Образ Сократа у Платона

Образ Сократа у Платона.

Платон (428-347 г.г. до н.э.) – древнегреческий философ, ученик Сократа и учитель Аристотеля. В текстах Платона, имеющих форму диалога, Сократ выступает в роли истинного философа, раскрывающего сущность философии в любви к мудрости.

Изображаемые в диалогах сцены (большей частью беседы Сократа) художественно правдивы, но в качестве эмпирически-исторических фактов они  носят более вероятностный, чем  достоверный характер. Иначе говоря, беседы платоновского Сократа – не дословная передача бесед и речей исторического Сократа, а нередко рассуждения «по поводу» Сократа.

Платон – первоклассный мастер слова, несравненный стилист. Этот великий портретист слова, по выражению Т.Гомперца, дает читателю живой и ясный образ Сократа. «Портрет» Сократа дан Платоном в различных планах: философско-этическом, социально-политическом, художественно-историческом, биографическо-личностном, причем Сократ представляется всегда как идеал мудреца, человека и гражданина. Платоновская идеализация Сократа, имевшая целью раскрытие сущности его «эйдоса», идеальной сущности, была направлена вместе с тем на то, чтобы сделать образ этого философа в художественном отношении более жизненным и более реалистическим (драматическим).

Бесспорно, из диалогов Платона  нелегко установить, кем был исторический (неидеализированный) Сократ и чему он учил на самом деле. Хотя в сочинениях Платона (за исключением «Законов», считающихся в хронологическом отношении последним диалогом) Сократ всегда фигурирует в числе собеседников и часто выступает в качестве лица, направляющего ход беседы, тем не менее в диалогах Платона (особенно зрелого и позднего периодов его творчества) мы по большей части имеем дело с самим Платоном. Дело в том, что платоновский Сократ испытывает ту же эволюцию в своем творчестве, что и сам Платон на протяжении большей части его жизни. Однако это обстоятельство – не повод для пессимизма. По справедливому замечанию Стенцеля, решающим в проблеме Сократа является не то, что Платон приписал своему учителю, а то, какая именно идея Сократа получила дальнейшее развитие у его ученика. На основе эволюции взглядов Платона можно, например, установить границу между ним и Сократом, когда речь идет о благе как о предмете знания. Отталкиваясь от сократовских бесед о добродетели и благе, Платон рассматривает вопрос о благе в диалогах «Федон» и «Государство» на более высоком теоретическом уровне, чем в диалоге «Менон». Кроме того, отметим, что для непредубежденного исследователя очевидна преемственная связь между идеей Платона о правителях-философах и убеждением Сократа в том, что государственное правление, подобно любой профессиональной деятельности, предполагает соответствующие знания и навыки.

Из свидетельств Платона  бывает подчас легче выяснить не то, чему Сократ учил, а то, чему он не учил. Так, в диалоге «Софист» Платон, говоря о дихотомическом методе деления понятий (как о своем собственном нововведении), заявляет, что этот метод был совершенно чужд его предшественникам (а тем самым и Сократу). Не подлежит также сомнению, что Сократ был далек от идеи бессмертия души, во всяком случае, от теории припоминания, приписываемых ему в платоновских диалогах «Менон» и «Федон». Дело в том, что в сочинении «Апология Сократа», относящемуся к числу ранних произведений Платона, и потому рассматриваемому в качестве одного из наиболее соответствующих воззрениям и учению исторического Сократа, Сократ утверждает, что он ничего не знает о загробном мире, т.е. о смертности и бессмертии души. Вместе с тем, в «Апологии» же Сократ выражает надежду на бессмертие души.

В целом степень исторической ценности свидетельств Платона в  качестве источников сведений о Сократе  в различных его диалогах неодинакова  и зависит обычно от времени их написания. Не вдаваясь в разбор такой  большой и специальной темы, как  вопрос о периодизации, о хронологической последовательности произведений Платона на протяжении его 50-летней литературной деятельности, отметим, что Платону было 20 лет, когда он в 407 г. до н.э. встретил Сократа. В течение последующих 8 лет, т. е. до самой смерти Сократа, Платон находился в числе непосредственного его окружения. Встреча с Сократом, общение с ним оказали огромное влияние на молодого Платона, и не исключено, что они явились поворотным пунктом в его жизни и творчестве, вызвали в нем, по мнению известного советского исследователя творчества Платона А.Ф.Лосева, глубочайшую духовную революцию. Этим огромным влиянием (а не просто литературно-художественными мотивами) объясняется наблюдаемое почти во всех диалогах Платона обязательное участие Сократа в беседах, нередко выделение его фигуры среди участников диалога.

Произведения раннего  периода творчества Платона обычно называют сократическими. Одни ученые полагают, что некоторые их них написаны в последние годы жизни Сократа. Другие относят все произведения раннего Платона ко времени после смерти Сократа. Как бы там ни было, большинство исследователей сходятся на том, что произведения молодого Платона, отличающиеся сократовским (вопросно-ответным) методом анализа понятий, наиболее аутентичны высказываниям исторического Сократа.

Заслуживает внимания и то, что в этих сочинениях по преимуществу рассматриваются этические проблемы, исследуются различные добродетели, развивается мысль о том, что добродетель в конечном счете основана на знании, сводится к нему. Так, «Лахес» посвящен трактовке мужества, «Хармид» – благоразумию, «Евтифрон» – благочестию, «Лисий» – дружбе и т.д.

Наконец, обращает на себя внимание работа С.Луиса, в которой вновь предпринята попытка решить «проблему Сократа» посредством отделения в диалогах Платона того, что относится к историческому Сократу, от того, что принадлежит самому Платону. Ориентируясь на Аристотеля, согласно которому Сократ не разделял общее и единичное, С.Луис выявляет тончайшие нюансы в диалогах Платона и приходит, в частности, к следующим выводам: отделив общее от единичного и истолковав его как понятие (идею), Платон избежал сократовского незнания, то есть затруднения, связанного с определением понятий. Так, в диалоге «Менон» Платону удается почти незаметно перейти от сократовского незнания к своему, т.е. платоновскому, знанию. Дело в том, что до поры до времени Менон и Сократ не могут дать определения добродетели. Но затем, начиная с утверждения, что «исследовать и познать – это как раз значит припоминать», Сократ предстает как человек, знающий природу всеобщего и, благодаря искусству спрашивать, обращающий незнание собеседника в знание. Между тем тот Сократ, каким он представлен в ходе предыдущего изложения (и каким мы его знаем из так называемых сократических сочинений Платона), только тем и занят, что заставляет «знающего» человека становиться незнающим. Таким образом, здесь мы имеем дело не с историческим Сократом, а с самим Платоном.

Далее С.Луис показывает существенное отличие сократовского и платоновского  обоснования отказа от побега из тюрьмы. Согласно Платону, исходящему из примата  общего (всеобщего) перед отдельным  и частным, отдельная личность (Сократ) не имеет того же права совершения несправедливости, какое имеют на нее законы в качестве выразителей всеобщего. Отсюда следует, что Сократ не совершает побега якобы из послушания законам; на самом же деле исторически реальный Сократ воздерживается от побега, ибо считает, что на несправедливость нельзя отвечать несправедливостью, так как в противном случае стирается различие между справедливостью и несправедливостью. Ссылаясь на К.Поппера, С.Луис замечает, что Сократ «Апологии» и других ранних произведений Платона интеллектуально скромен; в «Федоне» же он превращается в человека, преисполненного уверенности в истинности своих метафизических спекуляций. Иначе говоря, Сократ «Федона» – это сам Платон, так как, в отличие от Сократа сократических диалогов Платона, Сократ (т.е. Платон) диалога «Федон» рассматривает отношения между душой и телом дуалистически (не как относительные, а как абсолютные). Однако С.Луис находит вместе с тем различия между демоном Сократа и демоном Платона, а также между сократовской и платоновской иронией.

Итак, при всей идеализации Сократа Платоном (а отчасти именно благодаря этой идеализации) диалоги Платона, в которых нередко трудно отличить подлинно исторического Сократа от Сократа платонизированного, остаются среди наиболее ценных источников наших сведений об историческом Сократе.

Список  литературы:

1. Философия  хрестоматия М. И. Соколова, И.  А. Протопопов (часть 2), СПбГУАП, 2010 год.

2. Философия под редакцией  В. В. Миронов, Москва, 2005 год.