Гуманистическая этика

Содержание:

Введение………………………………………………………………….…3

Гуманизм…………………………………………………………………....4

Гуманистическая этика-это………………………………………………..6

Традиция гуманистической  этики…………………………………….…10

Список использованной литературы…………………………………….21

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Этическая культура в  современном гуманизме является практическим применением аксиологии гуманизма и составляет содержательную сердцевину культуры внутреннего мира человека. Признанными подходами  к определению этики гуманизма  в современных исследованиях являются дескриптивный и экспозиционный, в которых главный акцент делается на перечислении и предлагающем описании добродетелей, традиционно включаемых в реестр гуманистической этики, а также составление различных (у различных авторов) каталогов этих ценностей и их экспозицию. Категориальный каркас этической гуманистической культуры свидетельствует о том, что, вопреки распространенному мнению, в настоящее время она переживает не кризис, а период интенсивного самоутверждения и обогащения в процессе противостояния фундаменталистическим этико-теистическим системам, а также объявлениям постмодернистской и консервативной критики о поминках по гуманизму. Необходимость нетеистической гуманистической этической культуры связывается её сторонниками с потребностью морального обновления, «моральной реконструкцией» нравственных отношений в условиях неуклонно секуляризирующегося современного мира.

 

 

 

 

 

 

 

 

Гуманизм

Гуманизм (от латинского humanus – человечный) – принцип  мировоззрения, в том числе нравственности, означающий признание человека высшей ценностью, веру в человека, его способность к совершенствованию, требование свободы и защиты достоинства личности, идею о праве человека на счастье, о том, что удовлетворение потребностей и интересов личности должно быть конечной целью общества. Цель работы: рассмотреть сущность и основные черты гуманистической этики.

Одним из наиболее влиятельных  философских течений XX века выступает  психоанализ. Психоанализ обратился  к теме бессознательного в человеке, показал в противоположность классическому рационализму, что человек — не только эмоциональное, страстное существо, но и существо, нередко руководимое неосознанными импульсами, живущее в плену рационалистических иллюзий. Выдающимся представителем психоанализа, прямо обратившимся к проблемам этики, является немецко-американский философ Эрих Фромм (1900—1980 гг.). Его работа «Человек для самого себя» непосредственно посвящена вопросам этики.

Фромм констатирует тот  факт, что человек стремится к  счастью и здоровью, но не знает, как достигнуть этой цели. Прогресс науки и техники, на который он возлагает свои надежды, заводит его в тупик, создает все новые и новые проблемы. Означает ли это, что надо отказаться от разума и пренебречь знанием? Нет! — отвечает Фромм. Есть великая, идущая от Аристотеля, традиция гуманистической этики, которая помогает преодолеть крайности: с одной стороны, религию с ее догматической верой в божественные заповеди, а с другой стороны — релятивизм, который не видит ничего устойчивого в нравственных представлениях человека. Гуманистическая этика считает, что ценностные, в том числе и этические, суждения могут быть выработаны на основе разума. Но для этого необходимо познать себя, свою природу, свойства и типы человеческого характера. Фромм полагает, что критерием нравственности не могут быть удовольствия, он отвергает гедонистический принцип, так как удовольствия бывают невротические, такие, которые Объективно вредны для человека, поэтому лишь разум является здесь истинным судьей. Разумно познавая себя, человек может быть «самим собой» и «для самого себя».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Гуманистическая этика  для Фромма — это прикладная наука  искусства жить. Жизнь есть искусство, и, как всякое искусство, она подчинена  системе норм, которые могут быть обоснованы теоретически. Жизнь — искусство, где человек — и художник и модель, и скульптор и мрамор, и врач и пациент. Быть живым — не статическое, а динамическое состояние, существовать — значит раскрывать все силы и возможности своей природы. Тяга к жизни присуща всем живым существам (независимо от того, что они об этом думают!) и одновременна это тяга стать самим собой. Здесь человек сам должен устанавливать законы и нормы своего поведения. Поэтому в гуманистической этике добро — раскрытие человеческих сущностных сил, а добродетель — ответственность по отношению к собственному существованию. Злом же является всякая помеха развитию человеческих способностей, а пороком — безответственность по отношению к себе.

Эту свою позицию Фромм  противопоставляет точке зрения авторитарной этики, для которой законы и нормы поведения устанавливает не сам человек, а власть. Власть обладает по отношению к людям иррациональным авторитетом. Она располагает силой и способна не допустить никакой критики в свой адрес, запретить всякое сравнение. Она не признает за человеком способности различать добро и зло, поскольку решает за него сама. Но исходя из чьих интересов она выносит свои решения? Не из интересов людей, полагает Фромм, а исключительно из своей собственной заинтересованности в господстве. Для власти и ее представительницы, авторитарной этики, главная человеческая добродетель — послушание, а непослушание — главный грех.

По-разному представлен  в двух противоположных этиках феномен  совести. Для авторитарной этики  совесть — это интернализованный, глубоко усвоенный личностью внешний авторитет. Если человек обладает авторитарной совестью, он опирается не на собственные суждения, а на требования и запреты, санкционированные авторитетом — политическим или религиозным. Он может вовсе не разделять представления о том, что некие нормы хороши, но он станет выполнять их из страха. Как только внешний авторитет и страх перед ним исчезают, авторитарная совесть ослабевает. В этой системе представлений чистая совесть есть угождение авторитету, а нечистая возникает при ослушании. Самым большим грехом является бунт. Кроме всего прочего, авторитету ни в коем случае нельзя уподобляться, это расценивается как посягательство на него.

Фромм остро критикует  религию как систему авторитарной этики. Христианство, в частности  протестантизм, считает главным грехом человека его стремление быть творцом, уподобляться Богу, зная добро и зло. Это осуждается как гордыня. Следуя подобной логике, мы приходим к тому, что чем более творческим, продуктивным выступает человек, тем больше его вина — он посмел уподобиться высшему божественному авторитету! Чтобы иметь чистую совесть, надо быть убогим, покорным, зависимым. Фромм квалифицирует авторитарную совесть как жестокую и деструктивную, унижающую человека.

Гуманистическая совесть  — наш собственный голос, ориентированный на гуманистические ценности, выработанные человечеством. Это голос нашего истинного «я», ориентированный на то, чтобы развиваться всесторонне и гармонично. Он диктует нам заботу о самих себе, которая не исключает, а предполагает заботу о других, человеческую коммуникацию. Нужно уметь слушать этот голос в себе. Он не всегда звучит отчетливо и может порой говорить с нами косвенно — через страх смерти и старости, через страх непризнания. Все эти страхи напоминают нам о том, что необходимо реализовать себя, воплотить в жизнь свои способности.[4, с.167]

Гуманистическая этика  как «прикладная наука искусства  жить» должна, по Фромму, опираться  на фундаментальную теорию человеческой природы, на типологию социальных характеров. И Фромм пытается создать такую типологию. В книге «Человек для самого себя» он выделяет типы характеров по виду ориентации: продуктивной и непродуктивной.

Непродуктивная ориентация морально не одобряется Фроммом, с его  точки зрения она объективно является злом для человека. В ее рамках Фромм говорит о следующих характерах: рецептивный, эксплуататорский, накопительский и рыночный. Рецептивным характером обладают люди, которые ориентированы на то, чтобы все блага — любовь, знания, удовольствия — получать извне. Они ожидают благодеяний от Бога, от «доброго волшебника», от покровителя и при этом неразборчивы в поисках опоры. Это люди мягкие и зависимые от окружающих. Эксплуататорский характер свойствен тому, кто стремится все отобрать у других силой и обманом. Он даже влюбляется непременно в тех, кто кому-то принадлежит, а идеи предпочитает красть. Такие люди «враждебны», циничны и агрессивны, они «любят» тех, кто может быть объектом эксплуатации. Человек накопительской ориентации накапливает вещи, деньги, чувства и мысли, он боится их тратить, ему кажется, что так — безопаснее. Это люди тревожные, педантичные, навязчиво пунктуальные. Рыночная ориентация означает стремление «иметь спрос», выгодно продавать те свои качества, которые в данный момент ценятся другими. У человека с «рыночным характером» отсутствует «я», так как он стремится не быть собой, а казаться таким, какой нужен сейчас для «самопродажи».

Этически одобряемая Фроммом продуктивная ориентация не связывается им ни с художественным творчеством, ни с внешней активностью (активность может быть непродуктивной, если, к примеру, человек гоним иррациональными страстями). Продуктивность — реализация способностей человека, его сил. Силой разума человек проникает в глубь явлений, понимает их сущность. Силой любви преодолевает преграды, разделяющие людей. Силой воображения планирует задуманное. Продуктивное отношение не репродуцирует, а генерирует, то есть оживляет и преобразует мир. Оно — выражение спонтанной активности умственных и эмоциональных сил человека.

Только одну силу негативно оценивает Фромм. «Силу над» — власть одного человека над другими. Ее он считает непродуктивной, ибо, по его мнению, тот, кто стремится к власти над окружающими, просто не способен ни к познанию, ни к воображению, ни к любви.

Традиция гуманистической этики

В традиции гуманистической  этики преобладает идея, что наука  о человеке является основой установления норм и ценностей. Работы по этике  Аристотеля, Спинозы и Дьюи, –  мыслителей, чьи идеи будут кратко изложены в данной главе, – представляют собой одновременно и работы по психологии. У меня нет намерения обозреть историю гуманистической этики, я лишь укажу принципы, выраженные некоторыми из ее величайших представителей.

У Аристотеля этика строится на науке о человеке. Психология исследует природу человека, и поэтому этика – это прикладная психология. Подобно изучающему политику, изучающему этику "нужно в известном смысле знать то, что относится к душе, точно так, как, вознамерившись лечить глаза, нужно знать все тело... а выдающиеся врачи много занимаются познанием тела"⁵. Из природы человека Аристотель выводит норму, что "добродетель" (прекрасное) – это "деятельность", под которой он разумеет совершенствование функций и способностей, присущих человеку. Счастье, которое является целью человека, – это результат "деятельности" и "опыта", а не безмятежное обладание или состояние ума. Для объяснения своего понятия деятельности Аристотель использовал в качестве аналогии Олимпийские игры. "Подобно тому, как на Олимпийских состязаниях, – говорит он, – венки получают не самые красивые и сильные, а те, кто участвует в состязании (ибо победители бывают из их числа), так и в жизни прекрасного и благого достигают те, кто совершает правильные поступки"⁶.

Свободный, разумный и активный (созерцательный) человек – это человек хороший  и соответственно счастливый. Здесь  мы имеем, таким образом, объективные ценностные утверждения, которые в центр ставят человека – и потому гуманистичны – и в то же время исходят из понимания природы и назначения человека.

Спиноза, подобно Аристотелю, исследует назначение человека. Он начинает с того, что полагает наличие назначения и цели у всего в природе и говорит, что "каждая вещь, поскольку это в ее природе, стремится пребывать в своем существовании"⁷. Цель человека не может быть иной, чем цель любой другой вещи: сохранять себя и пребывать в своем существовании. Спиноза приходит к такому понятию добродетели, которое является лишь применением общей нормы к существованию человека. "Действовать в полном согласии с добродетелью – это для нас не что иное, как действовать, жить и сохранять свое существование (эти три выражения обозначают одно и то же), под руководством разума на основании стремления к собственной пользе"⁸.

Сохранять свое существование, означает для Спинозы, стать тем, чем ты являешься потенциально. Это остается истинным для всех вещей. "Лошадь, – говорит Спиноза, – перестала бы существовать, если бы превратилась как в человека, так и в насекомое"; и мы могли бы добавить, что, согласно Спинозе, человек перестал бы существовать, если бы стал ангелом или лошадью. Добродетель – это развертывание специфических возможностей каждого организма; для человека это состояние, в котором он наиболее человечен. Под благом, таким образом, Спиноза понимает "то, что составляет для нас, как мы точно знаем, средство к тому, чтобы все более и более приближаться кпредначертанному нам образцу человеческой природы" (курсив мой – Э. Ф.). Под злом он понимает "то, что, как мы точно знаем, препятствует нам достичь такого образца"⁹. Итак, добродетель тождественна реализации человеческой природы; а наука о человеке – это теоретическая наука, на которой основывается этика.

Если разум указывает человеку, что он должен делать, чтобы поистине быть самим собой, и таким образом  учит человека тому, что есть благо, то путь достижения добродетели состоит  в активном использовании человеком  своих способностей. Значит, сила – это то же, что и добродетель;бессилие – то же, что и порок. Счастье не самоцель, но оно то, что сопутствует переживанию возрастания силы, в то время как бессилие сопровождается депрессией; силой или бессилием характеризуются все человеческие проявления. Ценностные суждения характеризуют только сферу человеческих интересов. Однако такие ценностные суждения – это не просто выражение индивидуальных симпатий и антипатий, ибо человек несет в себе свойства, присущие всему человеческому роду, и, значит, общие всем людям. Объективный характер спинозовской этики основывается на объективном характере человеческой природы, которая, допуская множество индивидуальных вариаций, в основе своей сходна у всех людей. Спиноза радикально противостоит авторитарной этике. Для него человек и есть сам себе цель, а не средство для трансцендентного ему авторитета. Ценность можно определить только с учетом его реальных интересов, которыми являются свобода и плодотворное использование человеком своих сил¹⁰.