Терия общественного договора

Рассматривая государство  как продукт Общественного договора, порождение разумной воли народа, а  точнее - человеческим учреждением  или даже изобретением, Руссо исходил  из того, что каждый человек передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей  воли свою личность и все силы. В  результате "для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого". Это коллективное целое, по мнению Руссо, есть не что  иное, как юридическое лицо. Раньше оно именовалось "гражданской  общиной". Позднее - "Республикой  или Политическим организмом". Члены  этого политического организма  называют его "Государством, когда  он пассивен, 
Суверенитетом, когда он активен, Державою - при сопоставлении его с ему подобными".

Государство рассматривается  Руссо как "условная личность", жизнь которой заключается в  союзе ее членов. Главной его заботой, наряду с самосохранением, является забота об общем благе, о благе  всего общества, народа. Огромную роль при этом играют издаваемые законы, право.

Руссо выдвигает  и развивает идею прямого народного  правления ибо, согласно Общественному  договору, "только общая воля может  управлять силами государства в  соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо".

Народ, рассуждает мыслитель, не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, даже если бы он этого и захотел. Законы всегда являются актами общей воли. И никто, даже государь, не может быть выше их. 
Законами являются лишь такие акты, которые непосредственно принимаются или утверждаются путем проведения референдума самим народом.

Наряду с исключительным правом на принятие законов у народа имеется также неотчуждаемое  право на сопротивление тиранам. Короли, писал по этому поводу Руссо, всегда "хотят быть неограниченными". Хотя им издавна твердили, что "самое  лучшее средство стать таковыми - это  снискать любовь своих поданных", однако это правило при дворах всегда вызывало и будет вызывать только насмешки"

Власть, возникающая  из любви поданных, несомненно, наибольшая, но она непрочна и условна. Поэтому "никогда не удовлетворяются ею государи". 
Личный интерес любых повелителей состоит прежде всего в том, "чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться". Конечно, замечает мыслитель, если предположить, что поданные всегда будут оставаться совершенно покорными, что государь был бы заинтересован в том, чтобы народ был могуществен, "дабы это могущество, будучи его собственным, сделало государя грозным для соседей". Но так как интерес народа имеет "лишь второстепенное и подчиненное значение" и так как оба предположения несовместимы, то естественно, что "государи всегда предпочитают следовать тому правилу, которое для них непосредственно выгодно".

Таким образом, у  любого правителя всегда сохраняется  свой собственный, отличающийся от народного, интерес и соблазн сосредоточения в своих руках как можно  больше государственной власти. Последнее  же приводит не только к тому, что "расстояние между государем и народом  становится слишком велико и государству  начинает недоставать внутренней связи", но и к тому, что в политическом режиме устанавливаются признаки открытого  игнорирования прав и свобод народных масс, признаки деспотизма. В этих условиях, как следует из 
Общественного договора по Руссо, народ может реализовать свое естественное право на сопротивление. При этом, заключает он, восстание, которое 
"приводит к убийству или свержение с престола какого-нибудь султана, это акт столь же закономерный", как и те акты, посредством которых он только что распоряжался жизнью и имуществом своих подданных. "Одной только силой он держался, одна только сила его и низвергает". 
Эти взгляды отличаются радикализмом и революционностью. Именно они лежали в основе идеологии самой крайне группы революционеров времен 
Французской революции - якобинцев и служили обоснованием якобинского террора.

Из всего сказанного о естественно-правовой теории происхождения  государства и права следует, что ее сторонники исходят из того, что народ обладает естественным, неотчуждаемым правом не только на сознание государства на основе Общественного  договора, но и на его защиту. Несмотря на то, что научность договорной теории оценивалась достаточно неоднозначно и противоречиво, вплоть до полного  отрицания ее исторической самостоятельности, тем не менее некоторые аспекты  данной концепции нашли свое реальное воплощение в практике государственного строительства. 
Примером этого могут служить Соединенные Штаты Америки, которые в своей конституции юридически закрепили договор между народами, входящими в их состав, и определили цели этого договора: утверждение правосудия, охрана внутреннего спокойствия, организация совместной обороны, содействие общему благосостоянию.

III. З а к л  ю ч е н и е 
Парадокс истории заключается в том, что идея прав и свобод человека, появившаяся в XVII в., по мере своего развития, с феноменологической точки зрения, под влиянием идей просвещения и веры в возможность искоренения и преодоления "вредных" начал в природе человека эволюционировала постепенно в свою полную онтологическую противоположность. Первая по времени народная революция - Великая французская - это наглядно показала, поскольку принесла неисчислимые бедствия тому самому народу, ради блага и счастья которого она совершалась. Гильотина по праву может считаться порождением народнического понимания прав человека. Как средство воспитания и борьбы с несогласными в 
XX веке она трансформировалась в систему концлагерей с газовыми печами. 
Установление в той или иной стране демократии народнического толка, несмотря на клятвенные заверения новоявленных правителей о соблюдении ими неотъемлемых и неотчуждаемых прав человека, рано или поздно приводило к небывалым по размаху и массовости нарушениям этих прав, поскольку подобная модель развития общества не может воспроизводиться естественным способом - она требует постоянного насилия как над фактами социальной жизни, так и над людьми. На сегодняшний день ситуация в нашем обществе складывается так, что поневоле все больше и больше начинаешь задумываться о несправедливости уклада современной жизни. Хотя сразу же хочу себя поправить: современной – не совсем удачное определение. К сожалению, так было, есть и, боюсь будет всегда: власть держат в руках люди, не достойные даже пальцем к ней прикоснуться. 
Теория Общественного договора, если над ней как следует поразмыслить, очень интересна. Из нее следует, что народ передает власть над собой небольшой группе людей, чтобы те защищали его права. Но есть нечто магическое в этом слове ВЛАСТЬ, раз человек, соприкоснувшись с ним, теряет все присущее ему человеческое. И не важно, что дает ему эту власть: деньги, характер, умение влиять на людей на людей – все равно картина почти всегда получается одна и та же. Что случается с человеком? Спрашиваешь себя и думаешь: ведь ОНИ такие же, как мы: кушают и спят, любят и ненавидят. Так что же в НИХ есть такое, что позволяет им распоряжаться нашими судьбами? 
Власть – безумно увлекательна, привлекательна и желанна потому, что она, как ничто другое, выделяет человека из толпы. А все мы, как не крути, стремимся к тому, чтобы быть лучше другого, не таким, как все. А как еще более нагляднее можно продемонстрировать свое отличие, как не подчинив себе кого либо и отличить себя меткой превосходства?! 
Теория Общественного договора – всего лишь теория, вернее одна из… Ведь на ровне с ней существует и теория насилия. А она гласит о том, что одна семья подчиняла себе более слабую семью, создавая род; род подчинял себе род и образовывалось племя; более сильное племя подчиняло себе более слабое, создавая… и так далее, вплоть до государства. А потом государство завоевывало государство и получались империи… В свете нашей жизни, больше, увы, верится во вторую теорию. И что здесь двигало людьми? – Во-первых нежелание работать (более слабые и подчиненные обеспечивали своих покровителей), во-вторых жажда славы, ведь даже самый примитивный вожак стремился к славе и поклонению, при этом мог даже назвать себя Богом. 
Честно говоря, мне не нравится, что начиная с первобытности такая часть жизнь, как власть так и не реформировалась, а все так же продолжает жить по своим первобытным законам. Дело не в том, ведь, что все люди, приходящие в политику, плохи… Дело в том, что в самой политике, в самой власти нет места хорошим качествам, и приходится выбирать… Выбирают, как правило, то, что ближе к телу. А к телу ближе, естественно, своя рубашка… 
Мои рассуждения получаются не очень уж веселыми… Но если мы, люди XXI века, об этом все же думаем, если нас это тревожит, значит дело сдвинулось с мертвой точки. Процесс эволюции институтов власти и политики начался.

IV. Список литературы 
1. Берк Э. Размышления о революции во Франции. Журнал "Социологические исследования" за 1991 г., №№ 6, 7, 9, за 1992 г., № 2 и за 1993 г., №

4. 
2. Локк Дж. Избранные философские произведения, тт. 1-2, М., 1960 г. 
3. Манхейм К. Консервативная мысль. См. в кн.: Диагноз нашего времени. М.,