Автор работы: Пользователь скрыл имя, 12 Января 2015 в 06:57, реферат
Эпоха Просвещения создала настоящий культ разума. Его возможности в познании и анализе как природного, так и социального мира казались безграничными. Однако практическое осуществление «обоснованных разумом»[3, с.56.] проектов социального переустройства (французская буржуазная революция 1789-1794 г.г.) несколько поумерило восторги апологетов просвещенческого рационализма. Из лозунгов свободы, равенства, братства и счастья разве что первые два могли считать себя реализованными, да и то в сильно урезанном виде.
Оглавление
Немецкая классическая философия – это определенный период в развитии немецкой философской мысли (с середины XVIIIв. до середины XIXв.), представленный учениями Иммануила Канта, Иоганна Фихте, Фридриха Шеллинга, Георга Гегеля и Людвига Фейербаха. Все они – очень разные философы, но, тем не менее, их творчество принято оценивать как единое духовное образование. Несмотря на все различия между классиками немецкой философии, их усилия были направлены в единое русло, которое характеризуют две особенности: преемственность по отношению к идеям эпохи Просвещения и философское новаторство.
Цель данной работы состоит в изучении и осмыслении немецкой классической философии.
Немецкая философия XIX века – уникальное явление мировой философии. Ее уникальность состоит в том, что ей удалось глубоко исследовать проблемы, которые определили будущее развитие философии, совместить в себе почти все известные в тот период философские направления, открыть имена выдающихся философов, которые вошли в «золотой фонд» мировой философии [5,с.78.]. Ее основу составило творчество пяти наиболее выдающихся немецких философов того времени: Иммануила Канта, Иоганна Фихте, Фридриха Шеллинга, Георга Вильгельма Фридриха Гегеля, Людвига Фейербаха.
В немецкой классической философии были представлены три ведущих философских направления:
Вклад немецкой классической философии в мировую философскую мысль заключается в следующем:
Кант был не только философом, но и ученым. В течение многих лет, в тиши захудалого немецкого университета, на крайних границах Пруссии, одной из наименее тогда культурных немецких земель, вне центров научной жизни того времени, Кант самостоятельно работал над вопросами астрономии, физической географии и антропологии, внимательно следил за развитием естествознания. В списке лекций, которых ему приходилось читать в долгие годы его профессорской жизни, мы встречаем все время наряду с философскими дисциплинами курсы математики, физики, физической географии, антропологии или минералогии. Он даже первый или один из первых ввел в немецкие университеты систематическое преподавание физической географии. Результаты этих занятий Канта сохранились в нескольких любопытных и важных для его времени работах, на каждом шагу проявляются в его философских сочинениях.
Конечно, в научной области Кант далеко не достиг того значения, какое имеет он в истории человечества творческой работой своего философского мышления. И если бы Кант был только ученым натуралистом, хотя и крупным для своего времени, то едва ли была бы надобность занимать ваше внимание изложением его научной работы, так как наука наших дней мало имеет общего с интересами XVIII столетия, а в научной жизни того времени легко выбрать для ее характеристики более крупные и резкие фигуры.
Изучение отношения Канта к науке его времени имеет большой интерес не само по себе, но для выяснения некоторых общих вопросов истории человеческой мысли. И в то же время, по своеобразному характеру истории научной мысли, нельзя теперь ограничиваться для выяснения этого отношения старыми работами, вышедшими при иной фазе научного развития. Ибо понимание прошлого науки, хотя бы XVIII столетия, ученым начала ХХ века во многом резко отличается от представлений, выработанных десятилетием раньше. Ход времени и работа научной мысли вечно и постоянно производят переоценку ценностей в научном мировоззрении. Прошлое научной мысли рисуется нам каждый раз в совершенно иной и все новой перспективе.
Все творчество И. Канта можно разделить на два больших периода: «докритический» и «критический»[3, с.12.]. В «докритический» период И. Кант стоял на позициях естественнонаучного материализма. В центре его интересов были проблемы космологии, механики, антропологии и физической географии. Под влиянием Ньютона И. Кант сформировал свои взгляды на космос, мир в целом.
В «критический» период И. Канта занимали проблемы познания, этики, эстетики, логики, социальной философии. В этот период появились три фундаментальных философских работы: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения»[1, с.18.].
Теория развития И. Канта базируется на космологической гипотезе, согласно которой Земля и другие планеты возникли естественным путем из первичной туманности. Природа находится в постоянном изменении и развитии. Движение и покой относительны. Все живое на Земле, в том числе и человек – результат естественной биологической эволюции. В то же время Кант признает первоначалом Бога, приводящего в действие силы природы.
В теории познания И. Кант отстаивает идею агностицизма. Разум человека наталкивается на неразрешимые противоречия, которые И. Кант называл антиномиями. Например, антиномия: Мир конечен – Мир бесконечен.
Процесс познания, по И. Канту, проходит три ступени: чувственное познание, рассудок, разум. Посредством чувствительности мы предмет воспринимаем, но мыслится он посредством рассудка. Познание возможно лишь в результате их синтеза. Инструментом рассудочного познания являются категории. Научное знание есть знание категориальное. И. Кант выделяет двенадцать категорий и делит их на четыре класса: количество, качество, отношение, модальность. Например: в класс количества включены категории – единство, множество, цельность.
И. Кант классифицирует само знание как результат познавательной деятельности: апостериорное знание, априорное знание, «Вещь в себе»[3, с.51.].
Этические взгляды И. Канта отражены в его высказывании: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением, благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Нравственный долг И. Кант формулирует в форме нравственного закона (категорического императива): «Поступай так, что бы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства».
В центре эстетического учения находится исследование категорий «прекрасное» и «возвышенное», а так же проблема «гения» - художника. Оригинальность кантовского понимания прекрасного заключается в том, что философ связывает его с «незаинтересованным», бескорыстным, чистым созерцанием: чувство прекрасного свободно от жажды обладания, от любых помыслов вожделения, и поэтому оно выше всех других чувств. Воплощением эстетического духа является художник, который творит свой мир свободно.
Социально – политические взгляды И. Канта базируются на следующих постулатах. Человек наделен изначально злой природой. Спасение человека – в моральном воспитании и жестком следовании моральному закону.
И. Кант выдвинул идею демократии и правового порядка как в каждом отдельном обществе, так и в международных отношениях, осуждал войны как наиболее тяжелое заблуждение и преступление человечества. Философ предсказал в будущем «вечный мир»[7, с.51.]. Войны будут либо запрещены правительством, либо станут экономически невыгодными.
Философия Георга Вильгельма Фридриха Гегеля считается вершиной немецкой классической философии, поскольку он пошел значительно дальше своих знаменитых предшественников.
Основной заслугой Гегеля является разработанные им:
- теория объективного идеализма;
- всеобщий философский метод – диалектика.
К важнейшим философским трудам Г. Гегеля относятся: «Феноменология духа», «Энциклопедия философских наук», «Наука логики», «Философия природы», «Философия духа». «Философия права»[2, с.73.].
В учении о бытии Г. Гегель отождествляет бытие и мышление. Разум, сознание, идея обладают бытием, а бытие – сознанием: все разумное действительно, а все действительное разумно. Г. Гегель выводит особое философское понятие – «абсолютную идею» (мировой дух). Абсолютная идея является первопричиной всего окружающего мира, его предметов и явлений, обладает самосознанием и способностью творить[1, с.10.].
Иными словами, система Гегеля есть граница, которая, с одной стороны, разъединяет, а с другой – соединяет историю философии и действительно современную, логическую философию. Именно поэтому она и служит тем рубежом, на котором сама философия окончательно определяется (повторю, не только по времени, но и по существу, по значению) как новейшая философия. Вот почему этот Рубикон, который перешла философия в трудах Гегеля, не миновать ни в историко-философских исследованиях, которые заняты тем, чем философия уже стала, ни при обсуждении того, чем она еще становится и чем она, наконец, должна стать.
Раскрывая то, в чем состоит эта качественная граница и содержательное различие между исторической и логической формами развития философии, можно без всяких оговорок утверждать, что система Гегеля есть последнее философское учение – последнее, опять-таки, не только по времени, но и по существу. После Гегеля уже невозможно то, что было возможно и необходимо до него, а именно, после Гегеля невозможно (по крайней мере, с необходимостью невозможно) создавать философские учения. Поэтому, если после него кто-то пытался это делать, то он либо в силу объективной иронии не постигнутой им истории философии оказывался в компании предшественников Гегеля, т.е. воспроизводил на новом языке, в новой внешней форме то содержание, которое уже было развито в том или ином философском учении до Гегеля, либо же то, что он создавал, даже если им самим или другими называлось философским учением, таким учением вообще не являлось, т.е. принадлежало не философии, а какому-то иному способу духовной деятельности.
Тот исторический факт, что гегелевская система есть последнее философское учение вообще, можно сказать, предопределил собой характер наиболее распространенного отношения к гегелевской философии, уже успевший отчетливо выявиться за прошедшие после Гегеля сто семьдесят лет. Какое же отношение к гегелевскому учению преобладает во времени до сих пор? По выражению Мартина Хайдеггера, это отношение является противотечением. Надо признать, что это слово неплохо выражает абстрактно-отрицательное отношение к гегелевскому наследию, т.е. такое отношение, которое, не зная, что делать с этим наследием, просто отбрасывает гегелевскую систему, отвергает ее содержание и форму. После Гегеля заметно мелеющие реки мыслей, представлений и интуиций, а иногда даже чувств действительно текут против того, что сделал в философии он, из чего становится вполне понятно, куда они втекают.
Они втекают либо обратно в историю философии и, наверное, это лучший случай, поскольку благодаря такому результату противотечения в наше время вновь, на новом языке, хотя порой в трудно узнаваемой, превращенной форме, но воспроизводится какое-то необходимое философское содержание. Например, такое, как у неокантианцев, или у неокартезианцев, каковыми по сути являются последователи трансцендентальной феноменологии Гуссерля, или у еще дальше западающих в историю философии неотомистов. Таков, повторю, лучший результат этого противотечения, хотя, конечно, тем самым достигается отнюдь не развитие философского знания, а только некоторое, иногда сознательное, иногда бессознательное, но всегда случайное воспоминание о прошлом философии.
Следует признать, что Гегель своим изложением сам дает повод к таким писаниям, причем не может не дать, поскольку та форма, в которой ему приходится после Платона и Аристотеля, Декарта, Локка, Спинозы и Лейбница, Якоби, Канта, Фихте и Шеллинга развивать науку, вынуждает его к тому, чтобы излагать ее именно так, как он ее изложил. В одном ряду с указанными энциклопедическими формулировками стоит и упоминание о Боге во введении к «Науке логики» (т.е. не к науке логики в составе «Энциклопедии философских наук», а к тому величайшему сочинению, которое одно называется Гегелем «Наука логики», к так называемой «Большой логике»). Поскольку в нем говорится о Боге, это еще больше сбивает с толку пишущих о Гегеле, среди которых, конечно же, имеются и философски образованные писатели, в том числе и уже упоминавшийся И.А.Ильин, назвавший всю гегелевскую философию учением о конкретности Бога и человека. Гегель во введении к «Науке логики» пишет, конечно, аккуратно, хотя и напрасно выделяет курсивом: «Можно поэтому выразиться так, что это содержание есть изложение Бога, каков он в своей вечной сущности до сотворения природы и конечного духа». Несмотря на то, что он пишет лишь о возможности такого выражения содержания и вдобавок неоднократно указывает, что в предисловиях и введениях к его научным работам содержание этих работ вообще никак не может быть выражено, ибо для этого требуется его систематическое развитие, которое только и делает их научными, большинство читателей воспринимают написанное им буквально. Некоторым, например, после таких слов становится ясно, что перед ними – откровенная спекулятивная теология (именно такова довольно узкая, но интенсивная струя оценок учения Гегеля после Л.Фейербаха, которой не чужды К.Маркс, Ф.Энгельс и В.И.Ленин, а вслед за ними – их последователи).