Национальный менталитет

 

 2. Влияние российской ментальности на экономические отношения и организационное поведение граждан в современной России

2.1. Детерминанты «теневых отношений» в современной России

 

До начала рыночных преобразований отечественная наука, отражая приоритеты государственной экономической политики, не уделяла проблеме «теневой» экономики должного внимания: отсутствовал терминологический и методологический аппарат, с помощью которых можно было определить сущность, причины и параметры этого явления, практически не существовало статистических измерений неформальной деятельности, за исключением данных правоохранительных органов о преступлениях в сфере экономической деятельности, не отражавших общую картину «теневых» процессов.

За последние пятнадцать лет сфера «теневых» отношений в России значительно расширилась. «Теневое» поведение наблюдается в сфере политики, образовании, медицине, культуре, науке. Социологи справедливо констатируют: «тот сектор экономики, который принято назвать «неформальным», охватывает целый комплекс социальных сфер экономики - от труда и занятости до экономики домашних хозяйств. Все это позволяет считать, что российское общество начала XXI в. в немалой мере является теневой социально-экономической системой.»¹⁴ Соответственно стал гораздо шире круг субъектов «теневого» поведения: от политиков, чиновников практически всех уровней управления до преподавателей высших учебных заведений и врачей.

Несмотря на масштабы и качественный рост «теневого» сектора в новых экономических условиях, многочисленные исследования проблемы не дают ее ясной и объективной оценки, и тем более не позволяют прогнозировать тенденции развития «теневой» экономики. Не стихают дискуссии даже по поводу точного определения явления, не говоря уже об объяснении причин его возникновения, роли в хозяйственной жизни общества и на бытовой уровне.

Если говорить об уровнях  современного научного анализа проблемы, то на уровне глобальной экономики  рассматриваются международные «теневые» отношения (например, наркобизнес, отмывание денег, полученных преступным путем).

На макроуровне анализируются «теневая» экономическая деятельность с точки зрения ее влияние на структуру экономики, производство, распределение, перераспределение и потребление валового внутреннего продукта, занятость, инфляцию, экономический рост, и другие макроэкономические процессы.

На микроуровне внимание концентрируется на изучении экономического поведения и принятие решений  субъектами «теневой» экономики, деловыми предприятиями, исследуются отдельные нелегальные рынки.

Институциональный уровень  анализа ставит в центр социально-экономические  институты «теневой» экономики, то есть систему формальных и неформальных правил поведения, санкционный механизм, закономерности их развития.

Не имея собственной  научной традиции в изучении интересующего нас явления, российские исследователи используют, в основном, теоретические подходы и понятийный аппарат западных ученых, которые еще с начала семидесятых годов ХХ века начали проявлять пристальный интерес к неформальной экономике в развивающихся странах.

Лишь совсем недавно  появился ряд содержательных работ, посвященных некоторым аспектам «теневых» отношений в промышленности и торговле¹⁵, бартеру¹⁶ и ряду других проблем нелегального бизнеса¹⁷. Однако, можно утверждать, что интересующее нас явление остается едва ли не самым малоизученным. Системная природа явления не только не выявляется, но и несколько затушевывается. Во многих публикациях единственными субъектами теневых отношений оказываются представители крупного бизнеса, между тем в реальной жизни такими субъектами являются многочисленные слои городского и сельского населения, то есть обычные граждане.

По мнению В.О. Исправникова и В.В. Куликова, «теневая экономика» - это всякая экономическая активность, незарегистрированная официально уполномоченными органами…Это такой уклад экономических отношений, который складывается в обществе вопреки законам и формальным правилам хозяйственной жизни».¹⁸

С точки зрения Р.М.Айдинян  и Т.В.Шипуновой¹⁹, в любом обществе, где существует институт государства, экономика разделена на две части: формальную и неформальную. Та часть экономической деятельности в обществе, которая реализуется под контролем государства, называется формальной экономикой. Другая часть экономической деятельности в обществе, которая осуществляется вне сферы действия государственного контроля, представляет собой неформальную экономику.

По мнению В.В. Радаева, за десятилетие хозяйственно-политических реформ в посткоммунистическом обществе выработан весьма активный механизм деформализации, постоянно замещающий формальные предписания неформальными правилами и встраивающий первые в неформальные отношения²⁰.

Таким образом, сам факт «теневых» отношений в российском бизнесе и экономике в целом учеными не отрицается. Другое дело, что детерминирует в обществе их существование и развитие?

Согласно концепции  Т. Шанина, неформальная экономика занимает ведущее место в посткоммунистической России и является эксполярной, то есть не может быть описана как отнесенная к одному из полюсов - государственно регулируемой или свободной рыночной. По мнению ученого, ее отделяет от обоих полюсов ряд специфических свойств: нацеленность на выживание, а не накопление капитала; направленность на обеспечение занятости, а не на максимизацию средней прибыли; она представляет собой совокупность «незащищенного» труда; в ней используются семейные и местные ресурсы и семейный труд; ее основа - родство, соседство, этничность, землячество; она представляет собой незарегистрированное предпринимательство; в ней наблюдается интеграция легальных, нелегальных и криминальных структур; ее особенностью является инкорпорированный в эту экономику быт и др.²¹

Согласно некоторым  исследованиям, например, рабочие места  неформальной занятости по типу места работы распределяются следующим образом (диаграмма 1).²²

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Диаграмма 1. Рабочие места  неформальной занятости по типу рабочих  мест в 2001-2003 годах

За период с 2001 по 2003 год  общее количество рабочих мест неформальной занятости увеличилось на 1908 тысяч, или на 19%. Расширение неформальной занятости произошло за счет увеличения числа рабочих мест основной работы, прирост которого за этот период составил около 1993 тысяч (26%).

Однако эффективных  методик оценки «теневых» процессов в России до сих пор не предложено, поэтому общие тенденции развития анализируемого явления в различных сферах общественной жизни оцениваются чаще всего методом экспертных оценок.

Главная и самая очевидная  особенность современных «теневых» экономических отношений в России состоит в том, что они в принципе неотделимы от коррупции. «Подпольная экономика» в ее современном отечественном варианте не только не противостоит экономике «формальной», но лишь внутри последней и существует, выступая естественным и закономерным следствием легальных («законных») статусов хозяйственных и властвующих субъектов. Если сказать совсем коротко, то в основе внелегальных экономических отношений в России лежит возможность приватизировать любое общественное благо (в частности, любой Закон) и пустить его в теневой оборот.

О фактах коррупции известно всем. Многие предприниматели знают неофициальные тарифы получения различных разрешительных документов или благ у чиновников. «Покупка» экономических благ стала фактически «нормой» нашей жизни.

В огромном числе случаев  принципиально даже невозможно сказать, где тот или иной экономический процесс идет на законной, где на незаконной, а где на «полузаконной» или «неофициальной» основе. Такая правовая неясность плюс широкое развитие «телефонного права» дают политикам, чиновникам, судьям, сотрудникам правоохранительных органов отличные возможности для того, чтобы при оценке соответствующих обстоятельств использовать «приемлемые» для них правовые нормы. Факты очевидной на первый взгляд коррупции становятся абсолютно недоказуемыми в ходе следствия.

Среди причин взрывного  роста «теневой» экономики» и ее «институциализации» называют множество факторов экономического, социального, а также ментального порядка. Некоторые исследователи²³ выделяют, например, такие далеко не бесспорные причины:

Первая причина. «Государствофобия» жителей России. Для них характерно стремление во что бы то ни стало вывести свою деятельность из-под контроля и наблюдения со стороны государства, даже в том случае, если в осуществляемой активности нет ничего незаконного.

Вторая причина. Возникновение «делового тандема» чиновника и предпринимателя. Специфика этого «тандема» состоит в том, что чиновники используют свои рабочие места, власть и информацию, которой они располагают, как один из ресурсов для осуществления своего «частного предпринимательства».

Третья причина - государство «подмяло» под себя, фактически «отключило» основные правовые структуры - службу правопорядка (милицию), судебную систему, прокуратуру и др. Перемены в каждой из этих  структур - разные, но общим остается одно: государство сделало их недееспособными.

Согласиться с первой причиной - «государствофобией» трудно хотя бы потому, что в данном случае все участники экономической деятельности априори записаны в категорию «правонарушители». Наверное, следует говорить не о «государствофобии», а о «коррупциогенности» законодательства, активная законотворческая деятельность в России породила огромные группы «правонарушителей». Подробный анализ этой проблемы представлен в монографии К.И. Головщинского «Коррупциогенность правовых норм»²⁴.

Не менее спорен тезис  Л.Я. Косалса и Р.В. Рывкиной о наличии «делового тандема» чиновника и предпринимателя. Здесь речь также идет о коррупции. Нет сомнений, что ни один предприниматель по доброй воле не станет выступать в роли взяткодателя, если только дача взятки не сулит ему определенных привилегий или прибыли, которыми обладает «одаряемый». Противостоять такому произволу предпринимателю очень сложно, так как внутри бюрократических структур существует своя система «прикрытия», «телефонное право» и т.п. Не случайно уголовные дела о взяточничестве раскрываются крайне тяжело.

Мы не согласны также  с Л.Тимофеевым²⁵, что коррупция - это лишь небольшая часть более широкой системной болезни российского общества, которой поражены не отдельные чиновники, а многие слои населения, вся социальная система. «Правила» экономической жизни создаёт отнюдь не население, а политические элиты. Население в данном случае выступает в роли «пострадавшей» стороны, поскольку оно вынуждено принимать навязываемые ему условия, установленные бюрократической системой.

Большая группа авторов  объясняет причины роста «теневой» экономики, наряду с прочими факторами, неэффективной налоговой политикой.²⁶ С ними в целом можно согласиться, так как налоговая политика государства по-прежнему в значительной степени не стимулирует предпринимательскую активность, а напротив, способствует «теневизации» бизнеса. Не платить налоги стало теперь опасно, но по-прежнему «выгодно».

Следует признать, что  в российской обществе сегодня отсутствуют механизмы, способные оказывать реальное противодействие разрастанию теневого сектора, а также развитые общественные институты, в чьи функции входил бы контроль за деятельностью органов государственной власти и управления, и целью которых являлось бы противодействие административным барьерам предпринимательской деятельности. Власть, контролирующая сама себя в принципе не способна искоренить или хотя бы снизить проявления коррупции в своих структурах.

Полагаем, что не «особая ментальность» россиян, а коррупция является главным системным фактором, способствующим «теневизации» российской экономики и живучести «теневых» отношений. В значительной мере сложившееся положение и развитие в экономике теневого уклада, обусловлено тем, что прежняя командно-административная модель управления в стране заменена на не менее бюрократическую и более коррумпированную модель.

2.2. Национальный менталитет предпринимателя

 

Уровень развития «теневого» сектора в экономике, который многие из нас чувствуют интуитивно, и сталкиваются с его проявлениями повсеместно, не может не отражаться на умонастроениях населения. В результате в представлениях большинства россиян имидж предпринимателя и бизнеса в целом остаются негативными. Среди зарубежных экономистов в последнее время широкое распространение получила концепция, согласно которой постсоветскую экономику называют экономикой «грабящей руки»: предприниматель в России 1990-х годов де-факто рассматривался государственными чиновниками как объект не заботы и попечения, но надуманных придирок и вымогательства. Поскольку предприниматели не могли в такой атмосфере законопослушно заниматься бизнесом, то они были вынуждены «уходить в тень».

Негативный имидж бизнесменов  в глазах большинства россиян  выглядит аксиомой, не требующей доказательств. Можно привести данные социологических исследований, подтверждающие наличие у россиян «антикапиталистической ментальности».

Первые опросы по поводу отношения к бизнесменам проводились  под руководством В.В. Радаева еще  в СССР, когда предпринимательская  деятельность маскировалась под деятельность кооперативов. Если в 1989 году 45% респондентов по общесоюзной выборке выражали положительное отношение к кооператорам и 30% отрицательное, то вскоре пропорция зеркально изменилась - в 1990 году она стала, соответственно, 30 и 42%²⁷.

В постсоветской России, после полной легализации предпринимательства, на бизнесменов по-прежнему смотрели крайне настороженно.