Категория счастья в этике ( традиция эвдемонизма, феномен счастья, условия счастья)

Введение

      Когда мы ведем речь об этических категориях, то в качестве специфических особенностей выделяем их оценочный, императивный, мотивирующий характер. В каждой категории оценка, мотивация, повеление связаны своеобразно. Каково же их взаимоотношение в категории "счастье"?

Любая нравственная ценность выражает отношение субъекта к объекту, оценку субъектом объекта. Применительно к категории счастья следует отметить, что субъект в данном случае выступает в своей личностной модальности, а объектом оценки является жизнь этой личности. Счастье выражает положительную и интегрирующую оценку жизни, в роли оценки оно вторично по отношению к жизнедеятельности, отражает ее.

                           Счастье как этическая категория

 
   Счастье можно рассматривать и как своеобразный мотив деятельности, в этой своей "ипостаси" оно первично по отношению к ней, программирует ее. В качестве мотива счастье существует как нечто, само собой разумеющееся, как не всегда осознаваемый фон деятельности, в той или иной степени (в зависимости от личности и обстоятельств ее бытия) определяющий жизненную стратегию, сложным образом (иногда чрезвычайно конфликтно) пронизывающий всю систему индивидуальных ценностей.

Что касается императивной характеристики счастья, то она весьма условна. Стремление к счастью - естественное желание, определяемое природой человека; внешнее повеление здесь, по существу, отсутствует, детерминация (если о ней можно вести речь) представлена как самодетерминация.

   Выделяя эти три "образа" счастья, мы должны отдавать себе отчет, что в своем реальном, конкретном бытии счастье существует как сложный "сплав" оценки, повеления, мотивации, который специфически выражается на языке эмоционально-психологического аппарата человека.

   Счастье можно рассматривать как сложное взаимоотношение объективного и субъективного, которое имеет различные формы проявления. Любое индивидуальное представление о счастливой жизни, насколько бы своеобразным оно не было, не свободно от социальных влияний, накладывающих существенный отпечаток на всю систему ценностных ориентаций личности. Наличие социальной, т.е. объективной по отношению к индивиду, детерминации личностных представлений о счастье и их практической реализации не означает, конечно, фатальной предопределенности человеческой судьбы. Разные люди, как известно, по-разному ведут себя даже в сходных социальных условиях, проявляя способность (либо неспособность) к поддержанию своей личностной автономии, независимости. (Активный, волевой человек способен преодолеть даже неблагоприятное для него стечение обстоятельств, слабый же даже в относительно приличных условиях находит основания для сетований на судьбу).

   Ответ на вопрос: "Может ли быть счастлив человек, личные интересы которого противоречат общественным?", - не так прост, как может показаться на первый взгляд. Опыт показывает, что эгоистическая ориентация только на собственные интересы, наиболее эффективно, как представляется индивиду, ведущая его к счастью, на самом деле уводит от него. Эгоцентризм - неверно выбранное направление жизнедеятельности, поэтому он опасен не только своими последствиями для других людей, но и наносит существенный вред своему "носителю". Удовлетворенность жизнью предполагает ее социальную значимость, связана с утверждением своего "я" в социальной связи. Для счастья, вероятно, необходимо жить "для себя" и вместе с тем жить "для других". Эта мысль хорошо выражена А.Толстым: "Счастье есть ощущение полноты физических и духовных сил в их общественном применении".

   Преодоление себя (негативных особенностей своей "природы") - способ самореализации личности, способ благодарный, но трудный, поэтому известная с давних пор истина (брать - значит терять, отдавать - значит приобретать) является ценностью далеко не для всех людей. Ориентация "на других" не должна, разумеется, становиться самоцелью, препятствующей сохранению индивидуальности и превращающей существование человека в непрерывное "самообуздание". Идеальный вариант - гармония объективного и субъективного, личного и общественного, однако даже при наличии такой установки в сознании Индивида вряд ли можно ожидать ее простого, безболезненного утверждения в практике. Различные варианты дисгармонии, препятствующие, как правило, достижению счастья, определяются, конечно, не только особенностями личности, но и неблагоприятными социальными обстоятельствами ее бытия. История этики, кстати говоря, оставила нам различные рекомендации по достижению счастья в условиях дестабилизированной среды. Многие из них вполне актуальны сейчас. Принципиально и немедленно изменить их вряд ли возможно индивидуальными усилиями, а вот осознание их сути и определение в этом контексте своей жизненной позиции - задача достижимая. В любом случае очень важно ставить перед собой следующие вопросы: "Что я из себя представляю? Не являюсь ли я сам причиной своего несчастья?"

Традиция Эвдемонизма

Эвдемонизм (от греч. eudaimonia — счастье) — философско-этическая традиция и жизненная установка, согласно которым единственным или высшим (более предпочтительным, чем все остальные) человеческим благом является счастье; особый, в основе своей телеологический, способ обоснования морали и тип этической теории. Счастье «мы всегда избираем ради него самого и никогда ради чего-то другого» (Аристотель). Ориентация на счастье означает признание того, что конечной целевой причиной, а соответственно, и общей ценностной основой (смыслом, нравственным пределом) деятельности является сам действующийсубъект. Счастье представляет собой общее обозначение субъективных оснований деятельности, которые в содержательном плане столь же различны, сколь различны сами субъекты. Этика учитывает эти различия, чаше всего стремится их преодолеть, т.к. ее прежде всего интересует вопрос о том, может ли счастье быть объективным принципом, способным придать нравственную соразмерность жизни как отдельных индивидов в многообразии их желаний, интересов, потребностей, так и человеческих сообществ. Э. дает на это положительный ответ и возвышает счастье до нравственного принципа поведения; он исходит из того, что внутренняя разорванность личности, как и коллизии между людьми, будут преодолены только в том случае, если человек будет верен своей изначальной нацеленности на счастье — правильно его понимать и сознательно к нему стремиться. Центральным для Э. при этом является вопрос о соотношении счастья как индивидуального благополучия и добродетели как нравственного образа мыслей и действий. Различные его решения в философии и реальном опыте жизни пол. исследователь В. Татаркевич резюмировал в следующих формулах: Д. (добродетель) и С. (счастье) идентичны; Д. есть причинаС; С. есть награда за Д.; Д. исключает или затрудняет С; Д. и С. независимы друг от друга; Д. есть один из факторов С; С. является причиной или необходимым условием Д.; С. является целью Д.; Д. имеет право на С. Особенность Э. как способа обоснования морали состоит не только в том, что он ставит мораль в прямую зависимость от счастья. По-особому понимается и сама мораль, ценность которой видится прежде всего в приятных ощущениях, чувствах удовольствия, душевного комфорта, сопутствующих добродетельному образу мыслей и действий.  
Следует различать по крайней мере три разновидности Э., которые условно можно назвать гедонистическим, моралистическим и синтетическим. Гедонистический вариант Э. был всесторонне разработан Эпикуром, получил широкое распространение в эпоху Просвещения (П. Гассенди, Ж.О. де Ламетри, Вольтер, П. Гольбах). В нем счастье понимается как удовольствие, его отличие от гедонизма в собственном смысле слова состоит в том, что удовольствие интерпретируется как особое (устойчивое, длительное, интенсивное) состояние, а его достижение прямо ставится в зависимость от добродетельной жизни: Эпикур называл удовольствие альфой и омегой счастливой жизни, добавляя, что «нельзя жить приятно, не живя разумно, правильно и справедливо». Аргумент, согласно которому счастливый самодостаточен и ему нечего делить с другими, является основным в этике гедонистического варианта Э. Даже тогда, когда Э. понимается как желание счастья другим, речь идет не столько о моральной обязанности, сколько о том, что счастье окружающих является условием собственного счастья. Моралистический вариант Э. восходит к стоицизму и стоической традиции в этике. Исходя из понимания счастья как самодостаточности, когда человек ни в чем не нуждается и ни от чего не зависит, стоики приходили к выводу, что этим критериям удовлетворяет толькодобродетель. Соответственно счастье — не следствие добродетели, оно совпадает с ней: Л.А. Сенека считал, что добродетели достаточно для счастья; Б. Спиноза говорил, что счастье — не награда за добродетель, а сама добродетель. Синтетический вариант Э. связан с именем Аристотеля и перипатетической традицией в этике. В этом случае счастье понимается как высшееблаго, которое не отменяет и не снимает все прочие блага, а напротив — суммирует, внутренне организует их; непосредственно оно выступает как чувство удовлетворенности жизнью в целом, проистекающее из совершенной деятельности. Оно решающим образом зависит от моральных качеств, добродетельности человека, но предполагает также в качестве условия наличие внешних благ.  
Понятие Э. охватывает разнообразный круг этических теорий. Поэтому представляется целесообразным разграничивать Э. в широком и узком смысле слова. В узком или собственном смысле слова Э. — традиция Эпикура, которая противостоит стоической традиции долга. В широком смысле, который придавал данному понятию И. Кант, Э. являются все т.н. гетерономные моральные теории. Кант считал, что только его этика свободна от учения о целях, а тем самым и от Э., однако и ему не удалось удержаться на этой позиции (постулат существования Бога в его этике был как раз предназначен для того, чтобы мораль и счастье можно было мыслить соединенными). Э. — не только совокупность этических школ и моральных опытов, он в известном смысле является также определенной исторической стадией и того и другого. Он был характерен для античности, Средневековья, в значительной мере для Нового времени. В настоящее время ситуация существенно изменилась. Этика и моральная практика 20 в. в целом отказались от Э.: идеал ориентированного на счастье самодовлеющего индивида и счастливого общества оказывается явно несовместимым как с драматизмом существования современного человека в отчужденном мире, так и с необычайно возросшей интенсивностью общественных связей и взамозависимостью людей друг от друга, а гедонизм, осуществленный в практике потребительского общества, потерял нравственную привлекательность. Эвдемонистические мотивы сохранились в рамках натуралистической этики (напр., фелицитология О. Нейрата), но они уже не являются основой построения теории морали.

Феномен счастья

Все люди по разному ощущают себя счастливыми. Одни счастливы бывают от долгожданной покупки автомобиля, другие от встречи с любимым человеком, третьи - от рождения ребенка. Со мной согласится любой. Однако ученые доказали, что у всех людей могут быть совершенно одинаковые предпосылки для ощущения себя счастливыми.

   Большая часть из нас действительно представляет себе, что счастье возможно при определенном социальном статусе, наличии большого количества денег, обеспечении себя большой квартирой или физической привлекательности. Часто можно услышать, что тот или иной наделен счастливой судьбой от рожденья или заслужил это своими мытарствами. Исследования американских психологов показали, что в формировании счастья есть много переменных от которых и зависит оно, а не только внешние или внутренние факторы. Безусловно, это не говорит о том, что если вы богаты, то не будете счастливы или если обладаете красотой , то обречены на страдания. Такое утверждение только говорит о том, что есть и другие факторы, которые не менее чем предыдущие важны.  Просто часто упоминание о том, что существует такая связь между доходами, статусом, работой и счастьем говорит об относительно низком материальном уровне человека или попросту является безработным. Существует уравнение Счастья, которое было выведено американским психологом Мартином Селигманом. Выглядит оно следующим образом:

   Счастье =Генетика(50%) + Среда, обстановка(18%) + Добровольный контроль(прошлое, настоящее, будущее)

   Вроде как очень сложная схема, а объясняется весьма просто.

Генетика. Доказано, что все мы приходим в это мир с некоторым "приданным" для счастья. Оно определяется нашими генами. Величина эта изменяется только со временем и то незначительно. Если вы станете счастливым обладателем выигрыша лотореи или расстанетесь с возлюбленным. то все равно вы в течение года вернетесь к своему уровню счастья.  

   Среда, обстановка - это те факторы. которые не всегда от нас зависят (не все из нас живут в особняках или в хороших условиях, например на юге или Багамских островах, или обладают автомобилем). Эти условия определяют ещё 18-29%  уровня счастья.

   Добровольный контроль - самый важный фактор в уровне счастья. Он включает все аспекты жизни. которые мы можем контролировать. Это наши мысли и усилия, стремления и волевые усилия. Это отношения, которые человек контролирует, контролировал и будет контролировать. 42% уровня счастья составляет именно этот фактор.

Прошлое воспринимается со знаком плюс, если вы удержали в нем свои приятные воспоминания и оставили совсем мало места для негатива и печали. Быть благодарным прошлому позволяет воспринимать его в целом позитивно и проектировать будущее оптимистично

   Настоящее, которое воспринимается таким, каковым вам хочется и ощущается дает возможность чувствовать себя уверенным и востребованным в этот данный момент. Сюда входит и удовольствие, которое вы получаете в своей настоящей жизни и удовлетворение насущных потребностей и вызывающие чувства насыщения и удовлетворения.

   Будущее для людей,  которые удовлетворены настоящим являются оптимистами. Они умеют оставаться в реалистичной позитивной картине и не удаляются в выдуманный мир фантазий и мечтаний. А самое главное, если в их жизни что-то не получится они не будут отчаиваться и жизнь не остановится, а будет продолжаться.

   Логически заканчивая свою мысль о счастье можем сделать вывод люди действительно имеют контроль над своим счастьем. И даже если вам выпала не такая судьба и вы находитесь не в том месте где вам надо, все равно ваши усилия и контроль   тмогут сделать вас счастливыми. И. как говориться, нужно толькозахотеть!

                                                       
                                            Условия счастья

    Счастье связано с возможностью самореализации личности в различных сферах ее бытия, поэтому спектр условий счастливой жизни достаточно широк. Комбинация этих условий, их субординация и значимость определяются как объективными факторами, так и своеобразием субъекта. Этическая традиция выделяла в качестве условий счастья наиболее сущностные его основания, носящие как бы вневременной, "вечный" характер. В индивидуальных же ценностных ориентациях структура и содержание условий счастья значительно подвижнее и более подвержена воздействию времени.

   Так, например, сравнение результатов анкетирования студентов последних лет и десятилетней давности позволяет зафиксировать существенное смещение ценностных ориентиров в сторону большей значимости материального благополучия. Прежде лишь незначительное число студентов называло в качестве одного из условий счастья материальную обеспеченность, а теперь это условие занимает одно из первых мест. Есть, конечно, и более устойчивые установки. Это в первую очередь касается значимости общения, неизменно лидирующего в числе наиболее важных оснований счастья. Кроме этого, к условиям счастья студенты справедливо относят любовь, творчество, здоровье, свободу, высокие нравственные принципы поведения, стабильность социальной среды и еще многое другое, общезначимость чего не столь очевидна.

   Есть смысл чуть подробнее остановиться на тех условиях счастья, которые значимы для наибольшего количества людей.

а) Оптимальное удовлетворение материальных потребностей издавна считалось условием счастливой жизни. Наличие материального благополучия, определенная комфортность существования для большинства людей весьма значимы и представляют предпосылку положительной оценки жизни. Бедность, тяжкий труд по добыче хлеба насущного, ограничивающий духовные запросы и возможности их реализации, чаще всего воспринимаются как детерминанты несчастья.

   В истории культуры оформляется и иное отношение с сфере материального бытия, представленное принципом аскетизма. Аскетизм предписывает самоотречение от внешних благ, подавление чувственных потребностей ради достижения более важных целей. Формы аскетизма и соответственно предлагаемые им высшие цели деятельности определяются социокультурными факторами и довольно разнообразны (обряд инициации, христианское мученичество, киническое мировоззрение и т.д.), но базируются они на едином основании - абсолютизации значимости духовного, осуществление которого возможно только за счет отказа от телесного. Несмотря на то, что аскетизм ограничивает полноценность человеческого бытия, он выражает очень важную идею приоритета духовных ценностей2. Эта же идея вполне определенно была обозначена и античной этикой как в гипертрофированном виде ("Презрение к телу - вот истинная свобода человека" - Сенека), так и более мягко ("Человеку более приличествует обращать внимание на душу, чем на тело, ибо совершенство души может заменить немощность тела" - Демокрит).

     Учитывая все это, можно утверждать, что удовлетворение материальных потребностей не должно становиться самоцелью, и качестве условия счастья его нужно рассматривать в контексте подчиненности ценностям более высокого порядка. Установка на первостепенную значимость духовности, соотношение духовных и материальных благ как целей и средств деятельности является стратегически верной жизненной ориентацией, искажения которой препятствуют достижению счастья.

    б) Счастье связано с самореализацией личности, раскрытием ее внутренних потенций, духовного богатства. Поскольку "действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений" (К. Маркс), постольку общение является одним из главных условий счастья. Эта идея утверждалась в этической традиции ("Дружба есть самое необходимое для жизни, ибо никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если бы он имел все остальные блага" - Аристотель), описывалась в других формах духовной культуры ("Ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком" - Экзюпери), она достаточно убедительна и для обыденного сознания.