Политика администрации Клинтона в отношении Китая

Долгосрочный контроль за нераспространением ОМУ и систем его доставки оставался главной задачей для администрации Клинтона в области обеспечения безопасности.

Развитие американо-китайских отношений, особенно все то, что связано с обменом визитами между Б. Клинтоном и председателем КНР Цзян Цзэминем, состоявшемся в 1997-1998 гг., а также и особенно с восстановлением обмена по военной линии между партнерами, который был восстановлен в 1996 г. (в декабре 1996 г. министр обороны КНР Чи Хаотянь посетил США, а в марте 1997 г. два корабля ВМС КНР нанесли визит в США) происходило после кризиса в Тайваньском проливе в начале 1996 г. Фон для этой эволюции, особенно принимая во внимание отношения между США и КНР в сфере стратегической безопасности, а также геополитические соображения относительно Восточной Азии в целом, составляли также действия Пекина, который использовал в качестве рычага давления на Вашингтон такие приемы, как «передача другим странам вооружений и технологии», а также то, что связано с сооружением атомных электростанций19.

В ходе американо-китайских переговоров по военным вопросам США всегда рассматривали в качестве оружия массового уничтожения (ОМУ) управляемые ракеты классов земля-земля, земля-корабль, корабль-корабль, крылатые ракеты и т.п. военную технику. К этому следует добавить, что США считали «государствами, представляющими опасность» Иран, Сирию, Ливию. Вашингтон выражал надежду на то, что не будет допускаться получение этими государствами упомянутой военной техники. Дело в том, что вышеупомянутые управляемые снаряды большой дальности, имеющие наступательный характер, а также такие же ракеты, отличаются от обычных вооружений: самолетов, танков и т.д. Упомянутые вооружения могут использоваться для морской блокады стратегически важных пунктов или объектов; иначе говоря, могут представлять непосредственную угрозу интересам США на Среднем Востоке и в Средиземном море. Помимо выражения опасений или беспокойства в связи с передачей упомянутых видов вооружений в Иран и в другие «районы, представляющие собой потенциальные источники опасности», США также уделяли очень большое внимание действиям КНР, которая сбывала в Саудовскую Аравию, Турцию, то есть в страны-союзники США, упомянутые ОМУ. США также выражали решительный протест против поставки из КНР в Саудовскую Аравию ракет «Дунфэн-3»; экспорт их туда - это поставка управляемых реактивных снарядов средней дальности действия. С точки зрения США, их поставка имела своим результатом гонку вооружений в этом регионе, что в свою очередь приводило к тому, что «государства, со стороны которых грозит опасность», получали предлог для получения такого же оружия.

В этих целях в 1994 г. США подписали с КНР соглашение об управляемых снарядах и о технологии производства этих снарядов. Цель состояла в том, чтобы ограничить экспорт этого вида вооружений из КНР в Пакистан, Сирию. Речь шла об управляемых снарядах с радиусом действия свыше 300 км20.

Некоторые эксперты высказывали предположение о том, что КНР, хотя она и подписала такое соглашение, однако, именно благодаря этому или используя это соглашение, фактически сделала в своих отношениях с США козырной картой вопрос о том, будет ли она соблюдать такое соглашение. Тем самым Пекин пытался воспрепятствовать продолжению продаж из США на Тайвань «наступательных вооружений», то есть самолетов и подводных лодок. И действительно, начиная с 1994 г. продажи из США на Тайвань вооружения и снаряжения стали носить более консервативный характер. Такой была тенденция по сравнению с периодом с 1991 г. по 1993 г. Продаваемое американцами оружие имело еще большую «оборонительную окраску». Отсюда и возникали мысли о том, не было ли это взаимосвязано с упомянутым американо-китайским соглашением об управляемых снарядах.

Здесь можно принять во внимание и то обстоятельство, что 10 января 1996 г. госсекретарь США Олбрайт на заседании комиссии конгресса США по иностранным делам сказала, что КНР вносила предложение о том, что китайская сторона могла бы согласиться на то, чтобы был поставлен предел, то есть чтобы была прекращена поставка ОМУ, но при условии, что в обмен на это США прекратят продажу оружия Тайваню; США не могли согласиться с таким предложением. Олбрайт в этом своем заявлении впервые открыто заявила, что КНР, желая добиться прекращения продажи США оружия Тайваню, использует в дипломатической игре такую карту как передача ОМУ другим государствам.

В этой связи представляется, что продажа КНР Ирану управляемых снарядов класса корабль-корабль «С-802» и быстроходных кораблей с установками для запуска таких снарядов, была осуществлена не только для того, чтобы открыть новый рынок сбыта вооружений, но и содержала в себе явный замысел политического плана, касавшийся США21.

Заявив в конце 1996 г., что она прекращает действие плана сотрудничества с Ираном в области мирного использования ядерной энергии, КНР фактически стремилась одним выстрелом убить двух зайцев: не только побудить США, американских бизнесменов, администрацию Клинтона разморозить запрет на подписание плана сотрудничества в области мирного использования ядерной энергии между США и КНР, но и одновременно попытаться заставить США прийти к той мысли, что если они желают разрешить коллизии в глобальных масштабах, то есть решать вопросы политического характера, имеющие отношение к безопасности США на глобальном уровне, тогда они должны исходить из того, что сотрудничество с КНР является чрезвычайно важным.

На фоне нерешенности проблемы Тайваня, и США и КНР были заинтересованы в том, чтобы на протяжении двух лет произошли важные изменения в двусторонних отношениях. В беседе Клинтона и Цзян Цзэминя при их первой встрече в 1997 г. США заявили, что будут либерально относиться к экспорту ядерной технологии в КНР22.

И едва только на повестку дня стало соглашение о плане сотрудничества между США и КНР в области мирного использования ядерной энергии, как это стало предвещать прибыли от миллиардных сделок и расширение американо-китайской внешней торговли. Вероятно, что это явилось той последней каплей, которая подвигла администрацию Клинтона на уступки в таких вопросах, как вступление КНР в ВТО, разрешение проблемы предоставления КНР статуса наиболее благоприятствуемой нации и т.д. Это также привело к полному отделению вопроса о правах человека от вопроса о торговле. С 1997 г. по 1998 г. власти КНР именно по этой причине проявили поспешность и освободили из заключения известных инакомыслящих Вэй Цзиншэна и Ван Даня, чтобы поторопиться уменьшить трения с США в вопросе о правах человека; при этом КНР исходила из тех же вышеуказанных соображений. В силу того, что у США появились перспективы прибыли в области экономики, а КНР, в свою очередь, выразила подход в духе сотрудничества с США к вопросу об отношениях Пекина с такими «государствами - источниками опасности», как Иран и т.д., все это привело к тому, что администрация Клинтона вовремя второго срока его президентства стала делать больший упор на придании международного веса КНР и активно способствовать развитию двусторонних политических отношений. В конечном счете Клинтон стал первым американским президентом, который посетил КНР после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г.

В том, что касается отношений США с Тайванем, в мае 1996 г. правительство США заявляло, что уровень военной готовности Тайваня в настоящее время способен удовлетворить практические потребности23. Хотя США вплоть до настоящего времени не давали публичного обещания Пекину, что они больше не будут продавать Тайваню никакого высокотехнологичного оружия.

Благодаря своему огромному влиянию в Пакистане, после ядерных испытаний, проведенных Индией и Пакистаном, КНР в области поддержания мира и стабильности в Южной Азии, повысила свой международный престиж. Позиции США и КНР по вопросу о ядерных испытаниях Индии и Пакистана в основном совпадают. А это способствовало созыву встречи министров иностранных дел пяти ядерных держав. Однако, японские дипломаты, военные обозреватели и общественное мнение почти единодушно полагали, что совещание министров иностранных дел пяти ядерных держав в конечном счете стало совещанием, на котором доминировала руководящая линия КНР, а это представляет собой вызов, брошенный Японии, которая хотела бы выступать в качестве единственной страны, пострадавшей от ядерных бомб, и в этом качестве принимать участие в обсуждении вопросов ядерной безопасности.

Сложная обстановка на Корейском полуострове также способствует развитию диалога между США и КНР. Эта тема была включена в повестку дня для Клинтона во время его поездки в КНР. Хотя отношения КНР с Южной Кореей никак нельзя назвать гармоничными, а влияние Пекина на Пхеньян по сути дела выглядит проблематичным, однако США по-прежнему надеются, что именно четырехсторонние переговоры по Корейскому полуострову окажется возможным проводить в таком формате, при котором ведущей силой будут выступать США и КНР; вероятно, это можно объяснить тем, что в Вашингтоне полагают, что эти переговоры в любой трехсторонней форме будут содействовать повышению статуса КНДР в ходе переговоров. США одновременно прилагают усилия для развития своих контактов непосредственно с Северной Кореей, делая это непосредственно, то есть без участия КНР.

Одним из результатов визита Клинтона в КНР было подписание во время встречи на высшем уровне соглашения о ненацеливании друг на друга межконтинентальных баллистических ракет. Вообще говоря, в том, что касается гарантий ядерной безопасности, стратегическое мышление и цели США и КНР никогда не совпадали. С точки зрения США, высшей гарантией ядерной безопасности являются обязательства о взаимном ненацеливании межконтинентальных баллистических ракет. При этом США никогда не отказывались от нанесения первыми ядерного удара. Пентагон всегда полагал, что именно возможность применения первыми тактического ядерного оружия и представляет собой тот весьма эффективный прием устрашения, благодаря которому оказывается возможным предотвратить применение «государствами - потенциальными источниками опасности» биологического и бактериологического оружия.

Основным исходным пунктом ядерной стратегии КНР является поддержание самой минимальной способности нанести ответный или второй удар, поэтому «взаимный отказ от применения первыми ядерного оружия» становится в этом случае высшей целью в деле обеспечения ядерной безопасности24.

Еще в 1996 г. Пентагон запрашивал своих партнеров в КНР о возможности подписания соглашения о взаимном ненацеливании межконтинентальных баллистических ракет. В этой связи состоялись переговоры на уровне заместителей министров. Однако, в КНР полагали, что прежде необходимо подписать соглашение об отказе первыми применять ядерное оружие. Это требование натолкнулось на отказ США. На этом фоне в конце 1997 г. появилось заявление президента США о новых целях применительно к ядерному оружию. В президентском решении и в соответствующей директиве в этой связи была отброшена мысль о том, что США должны при планировании военных операций готовиться к победе в длительной ядерной войне; в этой связи планировалось расширить перечень объектов потенциальных ударов, чтобы в том случае, если возникнет война с Китаем, оказаться в состоянии нанести удар по Китаю. Смысл этой директивы президента США состоял в том, что если КНР откажется подписывать соглашение о взаимном ненацеливании межконтинентальных баллистических ракет, тогда на КНР будет заново нацелено еще больше американских ракет. Таким образом в Вашингтоне надеялись оказать определенное давление с тем, чтобы побудить Пекин быстрее вступить в диалог с США. Представитель МИД КНР в этой связи заявил, что такая директива и такое направление действий США свидетельствовали о том, что они упорно продолжали проводить политику ядерного устрашения.

Тем не менее, во время визита Клинтона в КНР в 1998 г. Пекин в одностороннем порядке пошел на уступки, что привело к тому, что США и КНР в конце концов подписали соглашение о взаимном ненацеливании упомянутых ракет.

Если принять во внимание то обстоятельство, что КНР постоянно повторяет свой тезис о необходимости соблюдения в отношениях между КНР и США принципа равноправия, и при этом каждая из сторон настаивает на своих принципах относительно основ ядерной стратегии, тогда может возникнуть вопрос о том, почему КНР смогла как бы отступить от своей ранее неизменной и последовательной позиции и пойти навстречу пожеланиям США?

Можно предположить, что в Пекине обратили внимание на го, что в американо-китайских отношениях проблема стратегической безопасности и диалог по военным вопросам уже постепенно становятся главной осью двустороннего диалога.

Ведь все три совместных заявления, подписанных во время пребывания президента США Клинтона в КНР в 1998 г., были связаны с вопросами безопасности. Это отражает тот факт, что речь идет о договоренностях между державами, имеющими глобальные интересы. Столкнувшись с огромным давлением конгресса США, который не уверен в правильности курса президента в отношении Пекина, Клинтон во время поездки в континентальный Китай испытывал необходимость добиться таких результатов, которые были бы чрезвычайно конкретными и имели отношение к стратегическим взаимоотношениям США и КНР; для США и, в частности, для администрации Клинтона, важнейшее значение при этом имел успех в ходе американо-китайского диалога по вопросам стратегической безопасности, особенно подписание упомянутого соглашения о взаимном ненацеливании межконтинентальных баллистических ракет. Обе стороны на протяжении длительного времени вели торг относительно этого соглашения. Лишь накануне визита президента США в КНР Пекин в принципе согласился подписать упомянутое соглашение. Вполне очевидно, что в КНР надеялись в максимальной степени использовать такую козырную карту как «соглашение о взаимном ненацеливании стратегических ракет» с той целью, чтобы вынудить американскую сторону с уважением относиться к КНР как к партнеру в вопросах обеспечения безопасности на планете. Пекин таким образом содействовал и Клинтону, дав ему возможность подчеркнуть значение результатов его поездки в КНР25.

Подписание соглашения о «взаимном ненацеливании стратегических ракет» открыло двери для американо-китайского диалога по проблемам ядерной безопасности и одновременно способствовало диалогу и дальнейшим военным обменам между США и КНР.

Если иметь это в виду, то можно говорить о том, что Пекин добился здесь определенных результатов. США, понимая, что Пекин пошел на уступку в вопросе о взаимном ненацеливании стратегических ракет, со своей стороны дали обещание Пекину в ходе диалога по проблемам ядерной стратегии продолжить обсуждение вопроса о «ненанесении первыми ядерного удара»26. Кроме того, обе стороны достигли общего понимания, что этот пункт будет в повестке дня переговоров о сокращении вооружений между Пентагоном и его партнерами в КНР. Обе стороны надеются на взаимное сотрудничество, на то, что они совместно будут играть ведущую роль в ходе переговоров о конкретике сокращения вооружений, которые будут проходить в будущем. Обе стороны также сыграли свою роль и при решении вопросов о гонке ядерных вооружений в Южной Азии. Эта тенденция в отношениях США и КНР заслуживает внимательного к ней отношения и постоянного отслеживания.