Принцип ненасилия в этике Л.Н. Толстого

Третий аргумент является продолжением предыдущих двух и ставит под сомнение осуществление учения Христа из-за того, что это сопряжено с большими страданиями. Вообще жизнь человеческая не может быть без страданий. Весь вопрос в том, когда этих страданий больше, тогда ли, когда человек живет во имя Бога, или тогда, когда он живет во имя мира. Ответ Толстого однозначен: тогда, когда он живет во имя мира. Рассмотренная с точки зрения бедности и богатства, болезни и здоровья, неизбежности смерти жизнь христианина не лучше жизни язычника, но она по сравнению с последней имеет то преимущество, что не поглощается полностью пустым занятием мнимого обеспечения жизни, погоней за властью, богатством, здоровьем.

В жизни сторонников  учения Христа меньше страданий уже  хотя бы по той причине, что они  свободны от страданий, связанных с завистью, разочарованиями от неудач в борьбе, соперничеством. Опыт, говорит Толстой, также подтверждает, что люди главным образом страдают не из-за их христианского всепрощения, а из-за их мирского эгоизма. Учение Христа не только более нравственно, но оно и более благоразумно. Оно предостерегает людей от того, чтобы они не делали глупостей.

Таким образом, обыденные аргументы против непротивления  являются не более чем предрассудками. С их помощью люди стремятся обмануть самих себя, найти прикрытие и оправдание своему безнравственному и гибельному образу жизни, уйти от личной ответственности за то, как они живут.

“Стоит людям  поверить учению Христа и исполнять  его, и мир будет на земле”[3, стр.141]. Но люди в массе своей не верят и не исполняют учение Христа. Почему? По мнению Л. Н. Толстого, есть по крайней мере две основные причины. Это, во-первых, инерция предшествующего жизнепонимания и, во-вторых, искажение христианского учения.

До того как  Иисус Христос сформулировал  заповедь непротивления, в обществе господствовало убеждение, что зло можно истребить злом. Оно воплотилось в соответствующий строй человеческой жизни, вошло в быт, привычку. Самым главным средоточием насилия является государство с его армиями, всеобщей воинской повинностью, присягами, податями, судами, тюрьмами и т. д. Словом, вся цивилизация основана на законе насилия, хотя, и не сводится к нему.

Л. Н. Толстой  считает, что истина Христа, которую  мы находим в Евангелиях, была в  по следующем искажена наследовавшими ему церквами. Искажения коснулись трех основных пунктов. Во-первых, каждая церковь объявила, что только она правильно понимает и исполняет учение Христа. Такое утверждение противоречит духу учения, которое нацеливает на движение к совершенству и по отношению к которому ни один из последователей, ни отдельный человек, ни собрание людей, не могут утверждать, что они его окончательно поняли. Во-вторых, они поставили спасение в зависимость от определенных обрядов, таинств и молитв, возвели себя в статус посредников между людьми и Богом. В-третьих, церкви извратили смысл самой важной четвертой заповеди о непротивлении злу, поставили ее под сомнение, что было равносильно отмене закона любви.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Единомыслие Толстого и Ганди.

О влиянии Л.Н.Толстого на Ганди неоднократно писалось в литературе. Утверждалось даже, что идею ненасилия Ганди заимствовал у Л.Н.Толстого. Разумеется, это не так. Сам Ганди писал: "Толстой укрепил мою любовь к ненасилию"[5, стр.17]. Тем не менее в становлении Махатмы Толстой действительно занимает особое место.

Ганди знал об учении Толстого о ненасилии задолго до начала этой переписки и воспринял многие его идеи. Решающим было влияние книги Толстого "Царство божие внутри нас". "Перед независимым мышлением, глубокой нравственностью и правдивостью этой книги, казалось, потускнели все другие", - вспоминал Ганди. В первом письме Толстому (1 октября 1909 г.), обращая его внимание на тяжелое положение индийцев в Южной Африке и на свое стремление добиться отмены несправедливых законов, Ганди писал: "Борьба еще продолжается и неизвестно, когда закончится, но она показала, по крайней мере некоторым из нас, что ненасильственное сопротивление может и должно победить там, где грубое насилие бессильно"[6, стр.40]. В этом письме Ганди попросил у Толстого разрешения распространить среди индийцев в Южной Африке его нашумевшее в то время "Письмо к индусу".

    Толстой,  который до этого письма Ганди  ничего не слышал о нем, сразу  почувствовал в нем своего  единомышленника. Переписка их  не прекращалась до дня смерти великого русского писателя. Ганди посылает Толстому свое предисловие к его "Письму к индусу" и книгу "Самоуправление Индии". Толстой высоко отозвался об этой книге, назвал Ганди "индусским мыслителем" и "борцом против английского господства". Сам же Ганди на протяжении всей жизни считал себя единомышленником Толстого.

    В  то же время Ганди не раз  обращал внимание на то, что  он разделяет далеко не все  идеи Толстого. Главное, по его  словам, заключалось не в том,  что великий русский писатель  научил его чему-то принципиально  новому, а в том, что он укрепил  его собственную веру в силу добра в борьбе со злом.

Истина эта  заключается в том, чтобы понять и положить в основу своих действий непреодолимую власть души над телом, неотразимую власть любви, которая  является свойством души, над грубой силой, порождаемой в нас возбуждением дурных страстей.

 

Заключение.

На протяжении всей своей истории человечество испытывало войны и конфликты. Злоба, насилие, ненависть – существовали неразрывно с человеком. Но всему  этому можно положить конец. Оружие против насилия скрыто в нас самих. Мы должны сами решать, нуждаемся мы в насилии или мы высоки в развитии и можем решить все проблемы мирным путем. Если каждый человек внутри себя откажется от насилия, то оно раз и навсегда искорениться из этого мира.

Каждый человек  – индивид, личность, а не пустое место. И если относиться с уважением к другим, слушать свое сердце, быть добрыми, жить по правилам и требованием своей совести, то насилия исчезнет из жизни человечества, «вымрет», забрав с собой такие страшные понятия как «война», «злоба», «ненависть» и т. д.  Великие философы подняли вопрос о ненасилии, чтоб просветить людей, как нужно правильно жить, жить полной жизнью, без страха за завтрашний день.

Ненасильственное  сопротивление населения может  выражаться в следующем: "тихий  саботаж", отказ от сотрудничества, изобретательное игнорирование приказов оккупационных властей, массовые акции протеста (включая различные формы забастовок); уничтожение информации (документов, архивов и т.п.) без которой оккупанты не могут организовать деятельность на занятой территории, осуществлять репрессии; обструкция, живые стены на пути войск и т.п. В общей сложности практикой опробованы несколько сотен методов, приемов и форм ненасильственного сопротивления.

Замена традиционной обороны общественной преследует предельно широкие и далеко идущие цели. Она выступает альтернативой войне, приходит на смену ей, ведет неизбежно к отмене военного аппарата, ликвидации главного инструмента войны - армий, технической и организационной базы войны. Это - система, которая не содержит угрозы дальнейшему существованию человечества, уводит его на безопасный путь развития. В некоторых государствах (Швеция, Швейцария и др.) идея общественной обороны признана и утверждена в доктринах безопасности, является объектом политического планирования, практически введена как дополнение (компонент) к силовым средствам сопротивления агрессору.  
Все это говорит о постепенном формировании "общества антивойны", и данный процесс по оптимистическим прогнозам может занять не менее 1-1,5веков.  
Список используемой литературы.

1. Введение в философию: В 2 т. М., 1990
2. Философский энциклопедический словарь. М., 1983
3. Гусейнов А. А. Великие моралисты. М., Республика, 1995
4. Степанянц М.Т. Философия ненасилия. Размышления о Ганди и его экспериментах. - Коммунист, 1990, № 13;
5. Евангелие
6. Холмс Э. Ненасилие  как  моральный  принцип. Этика  ненасилия.