Внешнеполитические интересы России и США

Ненацеливание американских и российских ракет лишь создает видимость  решения этой проблемы. Ведь для  перенацеливания требуется несколько минут. Такая ситуация сохранится даже после осуществления Договоров СНВ-1 и СНВ-2 (если он будет ратифицирован). Поэтому американские ударные субмарины постоянно дежурят у наших баз стратегических подводных лодок, а Договор по ПРО по-прежнему остается основой стратегической стабильности, хотя и Россия и США заинтересованы в развертывании ограниченной ПРО для защиты от третьих стран, что и намеривается сделать американская сторона в Восточной Европе.

Такой модели отношений, как взаимное ядерное сдерживание, сегодня нет у других держав (отношения между Индией и Пакистаном не сопоставимы), что придает российско-американским стратегическим отношениям особый и, увы, не позитивный характер. Исходя из логики этой модели, Россия и США по-прежнему готовятся к ядерной войне друг против друга. Пока, к сожалению, не только краткосрочное, но и средне- и долгосрочное военное планирование Москвы и Вашингтона остается в плену формулы взаимного ядерного сдерживания. А это постоянно привносит конфронтационный момент в отношения между ними и неизбежно подрывает движение к стратегическому партнерству - ведь ядерное сдерживание (причем в форме взаимного ядерного сдерживания) остается основой военно-стратегической доктрины как России, так и Соединенных Штатов.

Видимо, пора начинать поиск перехода к иной модели российско-американских отношений в ядерной сфере, которая должна носить более кооперационный характер, чем жесткие конфронтационные правила игры в рамках взаимного ядерного сдерживания. Решение этой задачи потребует времени, необходимого для постепенного изменения технологического и доктринального компонентов ядерной политики двух держав, а также налаживания беспрецедентного взаимодействия между двумя державами в столь деликатной сфере.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Предпосылки взаимодействия

Таким образом, в российско-американских отношениях после эйфории 1991-1993 годов  на первый план стали выходить разногласия  сначала по второстепенным, а затем  и по более важным вопросам. Лишившись  глобальной роли, Москва попыталась очертить круг своих особых интересов, а США отказываются признать такую зону не только в Центральной и Восточной Европе или на Ближнем и Среднем Востоке, но и на территории бывшего Советского Союза. Список расхождений выглядит все более внушительно: статус Косово, продажа ядерной технологии Ирану, расширение НАТО, политика Москвы в отношении стран СНГ, особенно Грузии, размещение элементов ПРО в Европе.

Попытки вернуться к «сдерживанию»  России, быстрое расширение НАТО за счет бывших союзников Москвы и жесткое  противодействие любым реинтеграционным тенденциям на основе добровольности и взаимной выгоды на территории бывшего СССР могут обернуться резким ухудшением американо-российских отношений.

Однако все эти объективные  проблемы можно было бы преодолеть, если бы Москва и Вашингтон смогли за последние годы создать реальный действенный механизм стратегического партнерства.

Думается, что тезис о «неизбежной  вражде» России и США столь  же необоснован, как и миф о  «естественной дружбе» русских  и американцев. Как свидетельствует  двухсотлетняя история, и царская Россия, и сталинский Союз в критические моменты истории, когда нарушался баланс сил в многополярном мире, оказывались партнерами и даже союзниками Америки. Причина этого заключалась в совпадении ключевых интересов безопасности двух держав, когда они сталкивались с вызовом какой-то третьей державы (или коалиции). Общая опасность помогала найти общий язык двум весьма непохожим друг на друга странам.

Россию и США могли бы объединить важные стратегические интересы, их общая  заинтересованность по поддержанию стабильности и безопасности в мире. Однако за прошедшие четыре года Москва и Вашингтон так и не сумели выработать систему согласования и координации своей политики. Тем не менее возможности для создания реального стратегического партнерства России и США далеко не исчерпаны.

Институционализация российско-американского  партнерства, как показывает опыт, возможна при наличии трех основных компонентов, а именно:

- системы определения общих  интересов;

- совместного механизма принятия  решений;

- совместного механизма осуществления  этих решений.

К сожалению, все эти составные  блоки стратегического партнерства  сегодня в российско-американских отношениях отсутствуют. В результате отсутствия элементарной координации  действий России и США на первый план стали выходить разногласия сначала по второстепенным, а затем и по более важным вопросам. Стратегическое партнерство не может быть эффективным, если не создан механизм тесного военно-политического взаимодействия.

Чтобы не допустить окончательного развала стратегического партнерства, надо, пока не поздно, преодолеть разрыв между декларациями и реальностью. Равноправное партнерство подразумевает и совместное определение общих интересов, и создание механизма консультаций при принятии решений, а также органов постоянного взаимодействия на рабочем уровне. Сохраняющиеся сферы расхождений обладают потенциалом возврата к конфронтационной модели отношений между Россией и США. В таком развитии событий заинтересованы влиятельные политические силы в обеих странах. Поводом для новой конфронтации может служить, с одной стороны, возобладание в политике Вашингтона курса на закрепление однополярного статуса системы международных отношений, а с другой - рецидивы «сверхдержавности» в политике России.

Наибольшую опасность в этом плане представляет противостояние между Россией и Западом по вопросу о расширении НАТО, если США и их союзники будут игнорировать возражения России и форсировать процесс абсорбции восточноевропейских стран в западное сообщество. Россия может столкнуться с выбором - либо признать унизительное геополитическое поражение, либо пойти на жесткие ответные меры, в том числе военного характера (отказ от выполнения договоров, наращивание ядерных и обычных вооружений, создание «нового Варшавского Договора» и т. п.).

Необходимо признать, что иллюзии  относительно роспуска НАТО не оправдались. Необоснованны и расчеты на превращение  Североатлантического блока в невоенную  политическую организацию. Очевидно, в  обозримом будущем НАТО не только сохранится, но и рано или поздно расширится за счет новых членов.

Сегодня Москва не в состоянии заблокировать  решение о расширении НАТО. Отсутствие реальных рычагов экономического и  политического влияния может  превратить в блеф чрезмерно жесткую  позицию России. Сохраняется лишь надежда оформить «особые отношения» между Российской Федерацией и НАТО путем взаимодействия через Совет Россия-НАТО.

Следует учитывать, что возникновение  новой конфронтации с США и  Западом в целом будет проходить  при полном отсутствии у России достаточно серьезных союзников на международной арене. В современном мире антиамериканские силы ( Иран, Венесуэла т. п.) скорее способны стать обузой для России, но никак не позволят изменить баланс сил в пользу Москвы. Нет оснований рассчитывать и на то, что Китай предпочтет поддерживать в таком противостоянии Россию. Скорее наоборот, перенапряжение России в конфронтации с Западом может стимулировать экспансионистские тенденции у Китая. Не исключена и аналогичная реакция со стороны некоторых сил в исламском мире.

Наконец следует также признать, что новое силовое противостояние с Западом потребует еще большей мобилизации всех национальных ресурсов, чем это было в советский период. Такая мобилизация может осуществляться только методами, исключающими политическую демократизацию и переход к рыночной экономике. Конфронтация России с США и американскими союзниками будет на практике означать автоматический отказ от продолжения реформ внутри страны.

При всех сегодняшних разногласиях и асимметричности экономических  и политических позиций у Москвы и Вашингтона сохраняются многие общие интересы в подходе к ключевым проблемам международной безопасности. В полицентрической системе международных отношений, складывающейся на рубеже XX-XXI веков, мы вряд ли сможем найти более сильного партнера, чем Соединенные Штаты. Любой другой центр силы на мировой арене (Китай, Япония, Германия и др.) в обозримом будущем вряд ли будет сопоставим по своим возможностям с США.

В многополярном мире идет неизбежная диффузия силы - экономической, военной, политической. Ни мы, ни американцы не заинтересованы в том, чтобы произошло резкое усиление одного из новых центров силы и появление новой «сверхдержавы» в мире. Ни мы, ни американцы не заинтересованы в распространении ядерного оружия, других средств массового поражения, сверхсовременных обычных вооружений. Есть у России и США общий интерес в том, чтобы не допустить разрастания этнических и религиозных конфликтов в разных регионах. Есть у двух стран и другие параллельные интересы. Это позволяет надеяться, что нам удастся не допустить разрастания расхождений и возврата к геополитической конфронтации - на сей раз не на идеологической основе, а в результате неспособности обеспечить взаимодействие на основе национальных интересов обеих держав.

Формирование действительно взаимовыгодного партнерства России и США будет непростой задачей - слишком различны сегодня возможности двух государств. Но вполне достижимо создание такого механизма партнерства, которое позволит обеспечить наиболее важные геополитические интересы России.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Перспективы  развития российско-американских  отношений

Глава министерства иностранных дел  РФ С.В.Лавров считает, что с приходом к власти в Вашингтоне новой администрации  в двусторонних отношениях с США  возобладает позитивная динамика.

Первые контакты с представителями  администрации Барака Обамы и  те сигналы, которые приходят из Вашингтона, обнадеживают. Кажется, что новый  президент США реально заинтересован  в том, чтобы перенаправить российско-американское сотрудничество на качественно новый трек, воспользоваться теми возможностями, которые открываются в плане развития между странами взаимовыгодного равноправного партнерства. Есть общее понимание, что отношения обретают дополнительный шанс, который не должен быть упущен, как это было при прежней администрации.

«Если действовать, опираясь на прагматизм и совпадающие интересы, то можно  будет серьезно продвинуться вперед, привести наши подходы к общему знаменателю  в решении ряда важнейших вопросов стратегической стабильности и международной безопасности».⁶

Основное внимание, конечно, необходимо уделять именно этой проблематике. Потенциально есть возможности договориться и по противоракетной проблематике. В течение прошедших двух лет  РФ пыталась разъяснить американской стороне отсутствие объективных причин для размещения элементов их национальной стратегической ПРО в Европе и дестабилизирующий характер односторонних шагов США как для российско-американских отношений, так и для международной безопасности в целом. В попытке нахождения конструктивных развязок Россия предложила ясную альтернативу: вместе, пригласив все заинтересованные страны, проанализировать, с какими реальными ракетными угрозами можем столкнуться в ближайшем будущем и как коллективно на них реагировать. Такое сотрудничество, в случае его налаживания, могло бы помочь качественно изменить стратегический контекст отношений между Россией и США.

«Перспективное направление взаимодействия – укрепление европейской безопасности. Американская сторона, похоже, отходит  от присущей прежней администрации аллергии в отношении самой идеи начала серьезного разговора на эту тему». Многосторонний диалог здесь, по сути, уже запущен, и Россия была бы заинтересована в активном подключении США.

Разумеется, существует готовность к  конструктивному взаимодействию с США по всему спектру вопросов противодействия новым угрозам и вызовам, включая антитеррористическую и антинаркотическую проблематику.

Широкое поле для совместной работы открывается в сфере нераспространения. Приоритетные направления здесь – укрепление режима ДНЯО, усиление контроля над недопущением попадания ОМУ в руки негосударственных игроков, борьба с ядерным терроризмом, сотрудничество по мирному атому.

Россия намерена также по-партнерски и дальше работать с американской стороной в продвижении своих идей по всем актуальным внешнеполитическим темам, включая укрепление европейской безопасности, ситуацию вокруг Северной Кореи, положение дел в Ираке, Афганистане. Что касается ядерной программы Ирана, то здесь российская сторона давно выступает за необходимость вовлечения США в диалог с Тегераном – напрямую, по всему спектру имеющихся в их отношениях проблем.

Президент Российской Федерации говорит  по поводу российско-американсуих отношений  следующее: «трудно не согласиться  с грустными оценками состояния российско-американских отношений на конец прошлого года. К сожалению, в результате планов предыдущей администрации США они резко ухудшились. Такие планы наносили ущерб российским интересам, а в случае их реализации неизбежно потребовали бы наших ответных действий…Думаю, что интересам наших стран, да и всего мира, отвечала бы очистка наших отношений от подобных «токсичных активов». И сделать это возможно только совместными усилиями. Обмен посланиями между президентами России и США в начале этого года продемонстрировал обоюдную готовность к выстраиванию зрелых, на прагматичной и деловой основе отношений между Россией и США.

Сфер для сотрудничества больше чем достаточно. И я согласен с  Президентом Бараком Обамой в  том, что ближайшим приоритетом должно стать возобновление разоруженческого процесса. Одностороннее стремление к абсолютной безопасности – опасная иллюзия, и хорошо, что это теперь признают и наши партнёры в Вашингтоне… Убеждён, что России и США – сохраняющим особую ответственность в мировых делах – есть что предложить остальному миру. Эти возможности наиболее ярко проявляются в вопросах стратегической стабильности, ядерной безопасности, в целом ряде других областей. От характера российско-американских отношений многое зависит и в евроатлантической политике, «несущей конструкцией» которой могло бы стать тройственное взаимодействие – между Россией, США и Евросоюзом.