Уральская медь Демидовых

Уральская медь Демидовых

Начав с кузнечного производства и литья чугунных пушек, Демидовы на Урале занялись горным делом, включив в сферу своей  деятельности поиск и разработку железных руд. Всерьез приступив  к розыску руд, тульские оружейники неизбежно должны были узнать об уральской  меди и начать ее добычу. К этому  их подталкивало и государство. По словам Акинфия Демидова, сам Петр I повелел им «к приисканию медных и других руд иметь охоту». Действительно, известен указ от 3 декабря 1713 года, предписывающий Никите Демидову «медную и другия какия может руды сыскивать и заводы заводить и строить на свои ж деньги, а медь плавить и ставить к Москве на Денежный двор». 
Медные руды на Урале Демидовы искали, но строить завод, вероятно, считали не выгодным. Своеобразным памятником первым попыткам наладить медеплавильное производство был огромный стол, размером 2,6 * 1,8 метра, долгое время хранившийся у наследников Акинфия Никитича. Стол «круглопродолговатого вида, с отложными полами и точеными ножками» ничем не отличался от деревянных, хотя был выполнен из чистой меди и весил около тонны. В центре на его крышке имелась выгравированная надпись: «Сия первая в России медь отыскана в Сибири бывшим коммисаром Никитою Демидовичем Демидовым, по грамотам Великаго Государя Императора Петра Перваго в 1702, 1705 и 1709 годах; а из сей первовыплавленной Российской меди сделан оный стол в 1715 году». 
Автор мемориального текста ошибся, утверждая, что первая российская медь была выплавлена Никитой Демидовым. Еще в 1634 году по другую сторону Уральского хребта, в верховьях реки Камы, недалеко от современного города Соликамска, был построен первый в России Пыскорский медеплавильный завод. Это казенное предприятие действовало менее 20 лет и не удивительно, что в начале XVIII столетия о нем уже забыли. 
В первое десятилетие XVIII века Россия собственных медеплавильных заводов не имела. Металл ввозился из-за границы. Начавшаяся Северная война со Швецией затруднила получение меди из-за рубежа. Критическая ситуация сложилась после поражения русских войск осенью 1700 года под Нарвой, когда шведам досталась вся артиллерия. Чтобы быстро изготовить новые пушки, царю пришлось пойти на крайние меры. Он приказал «со всего государства знатных городов, от церквей и монастырей собрать часть колоколов на пушки и мортиры». Артиллерию восстановили, а меди в государстве по-прежнему не хватало. 
Демидовы довольно быстро нашли на Урале медную руду, и уже в январе 1705 года Никита просил разрешение на строительство завода. Власти согласились, однако выдвигаемые ими условия, вероятно, не устраивали предпринимателя. Демидовский медеплавильный завод так и не был построен ни тогда, ни десять лет спустя. Необычный стол, отлитый в 1715 году, возможно, действительно изготовили из первой уральской меди Демидовых, но металлургического предприятия, специально предназначенного для промышленной плавки этого металла, у них в то время еще не имелось. 
Свой первый медеплавильный завод Никита Демидов начал строить только после появления петровского указа о привилегиях для горнопромышленников. В 1720 году он получил от Берг-коллегии специальную «жалованную грамоту», гарантирующую права хозяина будущего завода. Новое предприятие было заложено на реке Вые недалеко от современного города Нижний Тагил. В ноябре 1722 года Выйский завод дал первую промышленную медь. (А вам нравиться девушка с татуировкой дракона?) 
Через месяц все уральские предприятия инспектировал недавно вступивший в должность управляющего Сибирского горного начальства Вильгельм Геннин. В отличие от железоделательных заводов Демидова, которые по оценкам Геннина оказались «в хорошем весьма порядке», медеплавильное производство получило беспощадную характеристику: «... явилось его медное дело негодно». Сам Никита Демидов в письме к Геннину признавался, что он в медной плавке не сведущ и получать медь не умеет. 
По-видимому, сказывалось отсутствие навыков, специалистов, а также то, что медная руда оказалась очень бедной и выход чистого металла был невелик. Кроме малого содержания меди выйская руда имела и другой недостаток — она залегала не жилами, а отдельными гнездами. «О Демидовом медном промысле доношу тебе, — писал в 1723 году Геннин Петру I, — та руда его оболгала: сперва набрели они на доброе место, где было гнездо богато, а как оную сметану сняли, то явилась сыворотка: руда медная вместе с железом, и железа очень больше, чем меди».