Учение Аристотеля "О душе"

Министерство образования и  науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Российский государственный профессионально-педагогический университет»

Институт педагогический юриспруденции

Кафедра философии

 

 

 

 

 

Реферат.

 

УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ «О ДУШЕ»

 

 

 

 

 

Выполнила студентка 

гр. ГМУ-203

Бурменская В. О.

 

Проверил преподаватель 

Коржевская Н. М

 

 

 

2013

1. Об авторе.

Аристотель, величайший из древнегреческих  философов, ученик и решительный противник Платона, родился в 384 г. до н. э. в Стагире-городе на северо-западном побережье Эгейского моря. Его отец Никомах, принадлежавший к роду врачей Асклепиадов, был придворным врачом македонского царя Аминты III. В семнадцатилетнем возрасте Аристотель приезжает в .Афины, где становится учеником Платона. В его Академии он пробыл до смерти учителя. Приход к руководству школой Спевсиппа, с которым он был не в ладах, побудил Аристотеля оставить Афины. С 355 г. он живет сначала в Ассосе, в Малой Азии, под покровительством тирана города Атарнея Гермия. Последний предоставил ему прекрасные условия для работы. Аристотель женился здесь на некоей Пифиаде - не то дочери, не то приемной дочери, не то племяннице Гермия, а по некоторым сведениям -его наложнице. Через три года философ уезжает в Митилену на о. Лесбос. Это произошло незадолго до или же сразу после смерти Гермия, предательски захваченного персами и распятого.

Видимо, в Митилену Аристотель прибыл по приглашению своего друга и  верного ученика Теофраста. Еще через три года он принял приглашение македонского царя Филиппа и стал воспитателем его сына Александра, будущего великого полководца. После того как в битве при Херонее Филипп II разгромил греческое ополчение и тем положил конец греческой независимости. Аристотель вернулся в Афины. Здесь он создает свою школу, получившую название Ликей, по имени храма Аполлона Ликейского, вблизи которого она находилась. При школе был сад с крытыми галереями для прогулок (peripatos), и поскольку занятия проходили там, школа получила название «перипатетической», а принадлежащие к ней - «перипатетиков». Второй афинский период был временем окончательного оформления системы воззрений Аристотеля и подведения итогов. Не меньшее значение имело преподавание в Ликее, привлекавшее многочисленных учеников.  
Смерть Александра (323 г. до н. э.) вызвала антимакедонское восстание в Афинах. Аристотель, известный своими македонскими симпатиями, был обвинен, поскольку политических оснований ему не могли предъявить, в «безбожии» на том основании, что он сочинил в память Гермия пеан и надпись к его статуе в Дельфах в выражениях, подобающих лишь богам, а не смертным. Философ вынужден был бежать в Халкиду на о. Эвбея, где у него было поместье. Летом 322 г. он умер.

Сохранившиеся произведения Аристотеля относятся в основном к ликейскому периоду, однако в них сохранены идеи и прямые отрывки из более ранних произведений, что свидетельствует об известной целостности его воззрений после выхода из Академии. Сохранилось также немало фрагментов, относящихся к первому, платоническому, периоду его развития. Вопрос о хронологической последовательности сочинений Аристотеля чрезвычайно труден, поскольку они несут отпечаток разновременности. Однако несомненно, что более ранние произведения пронизаны платонизмом. Так, фрагментарно сохранившийся диалог «Евдем», или «О душе», содержит доказательства бессмертия души. Именно об этом произведении и пойдет речь в данной работе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Учение Аристотеля о душе.

Исследование "О душе", самое  значительное из психологических сочинений Аристотеля, на протяжении многих столетий служило основным ориентиром и источником при изучении человеческой психики.

Учение о душе, по существу, занимает центральное место в мировоззрении  Аристотеля. «Во всяком случае и во всех отношениях труднейшая задача добиться о душе чего-либо достоверного» («О душе», I, 402а) – пишет автор в самом начале, осознавая глубину поставленной задачи.

К сущности одушевленных тел относится, во-первых, материя, которая сама по себе не есть определенное нечто; во-вторых, форма или образ, благодаря которым она уже называется определенным нечто, и, в-третьих, то, что состоит из материи и формы. Материя есть возможность, форма же - энтелехия, и именно в двояком смысле - в таком, как знание, и в таком, как деятельность созерцания, по-видимому, главным образом тела, и притом естественные суть сущности. ибо они начала всех  остальных  тел. Из естественных тел одни наделены, жизнью другие нет. Жизнью мы называем всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основание в нем самом. Таким образом, всякое естественное тело, причастное жизни, есть сущность, притом сущность составная.

Но хотя оно есть такое тело, т.е. наделенное жизнью, оно не может  быть душой. Ведь тело есть нечто принадлежащее  субстрату, а скорее само есть субстрат и материя. Таким образом, душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть душа есть энтелехия такого тела.

Энтелехия же имеет двоякий смысл: или такой, как знание, или такой, как деятельность созерцания; совершенно очевидно, что душа есть энтелехия в таком смысле, как знание. Ведь в силу наличия души имеются и сон, и бодрствование, причем бодрствование сходно с деятельностью созерцания, сон же- с обладанием, но без действования. У одного и того же человека знание по своему происхождению предшествует деятельности созерцания.

Именно поэтому душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего  в возможности жизнью. А таким  телом может быть лишь тело, обладающее органами.  Поэтому и не следует спрашивать, есть ли душа и тело нечто единое, как не следует это спрашивать относительно любой материи и того, материя чего она есть. Ведь хотя единое и бытие имеют разные значения, но энтелехия есть единое и бытие в собственном смысле.

Итак, душа, по Аристотелю, не есть тело, но не может без тела, как форма не может быть без материи: «Состояния души имеют свою основу в материи...  изучение всей души есть дело рассуждающего о природе» ( «О душе», II, 1,403а). Душа нематериальна и неподвижна. Она есть движущее начало («энтелехия»  греч. entelecheia -  имеющее цель в самом себе - у Аристотеля - целеустремленность, целенаправленность как движущая сила)

, форма тела, организующая его  и, вместе с тем, - цель его: тело - это только орудие, приспособленное к душе, ее орган («О душе» II, 379а). Душа - это некий потенциальный субстрат, который, согласно Аристотелю,  необходим для актуализации жизни тела и неразрывно связан с ним. Отвергая возможность переселения душ, Аристотель не отвергает, однако,  бессмертия ума как фундаментального признака человеческого вида: ум «появляется ... и не разрушается» («О душе», III, 4, 429а). Отношение Аристотеля к уму менялось на протяжении жизни. В последнем периоде его творчества (когда были написаны заключительные главы  третьей книги  «О душе»), Аристотель весьма решительно подчеркивает имматериальность ума, отсутствие связи ума с телом.

Часто у Аристотеля можно встретить  понятия «одушевленное» и «неодушевленное». Одушевленное отличается от неодушевленного «наличием жизни» («О душе», II, 397а). Далее он пишет: «... о жизни говорится в разных значениях, и мы утверждаем, что нечто живет и тогда, когда у него наличествует хотя бы один из следующих признаков: ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, упадка и роста» («О душе», III с.397). Отсутствие вышеуказанных свойств, таким образом, должно означать состояние, противоположное жизни - смерть.

По Аристотелю, душой может обладать только естественное, а не искусственное тело. Это естественное тело должно обладать возможностью жизни. Осуществление (энтелехия) этой возможности и будет душой. Аристотель говорит здесь, что "душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же есть энтелехия: стало быть, душа есть энтелехия такого тела" («О душе», II, с. 394). Также автор пишет: "Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью" (там же, с. 395), или: "Душа есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя" (там же). Душа - спутница жизни. Ее наличие - свидетельство завершенности тела, осуществленности возможности жизни.

"Отправляясь в своем рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни" («О душе», II, 2, с. 396). А чтобы быть живым, достаточно обладать способностью к питанию, к росту и к закату (естественный цикл живого), т. е. быть растением. Чтобы быть животным, достаточно чувства осязания: "животное впервые появляется благодаря ощущению" («О душе», II с. 397)

По Аристотелю, душа бывает трех видов  – у растений, у животных и  у человека. Человек, занимающий высшее место в природе, отличается от других животных наличием разум (разумной души). И структура его души, и  строение тела соответствуют этому более высокому положению. Оно сказывается в прямохождении, наличии органов труда и речи, в наибольшем отношении объема мозга к телу, в обилии “жизненной теплоты” и т.д. познание выступает деятельностью ощущающей и разумной души человека. Ощущение или восприятие - это  изменение, которое производится воспринимаемым телом в душе через посредство тела воспринимающего.

Люди, обладая способностью к рассуждению и размышлению, обладают как животной, так и растительной душой. Бог, как было уже сказано, обладает лишь разумной душой. Человек - и растение, и животное.

"Будучи формой, сутью бытия,  энтелехпей живого тела, душа  есть "составная сущность". Такая душа от тела неотделима («О душе»,II, с. 396). Хотя она сама не тело, но она принадлежит телу, которое не безразлично душе. Душе отнюдь не безразлично, в каком теле она пребывает.

Итак, Аристотель определил душу как  “первую энтелехию органического тела”, т.е. жизненное начало тела, движущее его и строящее его как свое орудие. Поэтому в живых телах наиболее явственно обнаруживается целесообразная деятельность природы. Соответственно своим функциям душа делится на три рода. Функция питания и размножения, наличные у любого живого существа, образуют питательную, или растительную, душу. Ощущение и передвижение, свойственные животным. образуют душу ощущающую, или животную. Наконец, мышление осуществляется как деятельность разумной души - она принадлежит человеку. Закон здесь таков: высшие функции, а соответственно души, не могут существовать без низших, тогда как последние без первых могут. Растительное начало души, заключенное в питании есть способность, которая сохраняет существо, обладающее ею таким, каково оно есть. А пища обеспечивает его деятельность; поэтому существо, лишенное пищи, не может существовать. Мы различаем троякое: питающееся, то, чем оно питается, и то, что питает. То, что питает - первая душа. Питающееся - тело, обладающее душой. То, чем тело питается - пища. Так как справедливо все назвать в соответствии с целью, цель же состоит здесь в воспроизведение себе подобного, то первой душой следует называть способность воспроизведения себе подобного. И так как то, чем питается тело двоякого рода, то необходимо, чтобы всякая пища могла перевариваться, а переваривание пищи вызывается теплом, поэтому все одушевленное обладает теплом. Так как душа отличается главным образом двумя признаками: во-первых - пространственным движением, во вторых - мышлением, способностью различения и ощущения, то может показаться, будто мышление и разумение суть своего рода ощущения. Ведь посредством того и другого душа различает и познает существующее. И древние утверждают, что разуметь и ощущать - это одно и то же, как именно Эмпедокл сказал: мудрость у них возрастает, лишь вещи пред ними предстанут, и в другом месте: и здесь возникает мысль для познания мира у них.

Некоторым образом душа есть все  сущее. В самом деле, все сущее это либо воспринимаемое чувствами, либо постигаемое умом, знания же есть в некотором смысле то, что познается, а ощущение это то, что ощущается. Знание и ощущение разделяются по предметам: знание и ощущение в возможности относятся к предметам в возможности, знание и ощущение в действии - к предметам в действительности. Способность ощущения и познавательная способность души в возможности тождественны этим предметам, первая - тому что ощущается, вторая - тому, что познается. Душа необходимо должна быть либо этими предметами, либо их формами, однако самими предметами она быть не может: ведь в душе находится не камень, а форма его. Таким образом душа есть как бы рука: как рука есть орудие орудий, и ум  - форма форм, ощущение же - форма ощущаемого.

Душа животных отличается двумя  способностями: способностью различения, которая осуществляется размышлением и ощущением, и способностью приводить  пространственное в движение. Так  что же такое то, что приводит животное в пространственное движение? Очевидно, что движет та способность души, которая называется стремлением. Для тех же, кто различает части души, поскольку они различают и разделяют ее в соответствии со способностями, этих способностей очень много: растительная, способность ощущений, мыслительная, воля, наконец, способность стремления; все они в большей мере отличаются друг от друга, чем способность желания от способности страстей. А так как бывают противоположные друг другу стремления, а это случается, когда смерть противостоит желаниям, происходит же это у тех, кто обладает чувством времени, то по виду движущее едино - это способность стремления.

Итак, всему, что живет и обладает душой, необходимо иметь растительную душу от рождения до смерти: ведь необходимо, чтобы родившееся росло, достигало зрелости, и приходило в упадок, а это невозможно без пищи; таким образом необходимо, чтобы растительная способность была у всего того, что растет и приходит в упадок. Ощущение же не необходимо свойственно всем живым существам. Ведь те, у которых тело простое, не могут иметь осязания, " но не одно животное не может существовать без сознания", не имеют его и те, которые не способны воспринимать формы без материи. Животное же необходимо имеет ощущение, если верно, что природа ничего не делает напрасно. Ведь все в природе существует ради чего-то или должно быть чем-то, сопутствующим тому, что существует ради чего-то. Так вот, если бы тело способное к передвижению не обладало ощущением, оно бы погибло и не достигло цели, назначенной ему природой. В самом деле, как могло бы оно питаться? Конечно, у тех, которые прикованы к своему месту, питание имеется на той почве, откуда они произошли. Однако невозможно, чтобы подвижное и рожденное тело имело душу и различающий ум, а способности ощущений не имело. Впрочем, это также невозможно для нерожденного тела. Почему бы ему не иметь способность ощущения? Разве отсутствие этой способности было бы лучше для души или для тела? Но не то, ни другое не имеет места. Ведь от отсутствия ощущений ни душа не будет больше мыслить, ни тело не будет существовать дальше. Таким образом, каждое подвижное тело без ощущения не будет иметь души.