Парменид из Элеи (ок. 540 — ок. 470 гг. до н. э.)

Парменид из Элеи, ок. 540 — ок. 470 гг. до н. э.

Древнегреческий философ, представитель  элейской школы, глава школы элеатов, находился под влиянием пифагорейцев. Его философия известна прежде всего из фрагментов его поэтического сочинения «О природе». Не считая Гераклита, он был первым, кто провел четкое разграничение ощущения и мышления. Парменид попытался в гипотетической форме дать объяснение области явлений внешнего мира, который открыт разуму, исходя из причин, находящихся за его пределами. Учение Парменида, который отрицал явления внешнего мира, множественность и подвижность вещей, было противоположно учению Гераклита и оказало значительное влияние на Платона. 

Его изречения:

Время уносит все; длинный ряд годов  умеет менять и имя, и наружность, и характер и судьбу.

Бог — неподвижен, конечен и  имеет форму шара.

Все существует согласно необходимости.

Есть бытие, а небытия вовсе  нет.

Небытия ни познать..

Не доказать никогда, что бытие  существует.

 

Доказывал, что существует только вечное и неизменное Бытие, тождественное мысли. Основные его тезисы таковы:

1. Помимо Бытия нет ничего. Также и мышление, и мыслимое есть Бытие, ибо нельзя мыслить ни о чём.
2. Бытие никем и ничем не порождено, иначе пришлось бы признать, что оно произошло из Небытия, но Небытия нет.
3. Бытие не подвержено порче и гибели, иначе оно превратилось бы в Небытие, но Небытия не существует.
4. У Бытия нет ни прошлого, ни будущего. Бытие есть чистое настоящее. Оно неподвижно, однородно, совершенно и ограниченно, имеет форму шара.

Учитель Зенона Элейского.

Тезис. «Бытие есть, а небытия — нет».

Небытия нет, так как про него нельзя мыслить, так как такая  мысль была бы противоречива, так  как это сводилось бы к: «есть то, чего нет».

1. Бытие одно, и не может быть 2 и более бытий. 
   Иначе они должны были бы быть отграничены друг от друга — небытием, его нет.
2. Бытие сплошно (едино), то есть не имеет частей. 
   Если имеет части, значит части отграничены друг от друга Небытием. Его — нет.
3. Если нет частей и если бытие одно, то нет движения и нет множественности в мире. 
   В противном случае, одно Бытие должно двигаться относительно другого.
4. Так как не существует движения и множественности и Бытие одно, то нет ни возникновения, ни уничтожения. 
   Так при возникновении (уничтожении) должно быть Небытие, но Небытия нет.
5. Бытие вечно пребывает на одном и том же месте.

 

 

Жизнь 
 
Парменид, сын Пирета, родился в г. Элее, греческой колонии на юге Италии. Принадлежал знатному и богатому роду. Слушал Анаксимандра, был знаком с Ксенофаном, но стал учеником малоизвестного пифагорейца Аминия, человека бедного и праведного, который обратил его к жизни уединенного мыслителя. По смерти учителя Парменид воздвиг ему усыпальницу как герою. Созерцательная жизнь не мешала Пармениду участвовать в политических делах и даже установить такие законы в Элее, что "власти ежегодно брали с граждан клятву оставаться верными законам Парменида" (Плутарх). 
 
Парменид стал основоположником элейской школы, одного из важнейших философских направлений классической эпохи. К этой школе относят Ксенофана, ближайших учеников Парменида Зенона и Мелисса, а также и Эмпедокла, Анаксагора, Левкиппа. 
 
Сочинение 
 
Сочинение Парменида, традиционно называемое "О природе", написано гекзаметром(в античной метрике любой стих, состоящий из шести метров-шестистопный стих, где стопа состоит из двух долгих, или одного долгого и двух коротких слогов), как эпическая поэма. Противоречие поэтической формы, метафорического, насыщенного мифологическими образами языка и предельно отвлеченной теоретической тематики, требующей сухой, сугубо логической трактовки, с древности вызывало нарекания и недоумение. Но именно эпический ритм речи, передающий вековечное равномерное вершение всегда целиком пребывающего бытия, эпическая отстраненность, позволяющая мысленно усмотреть каждый, сколь угодно драматический эпизод существования в неколебимой полноте бытия, сами собой наводят слух и воображение на мысль, способную охватить то неизменное бытие, к которому обращено мыслящее внимание Парменида. 
 
Сохранившиеся части поэмы позволяют различить в ней три главных раздела: пролог, в котором красочно описывается стремительный бег колесницы, переносящей юношу-Парменида как бы на край света; первая часть (Истина), в которой Богиня открывает путнику, как единственно может и должно мыслиться бытие в его безошибочной истинности; вторая часть (Мнение), где наиболее правдоподобным образом описывается строй двоящегося и двусмысленного мира, в котором привычно живут смертные. 
 
Учение 
 
Парменид описывает исходное положение мысли, ищущей истину, по сказочному образцу путника на перекрестке, решающему, каким путем идти. Первым отвергается блуждание по истоптанным тропам "многоопытной привычки", в путанице и распутице обыденной жизни, среди условных наименований, общепринятых мнимостей и двусмыслиц. Неистинность мира повседневной жизни коренится в его противоречивости: ни о чем здесь нельзя решить, есть оно или не есть, но все всегда как-то и есть и не есть одновременно. Истина же требует решительного различения есть от не есть. Отсюда решающее суждение Парменида: есть либо бытие, либо небытие, третьего не дано. Учение Парменида - исток онтологического обоснования законов логики. 
 
Вторым решением отвергается путь в небытие, никуда не ведущий, т. е. просто не-путь, беспутица. Здесь нечего искать, ибо нет искомого, что можно было бы иметь в виду (мыслить) и о чем можно было бы говорить. Отсюда первое основоположение Парменида: есть только бытие, небытия нет. 
 
Остается путь, ведущий к бытию, очищенному от всякой примеси небытия. Путь, указуемый бытием, содержит много указаний о самом бытии. Оно не рождается (из небытия) и не гибнет (в небытие), не разичается в себе, не изменяется, не протекает во времени, а все целиком сразу единое и неделимое пребывает в покое, замкнутое в себе и отделенное от небытия нерушимыми пределами. Бытие у Парменида не теряется в неопределенной беспредельности (как у Мелисса), а схватывается мыслью в полноте присутствия, вместе с пределами, что передается образом сферы, шара бытия в ночи небытия. Парменид формулирует основание греческой онтологии вообще: бытие всего сущего (всего и каждого) заключено в пределах - в форме, виде, образе (ср. платоновские эйдос и идею). 
 
Сущее усматривается собранным в полноту и единство бытия не чувственным, а умным взором, мыслью. Бытие как таковое присутствует в мысли. Пределами, отделяющими бытие от небытия, бытие граничит также с мыслью, охватывающей (понимающей) его. Напротив, мысль, блуждающая в сомнительном мире, собирается в понимающий ум, сосредоточиваясь на единственно мыслимом (однозначном, неизменном, определенном), на бытии. Мысль наставляется на путь тем самым мыслимым бытием, к которому путь прокладывает. Путь к бытию есть поэтому и путь мысли к самой себе, мыслить значит мыслить что-то. Отсюда второе основоположение Парменида: то же самое мысль и то, о чем она. Определенность понимания находится в определенности понимаемого. Это значит: сама возможность речи, говорящей о чем-то, и мысли, имеющей что-то в виду, уже предполагает бытие в парменидовском смысле. 
 
Анализ условий истинного бытия позволяет установить точные начала неточного мира, царства мнений, дополнительного к царству истины. Истинное бытие едино и неизменно, обманчивое же бытие изменчивого мира обязано тому, что смертные допустили некое бытие небытия, установив в качестве начал две противоположные формы: свет (огонь) бытия и ночь (холод) небытия. Отсюда Парменид развертывает вариант космогонии (Космого́ния (греч. κοσμογονία, от κόσμος — мир, Вселенная и греч. γονή — рождение) — учение о происхождении или о сотворении Вселенной.), большая часть которой не сохранилась.

 

О ПРИРОДЕ

фр. 1 
Кони, несущи меня, куда только мысль достигает 
Мчали, вступивши со мной на путь божества многовещий, 
Что на крылах по Вселенной ведет познавшего мужа. 
Этим путем я летел, по нему меня мудрые кони, 
(5) Мча колесницу, влекли, а Девы вожатыми были. 
Ось, накалившись в ступицах, со скрежетом терлась о втулку, 
(Ибо с обеих сторон ее подгоняли два круга 
Взверченных вихрем), как только Девы Дочери Солнца, 
Ночи покинув чертог, ускоряли бег колесницы 
(10) К Свету, откинувши прочь руками с голов покрывала. 
Там — Ворота путей Дня и Ночи, объемлемы прочно 
Притолокой наверху и порогом каменным снизу, 
Сами же — в горнем эфире — закрыты громадами створов, 
Грозновозмездная Правда ключи стережет к ним двойные. 
(15) Стали Девы ее уговаривать ласковой речью 
И убедили толково засов, щеколдой замкнутый, 
Вмиг отпереть от ворот. И они тотчас распахнулись 
И сотворили зиянье широкоразверстое створов, 
В гнездах один за другим повернув многомедные стержни, 
(20) Все на гвоздях и заклепках. И се — туда, чрез ворота, 
Прямо направили Девы упряжку по торной дороге. 
И богиня меня приняла благосклонно; десницей 
Взявши десницу, рекла ко мне так и молвила слово: 
“Юноша, спутник бессмертных возниц! О ты, что на конях, 
(25) Вскачь несущих тебя, достигнул нашего дома, 
Радуйся! Ибо тебя не злая Судьба проводила 
Этой дорогой пойти — не хожено здесь человеком — 
Но Закон вместе с Правдой. Теперь все должен узнать ты: 
Как убедительной Истины непогрешимое сердце, 
(30) Так и мнения смертных, в которых нет верности точной. 
Все ж таки ты узнаешь и их: как надо о мнимом 
Правдоподобно вещать, обсуждая все без изъятья.

фр. 5 
Мне безразлично, откуда начать, ибо снова туда же 
Я вернусь.

[Путь Истины]

фр. 2 
Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав, 
Что за пути изысканья единственно мыслить возможно. 
Первый гласит, что “есть” и “не быть никак невозможно”: 
Это — путь Убежденья (которое Истине спутник). 
(5) Путь второй — что “не есть” и “не быть должно неизбежно”: 
Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна, 
Держит в оковах границ, что вкруг его запирают, 
Ибо нельзя бытию незаконченным быть и не должно: 
Нет нужды у него, а будь, во всем бы нуждалось. 
То же самое — мысль и то, о чем мысль возникает, 
(35) Ибо без бытия, о котором ее изрекают, 
Мысли тебе не найти. Ибо нет и не будет другого 
Сверх бытия ничего: Судьба его приковала 
Быть целокупным, недвижным. Поэтому именем будет 
Все, что приняли люди, за истину то полагая: 
(40) “Быть и не быть”, “рождаться на свет и гибнуть бесследно”, 
“Перемещаться” и “цвет изменять ослепительно яркий”. 
Но, поскольку есть крайний предел, оно завершенно 
Отовсюду, подобное глыбе прекруглого Шара, 
От середины везде равносильное, ибо не больше, 
(45) Но и не меньше вот тут должно его быть, чем вон там вот. 
Ибо нет ни не-сущего, кое ему помешало б 
С равным смыкаться, ни сущего, так чтобы тут его было 
Больше, меньше — там, раз все оно неуязвимо. 
Ибо отвсюду равно себе, однородно в границах. 
(50) Здесь достоверное слово и мысль мою завершаю 
Я об Истине: мненья смертных отныне учи ты, 
Лживому строю стихов моих нарядных внимая.

[Путь Мнения]

Смертные так порешили: назвать  именами две формы, 
Коих одну не должно — ив этом их заблужденье. 
(55) Супротив различили по виду и приняли знаки 
Врозь меж собою: вот здесь — пламени огнь эфирный, 
Легкий, тонкий весьма, себе тождественный всюду, 
Но не другому. А там — в себе и противоположно 
Знанья лишенную Ночь — тяжелое, плотное тело. 
(60) Сей мирострой возвещаю тебе вполне вероятный, 
Да не обскачет тебя какое воззрение смертных.

фр. 4 
Виждь, однако, умом: от-сущее верно при-суще, 
Ибо не отрубить от сущего сущее в смычке, 
Ни распыляя его повсюду всяко по миру,

Ни собирая в одно...

фр. 9 
Но коль скоро все вещи названы “Светом” и “Ночью”, 
Качества ж их нареклись отдельно этим и тем вот, 
Все наполнено вместе Светом и темною Ночью, 
Поровну тем и другим, поскольку ничто не причастно 
(5) Ни тому, ни другому.

фр. 10 
Ты познаешь природу эфира и все, что в эфире,

Знаки, и чистой лампады дела лучезарного  Солнца 
Незримотворные, также откуда они народились. 
И круглоокой Луны колобродные также узнаешь 
(5) Ты и дела, и природу, и Небо, что все обнимает, 
Как и откуда оно родилось, как его приковала 
Звезд границы стеречь Ананкэ...

фр. 11 
...как Земля и Солнце с Луною, 
Общий для всех Эфир, Небесное Млеко, а также 
Крайний Олимп и звезд горячая сила пустились 
Вдруг рождаться на свет...

фр. 12 
Те, что поуже венцы, огнем беспримесным полны, 
Те, что за ними — Ночью, но брызжет пламени доля, 
А посреди них — богиня, которая всем управляет. 
Всюду причина она проклятых родов и случки, 
(5) Самку самцу посылая на случку, равно и напротив: 
Самке — самца.

фр. 13 
Первым из всех богов она сотворила Эрота...

фр. 14 
Свет ночезарный, чужой, вкруг Земли бродящий...

фр. 15 
Вечно свой взор обращая к лучам лучезарного Солнца.

фр. 16 
Смесь какова всякий раз многоблудных членов, такая 
Людям и мысль приходит на ум; тождественна, право, 
С тем, что она сознает, природа членов и в людях, 
И во всех, и во всем, ибо мысль — это то, что в избытке.

фр. 17 
Мальчиков справа, а девочек слева...

фр. 19 
Так родились эти вещи согласно мненью и ныне 
Суть, а потом, коль скоро однажды возникли, — погибнут. 
Люди же каждой из них нарекли приметное имя.

 

Парменид и элейская школа     Более или менее одновременно с  философией Гераклита появилась  в Греции философская доктрина, которая  была прямо противоположна его взглядам. В ней отрицалась изменяемость мира, и в устойчивости усматривалась  исходная черта бытия. Доктрина возникла не на Востоке, а в западных греческих  колониях. Центром школы, из которой  она вышла, был италийский город  Элея, отсюда происходит название философии  элеатов. Собственно ее создателем был  Парменид из Элей на рубеже VI и V вв.    ^ Развитие школы. Элейская философия не имела очень большого числа сторонников, но, однако, в течение ряда поколений они были у нее постоянно. Эта философия пережила весь первый этап развития греческой философии, а если включить сюда и мегарскую школу, которую создали ее сторонники, то и второй, и третий этапы. Она дала четыре поколения философов: первое подготовило, второе создало учение элеатов, третье его защищало, а в четвертое оно выродилось. Предшественником школы был Ксенофан. Он вышел из среды ионийских философов и явился связующим звеном между ионийской и элейской школами. На основе теологических рассуждений он развивал свои идеи. Парменид его доктрине придал философский вид, развивая ее в теории бытия и познания. Зенон сделал более утонченным диалектический метод, который был введен Парменидом, и применил его для защиты его идей. В мегарской школе диалектика становится самоцелью и преобразуется в эристику.    Предшественник Ксенофан происходил из восточных ионийских колоний, в молодости воевал с персами. Когда в 545 г. Иония стала персидской провинцией, он эмигрировал на запад, в Великую Грецию. Родился, повидимому, в 580 г. и дожил почти до 100 лет. Ксенофан вел жизнь странствующего рапсода (певца), а на старости лет поселился в городе Элея, который был основан эмигрантами незадолго до этого. Главным образом он был поэтом по роду занятий, создавал произведения, которые носили эпическирелигиозный характер. Однако он написал также философский труд «О природе». Это было прежде всего критическое произведение, сатирически высмеивающее ошибки и пересуды людей по поводу природы.    Родом из Ионии, Ксенофан знал ионийскую философию, поскольку был учеником Анаксимандра. Он создал даже собственную теорию, которая, по сути, была аналогична ионийской философии: именно землю он признавал за основу природы. Однако не природа была, собственно, предметом его интересов, абожество.    Он говорил о божестве, что оно едино. В связи, собственно говоря, с представлениями ионийцев о том, что принципом мира является единое, он утверждал, что божество едино. И божеству нельзя приписывать разнообразные и изменяющиеся характеристики. Так, собственно говоря, поступают люди: «Считаю, что мы смертны потому, что богами порождены и имеем строение, голос и форму, как и они». «Эфиопы утверждают, что боги их черны и худы, а тракийцы - что голубоглазы и рыжеволосы». «И если бы быки, кони и львы имели руки и могли ими рисовать и действовать, как люди, то кони рисовали бы конеподобных богов и свои тела им пририсовывали, быки же - богов, подобных быкам, придавая им такие формы, которыми обладают сами».    Ксенофан отрицал политеизм и антропоморфизм и вместе с тем пытался также позитивно представить, что есть бог: он говорил, что бог есть «целое зрением, целое мышлением, целое слухом», что он «всегда находится в одном месте и никуда не двигается», что он «без труда силой духа управляет миром»,- это были те мысли и идеи, из которых со временем выросли теологические доктрины, такие как учения о нематериальности, неизменности и всесилии Бога. Сам Ксенофан трактовал, как правило, божество скорее в духе более поздних пантеистов, чем теистов; скорее как внутренний фактор мира, нежели как внемировую силу. Это соответствовало духу начальной гилозоистской философии: мир заключает в себе божественную силу, которая движет им и управляет, не требуя вмешательства божества извне.    Критическое и полемическое отношение вызывала у Ксенофана не только религия, но и проблемы познания. После активной деятельности нескольких поколений философов, которые достигли весьма разнообразных результатов, не было ничего удивительного в том, что Ксенофан мог усомниться в истинности этих результатов. Он утверждал, что они не более чем правдоподобны, что истина проявляется только постепенно, и даже заявлял: «Что касается истины, то не было никого и не будет, кто бы ее знал о богах и обо всех тех вещах, о которых говорит».    Ксенофан из философии ионийцев выделил мысль о едином. Эту мысль воспринял Парменид и развил из нее великую философскую теорию.    ^ Жизнь Парменида. Родился и жил в Элее, в одно время с Гераклитом. Его зрелые годы совпали с 500ми годами. Примерно в 480-470 гг. написал свою философскую работу, стихотворную, но совершенно не поэтическую. Был одним из наиболее уважаемых личностей в истории греческой философии.    Взгляды. 1. Исходная позиция. В первых философских теориях, разработанных в Греции, существовал не сразу осознанный антагонизм единого и многого, поскольку принципом, или началом,мира принято единое, а мир складывается из множества вещей. В них содержался также антагонизм между устойчивостью и изменчивостью, поскольку начало мира признано неизменным, в то время как мир подвергался и подвергается постоянным изменениям. Первые ионийские философы не различали этих противоречий. Однако в результате деятельности последующих поколений философов выделились определенные позиции: Гераклит усматривал в вещах только разнородность и изменчивость и обращал внимание на скрытые в них противоречия; Парменид же имел уже подготовленные Ксенофаном основания и занимал противоположную позицию.    Характеристика явлений, данная Гераклитом, была достаточно удачной. Парменид ее не отрицал, признавая, что противоречия заключены в явлениях. Но когда Гераклит делал вывод из этого утверждения, что противоречия имеют место в природе самого бытия, Парменид не мог признать его правоту. Он был уверен, что противоречия взаимоисключают друг друга, но если всетаки явления полны противоречий, то это означает лишь, что они не являются истинным отражением бытия. Гераклит утверждал, что природа постоянно меняет свои характеристики. Парменид признавал это, но выводил отсюда другие следствия: ни о чем в природе нельзя сказать, что оно есть, а лишь то, что оно становится. Было бы надуманно называть наблюдаемые природные объекты «бытием», поскольку это не есть бытие, а есть то, что может перестать быть. Парменид стремился разрешить эти недоумения и с этой целью поставил понятие бытия в центр своих рассуждений.    2. ^ Теория бытия. Исходный пункт рассуждений Парменида о бытии был чрезвычайно простым. Он основывался на одном тавтологически звучащем тезисе: «Необходимо, в конечном счете, говорить и мыслить о том, что только то, что есть, существует, поскольку бытие есть, а небытия нет». Таким образом, он основывался только на самом, как сейчас говорят, «онтологическом принципе тождества».    Но из этой простой предпосылки Парменид вывел достаточно много - все характеристики бытия. Тавтологическое утверждение о том, что бытие существует, а небытие не существует, стало для него основанием для всех остальных положений его теории бытия. Бытие не имеет начала, иначе из чего же оно должно появиться? Только из небытия, а небытия не существует. Оно не имеет также конца, исходя из той же посылки, по которой не имеет начала, ибо бытие вечно. Следовательно, оно протяженно, поскольку каждый разрыв есть небытие; оно является неподвижным и, в целом, неизменным, так как могло бы измениться лишь в небытие; оно неделимо, раз часть бытия не будет уже бытием и должна стать небытием; оно не имеет в себе различий, поэтому то, что отлично от бытия, есть небытие. Бытие является устойчивым и единым, является противоположным становлению и множеству. «Словами являются только те, что смертные установили в своем языке в уверенности, что говорят правду: становление и гибель, бытие и небытие, изменение места и светящегося цвета».    Это было разрывом с гилозоизмом ионийцев, для которых движение было неотделимо от вещей. Но разве бытие, о котором говорил Парменид,- это то же материальное бытие, о котором размышляли ионийцы и о котором Гераклит говорил, что оно изменчиво и разнородно? Не является ли его бытие скорее чемто иным - абстрактным, нематериальным, потусторонним бытием? Такое различение было чуждо эпохе Парменида. Мысль в тот период не выходила за пределы мира и материи. Парменид имел в виду то же самое материальное бытие, о котором другие греческие философы, опирающиеся на чувственные данные, высказывали столь разнообразные мнения. Это следует хотя бы из утверждений Парменида о том, что бытие ограничено, конечно во всех направлениях, подобно шару.    Теория Гераклита соответствовала опыту, чувственно воспринимаемому образу мира. Парменид же исключительно путем размышления пришел к иным результатам. Он полагал, что результаты размышления, а не явления дают непосредственный образ бытия, что мы правильнее поймем реальность, если абстрагируемся от изменчивости и разнородности явлений и обратим внимание на ее простые и неизменные, цельные и протяженные основания. Парменид изучал явления и их изменчивость и разнородность, частично описал во второй части своей поэмы, однако в его понимании это были не «истинные слова» и «мысли об истине», а лишь «человеческие ошибочные мнения».    Результаты, к которым пришел Парменид, отличались от достигнутых опытным путем и в конечном итоге позволили констатировать отличие бытия от явлений. Этого различия он сам отчетливо не сформулировал, но фактически его проводил. Поэтому философия единого, как бы это ни казалось парадоксально, носила в себе зачатки дуализма, который не был характерен для философии Гераклита.    ^ 3. Дедуктивный метод. С фактами опыта, которые Гераклит умел достаточно хорошо описывать и обобщать, Парменид был в явном несогласии. Тем не менее, он впервые целенаправленно применил дедуктивное рассуждение и систематически использовал этот прием. Парменид стал прототипом тех философов, которые отвергали опыт как средство познания, и все знания выводили из априорно существующих общих предпосылок. Парменид полагался только на разум и дедукцию. Из двух родов познания - мыслимое и чувственное, которые он выделил, он признавал только мыслимое познание; чувственное же находил непостижимым, поскольку оно давало, в целом, иную картину мира.    Действия Парменида как бы соответствовали естественным склонностям разума: единое и устойчивое есть потребность разума и в силу этого являются постулатом исследования. В то же время этот архаичный мыслитель, намеренно упрощая принципы, не принял во внимание того обстоятельства, что исследование реальности кроме постулатов требует еще знания фактов, которые демонстрировали бы, чем и как в реальности подтверждаются постулаты. Упоенный тем ощущением необходимости, которое дает дедукция, он применял только ее. Оперируя понятием, Парменид пришел к убеждению, что бытие имеет черты устойчивости, а устойчивость исключает изменения, а также что опыт неприменим к парменидовскому бытию, поскольку связь между бытием и опытом, между разумным знанием и знанием фактов оказалась разорванной. Парменид был, насколько мы можем судить, великим мыслителем, однако он создал очень небезопасный прецедент. И не раз в ходе своей истории философия впоследствии повторяла ошибку элеатов.    4. ^ Основания эпистемологии. Первое утверждение, на котором Парменид основал свою онтологию, он не принимал как аксиому, но стремился обосновать его эпистемологически. Аргументировал он его следующим образом: откуда нам известно, что «небытие не существует»? Потому что о небытии в целом нельзя мыслить: небытия нельзя ни познать, ни сказать что либо о нем. Почему? Потому что между мыслью и бытием имеется наиболее тесная связь. «Одна и та же вещь существует и является мыслимой», «тем самым, есть мысль и вещь, которой мысль касается, хотя не найдешь мысли без чеголибо существующего, что высказывается в мысли».    Эти положения, высказанные по поводу теории бытия, в немалой степени имели отношение к теории познания. Они выражали присущий грекам взгляд на природу мышления, которое, по их мнению, имеет пассивную природу и может отразить только «нечто существующее». Парменид впервые обратил внимание на связь мышления и бытия, но неразличенность понятий связи двух областей установила их тождество. Однако было бы достаточно сложно в этом отождествлении бытия и мышления доискиваться идеализма, выводящего из мышления бытие, или также материализма, из мысли делающего материальным отражение бытия. Смысл высказываний Парменида был прост.    Мысль, если она не ошибочна, по сути своей не отличается от того, что реально существует.    Утверждение Парменида о тождестве бытия и мышления было, в конечном счете, менее парадоксальным, чем это кажется на первый взгляд; еще не были выделены дискурсивный и интуитивный виды мышления. Мышление не отождествлялось греками с процессом размышления, но, скорее, напротив, - преобладала склонность к пониманию мышления как интуиции, как определенного рода созерцания и постижения реальности при помощи разума. Мышление понималось не как абстрактное, а как конкретное действие и могло быть легко отождествлено с конкретным бытием.    Парменид отождествлял мышление и бытие, хотя в то же время видел, что человеческие ощущения могут быть ошибочными и представления также полны ошибок; но он отождествлял бытие с мыслью, а не с ощущениями и представлениями. Он отличал ощущения от мысли достаточно выразительно. «Не поддавайся привычкам и не верь зрению, которое не умеет смотреть, слуху, который не отличает шум от звука, и молве. Нет, мыслью рассуди спорные рассуждения, • о которых говорят». В тот период он достиг, в конечном итоге, вместе с Гераклитом, очень существенного по своим следствиям различения чувственного и рассудочного познания. В начавшемся процессе этого различения это был первый, но достаточно важный этап.    ^ Значение Парменида. Вместе с созданием элейской школы Парменид оставил после себя в философии: 1) исходную теорию единства и неизменности бытия; 2) взгляд на неразрывность бытия и мышления; 3) отличение мысли от ощущения и 4) дедуктивный, диалектический метод философствования.    ^ Школа Парменида. А) Мелисс из всех учеников был наиболее близок Пармениду. Он был не профессиональным философом, а философствующим воином. В качестве адмирала Самосского флота он в 441-440 гг. победил афинян. Первые греческие историки, а именно Аристотель, сурово оценили его дилетантскую философию. Мы знаем о ней достаточно много благодаря произведению «О Мелиссе, Ксенофане и Горгии» неизвестного греческого историка философии. Бытию Мелисс приписывал пять особенностей: 1) оно вечно или бесконечно во времени, 2) также бесконечно в пространстве, 3) едино, 4) неизменно, 5) не знает боли и страдания. От взглядов своего учителя он отличался тем, что: 1) принимал пространственную бесконечность бытия (повидимому он уловил аналогию времени и пространства, хотя взгляды Парменида и не требовали таких следствий), 2) оптимистически признавал совершенство бытия, поскольку это оправдывало отсутствие боли и страдания.

 

ПАРМЕНИД 

А. СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЖИЗНИ И  УЧЕНИИ 

Жизнь 

 

1. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 21-23: Учеником Ксенофана был Парменид, сын Пирета, элеец. Теофраст в "Сокращении ['Физических мнений']" говорит, что он был учеником Анаксимандра. Но хоть он и учился у Ксенофана, а последователем его не стал. По словам Сотиона, он примкнул к пифагорейцу Аминию, сыну Диохета, мужу бедному, но добропорядочному [собств. "обладавшему калокагатией"]. Его-то последователем он и предпочел стать, а после его смерти воздвиг ему усыпальницу как герою, ибо был знатного рода и богат; и именно Аминием, а не Ксенофаном был обращен к созерцательной жизни [букв. "к безмолвию"]. Он первым выдвинул утверждение, что Земля шарообразна и находится в центре [Вселенной]. Элементов, [по его учению], два: огонь и земля, причем первый имеет статус демиурга, а вторая — материи. (22) Первоначально люди произошли из ила, сам же [человек] представляет собой [смесь] горячего и холодного, из которых состоят все вещи. Душа (psuchê) и ум (nous) тождественны, о чем упоминает и Теофраст в "Физике", где он излагает учения почти всех [физиков]. Философия, по его словам, двояка: одна согласно истине, другая согласно мнению. Поэтому он и говорит в одном месте [цит. фр. В 1, ст. 28-30]. Он тоже философствует в стихах, подобно Гесиоду, Ксенофану и Эмпедоклу. Критерием [истины] он считал разум (logos), а ощущения— недостоверными. Так, он говорит [цит. фр. В7, ст. 3-5]. (23) Вот почему Тимон [с похвалой] говорит о нем:

И Парменидову мощь, велемудрого, без многомненья, 
Что ощущения свел к обману воображенья.  

 

Платон посвятил ему диалог, озаглавленный "Парменид, или Об идеях". Расцвет его пришелся на шестьдесят девятую олимпиаду [504-501 гг. до н. э.].

Считается, что он первым открыл тождество  Вечерней и Утренней звезды, как  говорит Фаворин в пятой книге "Воспоминаний". Правда, некоторые [считают первооткрывателем] Пифагора, но Каллимах говорит, что поэма ему не принадлежит. Сообщают также, что он установил законы для своих сограждан, как говорит Спевсипп в сочинении "О философах", а также впервые выставил рассуждение "Ахиллес", согласно Фаворину в "Разнообразных рассказах".

Был и другой Парменид — ритор, автор [риторического] руководства.

2. СУДА, под словом "Парменид": Парменид, сын Пирета, элеец, философ, ученик Ксенофана Колофонского, а согласно Теофрасту, Анаксимандра Милетского. Его преемниками, в свою очередь, были философ и врач Эмпедокл и Зенон Элейский.Написал "Природоведение" (phusiologia) в эпических стихах и еще какие-то прозаические сочинения, о которых упоминает Платон [Софист, 237 А; ср. В 7].

3. ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, II, 3: Анаксимен, сын Эвристрата, милетец, учился у Анаксимандра, но некоторые говорят, что он учился и у Парменида.

4. ЯМВЛИХ. О пифагорейской жизни, 166 [ср.: Эпихарм А 4]: И все, кто так или иначе упоминает о физиках, прежде всего цитируют Эмпедокла и Парменида Элейского...

ПРОКЛ. Комм. к "Пармениду", I (с. 619, 4 Cous.): Так вот, во время этого [Панафинейского, ср. А 5] праздника, как мы сказали, прибыли в Афины Парменид и Зенон: Парменид — учитель, Зенон — ученик, оба элейцы, и, мало того, оба прошедшие пифагорейскую школу, как сообщает где-то Никомах.

ФОТИЙ. Библиотека, кодекс 249 ("Жизнеописание  Пифагора"), с. 439 а 36: Зенона и Парменида Элейских, а они тоже принадлежали к Пифагорейской школе.

5. ПЛАТОН. Теэтет, 183 e: К Мелиссу и всем прочим, кто полагает универсум единым и неподвижным, я, [говорит Сократ], испытываю почтение и боюсь, как бы нам не опошлить [их учения] своим разбором, и все же [ко всем ним вместе взятым я испытываю меньше почтения, чем к одному Пармениду. Парменид же мне кажется по слову Гомера [ср.: Ил., III, 172], внушающим благоговение и в то же время тронет я познакомился с ним, когда был очень молод, а он очень стар, и мне показалось, что он обладает прямо-таки совершенно исключительной глубиной. Поэтому я боюсь что мы не поймем его слов и уж тем более упустим, что он имел в виду, но самое главное — что останется нерассмотренным то, ради чего мы затеяли наше рассуждение т.е. что есть научное знание (epistêmê) , и т. д.

ОН ЖЕ. Софист, 217 с: ...Посредством  вопросов [и ответов], как это было однажды, когда я слышал Парменида, который излагал отличные рассуждения, пользуясь этим приемом; я тогда был молод, а он очень стар.

ОН ЖЕ. Парменид, 127 а: Антифонт сказал, что, по словам Пифодора, на Великие Панафинеи однажды прибыли Зенон и Парменид. Парменид был уже очень стар сильно сед, но хорош и благообразен на вид; лет ему было примерно шестьдесят пять Зенону же тогда было приблизительно лет сорок; он был высок и миловиден, и поговаривали, что он был любовником Парменида. Остановились они, по его словам, у Пифодора, за стеной, в Керамике. Туда-то и пришел Сократ, а с ним еще много народу желая послушать сочинения Зенона, которые они привезли впервые. Сократ тогда был очень молод. Ср.: ПРОКЛ. Комм. к этому месту, 684, 21.

АФИНЕЙ, XI, 505 F: Платоновскому Сократу  возраст еле-еле позволяет быть собеседником Парменида, не то что произносить и выслушивать такие речи, [как в "Пармениде" Платона]. Но что всего отвратительнее и всего лживее — так это безо всякой нужды сказать, что согражданин Парменида Зенон был его любовником! Ср.: МАКРОБИЙ. Сатурналии, I, 1, 5.

ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 25: Зенон Элейский. Аполлодор в "Хронике" говорит, что он был родным сыном Телевтагора, а приемным Парменида... Зенон был учеником Парменида и его любовником.

6. АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, А 5. 986 b 22: Говорят, что Парменид был его [Ксенофана] учеником.