Развитие и становление философских взглядов Н.А. Бердяева

Философ утверждает примат свободы  над бытием. «Бытие вторично, есть уже  детерминация, необходимость, есть уже  объект», - пишет он. В религиозном  плане объективация тождественна с  актом грехопадения - отчуждения человека от Бога, сопровождающегося  попаданием субъекта в зависимость от мира объектов. «Если мир, - писал Бердяев, - находится в падшем состоянии, то это - не результат способов познания. Вина лежит в глубинах мирового бытия. Это лучше всего уподобить процессу разложения, разделения и отчуждения, которое претерпевает ноуменальный мир. Было бы ошибкой думать, что объективация происходит только в познавательной сфере. Она происходит, прежде всего, в бытии самом. Она порождается субъектом не только как познающим, но как бытийствующим... В результате нам кажется реальным то, что на самом деле вторично, объективировано, и мы сомневаемся в реальности первичного, необъективируемого и нерационализированного». Осознание первичности духа как творческой реальности и составляет, по мысли автора, задачу философии, указывает путь решения проблемы свободы человеческой личности.

«Персоналистическая революция», к  которой стремился философ, «означает  свержение власти объективации, разрушение природной необходимости, освобождение субъектов-личностей, прорыв к иному... духовному миру». Преодоление объективации Бердяев связывает не со спасением, а с творчеством как «обнаружением избыточной любви человека к Богу», ответом его «на Божий зов, на Божье ожидание».

Свобода трагична: если она составляет сущность человека, то, следовательно, она выступает как обязанность; человек порабощен своей свободой. Она тяжкое бремя, которое несет  человек, - считает Бердяев. Человек  ответственен за свои поступки и происходящее в мире. «Свобода есть моя независимость  и определяемость моей личности изнутри... не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание  добра и зла. Само состояние выбора может давать человеку чувство угнетенности... даже несвободы. Освобождение наступает, когда выбор сделан и когда  я иду творческим путем». Бердяев  воспринимает свободу «не как  легкость, а как трудность». Даже простая политическая свобода, свобода  выбора убеждений и поступков, по убеждению философа, это тяжелая и ответственная обязанность. Он пишет: «Именно отречение от свободы создает легкость...». «Свобода порождает страдание, отказ же от свободы уменьшает страдание... И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя». Не человек требует от Бога свободы, а наоборот, «и в этой свободе видит достоинство богоподобия человека». Именно по этой причине «свобода аристократична, а не демократична». Он говорит, что «огромная масса людей совсем не любит свободы и не ищет ее».

 

3. ИДЕЯ БОГОЧЕЛОВЕКА В ФИЛОСОФИИ БЕРДЯЕВА

 

Идея богочеловечества, характерная  для русской философской мысли, восходит к христианскому учению о единстве божественной и человеческой природы Иисуса Христа. Во взглядах В. Соловьева это отражено в “видении целостности, всеединства мира, божественного космоса, в котором нет отделения частей от целого, нет вражды и раздора, нет ничего отвлеченного и самоутверждающегося".

В «Чтениях о Богочеловечестве»  Соловьев отмечает, что христианство есть не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия  божественного в человеке. А Бердяев, развивая эту идею, неразрывно связывает ее с творчеством: «Тема о творчестве была для меня вставлена в основную христианскую тему о Богочеловечестве, она оправдана богочеловеческим характером христианства. ...Идея Бога есть величайшая человеческая идея. Идея человека есть величайшая Божья идея. Человек ждет рождения в нем Бога. Бог ждет рождения в нем человека. ...Необычайно дерзновенна мысль, что Бог нуждается в человеке, в ответе человека, в творчестве человека. Но без этого дерзновения откровение Богочеловечества лишается смысла». С явлением Богочеловека Христа «прекращается самодержавие Бога, ибо сыновний Богу человек призывается к непосредственному участию в божественной жизни. Управление мира становится богочеловеческим». «Философия свободы есть философия богочеловечества», - вот идея Бердяева. Таким образом, мировой процесс развития у Бердяева становится не возвращением к изначальному, а творческим процессом, «восьмым днем творения».

«Преображение и обожествление» возможны только путем достижения свободы, «проникнутой любовью к Богу». Бердяев считает, что «они не могут быть достигнуты принудительно; они предполагают свободную  любовь человека к Богу. Поэтому  христианство является религией свободы». По его мнению, вера в Бога есть не почитание церковных канонов, а стремление к Божьему царству, мысль о том, что, следуя заветам Христа, «с Христом в сердце» можно достичь духовной свободы. Для достижения Царства Божьего, по мнению писателя, необходимо творчество. «Новое, завершающее откровение будет откровением творчества человека. Это и будет чаемая эпоха Духа». Именно в ней «реализуется христианство как религия Богочеловечества», так как «совершенное соединение человечества с Божеством может явиться лишь как результат проникновения Святого Духа в путь истории и культуры».

«В богочеловечности таится возможность  осмыслить божественный план истории, не погасив индивидуальной свободы  человека». Христианство Бердяева антропологично, оно основано на идее богоподобия  человека и очеловечивании Бога. Человек  призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история  становится продолжением миротворения.

«Проблема индивидуальной судьбы в  вечности» также волнует Бердяева. «Растворение личности, неповторимой индивидуальности в безликой божественности... противоположно христианской идее». «Тайна христианства есть тайна Богочеловечности, тайна встречи двух природ, соединяющихся, но не смешивающихся. Человек не исчезает... но наследует свою человечность в  вечной жизни». «Лишь путь Богочеловечества и Богочеловека ведет к утверждению человеческой личности и свободы»,- пишет Бердяев. Человечество, оторванное от Бога, отвергшее Христа, перерождается в бесчеловечное.

 

 

 

 

 

 

 

4. ТВОРЧЕСТВО КАК РЕАЛИЗАЦТЯ СВОБОДЫ

 

Философия христианского творческого  антропологизма Бердяева получила свое первое развернутое выражение в  книге “Смысл творчества”, основная тема которой - идея творчества как  религиозной задачи человека. Бердяев  видит суть «персоналистической революции», в творчестве, центральным стержнем которой становится идея творчества как откровения человека, совместно с Богом продолжающего творения.

В своей книге Бердяев задается вопросом об отношении творчества и греха, творчества и искупления, об оправдании человека в творчестве и через творчество. Он считает, что творчество «оправдывает человека, оно есть антроподицея». Антроподицея, согласно Бердяеву, это «третье антропологическое откровение», возвещающее о наступлении «творческой религиозной эпохи». Оно упраздняет откровение Ветхого и Нового заветов «Христианство так же мертвеет и коснеет перед творческой религиозной эпохой, как мертвел и коснел Ветхий завет перед явлением Христа». Но третьего откровения нельзя ждать, его должен совершить сам человек; это будет делом его свободы и творчества. Творчество не оправдывается и не допускается религией, а само является религией. Целью творчества должно служить искание смысла, который всегда находится за пределами мировой данности. Творчество, по Бердяеву, «возможность прорыва к смыслу через бессмыслицу». Смысл есть ценность, и потому всякое творческое стремление ценно. Творчество создает особый мир, «продолжает дело творения», уподобляет человека Богу-Творцу.

По мнению Бердяева, «все достоинство творения, все совершенство его по идее Творца - в присущей ему свободе. Свобода есть основной внутренний признак каждого существа, сотворенного по образу и подобию Божьему; в этом признаке заключено абсолютное совершенство плана творения». Способность к творчеству человека - божественна, и в этом состоит его богоподобие.

Но творчество, по мнению Бердяева – не желание человека, а его  обязанность. «Бог ждет от человека творческого акта как ответ человека на творческий акт Бога. О творчестве человека, верно, то же, что и о свободе человека. Свобода человека есть требование Бога от человека, обязанность человека по отношению к Богу».

Но так же творчество невозможно без свободы, для того, чтобы творить, личность должна иметь осознанную свободу. «Творчество неотрывно от свободы. Лишь свободный творит. Из необходимости  рождается лишь эволюция; творчество рождается из свободы”. Тайна творчества также «бездонна и неизъяснима», как и тайна свободы.

В книге «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» (1931) Бердяев  утверждает, что не только этика  искупления, но также этика творчества есть путь в царство небесное. «Творчество - это цель жизни человека на земле - то, для чего Бог создал его. Если христианство есть религия спасения, то это спасение через творчество», - в этом Бердяев видит цель и  смысл человеческой жизни.

В «Смысле творчества» Бердяев  утверждает, что «творчество есть творчество из ничего, то есть из свободы». Но творчество реализуется в реальности, оно не может и существовать без материального мира, но не может им и ограничиваться, Свободу в творчестве Бердяев видит следующим образом: «творческий акт человека не может целиком определяться материалом, который дает мир, в нем есть новизна, не детерминированная извне миром. Это и есть тот элемент свободы, который привходит во всякий подлинный творческий акт». Свобода, входящая в творчество, определена ни миром и ни Богом – это и есть «творчество из ничего»

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Обобщая взгляды Бердяева, на свободу человеческой личности можно утверждать, что личность, в его понимании, - это центр мироздания, находимый нами через осознание бесконечности и всеобъемлемости духа конкретного человека. Но свобода в данном понимании не имеет единого толкования: она дана человеку и от Бога как просветленная свобода к добру, истине, красоте, вечности и от Божественного «ничто», которое заключает в себе возможность зла и отпадение от Бога.

Философская позиция Бердяева самобытна  и расширяет горизонты духовности. Бердяев рассматривает личность – неповторимую, уникальную, субъективно  воспринимающую мир. Но эта же личность, обретая свободу и возможность  свободного творчества, становится созидателем  нового мира, приближаясь к Богу, достигая божественных высших ценностей  – истины, красоты и блага, нового подлинного мира, царства Духа. История  человечества, с точки зрения Бердяева, представляет собой процесс развития личности человека, а сам он соединяется  с Богом в процессе творчества. Бог действует в царстве свободы, а не в царстве необходимости. Каждый человек, по мнению Бердяева, должен отгадать «Божью идею о себе», самореализоваться  и «помогать Богу в осуществлении  замысла Божьего в мире».

На современном этапе развития нашего общества, идеи Бердяева, ставящего  в центр всех философских проблем  человека и его творчество, отстаивающего  идеи непременного осознанного свободного выбора, не утратили своей актуальности. Вопросы свободы личности, свободы  непринудительной, выходят на первый план. Этот вопрос должен решить каждый для себя, осознать свою свободу, без  которой невозможно созидание, творчество. В конечном итоге именно это и  позволяет определить человека как  личность. Именно поэтому философское  наследие Бердяева, философа прошлого века, звучит так современно в новом веке, и с течением времени не утратило своей значимости.

 

 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Бердяев Н.А. Русская идея: [Сборник] – М.: «Издательство АСТ", 1994.
2. Бердяев Н.А. Самопознание (опыт философской автобиографии). – М.: “Книга”, 1991.
3. Бердяев Н.А. Смысл истории. – М.: “Мысль”, 1990.
4. Бердяев Н.А. Философия свободы. – М.: “Правда”, 1989.
5. Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева. – М.: 1990.
6. Лосский Н.О. История русской философии. – М.: “Высшая школа”, 1991.
7. Современная философия: словарь и хрестоматия. Под ред. Кохановского В.П. – Ростов-на-Дону: “Феникс”, 1996.
8. Шрейдер Ю.А. Свобода как творческая ориентация в мире. – М.: «Республика», 1994.