Этикет как социальный и правовой институты

И.В. Решетникова  указывает, что «исторически сложились  две системы отправления правосудия – инквизиционная, или следственная, и состязательная, или система  противоборства сторон». Первая, хотя и носит достаточно устрашающий  характер, в действительности не означает ничего иного, как то, что «судья при рассмотрении дела как бы играет роль следователя». Наоборот, в рамках состязательного процесса активную роль играют стороны, противоборствующие в процессе (защита и обвинение, истец  и ответчик). Именно им принадлежит  право сбора доказательств, их представления  в суд; они же проводят перекрестный допрос свидетелей и т.д. Противоборство сторон в состязательном процессе получило наименование судебного поединка. Исторически  сложившиеся формы отправления  правосудия получили закрепление: первая – преимущественно в странах  континентальной Европы, где распространен  романо-германский тип права; вторая – в Англии и США, а также  в других странах общего права.

Инквизиционная  система правосудия существенно  изменилась с тех времен, которые  ее породили и сделали именем нарицательным. Однако А.Ф. Кони отмечает существенные черты, позволяющие составить представление  о целях, которые первоначально  ею преследовались, и путях достижения указанных целей. Именно эти черты  способствовали формированию не изжитого до сих пор обвинительного уклона.

Во-первых, «судья, определяя, на чьей стороне истина, не исследует вины и не основывает своего приговора на сопоставлении  и взвешивании внутренней силы доказательств». Здесь господствует однородность, предвзятость, в известной степени – безразличие  к аргументам, говорящим в пользу подсудимого. И сам суд, и следствие, по сути являющееся его органом, «начинают разыскивать доказательства преступления и доискиваться виновности подсудимого». Все средства, пути ведут к одному – получить доказательство того, что человек, находящийся на скамье подсудимых, виноват. Истина здесь заведомо предопределена.

Во-вторых, «система доказательств сосредоточилась  на показаниях и прежде и главнее  всего – на собственном сознании и оговоре. Это сознание надо добыть во что бы то ни стало – не убеждением, так страхом, не страхом, так мукою. Средством для этого является пытка». Не подлежит сомнению, что использование такого рода средства характерно для традиционного общества при недостаточно развитом сознании гражданами своих личных прав и отсутствии каких-либо правовых гарантий обеспечения и уважения этих прав со стороны государства.

Двадцатое столетие показало, что такая ситуация не является чем-то отжившим. В большинстве  стран Запада, вне зависимости  от принадлежности их к той или  другой системе правосудия, добровольное признание обвиняемого подвергается вполне правомерному сомнению и обставлено рядом сдержек и противовесов. В книге американского профессора права Д. Уайнреба «Отказ в правосудии. Уголовный процесс в США» приводится характерная аргументация судьи, прекратившего дело против гражданина, уже признавшего свою вину. «В каждом деле, - написал судья в своем решении, - должен быть получен ответ на вопрос: доказано ли обвинение, что рассматриваемое заявление получено добровольно, т.е. не было сделано в результате опасения вредных последствий или в надежде на выгоду, предлагаемую представителем власти. Такая причинная связь должна быть исключена обвинением».

Между тем, к  практике самооговора, который в  дальнейшем становится основой судебного  приговора, охотно прибегают тоталитарные и авторитарные режимы. Классическим в этом отношении стало выражение  Генерального прокурора СССР в 1933 – 1939 гг. Андрея Януарьевича Вышинского: «признание – это царица доказательства». Представители цивилизованного Запада, приезжавшие на процессы конца 30-х гг., даже не подозревали, какой ценой были добыты признания, с которыми выступали на суде «враги народа». Сегодня вопрос о том, какими методами действуют правоохранители, стоит не менее остро.

Укорененность обвинительного уклона в отечественном судопроизводстве весьма высока. Это находит выражение не только в правовой базе, которая может быть изменена волевым актом властвующего субъекта. Более значимы, во-первых, традиции и обычаи, практикуемые в юридическом сообществе; во-вторых, состояние правового и нравственного сознания людей, непосредственно занятых в сфере юриспруденции; и в-третьих, господствующие в обществе мнения и представления относительно роли права – все, что принято относить к сфере так называемого живого права.

А.Ф. Кони, рассуждая  о судопроизводстве и роли в нем  государственного обвинителя, писал: «  Основные черты слагающегося русского типа обвинителя суть… спокойствие, отсутствие личного озлобления против подсудимого, опрятность приемов обвинения, чуждая и возбуждению страстей, и  искажению данных дела, и, наконец, что  весьма важно, полное отсутствие лицедейства  в голосе, в жесте и в способе  держать себя на суде». Ученый, в  частности, усматривал «элемент беспристрастия», «обязанность прокурора отказываться от  обвинения в тех случаях, когда он найдет оправдания подсудимого  уважительными, и заявлять о том  суду по совести…». Этим подкрепляется  высокий авторитет прокуратуры  как органа, стоящего на страже закона.

В советский  период указанные традиции были в  основном утрачены. Сомнение в виновности подсудимого было чревато для  работника прокуратуры самыми серьезными последствиями, а в определенный период времени и опасно для жизни (преимущественно в период массовых репрессий). Да и в наше время согласие с защитой и, соответственно, отказ от обвинения влечет за собой для того, кто на это отважится, мягко говоря, неприятности.

Поскольку прокуратура, по сути, есть орган исполнительной власти, и сам работник прокуратуры  находится на государственной службе, велика вероятность манипулирования  им, а с его стороны – стремление угодить тому, кто в данный момент находится у руля власти.

Участие прокурора  в процессе, результаты его деятельности далеко не однозначно воспринимаются общественным мнением. Однако рассмотрение дела в его отсутствие оказывается  уже прямым нарушением закона. Ни о  какой состязательности здесь вовсе  нет речи. По статистике же, более  половины уголовных дел вынуждено  рассматриваются без участия  прокурора. В этом случае несвойственную ему функцию оглашения материалов обвинительного заключения вынужден принимать  на себя судья. «Соединение же в одних  руках обвинения и осуждения  – отмечает А.М. Ларин, - инквизиционный процесс в чистом виде». Судья, как  бы становясь на место обвинителя, невольно солидаризируется с его  позицией. Между тем, есть примеры  и обратного рода. Известный публицист  Юрий Феофанов рассказывает о случае, свидетелем которого он стал на Британских островах. Когда в одном из лондонских судов обвинитель не явился не просто отложил дело, как это практикуется в нашем государстве. Он прекратил дело, освободив в зале суда шайку мошенников из восьми человек. На удивленный вопрос нашего публициста, ему разъяснили: «А на каком основании граждан держать за решеткой, коль истек срок – 72 часа». Разительный контраст с российскими реалиями!

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

Судебная  речь - одна из самых  ответственных  из всех речей. Ведь за выступлением судьи  часто стоит не просто судьба, но сама жизнь человека и поэтому  необходимо уделять большое внимание развитию культуры судебной речи.

По мере усложнения различных сторон юридической деятельности растут требования, предъявляемые к  личности человека, который избрал такую работу в качестве основной жизненной цели.

Готовность  личности  человека к профессиональной деятельности в правоприменительной  системе, включает в себя мотивационные, познавательные, эмоциональные и  волевые компоненты.

Так, мотивы отражают стремление молодого человека стать следователем, адвокатом, нотариусом или прокурором и потребность  успешно выполнять свои должностные  обязанности по раскрытию преступлений, всестороннему и полному расследованию  уголовных дел, исследованию причин преступности и их квалифицированной  профилактики. В этой же сфере находится  стремление будущего специалиста к  достижению профессиональных успехов, желание показать себя как специалиста  с наилучшей стороны. К познавательным аспектам относится понимание абитуриентом стоящих перед ним в будущем  задач в сфере профессиональной деятельности, ясное представление  о различных сторонах этой деятельности и ее психологических особенностях, представление о профессиональных ситуациях (например, следственных ситуаций), способность видеть себя в будущем  в качестве специалиста, разрешающего эти ситуации.

Эмоциональной стороной готовности является чувство  личной ответственности будущего молодого специалиста за результаты деятельности в сфере борьбы с преступностью, а также уверенность в своих  силах и способности преодолеть многие объективные и субъективные преграды, которые могут возникнуть в процессе достижения профессиональных целей. Далее сюда относятся чувства  удовлетворения в процессе достижения социальной справедливости и т. п.

Наконец, волевые  компоненты отражают концентрацию личности на выполнение профессиональной задачи, достижение гармонии между требованиям профессии и личностью работника и обеспечиваются двумя направлениями — профессиональной ориентацией и профессиональным отбором. Оба эти направления решают одну и ту же проблему, но с разных сторон.

Профориентация  — это знание особенностей профессии, а также профессионально необходимых  и противопоказанных для нее  качеств и свойств личности специалиста.

Весьма перспективный  путь решения этой задачи, который  обеспечивает заблаговременное ознакомление школьников с той или иной специальностью, сочетающееся с выработкой интереса к ней, — профессиональная ориентация их непосредственно в последние  годы обучения в школе. Умело поставленная работа по профессиональной ориентации школьников приводит к тому, что  молодежь начнет свое обучение в вузе с настоящим интересом к своему будущему труду, с пониманием его  общественной значимости. А это является важной предпосылкой к будущей высокой  активности специалиста.

Я считаю, что  воспитание высоких морально-этических  и профессиональных качеств представителей юридических профессий и специальностей – необходимая и одна из главных задач сегодняшнего профессионального обучения.

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы.

1. Комарова Н. А., Сидорова Н. А. Судебная этика. СПб., 1993.
2. Проблемы судебной этики / Под ред. М. С. Строговича. М., 1974.
3. Маслеев А. Г. Этика и профессиональная этика: Словарь. Екатеринбург, 2007.