Американский институционализм и его представители

Коммонс упрекал классиков и маржиналистов за ошибочную рационалистическую психологию и недостаточность анализа юридических форм. Он пришел к пониманию институтов как исторически сложившихся и освященных юридическим авторитетом обычаев, уходящих корнями в коллективную психологию. Сформировавшись, действующие коллективные институты направляют поведение индивидов. Центральное место среди действующих коллективных институтов Коммонс отводил корпорациям, профсоюзам и политическим партиям. Они выступают как «группы давления».

Наряду  с коллективными действиями другой важнейшей категорией институциональной теории Коммонса стало понятие сделки (трансакции). Коммонс выделил три основных типа сделок и три главных этапа каждой сделки. По типу Коммонс разделил сделки на торговые, управленческие и рационирующие. Управленческие сделки выражают отношения между руководителями и подчиненными; к рационирующим сделкам относятся налогообложение, бюджет, регулирование цен, решения правлений корпораций. Большинство сделок — торговые. Каждая сделка включает в себя переговоры, принятие обязательства и его выполнение. В ходе переговоров встречающиеся стороны сначала противопоставляют свои позиции и затем ищут соглашения. Трансакционный процесс служит определению «разумной ценности», возникающей из согласия о выполнении в будущем условий контракта. Контракт - это «гарантия ожиданий», без которой не может быть ценности.

В теоретических  построениях Коммонса много общего с дихотомиями Веблена, но там, где пессимист Веблен с сарказмом подмечал нелепости и непримиримые конфликты, благодушный Коммонс находил постепенное возникновение «разумных обычаев и разумных стоимостей, под влиянием которых меняются сами институты». Проводя различие между действующими предприятиями, цель которых повышение технической эффективности производства, и действующими фирмами, занятыми только денежными сделками, Коммонс считал возможным уравновешивание интересов индустрии и бизнеca: «Самое лучшее производственное предприятие — это такое, где технические факторы используются наиболее пропорционально благодаря усилиям менеджеров. Самая лучшая фирма - та, где правильно соразмеряются покупки и продажи путем рыночных сделок. Самый лучший действующий коллективный институт — тот, где в правильном соотношении находятся техника и бизнес».

Оптимизм  Коммонса проявился и в его уверенности, что разумная ценность достижима коллективными действиями капиталистов и рабочих. В «деловом» тред-юнионизме, при котором рабочие коллективно отстаивают свои права собственников в практических вопросах заработной платы и продолжительности рабочего дня, в заключение коллективных договоров он видел важнейший путь к поддержанию общественного равновесия. Эту уверенность Коммонс выразил в своей автобиографии, вышедшей за год до принятия Акта о трудовых отношениях - одного из важнейших мероприятий рузвельтовского Нового курса, закрепившего за рабочими право заключения коллективных договоров.

Годы  Нового курса вообще поначалу стали  временем институционалистов. Покойный Веблен предстал своего рода пророком (характерно, что сборник его работ, изданный Митчеллом в 1936 г., имел название «Чему учил Веблен»); Митчелл стал одним из организаторов Комитета национальных ресурсов США, предполагая превратить его в центральный орган государственного регулирования экономики; Коммонс увидел в реформах администрации Ф.Д. Рузвельта воплощение своих идеалов, а близкие к институционалистам А. Берль (1895-1971) и Р. Тагвелл (1891-1979) вошли в «мозговой трест» президента Ф.Д. Рузвельта.

 Адольф  Берль со своим коллегой по Колумбийскому университету Гардинером Минзом (1896-1982) прославился книгой «Современная корпорация и частная собственность» (1932). Проанализировав обширный статистический материал, Берль и Минз подробно обосновали вывод, намеченный в последней книге Веблена — об отделении собственности от контроля в крупных акционерных компаниях. Большинство собственников превратилось в пассивных инвесторов, а реальное управление предприятиями перешло в руки менеджеров, которые могут осуществлять контроль над корпорациями в своих интересах.

        Однако к концу 1930-х годов, после «кейнсианской революции», институционалисты были отодвинуты в тень. Но заложенная ими традиция не угасла, и в 50—60-е годы уроженец Канады Джон Кеннет Гэлбрейт (р. в 1908 г.), сформировавшийся как экономист в годы Нового курса, становится новой яркой фигурой институционализма.  

 

 

Обновленный институционализм Дж.К. Гэлбрейта  

 

В своей  первой монографии «Американский капитализм. Теория уравновешивающей силы» (1952) Гэлбрейт констатировал, что в условиях олигополии «самодвижущая сила конкуренции является химерой»; реальность состоит в уравновешивании сил монополий-продавцов и монополий-покупателей; рост уравновешивающих сил повышает способность экономики к саморегулированию, но в целом ряде случаев они не действуют; тогда на помощь приходит вмешательство государства, также выступающего одной из уравновешивающих сил.

Профсозы как монополии по продаже рабочей силы Гэлбрейт назвал третьей главной уравновешивающей силой наряду с большим бизнесом и правительством. Гэлбрейт выступил против антитрестовского законодательства, которое считал имеющим смысл только                                для случая чистой монополии; олигополии же он расценил как благо с точки зрения роста уравновешивающей силы и технического прогресса.

«Уравновешивающая сила» действует, однако, только в  высокомонополизированных отраслях промышленности и торговли; в то время как, например, в агробизнесе, где многочисленным фермерам противостоят организованные в национальном масштабе монополии — продавцы сельскохозяйственных машин и монополии — покупатели сельскохозяйственного сырья, «уравновешивающуюся силу» создать не удалось, так как не увенчалась успехом организация фермеров в сбытовую кооперацию.

Большой успех выпал на долг книги Гэлбрейта «Общество изобилия» (1958), в которой центральное место было уделено проблеме социального баланса между производством товаров для частного потребления и недостаточными затратами на общественные услуги. Подчеркнув изобилие товарной массы на американских рынках, Гэлбрейт указал на отсталость сфер коммунального строительства, общественного транспорта, образования и медицинского обслуживания. Он выступил за увеличение государственных инвестиций в городское благоустройство, жилищное строительство и особенно в образование. Гэлбрейт выступил против абсолютизации роста ВНП как показателя достижений экономики, первым среди экономистов указав на то, что производство следует оценивать и с точки зрения его влияния на окружающую среду.

В 60—70-е  годы Гэлбрейт становится общепризнанным идеологом либерального реформаторства и обосновывает концепцию трансформации капитализма в книгах «Новое индустриальное общество» (1967) и «Экономикс и общественная цель» (1973).

Главную отличительную черту нового индустриального общества Гэлбрейт определил как господство техноструктуры корпораций. Техноструктура — это совокупность большого числа ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области отношений с общественностью, лоббистов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями правительственного бюрократического аппарата, а также посредников, администраторов. Техноструктура монополизировала знания, требуемые для принятия решений, и оградила процесс принятия решений от владельцев капитала; превратила правительство в свой «исполнительный комитет».

Ее основной положительной целью является рост фирмы. «Власть техноструктуры подчиняет себе механизм формирования цен; фирмы-гиганты занимают важнейшее место на рынках сбыта производимых ими товаров, и цена, устанавливающаяся в каждой отрасли, обычно стремится к такому уровню, который отражает интересы техноструктуры, в наибольшей степени стремящейся к обеспечению роста».

Гэлбрейт выделил (на примере США) в экономике нового индустриального общества две системы — планирующую и рыночную. Первая — это тысяча корпораций, производящих около половины всех товаров и услуг негосударственного сектора. Отдельные единицы рыночной системы — это мелкие строительные и промышленные фирмы, фермерские хозяйства, гаражи, станции обслуживания, ремонтные мастерские, прачечные, рестораны, предприятия розничной торговли и т.д.

Гэлбрейт сформулировал «презумпцию неравенства» между двумя подсистемами: в темпах развития, прибылях. «Планирующая система» эксплуатирует рыночную, перекладывая на нее весомую часть своих издержек. Крупные фирмы привязывают к себе мелких поставщиков, выступая как монополии. Большинство  нововведений требует специализированных знаний, организации и финансовой поддержки. Основная часть затрат на НИОКР осуществляется крупными фирмами; поскольку технический прогресс становится спланированным, он также переходит на службу к техноструктуре. Планирующая система, обеспечив себе престиж в качестве источника товаров и услуг, приобретает влияние и как источник политических решений. Техноструктура сильно заинтересована во внешних рынках, и многонациональные корпорации позволяют приспособиться к специфическим неопределенностям международной торговли. Империализм в третьем мире представляет собой продолжение отношений между планирующей и рыночной системами в развитой стране.

Дополнительным  источником власти для планирующей  системы является организованная рабочая  сила. Уступки профсоюзам в вопросах заработной платы и в ряде других и покрытие издержек за счет цены делают до некоторой степени возможным определенное психологическое отождествление наемного рабочего с техноструктурой. Положительные цели техноструктуры созвучны целям профсоюзов: высокие темпы роста означают постоянную занятость, возможность для сверхурочных работ, повышение по службе. Гэлбрейт подчеркнуто противопоставил концепцию техноструктуры неоклассической теории с ее предпосылкой первичности цен. Экономическая теория, по его мнению, превратилась в ширму, прикрывающую власть корпораций, искусственно оторвав теорию фирмы, отнесенную к микроэкономике, от проблем общего руководства экономикой, отнесенных к макроэкономике. «Однако такое разделение становится бессмысленным, если макроэкономическая политика отражает интересы современной корпорации, а это... имеет место».

Категорию техноструктуры Гэлбрейт, впервые в 1959 г. и позднее еще не раз посетивший СССР, счел применимой и к плановой социалистической экономике. Несмотря на то, что управленческая структура социалистических предприятий гораздо проще, чем структура западных корпораций, внутри советского предприятия существовала та же необходимость коллективного принятия решений на основе сведения воедино знаний и опыта многочисленных специалистов. Крупные промышленные комплексы навязывают свои требования организации производства в известной мере независимо от политики и идеологии. Будучи приверженцем курса разрядки и мирного сосуществования в политике, Гэлбрейт полагал, что общность природы крупных предприятий в капиталистической и социалистической экономике обусловливает тенденцию к конвергенции («схождению») двух экономических систем. Концепцию конвергенции Гэлбрейт противопоставил доктрине неизбежного конфликта между социалистическим и несоциалистическим мирами. Эта концепция получила распространение в 60—70-е годы среди сторонников разоружения и «демократического социализма», включая нобелевских лауреатов Я. Тинбергена, Л. Полинга, А. Сахарова.

Ученый  верит в то, что у капитализма  огромные ресурсы и потому он способен на самосовершенствование и трансформацию  в «новое индустриальное общество», где классический рынок уступает место планово- регулируемому рынку, что придает большую стабильность экономическому росту и повышению  уровня благосостояния людей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы:

 

 

1. Маркова А.Н. Современные экономические теории Запада. М.: Финстатинформ, 2006.
2. Сергеев А.М. Институциональная экономика: Учебное пособие. – Екатеринбург: Издательский дом УрГЮА, 2005. – 164с.