  как в соответствии с принципом  «Благоговения перед жизнью»,  и этот принцип не может  не проявиться в этическом  миро- и жизнеутверждении, которое выражается в его действиях; он будет не просто жить, а по-настоящему испытывать жизнь.

4. Для человека, по-настоящему этичного, жизнь священна, даже та, которая находится на нижней границе шкалы ценностей, он делает различия только в каждом конкретном случае, под давлением необходимости, например, когда ему предстоит решить, какой из двух жизней он должен пожертвовать, чтобы сохранить другую «Если этика благоговения перед жизнью затронула его, — пишет А. Швейцер, — он наносит вред жизни и разрушает ее лишь в силу необходимости, которой он не может избежать, и никогда — из-за недомыслия.

Насколько он является свободным  человеком, настолько он использует любую возможность, чтобы испытать блаженство: оказаться в состоянии  помочь жизни и отвести от нее  страдание и разрушение». Этика  Швейцера — Живая Этика, т.е. этика Действия, которое надо осуществлять в мире здесь и сейчас, совершая конкретные поступки, реализуя в них свои моральные убеждения и мировоззрение.