Структурный психоанализ Жака Лакана

Структурный психоанализ  Жака Лакана.

Возникновение структурного, или лингвистического, психоанализа связано с именем Жака Лакана (1901-1981).

Научный авторитет Лакана связан с тем новым - структуралистским - направлением психоаналитических исследований, начало которому было положено им в середине 50-х годов. Новизна его взглядов состоит в том, что он вышел за рамки как классического структурализма, так и ортодоксального фрейдизма, наметил новые перспективы исследований.

Лакановский, или структурный психоанализ ориентирован на языковую проработку словесных выражений. Стремясь сделать бессознательное структурно упорядоченным, он использовал рациональный подход и выдвинул идею, что бессознательное структурировано как язык. "Полагать, что люди действительно думают то, что говорят, — одно из самых больших и постоянных заблуждений", — говорил Жак Лакан. Если Фрейд считал бессознательное и сознание абсолютно разными субстанциями, соответственно нельзя было объяснить, почему сеансы психоанализа могли принести исцеление, то Лакан объяснял успех на сеансе психоанализа тем, что "подобное лечится подобным". На своих сеансах он постоянно экспериментировал с их продолжительностью и говорил, что в работе с пациентом время носит не хронологический характер, а логический; мог остановить сеанс в том месте, где человек делал какое-либо важное заключение. Таким образом, Лакан давал возможность человеку услышать сказанное им и уже дома обдумывать свои слова. Он считал, что каждому пациенту нужно разное количество времени, поэтому продолжительность сеанса может колебаться от нескольких минут до нескольких часов.

Лакан не видел смысла в долгих рассказах пациентов о себе и своих проблемах и на сеансах вставлял обескураживающие реплики, предавался завораживающим рассуждениям, заставляя, таким образом, заговорить языком бессознательного. Его терапия могла показаться грубой, но была эффективной. К своим пациентам он всегда испытывал настоящий интерес и симпатию.

Лакан исходит из того, что бессознательное структурировано как язык.. Лакан пересматривает декартовское cogito ergo sum, полагая, что субъект не исчерпывается cogito, субъекты бытия и мышления расположены на разных уровнях. Творческая функция речи толкуется как функция символического, первичного по отношению к бытию и сознанию, речь предстает здесь как универсальный источник креативности, порождающий как понятия, так и сами вещи. Символично в этом плане поведение ученого в аудитории - от фрейдистских символов серпа Кроноса и посоха Эдипа, нашитых на его докторской шапочке, до фигурок слонов, которые он дарит своим ученикам в конце занятий. Великолепный слон изображен и на обложке первого тома "Семинара Жака Лакана". Тема слона образует сквозное действие книги. При чем здесь слоны? Лакан сравнивает речь с мельничным колесом, посредством которого желание беспрестанно опосредуется, возвращаясь в систему языка. Слово в этом контексте не просто приравнивается к вещи. Слово "слон", полагает он, даже реальнее живого слона. Произнесение этого слова вершит судьбы слонов. Благодаря символическим свойствам языка в узкую дверь парижской аудитории в любой момент могут войти слоны. Ведь мыслить - значит заменить живого слона словом "слон", солнце - кругом. Иными словами, понятие замещает вещь.

Cogito ergo sum для Лакана - символ плоского, банального, мещанского сознания, воплощение пошлой "самоуверенности дантиста". Непреходящая заслуга Фрейда состоит, по его мнению, в том, что произведенная последним "коперниканская революция в философии" коренным образом изменила отношение человека к самому себе. Суть фрейдовского подхода к проблеме личности заключается в том, что сознание утратило универсальность, стало непрозрачным для самого себя. Главным в человеке признавалось бессознательное желание. Либидо превратило дантиста в творца.

Задача структурного психоанализа - восстановить понятие либидо как  воплощения творческого начала в  человеческой жизни, источника плодотворных конфликтов, двигателя человеческого  прогресса. Открытие Фрейда выходит  за рамки антропологии, так как  формуле "все - в человеке" он противопоставляет  догадку о том, что "в человеке - не совсем все" (хотя бы потому, что  человек из-за инстинкта смерти отчасти  оказывается вне жизни). И в  этом смысле Фрейд - не гуманист, а антигуманист, пессимист, трагик.

Лакан, таким образом, с антифеноменологических позиций критикует интуитивистский, субъективистский подход к человеку, противопоставляет общей теории субъекта, философскому антропологизму теоретический антигуманизм. Он видит свою задачу в отыскании тех механизмов ("машин"), которые, несмотря на многообразие психических структур, создают предпосылки для формирования социума. В этом смысле "машина - портрет человека". Но это не "человек-машина" Ламетри. Специфика человека-машины Лакана состоит в свободе выбора. Именно свобода, подчеркивает он, отличает человека от животного, подчиненного внешнему миру и поэтому как бы застывшего, превратившегося в "застопорившуюся машину". Животный мир - область реального, человеческий - сфера символического. Свобода реализуется в языке и художественном творчестве, благодаря которым мир человека превосходит границы его реального существования. Так, для Эдипа не имеет значения реальное бытие вещей, главное здесь - речевой узел, являющийся тем организационным центром, от которого, как Ат обивочного гвоздя, разбегаются лучи, пучки значений (например, ^ипов комплекс). Для человека как субъекта, мучимого языком, речь Не менее весома, чем реальность.

Размышляя о сущности бессознательного, Лакан оспаривает и гегелевское представление о понятии как времени вещи, и фрейдовское понимание бессознательного, находящегося вне времени. Не только бессознательное, но и понятие существуют вне времени, полагает он. "Я мыслю там, где я не есть, и я есть там, где я не мыслю" - этот тезис Лакан противопоставляет декартовскому ubi cogito ibi sum. Бессознательное - это чистое время вещи, а его материальным предлогом может быть все, что угодно. В таком контексте "поступок - это речь".

Развивая ставшими традиционными для нео- и постфрейдизма тенденции десексуализации бессознательного, Лакан выстраивает оригинальную концепцию его денатурализации, дебиологизации. Он закладывает новую традицию трактовки бессознательного желания как структурно упорядоченной пульсации. Идея эта активно развивается его последователями. Термин "пульсация" - один из ключевых для постфрейдизма. Утрачивая хаотичность, бессознательное становится окультуренным, что и позволяет преобразовать пульсации в произведения искусства и другие явления культуры. Внутренний структурирующий механизм объединяет все уровни психики, он функционирует подобно языку, и именно в этом смысле следует понимать лакановские слова о том, что бессознательное - это язык: речь идет не только о лингвистическом понимании языка на символическом уровне, но и о "языке" пульсаций на более низком уровне воображаемого, где психология и Физиология еще слиты воедино.

В основе психоаналитической концепции Лакана лежат два тезиса: 1) бессознательное структурировано, подобно языку; 2) бессознательное есть речь "Другого". Опираясь на эти тезисы, Лакан утверждал, что только лингвистический анализ языка и его механизмов может адекватно раскрыть структуру бессознательных процессов. Структурированность бессознательного, подобно языку, с точки зрения Лакана, означает, что в нем имеются особые бессознательные речевые элементы, которые не осознаются человеком, но играют важную роль в протекании и развертывании психических процессов. Сведение бессознательного к языку, речевым структурам лежит и в основе понимания Лаканом психических заболеваний. Ученый отвергает взгляд на последнее как на нечто совершенно отличное от нормы. Болезнь – это просто иной способ существования, точнее, иное символическое языковое измерение. С точки зрения Лакана, чистое доязыковое бессознательное нам не дано: судить о нем можно только на основании рассказа пациента о своих снах и желаниях, с одной стороны, и анализа речи пациента аналитиком – с другой. Бессознательное – это речь "Другого". Понятие "Другой" у Лакана многозначно: это и отец, имя которого связывается с законом и порядком, и место культуры, в котором распутываются все "приключения индивид, желаний".

Личность Лакан понимал как знаковое, языковое сознание, структуру же знака психологизировал, рассматривая ее с точки зрения психологической ориентации индивида , т. е. с позиции проявления в ней действия бессознательного, реализующегося в сложной диалектике взаимоотношения "нужды" и "желания". По его мнению, человек никогда не тождественен какому-либо своему атрибуту, его "Я" никогда не может быть определено, поскольку всегда находится в поисках самого себя и способно быть репрезентировано только через "Другого", через отношения с др. людьми. Однако при этом никто не может полностью познать ни самого себя, ни другого, т. е. не способен полностью войти в сознание др. человека

Жак Лакан (Jacques Lacan) — французский философ и психоаналитик, переосмыслив фрейдовские категории, опираясь на философию и используя методы структурной лингвистики, разработал новые понятия — "реальное", "воображаемое" и "символическое".

Реальное — это набор ощущений, состояний, чувств и влечений новорождённого младенца. А через воображаемое и символическое в индивида внедряется общество.

Данную схему  он считал главным в своём учении и обычно представлял её в виде математической модели "Борромеевых колец", которые сцеплены друг с другом таким образом, что размыкание одного приведёт к распаду всей конструкции. Схема Лакана соответствует триаде Фрейда — "Оно", "Сверх-Я", "Я", но это соответствие очень приблизительное.

место Оно занимает реальное, роль Я выполняет воображаемое, функцию  сверх-Я - символическое. При этом реальное как жизненная функция соотносимо с фрейдовской категорией потребности, на этом уровне возникает субъект потребности. На его основе формируется воображаемое, или человеческая субъективность, субъект желания. Бессознательное символическое противостоит У Лакана сознательному воображаемому, реальное же по существу остается за рамками исследования.

Лакан считает трехчлен "реальное - воображаемое - символическое" первоосновой бытия, стремится исследовать соотношения его составляющих методами точных наук. Опираясь на законы геометрии, он пьггается представить феноменологию психического графически, изображая на плоскости двугранный шестиплоскостной бриллиант. Средний план, режущий бриллиант пополам на две пирамиды, он представляет как гладкую поверхность реального. Однако поверхность эта испещрена дырами, пустотами бытия (речи) и ничто (реальности), в которые с верхнего уровня символического посредством языка попадают слова и символы. В результате таких синтезов на стыках различных граней, воплощающих реальное, воображаемое и символическое, образуются основные человеческие страсти и состояния. На стыке воображаемого и реального возникает ненависть, реального и символического - невежество. Стык граней воображаемого и символического порождает любовь.

Воображаемое –  это такой комплекс иллюзорных представлений, которые человек создает сам  о себе и который играет важную роль его психической защиты, или, вернее, самозащиты. Воображаемое подчиняется не "принципу реальности", а логике иллюзии: оно создает образ "Я", устраивающий индивида и играющий экранирующую роль как по отношению к объект, действительности, так и по отношению к тем образам этого индивида, которые существуют в сознании его партнеров по коммуникации – "других"; в этом смысле Воображаемое есть область "незнания", заблуждения человека относительно самого себя. Формирование воображаемого происходит у ребенка в возрасте от 6 до 18 месяцев – на стадии, которую Лакан назвал "стадией зеркала": именно в этот период ребенок, воспринимавший ранее собственное отражение как др. живое существо, начинает отождествлять себя с ним, узнавать себя в зеркале.

Концепция стадии зеркала  возникла у Лакана под влиянием работ Анри Валлона, идеи которого основывались на наблюдениях над тем, как животные и человек реагируют на собственное отражение в зеркале^[1]. Валлон заметил, что с наступлением шестимесячного возраста у детей человека и шимпанзе начинает проявляться то, что может показаться узнаванием собственного отражения. В то время как шимпанзе довольно быстро теряют интерес к своему открытию, люди обычно оказываются в нём сильно заинтересованными и начинают уделять значительные усилия и время исследованию связи между собственным телом и его отражением^[2]. В работе 1931 года Валлон утверждал, что зеркало помогает ребёнку развить чувство собственной идентичности.

По мере развития понятия стадии зеркала внимание Лакана смещается от исторического её значения к структурному. «Историческое значение» относится здесь к умственному развитию ребёнка, а «структурное значение» — к либидозному отношению к образу тела^[3]. В своём четвёртом цикле семинаров La relation d’objet, Лакан говорит, что «стадия зеркала далека от того, чтобы быть простым феноменом, случающимся в развитии ребёнка. Она иллюстрирует конфликтную природу дуальных отношений». Термин «дуальные отношения» (фр. relation duelle) относится не только к отношения между Я и телом, которые всегда характеризуются иллюзиями сходства и взаимности, но также и к отношению междуВоображаемым и Реальным. Визуальная идентичность, данная в зеркальном отражении обеспечивает воображаемую целостность опыту фрагментированного реального.

Стадия зеркала  описывает образование Я посредством  процесса идентификации с собственным  отражённым образом. К шести месяцам  ребёнку ещё недостаёт моторной координации, однако Лакан предполагал, что ребёнок может начать узнавать себя в зеркале до обретения такой координации. Ребёнок видит в зеркале свой образ как целое, при сохраняющейся неспособности координации движений своего тела, что приводит к восприятию своего тела как фрагментированного. По мысли Лакана, этот контраст поначалу ощущается ребёнком как соперничество с собственным образом, поскольку целостность образа таит в себе угрозу распада. Соответственно, стадия зеркала даёт начало агрессивному напряжению между субъектом и образом. Для разрядки этого напряжения субъект начинает идентифицировать себя с образом. В этой первичной идентификации с двойником-отражением формируется Я^[4]. Момент этой идентификации Лакан рассматривает как момент ликования, поскольку он ведёт к воображаемому чувству господства. Однако это ликование может сопровождаться и депрессивной реакцией, когда ребёнок сравнивает своё шаткое чувство господства с всемогуществом матери. Эта идентификация также включает идеал Я, функционирующий как обещание будущей целостности, придающее силы Я в ожидании.