Биоэтика как новая отрасль профессионального знания

В 1952 г. А. А. Любищев написал статью «Основной постулат этики». Этика, развиваемая А. А. Любищевым, мыслится как универсальная, научная и синтетическая. Основной постулат этики заключается, по его мнению, в утверждении необходимости борьбы за торжество духа над материей.

Подводя итог рассмотрению этических концепций, развитых в русской мысли, можно наблюдать стремление преодолеть разрыв нравственности и жизни, укоренить этику в жизни и вывести из нравственных начал и право, и познание, и даже религию. Важнейшей чертой этических размышлений в России является стремление понять единство факторов эволюционного процесса и этических ценностей, осмыслить жизнь во всей целостности ее проявлений. Жизнь была понята как антиэнтропийный процесс. Жизнь - это борьба со смертью и неорганизованностью природы, борьба за утверждение ноосферы, за торжество духа над материей, все это разные формулировки общего исходного принципа этики. И этот общий принцип этики просветлен одним умонастроеием, пронизывающим все нравственные поиски русских мыслителей, любовью к жизни.

3. Биоэтика и традиции современной американской культуры

Биоэтика сконцентрирована преимущественно на анализе отдельных  случаев, моральных коллизий, казусов, трудных с моральной точки зрения для принятия решения. Такая трактовка задач биоэтики, сводящая ее, по сути, к изучению и описанию отдельных "казусов",неразрывно связана с определенными традициями американской культуры, прежде всего с особой значимостью правовых институтов в американском обществе.

Биоэтика может служить  одним из ярких примеров взаимовлияния права и науки, правового и научного дискурса, правовой системы и философии. Судебная система США основана на праве прецедента. Американская система права не предполагает существования правовых норм вне и независимо от социальных действий.

Биоэтика с самого начала своего возникновения испытывает громадное воздействие и того веса, который придается в американском обществе институту права ,и специфичности этой системы как права прецедента. Это обнаруживается уже в том, что биоэтика ориентируется, прежде всего, на принятие решений в тех ситуациях, когда существуют моральные коллизии, проблемы, трудности. Более того, процедура принятия моральных решений организована по образу и подобию американского суда. Для принятия решения в случае моральных конфликтов и коллизий в США создана система так называемых этических комитетов, которые существуют в подавляющем большинстве американских больниц.

При всей неоднозначности  отношения общественного мнения к этическим комитетам, при всей критике бюрократизации в них, при всем неприятии завышения своих полномочий и функций членами этических комитетов, возникающих этических коллизий внутри этических комитетов, следует все же сказать, что созданная в США система этических комитетов от больниц до штатов и вплоть до еще недавно существовавшего Президентского этического комитета, выполняет свои функции и прежде всего способствует нахождению морального решения в трудных ситуациях.

Специфика биоэтики в  США заключается в том, что она мыслится как описание и обобщение отдельных случаев, в которых возникают трудности решения конфликтных в этическом отношении ситуаций. Отдельный случай, рассмотренный с точки зрения моральных коллизий, предстает не как императивная, общеобязательная и принудительная норма для решения аналогичных конфликтных ситуаций, а лишь как образец, как руководство для принятия решений по аналогии. Само собой разумеется, что моральное решение, найденное в каком-то одном случае, индивидуализировано, ведь оно имеет дело с жизненно важными для человека проблемами, касается в буквальном смысле слова его жизни и смерти. И это решение может лишь выполнить функцию образца для морального решения другого случая, касающегося жизни и смерти другого человека. Из решения-образца нельзя вывести нравственные обязательства врача и пациента.

Формирование биоэтики в США совпало не только с движением  за альтернативную науку и технологию, но и осознанием опасностей технократического мышления в медицине. Возникла опасность рассмотрения человека как объект наблюдения, экспериментирования и манипулирования. Биоэтика сформировала биоэтическое движение и среди медиков, и среди широкой общественности, осуществила его в реальной практике американского здравоохранения. Этот подход исходит из фундаментальных ценностей либерализма. Фундаментальные принципы биоэтики--автономности индивида, свободы воли и выбора, информированного согласия--не просто несут на себе отпечаток ценностей либерализма, но являются их выражением в конкретной области моральных решений и действий.

4.Исторические модели моральной медицины

Для того, чтобы понять, какие морально-этические и ценностно-правовые принципы лежат в основе современной  биомедицинской этики, следует хотя бы кратко охарактеризовать их развитие в различные исторические эпохи.

Принципы врачевания, заложенные «отцом медицины» Гиппократом (460-377гг. до н.э.), лежат у истоков  врачебной этики как таковой. В своей знаменитой «Клятве», Гиппократ  сформулировал обязанности врача  перед пациентом.

Несмотря на то, что  с тех пор прошли многие века, «Клятва» не потеряла своей актуальности, более того, она стала эталоном построения многих этические документов. Например, Клятва российского врача, утвержденная 4-ой Конференцией Ассоциации врачей России, Москва, Россия, ноябрь 1994, содержит близкие по духу и даже по формулировке принципы.

Другая модель врачебной  этики сложилась в Средние  века. Наиболее четко ее принципы были изложены Парацельсом (1493-1541гг.). В отличие  от модели Гиппократа, когда врач завоевывает  социальное доверие пациента, в модели Парацельса основное значение приобретает патернализм - эмоциональный и духовный контакт врача с пациентом, на основе которого и строится весь лечебный процесс.

В духе того времени отношения  врача и пациента подобны отношениям духовного наставника и послушника, так как понятие pater (лат. - отец) в христианстве распространяется и на Бога. Вся сущность отношений врача и пациента определяется благодеянием врача, благо в свою очередь имеет божественное происхождение, ибо всякое Благо исходит свыше, от Бога.

В основе данной модели лежит  принцип «соблюдения долга» (deontos по-гречески означает «должное»). Она  базируется на строжайшем выполнении предписаний морального порядка, соблюдение некоторого набора правил, устанавливаемых  медицинским сообществом, социумом, а также собственным разумом и волей врача для обязательного исполнения. Для каждой врачебной специальности существует свой «кодекс чести», несоблюдение которого чревато дисциплинарными взысканиями или даже исключением из врачебного сословия.

Современная медицина, биология, генетика и соответствующие биомедицинские технологии вплотную подошли проблеме прогнозирования и управления наследственностью, проблеме жизни и смерти организма, контроля функций человеческого  организма на тканевом, клеточном и субклеточном уровне. Некоторые проблемы, стоящие перед современным обществом, были упомянуты в самом начале данной работы. Поэтому как никогда остро стоит вопрос соблюдения прав и свобод пациента как личности, соблюдение прав пациента (право выбора, право на информацию и др.) возложено на этические комитеты, которые фактически сделали биоэтику общественным институтом.

5. Правозащитное движение в биоэтики

Правозащитное движение можно рассматривать как вторую, весьма существенную культурную предпосылку формирования биоэтики. Если экологическое движение возникает в ответ на угрозу для физического (природного) благополучия человека, то биоэтика начинает бурно развиваться в результате открытия угрозы для моральной идентичности человека со стороны технологического прогресса в области биомедицины. Дело в том, что человек в биомедицине выступает и как главная цель, и как неизбежное "средство" научного изучения. Для ученого-врача каждый человек существует как бы в двух, не всегда связанных друг с другом, обличиях. С одной стороны, перед ним человек как представитель "человечества в целом", а с другой — конкретный индивид со своими собственными интересами, которые не всегда сопрягаются с общечеловеческими. До начала 60-х медицинское сообщество придерживалось той точки зрения, что во имя блага "человечества" можно почти всегда пожертвовать благом отдельного человека. Достаточно перечесть Записки врача В.В.Вересаева, чтобы понять как легко пациенты превращаются в "лабораторных животных" без всякого согласия и без всякой компенсации за ущерб, нанесенный их здоровью.

Аналогичным образом  дело обстояло во всем мире. Во Франции проституток в исследовательских целях умышленно заражали венерическими болезнями, в США создавались "контрольные" группы для изучения естественного (без лечения) течения сифилиса. В 50-х годах американские военные медики у себя в стране рассеивали над небольшими городками радиоактивные аэрозоли для исследования динамики накопления радионуклидов в окружающей среде, почве, организме человека и домашних животных (Jay Katz The Regulation of Human Experimentation in the United States — A Personal Odyssey // IRB: A Review of Human Subject Research vol. 9, Number 1, pp.1-6). Можно привести десятки примеров подобного рода. Национальные интересы или интересы человечества в получении научных знаний всегда превалировали над интересом к сохранению здоровья конкретных отдельных лиц. Отнюдь не безгрешны в этом отношении и советские ученые. Рутиной отечественной биомедицинской науки являются ненужные с клинической точки зрения для данного пациента, но полезные с научной — заборы крови, пункции, биопсии, рентгеноконтрастные исследования, функциональные пробы и т.д. Все это традиционно делалось и подчас делается сейчас без осознанного согласия пациентов и испытуемых. Интересы индивида приносятся в жертву интересам науки и "человечества". Этот болезненный парадокс невозможно решить механически. Наука приносит пользу человечеству, но при этом требует принести в жертву отдельных людей.

В результате бурных общественных дебатов 60-х годов 20 века, захвативших США и Западную Европу, произошло осознание того, что человеческое тело не только "объект" научного исследования или терапевтического действия, но также "плоть" конкретного человека — ее собственника. Поэтому никто не имеет права совершать научные исследования или осуществлять терапевтические действия без разрешения самого испытуемого или самого пациента. Именно в этих дебатах был сформулирован центральный для биоэтики принцип "автономии личности" пациента, обосновывающий право каждого человека участвовать в качестве самостоятельного субъекта в принятии касающихся лично его жизненно важных медицинских решений. Одновременно было выработано важнейшее биоэтическое правило "добровольного информированного согласия", которое на практике призвано обеспечить реализацию принципа автономии личности пациента. Оно гласит: ни научное исследование, ни терапевтическое вмешательство не могут производиться без добровольного согласия пациента или испытуемого, которое им дается на основе адекватной информации о диагнозе и прогнозе заболевания, целях и методах предполагаемого вмешательства или исследования, возможных неблагоприятных побочных последствиях и т.д.Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации (ВМА) 1964 года дала первый международный этический стандарт проведения научных исследований на человеке, в основе которого лежал принцип автономии личности пациентов и испытуемых. Публикация Хельсинкской декларации стимулировала интенсивное теоретическое исследование этических проблем экспериментирования на человеке, которое представляет собой одно из важнейших направлений современной биоэтики. Результаты этой работы аккумулирует Хельсинкская декларация ВМА 2000 года, являющаяся современным международно признанным стандартом проведения научных исследований на человеке. Существенное значение в этом стандарте занимает требование независимой этической экспертизы научных проектов специально создаваемыми исследовательскими этическими комитетами, которые работают на основе междисциплинарного подход.

6. Церьковь и ее отношение к биоэтике

Отношение различных  религий к биоэтике и трансплантологии не однозначно и находится в процессе формирования. Большинство западных христианских богословов являются сторонниками трансплантологии, римско-католическая церковь считает, что донорство в трансплантологии есть акт милосердия, протестантские богословы признают законность существования человека, получившего орган от другого, однако считают продажу органов аморальной, иудейская религия допускает пересадку органов, если речь идет о спасении человеческой жизни. В Китае согласно конфуцианским традициям человеческое тело считается неприкосновенным, но существуют китайские трасплантологические центры, где можно пользоваться органами преступников, приговоренных к смерти, причем родственники дают свое согласие на использование органов в качестве компенсации за причиненное их близкими зло.

Русская Православная Церковь  четко не обозначила свои позиции  в проблеме изъятия и пересадки  органов, однако в основах православия нет прямого запрета этого. Православная Церковь однозначно считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли и продажи, что пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. Посмертное донорство, по мнению Православной Церкви, возможно также лишь в случае добровольного прижизненного согласия донора (т. е. должна быть известна соответствующая предсмертная воля умирающего или умершего).

Православие считает «недопустимым использование методов фетальной терапии», в основе которой лежат изъятие и использование тканей и органов человеческих зародышей, абортированных на разных стадиях, для лечения различных заболеваний и «омоложения» организма (материалы конференции «Священный дар жизни», 1 ноября 2000 г.).

Необходима чрезвычайная осторожность и деликатность ученых, хирургов и законодателей, чтобы  в процессе развития трансплантологии не нарушить многовековые духовные традиции человечества.

Заключение

В биоэтических дискуссиях границы человеческого существования  постоянно подвергаются критическому пересмотру, что делает их нестабильными. Одновременно возникает набирающая силу тенденция различения "человеческого сообщества" и "морального сообщества". Многочисленные группы и движения сторонников прав животных настойчиво добиваются пересмотра "антропоцентричной" морали и признания в качестве основополагающей - "патоцентрической" модели (включающей всех живых существ, способных переносить боль) или даже биоцентрической модели, объемлющей всю живую природу. Особо активно это обсуждается в связи с проектами создания трансгенных животных для ксенотрансплантаций (пересадки органов от животных человеку).