Мораль и искуство

  
Введение.

Искусство один из неотъемлемых компонентов культуры. Возникнув на заре развития цивилизации, в условиях первобытной общины искусство вступает в сложное взаимодействие с философией и наукой, с политикой и правом, с моралью и религией. Причём это именно взаимодействие: отражая действительность, искусство, с одной стороны, испытывает влияние каждой из форм общественного сознания, обогащается их специфическим содержанием, не теряя при этом своей специфики как художественно-образного отражения жизни; с другой стороны, оно само активно воздействует, так или иначе, влияет на науку, философию, политику и мораль. Необходимо учитывать при этом, что духовные формы не только взаимодействуют между собой сегодня, сейчас, но и испытывают постоянное воздействие предшествующих этапов своего развития. Влияние политики, науки, философии и т.д. по-своему претворяется в каждом из искусств, даже в различных его жанрах по-разному: в художественной литературе иначе, чем в живописи; в музыке иначе, чем в архитектуре; в романе или симфонии не так как в лирическом стихотворении и т.д. Уловить это взаимодействие искусства с другими формами общественного сознания в процессе их существования в одну эпоху, а так же в ходе исторически-приемственного развития искусства в разные эпохи – дело чрезвычайно сложное. Тем более, что активно влияют друг на друга, помимо форм общественного сознания в целом, так же и виды искусства. Общеизвестна особая роль в этом отношении, которую играет художественная литература. Её воздействие постоянно испытывают на себе не только театр, кинематограф и телевидение, но и музыка, живопись, хореография. Всё это расширяет сферу содержательности искусства, увеличивает возможности художественно-эстетического воздействия.

Искусство и мораль

Утрата эстетического вкуса вредно отражается на нравственных качествах - повторим мысль Ч. Дарвина. Искусство как высшее выражение эстетического, являясь олицетворением красоты, вбирает в себя и укрупняет сложившиеся веками в процессе трудовой деятельности представления о добре и зле, нравственности и безнравственности.

Единство этического и эстетического — так называется в эстетике эта проблема, символизирующая неразрывное единство искусства и морали как высших, наряду с наукой и философией, духовных ценностей.

В Древней Греции орудием нравственного воспитания объявлялась музыка, ибо она способна оказывать нравственное воздействие на этическую сторону души. Эта функция музыки наряду с двумя другими (достойное занятие во время досуга, ибо приучает наслаждаться чистым, удовольствием, и средство облегчить усталость) ставилась во главу угла.

Еще более явно мысль об искусстве как средстве формирования добрых и благородных нравов проявилась в эстетике просветителей — в сочинениях Шефтсбери, считавшего, что красота создает величайшее добро, давая чистое и естественное наслаждение. Она принимала подчас форму красивых, несбыточных утопий, одну из которых явил в «Письмах об эстетическом воспитании человека» Шиллер. Он утверждал, что удовольствие, доставляемое искусством, служит само по себе путем к нравственности и что, если сформировать в каждом человеке умение наслаждаться красотой, воспитать эстетическое чувство, то исчезнут порок и безнравственность и в мире воцарится гармония.

Однако с настойчивостью и упорством в истории духовного развития человечества насаждались и иные взгляды относительно взаимоотношения красоты и добра, утверждалась их принципиальная несовместимость.

При этом акценты удивительным образом смещались то в пользу «чистой нравственности» — и тогда в искусстве игнорировалась, изгонялась как наущение дьявола красота (например, в религиозной эстетике раннего средневековья наслаждение красотой церковных песнопений объявлялось смертным грехом — внимание молящегося должно было быть сосредоточено исключительно на божественном смысле молитвы). То, наоборот, из искусства изгонялась нравственность, а поклонение «чистой красоте», освобожденной от какого бы то ни было нравственного содержания.

Подобно тому, как единство искусства и философии наиболее очевидно проявляется в мировоззренческой функции искусства, а единство искусства и науки - в познавательной, просветительской его функции, взаимодействие искусства и морали четко прослеживается в воспитательной функции искусства. Причем эта функция может проявляться двояко:

1) с одной стороны, искусство способно облагораживать человека, возвышать его, формировать культуру чувства.

2) с другой стороны, искусство  способно опошлять человека, принижать  его, пробуждать в нем животные  инстинкты, стандартизировать личность.

Все дело в том, каковы нравственные и эстетические идеалы общества, на каком искусстве формируется, воспитывается человек.

Утрата обществом прогрессивных идеалов неизбежно влечет упадок морали, а это, в свою очередь, приводит к тому, что в" эстетике называется эстетизацией безобразного, когда пошлость, порок, разврат, ложь, рядится в красивые, яркие и броские одежды и тем самым становятся притягательными для широких слоев публики — как в дешевых кинобоевиках, предназначенных, для массовой аудитории, в романах, рекламирующих шикарный образ жизни, романтизирующих преступную деятельность.

Воспитательная функция присуща не только искусству. Есть и другие, причем, весьма многочисленные, средства воспитательного воздействия. Но возникает вопрос: как осуществляет эту свою функцию искусство? в чем особенность его нравственного воздействия?

Воспитательная функция искусства проявляется в том, что искусство увлекает, доставляет эстетическое наслаждение, заставляет восхищаться красотой и тем самым постепенно, незаметно влияет на человека, меняет его жизненные установки, формирует мир чувств и убеждении. Оно способно вдохновлять на подвиги, внушать стремление сопротивляться негативным обстоятельствам жизни, выпрямлять человека.

Искусство не копирует действительность, оно - «не отображающее зеркало, а увеличительное стекло» (Маяковский). Художественная правда и жизненная правда - не одно и то же, хотя первая обусловлена второй, является ее отображением. Данко у Горького разрызает себе грудь и высоко поднимает сердце, чтобы освещать путь людям. Советский воин-освободитель держит в руке меч, хотя этот род оружия не был на вооружении Советской Армии. Во всех этих и им подобных случаях внешнее правдоподобие сознательно нарушается во имя усиления нравственного и эстетического воздействия искусства, ради достижения большой художественной правды.

Отношения искусства и морали сложны, противоречивы. Показывая положительное, высоконравственное начало как прекрасное, эстетически привлекательное, а отрицательное и безнравственное как безобразное и эстетически отталкивающее, искусство учит умению находить подлинную красоту, отличать ее от красивости. Это великолепно проявляется в фольклоре — поэтическом и музыкальном, в народных сказках, где простоватый и понукаемый братьями, но самоотверженный и добрый Иванушка-дурачок в глазах полюбившей его красной девицы превращается в прекрасного принца, а безответная трудолюбивая замарашка Золушка внезапно расцветает несказанной красотой.

Это замечательно умеет показывать и мировая художественная литература, формируя истинно человеческое понимание красоты как красоты духовной, моральной, а отнюдь не телесной.

Искусством, впрочем, нередко отображается и иное соотношение эстетического и нравственного, когда развитое эстетическое чувство находится в вопиющем разладе с нравственной позицией человека. Примечателен в этом отношении небольшой эпизод из знакомого всем и каждому кинофильма «Чапаев», когда белый полковник, по приказу которого только что была совершена экзекуция над солдатом, безмятежно музицирует в своем кабинете, а старый денщик, мерно натирающий пол под звуки «Лунной сонаты» Бетховена, в надежде пробудить в сытом и выхоленном господине человеческое чувство, решается прервать музыку: «Умирает Митька-то...» Полковник недовольно морщится: как же — этот хам помешал эстетическому наслаждению!

Воспевая красоту нравственного подвига, утверждая моральные нормы, искусство использует особые, только ему присущие средства и приемы. Оно приводит в движение неизрасходованные в повседневной жизни эмоциональные ресурсы человека, возбуждает, потрясает его, вслед за чем наступает душевное просветление, очищение — то, что греки называли катарсисом. Тем самым искусство подвергает сомнению и преодолевает устаревшие нравственные принципы, способствует становлению новых, прогрессивных.

Защищая добро, оно не может не обращаться и к образам зла, порока и безнравственности, подчас делая именно их предметом своего специального изучения, как это было присуще например, искусству критического реализма, и сатире в особенности (вспомним Гоголя, Салтыкова-Щедрина — в литературе; Репина, Сурикова — в живописи; Даргомыжского, Мусоргского — в музыке).

Отражать безнравственность с позиций гуманизма — значит способствовать утверждению нравственности, высвобождать человеческое в человеке. «Сохрани нас боже быть поборником безнравственности в поэзии, — восклицал Пушкин. — ...Но описывать слабости, заблуждения в страсти человеческие не есть безнравственность, так как анатомия её есть убийство».

Нравственное начало это — внутренний содержательный компонент искусства, обусловленный самой его природой. Оно (нравственное начало) проявляется в двух взаимосвязанных моментах:

1) нравственное, морально-этическое  в самом содержании искусства (его проблематика, отображаемые сюжеты и конфликты, авторское отношение к изображаемому);

2) нравственная ценность искусства  как такового, обусловленная его  эстетической природой.

Вот почему нравственное воздействие искусства на людей тоже осуществляется двояко:

1. примером нравственного поведения — положительного или отрицательного;

2. силой вызываемого высокохудожественным  произведением эстетического переживания.

Отсутствие одного из этих взаимообусловливаюших друг друга элементов оборачивается отсутствием воспитательного эффекта, какие бы благие намерения ни имел при этом автор (вспомним у Белинского: «прекрасное намерение, дурно выполненное»).

Итак, философия, наука, искусство, мораль — относительно самостоятельные и постоянно взаимодействующие духовные формы, имеющие единые источники возникновения и единый конечный стимул своего постоянного функционирования в обществе. Это — вечно развивающаяся и совершенствующаяся творческая деятельность, труд как источник человеческого существования.

Привычную для слуха, широко утвердившуюся триаду «Истина, Добро, Красота», олицетворяющую единство науки, морали и искусства, мы дополним четвертым необходимым компонентом, вбирающим в себя и выражающим в образной форме суть философии: Мудрость—Истина—Добро—Красота, их органическое единство и целостность составляют основу глубинного, содержательного понимания культуры человечества. 

Литература:

Основная

1. *Борев Ю.Б. Эстетика: учебник. – М.: Высш. Шк., 2002.

 

2. *Бычков В.В. Эстетика: учебник. –  М.: Гардарики, 2005.

3. *Кривцун О.А. Эстетика: учебник. – М.: Аспект Пресс, 2000.

4. *Куренкова Р.А. Эстетика: учебник. –  М.: Владос-Пресс, 2004.

5. *Никитич Л.А. Эстетика: учебник. –  М.: Аспект Пресс, 2003.

6. *Профессиональная этика и эстетическая  культура сотрудников правоохранительных  органов: учебное пособие / авт. кол.: В.А Балашов, Н.М. Дудин, Н.И. Зайцев, Н.М. Морозова, В.С Остапенко, В.Н. Пристенский. – Воронеж: ВВШ МВД России, 1998.

7. *Яковлев Е.Г. Эстетика: учебное пособие. – М.: Гардарики, 2003.

Дополнительная:

1. *Кондрашов В.А. Этика. Эстетика: учебное пособие. – Ростов н/Д: Феникс, 1998.

2. *Николаев Ю.П. Основные эстетические  категории и их значение в  деятельности органов внутренних  дел: лекция . – М.: МВШМ МВД России, 1993.